— Так ты ещё и дерзкая, — возмутилась Биорга и замахнулась, но её руку перехватила виртула с предупреждением: — Что скажешь, коннугела, если я сейчас позову Герхарда и обрисую ему, что здесь только что произошло? Боюсь, это ещё больше ухудшит ваши и без того не простые отношения.
Биорга отступила, скрипнув зубами но, не удержавшись, прибавила, глядя на Паолу: — Думаешь, вечно будешь у него в фаворитках? Ты даже не представляешь, как быстро ему всё прискучивает. Забавляешь его пока? Ну что же, ты — не исключение, и рано или поздно он получит другую — свежую, юную и сексуальную. Я-то его супруга. А ты всего лишь рабыня, которой очень повезёт, если он оставит её у себя. Но помни, есть и другие гаремы, где ты легко можешь оказаться. — Ирония сквозила в каждом слове, но она закончила и величественно ушла.
— Интересно, что это было? — Спросила Олия, удивлённая таким поведением конунгелы.
— Её власть заканчивается и она это чувствует. А ты, Паола запомни: нет ничего более постоянного, чем временное. И хватит стоять с голой задницей, не животное, оденься, — сказала виртула и потащила девушку приводить себя в порядок, добавив напоследок. — Не расслабляться! Это не последняя неприятность.
***
Второй сюрприз оказался секретарём Герхарда, который потребовал, чтобы Олия и Паола прошли к конунгу перед тем, как он уедет на гражданскую панихиду.
Девушки, не теряя времени, отправились в покои Мёллендорфа. Тот продолжал оставаться хмурым и подавленным, и опять молча стоял перед окном, осматривая Мелору. На его мундире красовалась чёрная планка, закрывшая все воинские различия: для гролингов перед лицом смерти все равны.
— Повелитель, — подала голос Олия. Он повернулся и посмотрел на них. Сделал знак рукой подойти и, как только они приблизились, приказал: — Ол! В течении месяца передашь кассу гарема Паоле и объяснишь все полномочия и обязанности. Твою дальнейшую судьбу я решу. Учитывая, сколько ты прослужила в домейне, подберу тебе что-нибудь очень достойное. Ступай! А ты, Паола, немного задержись.
После слов конунга, перед мысленным взором наложницы пронеслись картинки стычек девушек в гаремной, ловко гасимые метрессой; куча заказанных вещичек, которые Олия покупала или нет, в зависимости от нужд и капризов. Её обоснованные просьбы Герхарду, который их внимательно выслушивал. И её умение правильно поддержать, осадить, добиться без крика и заушин нужного поведения. И внутри нехорошо засаднило от этих мыслей. Она почти с отчаянием посмотрела на повелителя.
Дождавшись ухода бывшей метрессы, он подошёл к наложнице, прижался к её спине и зарылся носом в её волосы. Немного постояв, он продолжил: — Ничего, справишься. Но я не об этом. На неделе прибудет Сепия Пул. Она нанята мной пока на два месяца, чтобы обучить тебя правилам поведения в обществе, манерам и всему прочему, чтобы ты выглядела достойно рядом со мной. Будешь отлынивать — накажу, так что в твоих интересах проявить прилежание. А вот теперь — ступай! — Он отдал приказ готовить прим-флайер и махнул рукой, отпуская девушку.
Двинувшись, как сомнамбула, ощущая внутри пустоту и полное неприятие ситуации, она выскользнула в проход, и только тут в душе родилось несогласие с тем, что задумал Герхард. Но пока протестовать она не решилась, а быстро догнала Олию, с которой не сговариваясь, пошла в медблок.
***
Врач ждал их, приготовив успокаивающий чай. К тому же он где-то раздобыл конфет и засахаренных фруктов. Выпив напиток, и закусив сладким печальные думы о будущем, девушки приготовились тщательно всё обсудить.
— Так он всё-таки решился, — разочарованно произнёс Маттео.
— Олия, я не хотела, — начала было извиняться девушка, но та перебила: — Прекрати! От тебя ничего не зависит. Это витало в воздухе. Но ситуация с нашими планами осложнилась. Поэтому слушай внимательно. Мы подготавливаем собственный побег из домейна, а также побег малышей и нескольких наших соплеменников, плохо приспособленных к неволе. Делаем мы это при помощи Взаимного Понимания. Но я тоже сложа руки не сижу. Используя кассу гаремов, я вношу существенную лепту. Но, прости меня, скажу честно, метресса из тебя никакая! Тут без обид, — она сделала небольшую паузу, чтобы посмотреть, не обиделась ли Паола и, убедившись, что всё в порядке, продолжила: — Тебе придётся вести общую кассу трёх гаремов. И условия содержания у дружников весьма отличаются от наших. А ты всё ещё так наивна, эмоциональна, не умеешь сдерживать себя, и твой жизненный опыт ещё слишком мал. И потом, ты не сталкивалась с жестокостью гролингов. Научить-то я тебя научу. Но выдержишь ли ты то, что увидишь?
— Да если бы я могла отказаться! — В буквальном смысле слова схватившись руками за голову, воскликнула в отчаянии девушка, которая и так была не в восторге от будущей перемены в своей судьбе.
— Тоже верно, — сокрушённо согласилась Олия. В помещении повисло молчание.
— Паола, — неожиданно прервал тишину Маттео. — А если мы предложим тебе бежать с нами, ты согласишься?
Предложение оказалось неожиданным. Растерявшись, девушка сначала замерла, затем с горечью вспомнила, как она сюда попала и против воли стала женщиной, щедрый «подарок» конунга персоналу верфей, презрение Биорги и то, что с детьми ей свидание выдают, как милостыню, которую надо сперва заслужить. И злые глаза Герхарда, когда он разозлился. И Ниолу, так нелепо погибшую. И то, что они для всех — собственность, но не люди. Даже упоминая о потерях и спасённых, Герхард не стал учитывать её соплеменников. Воспоминания обожгли душу и родили в сердце огромное желание свободы.
Эту заминку врач истолковал, как нерешительность, и потому посчитал нужным подтолкнуть её к нужному выбору: — Детей мы вывозим, потому что пришёл внушительный заказ из Центра трансфузиологии. Ну, а где гролинги возьмут кровь, ты, надеюсь, понимаешь.
Холодок ужаса пробежал по спине. Поежившись, Паола спросила: — А мои?..
— Твои пока в безопасности. Но сама понимаешь: переменится желание конунга, и они перестанут быть неуязвимыми, — Маттео видел, что Паола в шоке. Его слова укрепили наложницу в решимости бежать отсюда.
— Но только вместе с детьми. Без них не двинусь с места — С более, чем решительным видом, поставила она условие.
— Ты не пожалеешь об этом! — Лицо мгновенно расслабившегося Маттео озарила улыбка, довольного тем, что она уедет с ними. А на свободе они вдвоём смогут дождаться своих Ожидаемых в любви и нежности.
Что до Олии, та решила положиться на фатум: «Не препятствовать и не помогать, пусть всё идет, как идёт. Всё равно ей пока рановато становится метрессой».
========== Дни сюрпризов. Часть вторая. ==========
***
Секретный бункер, глубоко под домейном.
Наличие секретного сектора для совещаний, с гарантированным отсутствием «лишних ушей», к тому же способного послужить убежищем при внешнем нападении, было обязательным условием любого добротно сделанного домейна. Главной резиденции повелителя — тем более. Код доступа для трансплата, доставляющего сюда, был только у конунга и воинов, верность которых сомнению не подлежала. Все переговорные и следящие устройства сдавались в специальную нишу или сейф платформы, из которого внизу всё положенное можно было получить только с разрешения повелителя, да и то после проверки на наличие взрывчатых и отравляющих веществ. Без проверки системой безопасности встающего на платформу движение не начиналось.
Герхард терпеливо прошёл сканирование отпечатков пальцев, сетчатки глаза и генотест*. Система придирчиво проанализировала черты лица и попросила сказать код доступа. Помня, что любое волнение может послужить активацией блокировки, как можно более обычной интонацией конунг произнёс нужную фразу. Но и это было не окончанием. Медсканер проанализировал состояние здоровья и сравнил данные с архивом медотсека. Только теперь система поприветствовала повелителя: — Добро пожаловать! Будете ли сидеть во время движения?
— Нет!
— Приготовьтесь. Начинаю движение. — Оповестила система.
Герхард прошёл на середину и взялся за выдвинувшийся опорный поручень. Платформа тихо тронулась, постепенно ускоряя движение и унося повелителя на встречу с доставившем долгожданные сведения Охотником, встретив которого на улице никто не смог бы предположить, что эта невзрачная личность — очень умный и беспощадный противник. Который к этому времени уже прошёл все препоны с другого конца тоннелей, и также мчавшийся к точке встречи.
Попав в бункер, Герхард прошёл ещё одну проверку, и только после этого смог пройти в узкий проход сектора. Миновав блокирующую бронированную панель, он отправившись в совещательную, где его уже ожидал Охотник.
Находиться в этом месте означало одно: ты стал своим в ближнем окружении конунга.
— Я только из Хойи. — Не став садиться, начал докладывать воин. — Теперь точно можно сказать, что Куусен прощупывает пути к Вильгельму. Донесение в боксе. В брилле основан постоянный дозор. Так что, как только появится что-то важное — ты будешь в курсе.
— Хорошо, — устало ответил Герхард, и дал команду доставить отчёт. Сегодня ему пришлось много говорить, ещё больше — слушать, и нереально много обдумывать. — Я по поводу верфей: безопасники сейчас просматривают хроникёры, доставленные с комплекса. Но уже сейчас можно утверждать, что это диверсия. Нам необходимо просмотреть, откуда тянется ниточка. Так что дело за ребятами. Как только произойдёт расшифровка, я с надёжным человеком перешлю её вам. И ещё: за кланом Кольбе тоже надо присмотреть. Сейчас у нас с Биоргой полный раздрай, и я хочу понять, чего мне ждать.
— Сделаем, — ответил Охотник.
Над демонстрационной площадкой появилась визуалия отчёта о наблюдении за встречами альдермена бриллы Хойя и ярла Куусена. В полном молчании, нарушаемом редкими комментариями воина, Герхард внимательно просмотрел его. Запомнил всё необходимое, и отправил донесение в архив данных, стерев с носителя всю информацию. Охотник забрал пустой кристаллоид. Они ещё немного поговорили о новинках сектора военных разработок и разошлись — каждый в свою сторону.
***
Говорят — утро вечера мудренее, но и сам вечер воспринимался Паолой сегодня как завершение нелёгкого, насыщенного событиями дня, когда хочется подумать о жизни и подвести некоторые итоги. В душе была целая гамма чувств, от тоски по утерянным родственникам и унижения, перенесённого ею с достоинством, до надежды, что вскоре всё это закончится.
«Только продержаться. Ещё немного — продержаться» — уговаривала она себя.
Откинувшись на спинку кресла, изящно заложив ногу за ногу и устало облокотившись головой на свой кулачок, она расположилась в своём уютном, красиво декорированном будуаре. «Все личные пространства, действительно принадлежащие мне, как на подбор малы. Только сейчас это заметила. — Плавно текущие, ленивые мысли потихонечку гасили дневную суетливость, уступая место моральной усталости от пережитых известий и впечатлений. — Лягу-ка я сегодня пораньше, чтобы хоть чуточку в одиночестве побыть, да отдохнуть от всего. У меня за сегодня перебор с общением и впечатлениями». Эта мысль окончательно заставила расслабиться, но что-то липкое, отягощающее собой её душу всё равно точило изнутри и не давало до конца успокоиться и принять всё, что произошло таким, как оно есть.
И тут пришло указание от Герхарда быть у него в покоях «цветочком». Это кодовое слово обозначало, что сегодня он хочет раздеть её сам. Чертыхнувшись про себя: — «Действительно, как мог закончиться такой день?!», она стала собираться к нему. Надев нижнее бельё со шнуровкой и крючками, сверху кофту с пуговицами и юбку с тремя застёжками, она иронично подумала: «Интересно, что выживет из белья после его раздевания?» И усмехнулась от воспоминаний, что обычно запутавшийся вконец Герхард: «Напридумывали, понимаешь», всё сорвет от заполняющей его страсти. Но огонь желания, обычно возникающий на этом этапе, разгораться пока не спешил. «Что-нибудь придумаю, как-нибудь заведусь», — решила девушка, отправляясь к повелителю.
***
Очутившись в покоях, Паола обнаружила, что Герхард еще не вернулся. «Придётся ждать. Прав ослушаться не имею», — с раздражением подумала она, озираясь в пустой комнате и решая, чем бы себя занять до прихода повелителя. И вдруг, осознав, что чувствует себя в конец разбитой и опустошённой, прошла на балкон, развеяться и полюбоваться столицей, которая не раз вдохновляла её на этюды и скетчи.
Было прохладно; на Мелору опустился сумрак, расцвеченный огнями освещённых зданий и улиц. Но сегодня картинка за крепстеклом её не радовала, а наоборот, против всех ожиданий — раздражала. Всё казалось чужим и враждебным, ей захотелось зажмуриться и, открыв глаза, обнаружить себя на Языке Сплетницы. Но она прекрасно понимала, что хоть сто раз зажмурься и открой глаза, всё равно перед её взором будет Гроя и Мелора, с её помпезностью и любовью к роскоши. Не в силах вынести вид за окном и ощутив нехватку воздуха из-за стеснения в груди, хотя здесь он был свежим и бодрящим, она вернулась в помещение, где всё же смогла успокоиться.
«Нет, так дело не пойдёт. Он, скорее всего, тоже устал и будет раздражён. Показывать ему свои чувства я не имею права. Значит, надо как-то расслабиться» — думала Паола, пока её взгляд не уткнулся в мини-бар Герхарда. И она сочла удачной мысль немного выпить из его щедрых запасов. «Бокальчик, не более».
Найдя красивую, почти допитую бутылку с тягучей коричневой жидкостью со странным названием «коньяк», она налила себе весь остаток и пропустила обжигающий горло напиток внутрь с мыслями: «Как же они пьют такую гадость?!»
От выпитого перехватило дыхание; слёзы подневольно брызнули из глаз. Поперхнувшись и еле раздышавшись, она, не выпуская бокала из рук, занюхала выпитое рукой и утерла ладонью рот, и только после этого поставила его на место. Почувствовав, что явно недооценила крепость напитка и, ощущая головокружение, успела прилечь на мягкое покрывало кровати. «Зря я его выпила…» — было её последней осознанной мыслью.
***
Усталость брала своё, но впереди конунга ждала нежная, сладкая и чувственная Паола, куча застёжек и шнуровка на её нижнем белье, и страсть, которая уже начала бодрить его, возвращая силы и желание жить. До ушей возвратившегося Герхарда донеслось неясное бормотание, в котором он четко различил странные интонации Паолы. «Молодец, уже здесь. Но что с ней не так?» — Заинтересовавшись, он быстрее отдал последние распоряжения и прошёл в спальню. Оценив увиденное там, он сначала замер, затем изумился, но почувствовать дальнейшую гамму ощущений Паола ему не дала.
Не в силах встать с кровати, она просто сползла с неё, бормоча при этом заплетающимся языком: — Гердик, а ты па…а мне с…скучился? А у м…ня т…кой день хрено-о-овый, с-с-што я немножко, чуть, чуть… — Но, запутавшись в юбке и рухнув посередине пути, она удобно устроилась на полу и, подложив ладони под голову, заснула.
Обследовав свой бар и убедившись, что выпитое ею может свалить любого, он вызвал врача, хотя она — Моркадо, а значит, всё с ней вскоре будет в порядке. Сделав всё необходимое, Маттео оставил их наедине. После чего конунг расположился в кресле, посмотрел с сожалением на пустую бутылку из-под коньяка, выпил креплённого и задремал под сопение спящей на кровати Паолы. На этом вечер и закончился.
***
Открыв глаза, наложница поняла, что находится в покоях повелителя.
— Кхм, кхм. — Раздалось в тишине спальни. Обратив свой взгляд в сторону, девушка увидела Рыжего, сидевшего перед камином, задрав ногу на ногу и облокотившись спиной на спинку, явно расслабившегося, но с довольно сердитым видом. Спустив ноги и понурив голову, она осталась на кровати, ожидая нагоняя.
— Послушай меня очень внимательно, Паола. — Не глядя поначалу на неё, начал Герхард. — Я сейчас предпринимаю всё необходимое, чтобы женщина рядом со мной, то есть ты, была на должном уровне — по воспитанию, кругозору и благосостоянию. Понимаю, что вчера тебе слишком досталось: сначала я с сообщением о Ниоле, затем — Биорга, про визит которой мне доложили. И это единственное, что спасает тебя от расправы с моей стороны. Но ты и сама понимаешь, что валяться посреди моих покоев, словно пьяная уличная шлюха абсолютно неприемлемо для моей женщины. — Тут он посмотрел на девушку и с удовольствием подметил, как она вся покраснела и ещё ниже опустила голову. — Не давай мне больше повод последовать совету Криги — проучить тебя, показывая место. Моими чувствами жизнь тебе даёт шанс, которым глупо не воспользоваться. А я смогу сделать жизнь рядом со мной достойной и приятной, поэтому не разочаровывай меня. Теперь иди, и подумай над моими словами.