— Герхард. — Не смея поднять на него глаз, вся пунцовая Паола теребила складку юбки, понимая, что он прав и она действительно ведёт себя, как последняя дура.
— Ну что ещё? — Снисходительно посмотрев на неё, спросил он. И тут же подумал: «Тебя, Малыш, выручает только твой возраст и слишком тепличное воспитание Моркадо. Так что я сразу знал, что придётся повозиться. Но ты небезнадёжна, и я надеюсь, что выкрутасов будет всё меньше и меньше с течением времени».
— Вчера я просто не поняла, что напиток слишком крепок. Мне просто нужно было расслабиться. — При этом в мыслях Герхарда мелькнула мысль: «Угу! Я и смотрю, на всю катушку расслабилась. У меня бы голова раскалывалась после такого количества выпитого, а ей хоть бы хны». Между тем, не зная его мыслей, девушка продолжила: — И если можно, не делай меня метрессой. У меня пока нет ничего для этого. — Со вздохом произнесла она, и в голосе звучало нелицемерное сожаление. Он усмехнулся, подошёл к ней и, подняв девушку, с удовольствием шлёпнул по заду со словами: — Пока принимай дела, а через месяц посмотрим. — И она отправилась в гаремную.
***
<tab Пролетело несколько дней, траур кончился и потихоньку жизнь брала своё. Герхард сидел в сердце домейна, отсеке программно-технического обеспечения службы безопасности, состоящего из серверной и кучи других помещений, созданных для того, чтобы вся электроника осуществляла комфортное проживание, и обеспечивала безопасность всего, что требуется защитить. На расположенных вокруг панели создания визуалии стульях сидели самые доверенные ярлы: Крига, Веспа, Доридж и Майно. Те, с кем он делил победы и немногочисленные поражения. Из безопасников присутствовал кмет* Илладен Мих, из айтишников - Чихун. Изучение записи хроникёров закончилось и Герхард к своему сожалению просматривал уже в который раз, как Ниола выходит из отведённого Моркадо отсека, при помощи “зубчика” блокирует мембрану, и отправляется на мостик. Где под удивлённые взгляды персонала, дотрагивается до груди, активируя взрыватель, после чего по экрану начинает бежать “белый шум”.
- Да понятное дело, в одиночку такое девушке было не провернуть. - Илладен откинулся на спинку стула и, заложив руки за голову и сдвинув брови, никак не мог обозначить для себя, что же беспокоит его в этой записи. - Малец, ты свёл интересующие нас моменты в одну запись? - Обратился он к Чихуну.
- Да. - Ответил ему высокий бородач, с насмешливым взглядом серых глаз. - Надо будет, покадрово разберём, здесь есть отдельные моменты, которые вы попросили очистить и увеличить.
- Ну что же, давайте посмотрим, - и все прильнули к визуалии.
- Стоп! - Вдруг выкрикнул Доридж. - Сюда смотрите. Видите - она крепит бластюбинг.
- Ну крепит, и что? Производство коруингов, которые их и выпускают. - Равнодушно скользнув по визуалии, недоуменно произнёс Крига. - Ничего подозрительного не вижу. - Его губы сложились в ухмылку, которую никто не увидел из-за знаменитой бороды ярла - пышной, длинной и заплетённой по особому.
- А вот и нет. Ещё увеличь. - Обратился Доридж к Чихуну. - Вот так. Оставь. Смотрите, как всё прикреплено.
- Дасманова задница! Да тут и торкиолы руку приложили, а здесь видите - таймер. Он явно сурейский! - Теперь Крига был немало удивлён. Большим и указательным пальцем он поглаживал свою волосяную гордость. Его вид был явно озадаченным.
- Осталось найти след Зермы, и можно будет решить, что диверсию устроили правительства всех стран, кроме нашей. - Испытывая одновременно чувство удовлетворения от того, что след взят, и досады, что пропустили подготовку диверсии, безопасник Илладен, ухмылялся “сообразительности” врагов, но теперь можно подключать Охотников, а те сумеют дойти до первого шага осмелившихся покуситься на их будущее и надежды.
***
Приближались День Красоты и Силы, чествование Ёлле и день побега. Маттео назначил встречу Паоле в оранжерее, чтобы вдали от любопытных глаз передать сообщение о продвижении их дел. Теперь, захватив с собой дропод и пенколор*, рисуя всё, что придет в голову, забравшись с ногами на каменное сиденье, она удобно расположилась на подушках, лежащих сверху.
Время — хороший лекарь, за эти несколько дней боль утраты притупилась, худшее подзабылось, и девушке опять начало казаться, что не всё так плохо, как показалось в тот злополучный день. Дни были насыщены хлопотами и поездками, и редкая минутка отдыха была большой радостью для Паолы, когда ей удавалось на дроподе созидать прекрасные панорамы Грои, которые она увидела, летая за нужным для гарема и Взаимного Понимания. Увлечённо рисуя, она забывала про всё на свете. Тем более, Герхард эти несколько дней не приходил к ней, и к себе не вызывал, явно решив дать соскучиться по его ласке.
Очередной штрих, заливка и обработка цвета, и она ощутила взгляд, направленный на неё. Сначала замерев, она осторожно повернула голову и её взгляд встретился с нежностью в глазах повелителя. Герхард стоял перед ротондой и смотрел на девчонку.
— Сиди, — махнул конунг рукой, прерывая попытку встать, забрал рисунок из её рук, и посмотрев на него, сказал: — Ты даже для Моркадо слишком талантлива. Я хочу, чтобы ты нарисовала для меня что-то из вашей жизни. И не один рисунок, а несколько.
— А зачем это тебе? — Подняв на него глаза, с удивлением спросила Паола.
— Может, я хочу ими украсить какую-нибудь залу. Или продать. Я еще не решил. — Игриво поглядывая на неё, он присел рядом.
Тепло девичьего тела обдало его воспоминанием о нежности наложницы, и тоска по её ласке и страсти подтолкнула прижаться к ней. Она замерла, но Герхард не стал торопиться. Просто поднял ладонями лицо, и с нежностью глядя в него, попросил: — Ты можешь даже не отвечать мне, просто дай мне возможность любить тебя сейчас. Я очень соскучился по тебе, По. И прошу, только один поцелуй. — Почти в бреду прошептал он, и его губы прильнули к её губам. Излучаемый им любовный жар разбудил её опять. Она немного отодвинулась, к его сожалению, но отложив всё в сторону, снова прильнула к нему. Его руки опять чувствовали бархатистость кожи любимой им женщины. Её такой родной запах, пьянящий голову и лишающий его разума.
Он нежно скользил пальцами по щекам, шее. Постепенно спустившись рукой за лиф платья, он стал тискать её грудь, наслаждаясь упругостью юного тела. Теперь и она ощутила, что подзабыла его ласку. Каждое его движение отдавалось желанием, быстро заполняющее каждую клеточку её тела. Она стянула с него домашнюю рубаху, погладила и перецеловала его шрамы, щедро украшавшие торс.
И тело стало ныть, прося ласки.
— Обманул-таки, — в её глазах он теперь читал желание и страсть, а она нежно передразнила: «Один поцелуй». — И запустила руку в его ежик, нежно помассировав голову, не обошла вниманием впадину на шее у кромки волос. Он застыл, отдаваясь её легким рукам и почти был готов заурчать. Но она продолжила, и немного прикусила ухо мужчины.
— Соскучилась. — Стаскивая её одежду, обрадовался он. В ответ она помогла снять его штаны. И теперь они жадно покрывали друг друга поцелуями, не забывая потискать всё, что хотели. Она толкнула его на скамью, и он покорно лёг. Забравшись на конунга, Паола, помня уроки Олии, эротично потёрлась о него своим телом и ощутила, что конунг готов любить её. Она оседлала своего скакуна и потихоньку пришпорила. Затуманенному страстью взору Герхарда предстал, приоткрытый в немом крике наслаждения, рот любимой. Подёрнутые дымкой неги глаза и выражение неприкрытого удовольствия от того, чем они сейчас занимались с ней. Он шумно сопел, и этот звук ласкал её слух. Двигаясь в приятном для себя ритме, она позволила Герхарду руками придерживать бёдра, помогая ей, и не заметила, как в пылу страсти произнесла: «Какой же ты сладкий».
Услышав это, конунг разомлел полностью, и их тела продолжили сливаться в любовной неге. И подзабытое чувство желания друг друга вернулись к ним, давая силы и страсть, пока не пришло чувство удовлетворения, погасившее ярость любви. Но разомкнуть свои объятия им не хотелось. Им просто нравилось лежать обнявшись, прощая внутри все нанесённые обиды и недоразумения. Что бы ни было между ними, им обоим нравилось физически любить друг друга.
И тут неожиданно появился Маттео. Он побледнел, увидев, что происходит в ротонде и, развернувшись, хотел уйти по-тихому, но случайно задел что-то, упавшее с грохотом.
— Что ты здесь забыл? — грозно выкрикнул конунг, завершивший ласку. При этом Паола охнула и стала быстро приводить себя в порядок.
— Мы договорились, что я приватно осмотрю ее в оранжерее, — нашелся врач.
— Ну да, медотсек для этого не годится. Чего встал тогда? Осматривай, — заподозрив нехорошее, приказал конунг и быстро натянул штаны и рубашку.
Маттео подошел к уже одевшейся девушке, и провёл анализатором по её телу. Визуалия над прибором выдавала информацию.
— Ну, и что там? — поинтересовался конунг, расслабленно стоящий рядом и приготовившийся ударить врача, если его подозрения окажутся верными. Её он не тронет, но наказать не забудет. В жизни Паолы может быть лишь один мужчина — он.
— Не может быть. Не может быть, — снимая показания, ошарашенно причитал Мэт.
— Что там? С ней все в порядке? — Рыжий заволновался.
— Повелитель, разрешите мне сходить к себе и принести еще гемоанализатор. Немного необычная ситуация, и я просил бы подождать, пока не будет подтверждения.
— Хорошо. И быстро, — строго приказал Рыжий. Повернувшись, он ревниво посмотрел на притихшую По, спрашивая: — Ты себя плохо чувствуешь?
— Не знаю, — на всякий случай ответила она.
Вернувшийся врач обескураженно диагностировал у девчонки… беременность.
Комментарий к Дни сюрпризов. Часть вторая.
* Генотест - берётся капля крови и полученная ДНК сравнивается с базой разрешения.
========== Про тестостерон. ==========
В самом начале осени, когда дыхание арктических широт начинает перебарывать тепло, приходящее с южных областей, среди ненастья и начинающихся дождей устанавливается недолгая пора ясных, солнечных дней, прозванных в народе «прощальным поцелуем лета». На этот период приходится один из любимейших праздников в Грое — День Силы и Красоты. Самое пышное празднество, конечно, было в Мелоре. К этому дню готовились тонны пивных пенных напитков, закусок и выпечки. Все улицы одевались в праздничные цвета, украшенные красивыми рисунками, которые Моркадо рисовали для своих хозяев по всей стране. А люди могли последний раз перед затяжной зимой продемонстрировать свои наряды и загорелые тела.
***
Герхард с утра зашёл в покои конунгелы и сделал милый подарок: алмазный гарнитур с большим рубином. Она приняла его, решив, что он ищет пути примирения. Но против её ожиданий, он лишь поздравил супругу, следуя этикету, немного поговорил и, холодно простившись, ушёл в свой гарем.
Там его щедрые подарки были оценены должным образом — с почтением и удовольствием. Всеми, кроме Паолы. Той на месте, как всегда, не было. И он знал, где её искать.
— Она, как я понимаю, опять в медблоке? — Побледнев от злости, спросил он метрессу, обрушив на неё весь свой гнев. — Почему твоя подопечная разгуливает по домейну вместо того, чтобы заниматься собой и готовиться к моему посещению? Что молчим?
— Она с утра потянула руку и потому пошла к Маттео, чтобы он помог ей справиться с болью, — опустив глаза вниз, попыталась успокоить повелителя Олия.
Но тот разошёлся не на шутку, и тут Илонка решилась добавить искру в разгорающееся пламя ярости Герда.
— А у неё каждый день растяжки, — как бы невзначай произнесла она. — По полдня там успокаивается.
Ее коварный выпад достиг своей цели.
— Теперь надейся на чудо, — прошипел Герхард, больно схватив за шею метрессу. Потом он грозно оглядел девушек, отчего все втянули головы, даже Илонка.
— Узнаю, что кто-то решился предупредить, — бросил коннунг напоследок, оставив Олию. — Убью.
***
— Как там мои? — Распивая чай в медблоке и ничего не подозревая о спешащем к ним Герхарде с замутнённой ревностью головой, Паола удобно расположилась рядом с соплеменником за столом.
Пользуясь своим интересным положением, она часто бывала у Маттео, но нарушать запрещение конунга насчёт свиданий с детьми они всё же не решались. И теперь девушка подумывала, что если у повелителя будет вечером хорошее настроение, она попросит о регулярных свиданиях со своими малышами.
Но внезапно нагрянула Айша. Она села и попросила быстро налить себе чаю и положить сладкого. Паола удивилась, но исполнила её просьбу. Затем виртула жестом заставила наложницу отсесть от Маттео.
И тут ворвался Герхард. Но картина, увиденная им, отличалась от той, что он себе навоображал.
Врач сидел за столом, виртула на диване, а Паола спряталась между двумя шкафчиками, и тянула чай с блюдца, дуя на него и понемногу отпивая.
Это немного успокоило коннунга. Он подошёл к любимой наложнице, и пытаясь сохранять спокойствие, с подчёркнутым интересом спросил: — Ты наконец-то напилась чаю?
Она в ответ кивнула головой.
— Ну так на место, Малыш. — Назидательным тоном приказал конунг. — Чай можно пить и в гаремной в обществе Олии. А здесь тебе делать нечего. Или я приму меры. Ты всё поняла? И как рука? — Вроде бы с участливым спокойствием спросил он, но она чувствовала, как изнутри его сжигает ярость.
Сообразительности девушки хватило, чтобы не спросить: «Какая?» Просто вытянув правую ладонь и пошевелив ею, она показала, что с рукой всё в порядке.
Потом, чтобы до конца успокоить повелителя, она поднялась и нежно поцеловала его. Он в ответ облизнулся, надменно посмотрел на врача и увёл наложницу на свою половину, где подарил гарнитур из александритов и алмазов — чокер, серьги и кольцо.
Она равнодушно поблагодарила, что расстроило конунга. Ведь он рассчитывал поразить её дорогим подарком. Но ещё один поцелуй немного разбавил горечь дёгтя. И Герхард решил, что вечером он добьётся восхищения девушки. С тем и отпустил.
Вот так и начался День Силы и Красоты для Герхарда, Паолы и Маттео.
***
В полдень, когда основная масса граждан уже достаточно поприветствовала друг друга, началось повсеместное скайшоу, где лучшие асы демонстрировали своё мастерство, заставляя зевак, наблюдающих за ними с открытых лоджий или прямо с улицы, застывать от восхищения и восторга. Информаторы, вещающие, кто и что выполняет в данный момент, могли бы сорвать глотку, если бы были людьми, а не машинами.
Выступление пилотов Олия, Паола и остальные девушки смотрели с балюстрады домейна. Илонка кричала подбадривающие лозунги, которые не слышал конунг, ведший своё крыло. Зато их хорошо слышали его секретари, которые потом не забудут доложить о её шумной поддержке.
Паола впервые увидела флайеры, сходящиеся и расходящиеся в синеве небес, замирающие на месте, и образующие сложные геометрические фигуры, встающие вертикально и иллюзорно падающие вниз до известного предела, и взмывающие снова ввысь.
Выполняемые ими фигуры высшего пилотажа завораживали. Паола даже пару раз ойкнула, когда ей показалось, что столкновение неизбежно. Иными словами — для неё это было не просто шоу, а захватывающий и притягательный танец мощной техники, созданной рукой человека и беспрекословно ему подчиняющийся. И в её мыслях родился цикл полотен, который со временем назовут «Небесной рапсодией».
Под конец флайеры оставляя инверсионные следы — простые и цветные, разрисовали небеса прекрасными графическими узорами. На этом скайшоу закончилось.
После него началась славная пирушка с раздачей бесплатных пенных напитков, сопровождаемая выбором самых красивых девушек и замужних дам, здорово подогревающая мужское население. Помост, возведённый перед домейном, окружало целое море разгорячённых молодых и не очень мужчин, и седовласых старцев, орущих не всегда приличные выражения, поддерживая свою любимицу, выходящую продемонстрировать красоту и шарм.
Когда действо завершалось, наступил момент борьбы псай-ти — кулачного боя, которого ждало всё население Грои.
Каждый двор, улица, площадь заполнилась бойцами разных возрастов с голыми торсами в подштанниках и легких бутсах. Победитель дрался с бросающими вызов, и самый сильный добивался победы. Но начинали битву молодые дружники, разбитые попарно. Постепенно их сменяли всё более сильные и опытные. Когда в битву вступали ярлы, то присоединялся и конунг.