Она уже успела убежать и вроде как зашла в лифт. Флэш понял это по громкому звону, раздавшемуся на все помещение. Затем послышался скрежет. Он ринулся к лестнице, но внезапно остановился. Позади него послышались шаги.
Последнее, что он увидел, когда обернулся, было то, как неизвестный ему мужчина, достаточно высокий, намного выше и крупнее самого Флэша, заносит над ним тупой предмет — и от неожиданности Томпсон упал.
========== Часть 21 ==========
Family Of The Year — Hero
Питер посмотрел на часы. Полтора часа подходили к концу, а это значит, что пора бы зайти в кампус. На улице стояла теплая погода, легкий ветер немного колыхал зеленые листья деревьев, и у Паркера пропало всякое настроение заниматься. Он предпочёл бы встать в пять утра и заниматься до двенадцати, чем прохлаждаться столь много времени вместо занятий — это ужасно сбивало с мыслей.
Он поднялся с земли и потянулся. Утро выдалось прелестным, и этому благоприятствовала не только лишь погода. Питер не скрывал улыбки с лица. Был только четверг — третий день миссии, однако же он добился хороших успехов. По крайней мере он чувствовал, что Гарри в скором времени готов открыться ему, а это уже означало многое.
Когда Озборн сегодня утром поблагодарил Паркера, он на секунду пропал из его виду, зайдя в кампус, но через несколько минут, держа в руках кипу учебников, высотой доходившую до носа Гарри, появился на улице. Питер, завидев тяжелую ношу Озборна, тут же подскочил к нему и взял добрую половину книг. Руки у него были посильнее, чем у худощавого блондина — они оба заметили это, когда нечаянно столкнулись взглядами. «Спасибо», — благодарно произнёс Гарри, смущённо пряча взгляд, и они вновь опустились на траву. «Я подумал, что неплохо было бы еще позаниматься химией, знаешь ли», — промолвил он и открыл один из учебников. — Я знаю, что ты не очень силен в ней, так что помочь тебе мне лишь в удовольствие. Особенно после того, что ты для меня сделал». «Но ведь я не сделал ничего особенного. Это была лишь прогулка», — удивленно пробормотал Питер. «Я знаю. Но я никогда прежде не танцевал ни с кем вот так. Открыто. Я впервые за столь долгие годы вспомнил, каково это — улыбаться», — шептал он, и Питеру внезапно стало его жаль. Нет, определенно это не он. Гарри точно не мог убить столько человек. Он не преступник. Питер чувствовал это. Юнец, что пережил столько несчастий и забыл, как улыбаться, на минуту обрёл счастье, о котором он и не мечтал.
Они просидели под деревом, погрузившись в волшебный мир науки. Гарри казался настолько увлечённым, что Паркер понял, какая была единственная радость у этого парня несколько лет — и это была химия. Он мог полностью погрузиться в нее на немереное количество часов и выйти из своего выдуманного мирка уставшим, но таким довольным!.. По большей части Питер не слушал объяснения Озборна — он лишь любовался им в тени зеленых листьев, защищённого от солнца, такого радостного, восхищённого, удивительного. Его светлые глаза лучились, будто дарили свет этой тени. Натыкаясь на трудности, он становился еще более внимательным и решал такие вопросы, которые явно не были Питеру под силу.
Он смотрел на него, отрывая взгляд от книг, пока тот не видел, любовался его светлыми, как глаза, локонами, немного вздёрнутым веснушчатым носом и светло-розовыми губами. Слушал его хриплый голос: то, как он говорил им про разные открытия в химии, про все эти сложные связи и схемы, альдегиды, углеводы и многие длинные слова, что Питер так и не мог запомнить, и понимал. Понимал, что его беззаветно тянет к Гарри.
И он уже не пытался скрыть этого. Он влюбился в потенциального убийцу, но в глубине души он знал, что никакой Озборн не киллер, а лишь несчастный сирота, у которого и радостей в жизни не было, помимо науки.
Но Питер собирался подарить ему ещё одну.
И если всё получится, он во что бы то ни стало защитит Гарри — от наказания, тюрьмы и преступлений. Потому что он знал, что этот невысокий светловолосый веснушчатый парень заслуживает большего.
***
Флэш очнулся в темном помещении, единственный источник света в котором представлял собой постоянно мигающую лампу где-то наверху. Голова у Томпсона была мутная, словно он ударился ею о какой-то тупой предмет. Он не мог соображать, и перед глазами у него все плыло. Он не видел ничего, кроме четырех узко стоящих стен. Он попытался подняться, но, казалось, не мог даже двинуть рукой.
«Где я?» — была первая мысль, резанувшая его голову со скоростью пули. Наверняка тот мужчина, что ударил его, и запер здесь, в ужасно узком помещении со спертым воздухом. Флэш догадывался, что это мог быть охранник или агент той девушки, что он видел на заводе, и теперь он нисколько не сомневался, что это была именно ЭмДжей, пришедшая посмотреть на то, что осталось от трупа Гилмора. А осталось лишь это засохшее багряное пятно.
Флэш понимал, что ему нельзя терять ни секунды. Еще немного — и он окончательно лишится воздуха. Он, облокачиваясь о стену, кое-как присел, и в тот же момент его затылок пронзила резкая боль. От неожиданности он раскрыл рот, но не смог произнести ни звука. Почесал голову. Приложился ею к голой стене и тут же почувствовал приятную прохладу. Насколько он мог судить, стены были железными. Флэш протер глаза и лицо. «Соберись, агент Томпсон, — подумал он, и тут же ему вспомнился суровый голос его босса. — Ты работаешь в ФБР, ты квалифицированный работник, шпион, так что не строй из себя тряпку и встань на ноги!»
Это помогло. Флэш, карабкаясь по холодной стене, кое-как поднялся, все равно пытаясь удержаться за гладкую поверхность. Тут же он почувствовал какой-то грохот и движение, словно помещение, в котором он находился, было способно двигаться вверх и вниз. А судя по тому, что стены железные… Это вполне мог быть лифт. Томпсон потянулся. Его глаза понемногу привыкали к темноте, но все же он не был способен разглядеть хоть что-нибудь, помимо своих рук. Он пошевелил ладонями и понял, что все двоится. Тяжело вздохнул и зажмурился.
Где-то у него должен быть телефон или хотя бы рация. Флэш обшарил все свои карманы на ощупь и наткнулся на какой-то предмет. Телефон! Отлично. Его не лишили самого ценного предмета — и ценного не потому, что он обходился ему слишком дорого, а потому, что на нем он хранил множество важных файлов. Он нажал на кнопку блокировки, и в глаза ему ударил яркий синий свет. Флэш зажмурился. Это еще сильнее давило на и без того разболевшуюся голову. Он включил фонарик и направил его против себя. Узкое помещение действительно представляло собой лифт. Здесь было грязно и уныло. Несколько кнопок было выжжено, кое-где стены были исписаны граффити, а на полу красовались разноцветные — по большей части тёмно-жёлтые и коричневые — пятна. И воняло. Неимоверно воняло. Стояла целая примесь едких запахов, от которых у Флэша голова пошла кругом.
Он посветил вперед, на двери, и увидел прикреплённую на скотч записку. Он шатающейся походкой приблизился к ней, сорвал и прочитал. «Берегись, приятель. Несмотря на твоё положение, есть люди, что стоят выше тебя, и мы не советуем тебе приближаться к ним.» Томпсон бросил эту бумажку на пол. Снова угроза. Сколько подобных он получал за свою еще короткую службу! Этой он даже не испугался — она показалась ему чересчур детской.
Но все же он планировал найти хотя бы того, кто написал её, а потом уже добраться и до ЭмДжей. Это дело уже виделось ему глубже, чем казалось на первый взгляд. Осталось теперь вылезти из этого лифта.
Он поднёс фонарик к кнопкам и увидел ту, что способна раздвинуть двери. Нажав на неё, он получил неожиданный результат.
Снизу донеслось какое-то шипение. А затем вверх пополз дым.
========== Часть 22 ==========
Он самолично пустил ядовитый дым в свою тесную и узкую кабинку. Это окончательно разбудило его.
Не выключая фонарик на телефоне, он подорвался и встал на ноги. Шипение всё усиливалось, и вскоре дым уже достиг уровня лодыжек Томпсона. Он тут же расстегнул рубашку и воротник приложил ко рту, стараясь не дышать едкой смесью химикатов. Он даже не сомневался, что они были ядовитыми. В конце концов, он не на сцене, чтобы ему пускали обыкновенный безобидный дым в качестве декораций. Стараясь не делать глубокие вдохи, Флэш попытался своими силами раздвинуть тяжелые железные двери. Всем телом приложившись к ним, он обеими руками отодвигал створки, но ничего путного из этого не вышло. Они словно были припаяны друг к другу. Тем временем дым поднимался.
Посмотрев наверх, словно молясь о помощи, он заметил небольшие щели. Безумная идея пронзила его мозг. «А что, если…» — но в этот же миг он осёкся. Раз он не мог раздвинуть двери, то вряд ли у него получится проделать то же самое с какими-то щелями размером не больше трёх дюймов. И всё же он, подпрыгнув, ухватился за них и принялся ломать одну из перегородок, что составляли стены лифта. Удивительно, завод был заброшен, это должно было означать лишь то, что вся техника здесь неисправная. Но этот лифт как будто подменили — таких крепких не найти и у самого качественного производителя. Дым достигал коленей, Флэш пытался действовать настолько быстро, насколько сможет. «Давай, ты же Флэш! — он сам пытался подбодрить себя. — Тебе не просто так дано это прозвище! Не залажай, парень!» Зажмурившись от натуги, он попытался выдернуть железный лист. Но всё, что ему удалось, — оцарапать пальцы и ладони. Откинув эту попытку, он принялся дальше разрабатывать план действий.
Ему угрожало отравление химикатами, но он постарался думать. Включить не только физическую, но и умственную силу. Приложив пальцы к вискам, как он обыкновенно делал это на экзаменах, он прикрыл глаза, задержав дыхание. Инстинкт самосохранения ещё никогда не подводил его, а потому он всегда думал в крайне опасных и сложных ситуациях.
Итак, что есть в лифте? Фактически, ничего, помимо многочисленных механизмов, но ни один из них не был в доступе для Флэша. Если нажать ещё какие-то кнопки, есть большая вероятность того, что он навлечёт на себя дополнительные проблемы. Кто знает, быть может, откуда-то вылезут ножи или пол разверзнется под его ногами и он угодит прямо в океан? Нет, это определённо не выход. Если дым идёт снизу, значит, спасение надо искать наверху. Что у нас есть наверху? Лампа. Можно попробовать вскрыть её, но вряд ли он увидит что-то помимо проводов, а время уйдёт и дым полностью накроет его. Нет, должно же быть что-то ещё, что способно спасти его. Флэша уже начинало раздражать, что он ничего не может придумать. Столько лет выкарабкивался из опасных миссий, чтобы погибнуть в лифте? Как нелепо. Нет, он определённо сможет вылезти и ещё покажет ЭмДжей, что здесь к чему.
Что есть наверху, помимо лампы? Что, Флэш? Что?!
Он чувствовал себя глупым ребёнком, который не может ответить на простую загадку. Что, Флэш?! Этот вопрос заполонил все его мысли, всё сознание, и он понял — сейчас наступит конец. Но нет! Этот вопрос был слишком прост для сотрудника ФБР! Их готовили к самым трудным испытаниям в их жизни, и они точно практиковались выбираться из закрытых помещений. Что. Есть. Наверху?
Голова кружилась. Не то от дыма, не то от усталости. А может, всё вместе.
Его одолевал один-единственный вопрос, ответ на который стоил ему жизни. И он не мог справиться с таким простым заданием!..
Внезапно он почувствовал приятный холод, что прошёлся по его спине. И он явно был не от железных стен. Он кинул беглый взгляд на дым и увидел, как тот поднимается лишь в определённом направлении. В одном углу он отталкивался и улетал.
Ответ пришёл сам собой. Флэш не мог сдерживать улыбку, и она повисла на его устах, хотя мысли были заняты совсем другим.
Вентиляция. Наверху есть выход к вентиляции. Он внезапно почувствовал себя этим же ребёнком, только сейчас он стал намного умнее, смышленее, чтобы дать отпор гнусному учителю, что буквально валил его с ног своими загадками.
На, подавись!
Он вновь уцепился за щели и приподнялся. Дым поднялся ему по пояс, и Флэш, светя фонариком, наконец добрался до небольшой, едва заметной пластины. Томпсон, ухватившись за неё, оторвал лист железа и увидел путь к спасению.
Он еле-еле вскарабкался, радуясь тому, что смог найти выход, однако в душе его разъедала мысль о том, что он не мог сделать этого раньше. Тяжело вздыхая, он закинул наверх телефон, а затем пробрался сам. Осталось лишь выбраться на улицу, но это уже было не сложно. Всегда надо направляться туда, откуда дует свежий воздух.
Флэш, держа впереди телефон, карабкался по узкому вентиляционному проходу, предвкушая запах свободы. Он посмотрел на время, что показывали часы на телефоне. Питер как раз должен был проснуться.
========== Часть 23 ==========
Питер, ужасно довольный собой, медленно шагал по коридору школы. Причина, по которой он так радостно себя чувствовал, шла рядом с ним.
— Серьёзно, один раз я поспорил с профессором на эту тему и оказался прав, так что тебе лучше поверить мне сейчас, потому что в противном случае у нас разгорится ярый спор, из которого ты не выйдешь победителем, — проговорил Гарри, активно жестикулируя. За все дни, что Паркер знал его, он ни разу не видел его таким активным и разговорчивым. Похоже, он переживал огромный стресс, справиться с которым ему помогали не только занятия наукой, но и частые разговоры хоть с каким-нибудь человеком. Пускай и не очень близким. Просто Питер попался в нужное время в нужном месте — вот как рассуждал Паркер. А всё остальное было не важно. Главное теперь не разочаровать Озборна и ни в коем случае не спугнуть его.
— Я верю тебе, верю, — улыбнулся Питер и сделал жест рукой, означающий, что больших доказательств ему не надо было. По правде говоря, он не слушал и половины из того, что тот говорил. Единственное, на чём он заострил внимание — на манеру разговора Гарри, его голос и интонацию. И они казались ему такими мягкими и нежными, что он буквально добровольно сдавался в плен этому светловолосому парню.
— Так говоришь, потому что не хочешь вникать в смысл, — Гарри приподнял брови. Предложение звучало больше не как вопрос, а как утверждение.
— Мне всё равно никогда не достичь таких же глубоких познаний в химии, — Питер остановился, крепко прижимая к груди учебник, хотя в душе он хотел, чтобы на месте этой книги был Гарри. Он снова смотрел на его лице и видел эти злосчастные синие круги под глазами, понимая, что они появились у него от недосыпа и стресса. И от этого ему захотелось обнять его, приласкать и подарить тот покой, о котором он так давно мечтал.
За Паркером остановился и Гарри. До начала пары оставалось пятнадцать минут, и им некуда было спешить. Аудитория была в нескольких футах от них. Они лишь стояли друг напротив друга, каждый пытаясь хоть что-то сказать, чтобы продолжить разговор, ведь никто из них не хотел так нелепо обрывать столь оживлённую беседу.
Тем временем сзади них слышался громкий спор. Группа девушек, стоявшая рядом со стремянкой, большая часть из которых держала в руках какие-то длинные и цветные ленты и украшения, кричали друг на друга и чуть ли не ссорились, обсуждая, как и что лучше повесить.
— Я на факультете дизайна, так что лучше помолчи, милочка, — выдала одна, высокая и черноволосая.
— Ты целыми днями кроишь платья, что ты знаешь об украшении помещений?! — возникла другая, более низкая, уперев руки в бока и слегка наклонившись вперёд.
— По крайней мере больше, чем ты, чёртов филолог!
Одна из девушек, что уже залезла на последнюю ступень стремянки, тяжело вздохнула и закатила глаза. Питер сразу узнал её — это была Лиз, с которой он познакомился пару дней назад. Он тут же припомнил, что встречается она с капитаном баскетбольной команды, высоким и крупным Грэгом, которому Паркер пришёлся не по душе. Да, как забыть того верзила, что вместо приветствия выдал: «Ты мне не нравишься»? Лиз, опираясь на подставку, смиренно ждала, пока её однокурсницы прекратят спорить, и поправляла волосы.
— Мне ждать, пока вы побьёте друг друга? — крикнула она. — Может, после этого вы хотя бы отдадите мне чёртову ленту?
— Прости, Лиз, — ответила одна из них, — но Мэгги никак не понимает, что у филологов нет чувства дизайна.
Питера раздражали их бурные разговоры. Мало того, что стояли эти девушки прямо позади них и буквально вторгались в небольшой уютный мирок, созданный между Паркером и Гарри, так ещё и постоянно спорили друг с другом и не могли разобраться в сових отношениях. Он закатил глаза. Похоже, лучше им было куда-то отойти.