Ваня уже подходил к нему, чуть ли не на четвереньках проползая по грязной сухой земле. Раньше он никогда ни за кем не следил, но Никита был слишком интересен для него, поэтому он был готов пойти на что угодно, лишь бы посмотреть на него подольше.
Зрение у Вани было отличным, и он мог видеть всё, что ему нужно, в том числе и крепкое, крупное тело Никиты. Он настолько залюбовался проплывающим крепостным, что даже не заметил, как в его штанах становится тесно и неудобно. Ваня выглядывал из-за кустов, опираясь о ветки, чтобы получше посмотреть на этого прекрасного молодого человека. Он не знал, что за чувство он испытывает к нему - возможно, симпатия, возможно, какое-то уважение или благоговение, ведь Никита казался ему таким трудолюбивым и великодушным, - но ему так или иначе хотелось поближе узнать Мельникова.
А сейчас судьба предоставила ему отличный шанс полюбоваться этим крепким, красивым, сильным мужчиной, и Ваня не сводил с него своих лучистых синих глаз.
Внезапно он почувствовал какое-то движение у себя в штанах и тихо-тихо ругнулся, но Никита услышал это. Он стал оглядываться по сторонам и искал того, чей голос прервал его отдых. Ваня почти лёг на землю и постарался казаться незаметным, но его выдал ещё более громкий шорох и шуршание.
- Кто здесь? - спросил Никита и чуть поднялся. Он обвёл взглядом берег и попытался вглядеться дальше, как вдруг заметил движение за одним из кустов. - Эй, кто там? - повторил он, но на этот раз более звучно.
И тогда Ваня бросился куда глаза глядят, лишь бы Никита не заметил его.
========== Часть 7 ==========
Фырканье и ржание лошади оповестило крепостных о том, что в усадьбу кто-то направляется. Все, кто так или иначе находились в непосредственной близости от ворот, заметили, как приближается Аннушка с конём, взятым под уздцы, а на самом коне восседал вялый и угрюмый князь Владимир Дуб. Вход тут же открыли, и к девушке подбежали ещё двое крестьян, чтобы помочь ей перенести мужчину в дом.
Лошадь на какое-то время повели к местному конюху Евгению, шестидесятилетнему пожилому мужчине, который всегда относился доброжелательно к животным. Он часто угощал их и хорошо ухаживал; все лошади были сытыми, чистыми и добрыми.
Владимиру помогли спуститься с коня и добраться хотя бы до главных дверей дома. Аня сразу позвала Николая Андреевича и Марью Александровну, чтобы те приняли Владимира.
- Я возле пруда была, - говорила девушка, пока князя несли в гостиную, а госпожа по пути приказывала крепостным звать доктора, - а на том берегу услышала ржание лошади. Оказывается, князь Владимир Борисович упал и сознание потерял! Ну, я побежала, кое-как разбудила… - Аня всё тараторила и тараторила, а Николай внимательно её слушал. Крестьяне, двое молодых людей, аккуратно уложили Владимира на мягкий роскошный диван. Тем временем прибежала женщина пятидесяти лет с фарфоровым кувшинчиком, доверху наполненным водой, и тряпкой, которую она приложила внезапному и нежданному гостю на лоб до приезда доктора, чтобы тот хотя бы почувствовал себя лучше.
- Уж простите, Марья Александровна, - выдавил горькую улыбку на лице Владимир, - что я лежу на диване, пока Вы стоите, - мужчина приложил руку ко лбу и прищурил глаза.
Тем временем Ваня, перепрыгивая через выпирающие корни деревьев и отмахиваясь от тончайших ветвей с их маленькими зелёными листьями, бежал по лесу. Вокруг него росли сплошные ели и осины, ясного голубого неба почти не было видно - хвойные листы закрывали его, и поэтому парнишке казалось, что вокруг темным-темно. Он уже пробрался чуть дальше, в глубь этой непроходимой рощи, и очутился у высокой ели, которая, казалось, уходила в небо.
Ваня сделал глубокий вздох и опустился на землю, дабы перевести дыхание. Он присел рядом с этим величественным деревом и облокотился о него головой.
Никита наверняка его заметил. Да, Ваня мог с уверенностью сказать, что Никита его заметил. Он как раз обратил взгляд туда, в кусты, сквозь которые было видно, как крепостной убегал. Ваня закрыл лицо руками и потёр ими глаза. Слишком много перемен произошло в его жизни: сначала его покупает Алексей Николаевич, затем он взрослеет и меняется вся его жизнь, потом они переезжают из Москвы в деревню, и он встречает красавца-крепостного…
Да, Никита - парень статный и высокий, а тело его - крупное и сильное, и Ваня нисколько не жалел, что сразу обратил на него внимание. Только сам Марьянов был его противоположностью: маленький и тощий, он выделялся среди остальных своим телосложением. Да, Никита наверняка не обратит на него внимание. Даже бы девушки, скорее всего, не заметили его. Кому же нужен такой хрупкий, невысокий юноша, которому даже восемнадцати нет? Разумеется, никому.
А Никита был словно ангел. Его светлые волосы и голубые глаза излучали доброту и великодушие, а на спине не хватало белых пушистых крыльев. Ване он казался человечным и милосердным. Ну и что, что сам он был холоден по отношению к остальным? Какая разница, каково его отношение к Ване, если сам Ваня ощущал какую-то неподдельную тягу к нему.
***
Ефросинью решили похоронить через три дня - по христианским обычаям. Эта старушка была трудолюбивой и добродушной, она любила и заботилась о каждом крепостном, часто угощала более юных и давала им ценные жизненные советы. С самого рождения она хорошо прослужила Курякиным, и они похоронят её ровно так, как она всегда этого хотела.
Тем временем Алексей беспокойно шатался по усадьбе и искал Ваню. Он уже обошёл все комнаты в доме, заглянул на кухню, во флигель крепостных, в конюшню, в сарай, даже вышел за территорию усадьбы, но он нигде не мог найти своего крестьянина. Разъярённый до изнеможения, он кричал на всех остальных и выпытывал у них всё, что они знали. Никто из крепостных даже не подозревал, где мог скрываться Ваня, и тогда Алексей пригрозил всем, что отыграется на нём, когда отыщет его.
Никита выпрыгнул из воды и очутился на песчаном берегу, оглядываясь в поисках того, кто создавал тихий шорох в кустах. Он выгнул шею и посмотрел по сторонам, но так никого не нашёл.
Зато на одной из веток он заприметил что-то сильно выделяющееся от остального. Никита, не стесняясь своей наготы, подошёл к кусту и сорвал этот предмет. Это оказался кусок ткани. Голубой ткани.
Такой же, как на рубашке Вани.
Ваня появился в усадьбе ближе к вечеру. Около восемнадцати часов он вернулся обратно, и с испуганными лицами его встречали на улице крепостные, находившиеся в тот момент на улице. Они пораскрывали рты от удивления, завидев паренька. Ваня приближался к воротам, весь в обшарпанной одежде и с запачканных в земле и листве коже и волосах, а изящная голубая рубашка была порвана в некоторых местах. Прижимая левую руку к правой, он прошёл сквозь незапертые ворота и направился к саду, как ни в чём не бывало.
Алексей заприметил его сразу. Он с огромной скоростью выбежал из дома и погнался за своим крепостным, который уже удирал в сад, пытаясь скрыться между деревьями и кустами. Князь помчался за мальчиком, распугивая на ходу всех и вся; его удлинённые чёрные волосы развевались на ветру, который он сам и создавал. Рабочие с шумом и криками отскакивали в сторону, предоставляя проход своему хозяину.
Алексей нагнал Ваню у одного из деревьев, когда тот попытался спрятаться в кустах. Князь схватил мальчика за рукав ободранной рубашки и притянул к себе. Ваня стоял неподвижно, даже не дёргаясь, и смотрел в пол. Он пару раз моргнул от испуга, но старался сохранить спокойствие.
- И где ты был всё это время? - вопил Алексей. - Ты хоть понимаешь, сколько я тебя искал? Я перерыл всю нашу усадьбу, я в какие только подвалы не заходил! - всё кричал и кричал он, а мальчик лишь выслушивал всё, что он говорит.
После своей тирады, которую слышали абсолютно все крестьяне, Алексей замахнулся и дал больную пощёчину своему крепостному; тогда яркий красный след остался на его лице. Мальчик потёр его и снова уставился в землю.
Чуть поодаль, у деревьев, стоял Никита. Он, как и все остальные, слышал их разговор. Когда Ваня показался у ворот поместья, он проследил за ним. Ему было бесконечно жаль его, пока Алексей так громко говорил.
- Отойдите от него.
Низкий, грубый голос разрезал тишину, повисшую в усадьбе. В саду появился Никита. Он стоял чуть поодаль от Алексея с Ваней, сжав ладони в кулаки.
- Повтори, что ты сейчас сказал? - с улыбкой и недоумением на лице произнёс Алексей, немого развернувшись.
- Я сказал, чтобы Вы от него отошли.
Князь усмехнулся и повиновался. Он, потерев подбородок, прошагал ближе к Никите и остановился.
- Будешь своему барину указывать? - серые глаза так и излучали презрение.
- Из-за меня он ушёл из усадьбы. Если хотите кого наказать, то пустите свой гнев на меня. А его не трогайте, - проговорил крестьянин своим низким голосом.
Никита исподлобья смотрел на князя, и в его глазах читались гнев и негодование.
- Да ты теперь заступаешься за младших! - с поддельной улыбкой воскликнул Алексей. - Похвально, похвально. Тогда оставлю вас вдвоём. Думаю, вам есть о чём потолковать.
И с загадочной ухмылкой на лице он быстрым шагом удалился из сада.
Ваня и Никита ещё долго смотрели ему вслед. Переплетающиеся ветви деревьев отбрасывали тень, и обоим было прохладно. Солнце не доставало до них, поэтому крепостным не приходилось постоянно чем-то обмахиваться или умываться в пруду, чтобы освежиться.
Как только Алексей вышел и исчез из их поля зрения, Ваня накинулся на Никиту и, крепко обняв, прижался к его груди.
- Спасибо тебе большое, - с огромным облегчением выдохнул он и отошёл. - Ты даже вообразить себе не можешь, что бы произошло, если бы ты не заступился.
Яркий румянец на его щеках всё ещё полыхал, даже когда он убежал от Никиты. Мельников стоял в растерянности, всё ещё ощущая на себе крепкие объятия мальчика.
Сердце учащённо билось в груди Вани. Он, широко улыбаясь, проходил по саду мимо благоухающих деревьев и всё вспоминал то, что произошло считанные секунды назад. Ему было настолько страшно, что он совершенно не представлял, что можно было сделать в тот момент. Он прекрасно знал о таких вспышках гнева со стороны Алексея, и это его поведение всегда плохо сказывалось на бедном крепостном. Он еле-еле выжил в Москве: в первой половине дня, когда его хозяин был на занятиях, он пытался как-то отвлечься, наслаждаясь теми счастливыми моментами, когда князя не было с ним рядом. Вечером же он готовился к худшему.
Ваня слегка поморщился: шрамы на спине снова давали о себе знать. Они так и не заживали ещё с самого первого случая. Ваня мгновенно скрыл свою улыбку и вышел из сада, направляясь куда глаза глядят.
***
Никита тем временем вернулся к работе. Крупный и сильный крепостной постоянно что-то чинил, исправлял или красил - такова была его работа. И на этот раз он возился со старым покошенным сараем, в который никто не смелился совать свой нос. Лишь Никите поручали работать с этим старым зданием, и он старался сделать всё, что было в его возможностях: забивал гвозди, перебирал старые деревяшки и красил. Он хотел закончить свою работу ближе к концу месяца.
Он в который раз взял в руки тяжёлый молоток - который так упорно пыталась поднять Аня, но её руки не были настолько сильными - с железным зубилом и занёс над собой, как вдруг снова услышал голос:
- Никита?
Парень опустил свой молот и, вздохнув, обернулся. Перед ним стоял Ваня, уже в новой рубашке и других штанах. Волосы его были чистыми, а лицо свежим, на нём не отражалось никаких признаков того, что этим же днём прятался по кустам и деревьям.
- Я… - продолжал он, опустив свой взгляд вниз. - Я хотел ещё раз тебя поблагодарить.. За то, что ты заступился… - казалось, что пареньку с трудом даётся выговорить слова.
- Послушай… - начал Никита, подняв руку и развернувшись, но Ваня снова перебил:
- Ты не понимаешь, Никита, - он сделал ударение на имя. - Не дай бог тебе оказаться в таком же ужасном положении. Никогда…
Ваня отвернулся и сделал вид, что поправил свои каштановые чистые волосы на голове, но затем слегка прикрыл лицо рукой. Никита обладал прекрасным зрением, потому смог заметить, как по румяной щеке Вани пробежала скупая слеза. Мальчик в тот же миг убежал.
Никита так и остался на месте с приподнятой рукой. Он смотрел вслед убегающему мальцу, и внутри него оживлялось какое-то другое чувство. Ему было жаль Ваню.
========== Часть 8 ==========
Следующее утро началось слишком рано. Ещё только-только занималась заря, а солнце отбрасывало свои первые лучи на холодную землю; ещё стрекотали кузнечики и сверчки в высокой зелёной траве; ещё петухи вовсю спали и не желали пробуждаться, а негустой туман покрывал землю и оставляя на ней небольшие росинки.
Тишину снова прорезал крик. Только на этот раз он раздался где-то в усадьбе, а затем человек, издававший его, словно упал куда-то или убежал, потому что звук становился тише и тише.
Никита первым выбежал из своей комнатки. Он, ещё сонный и уставший, чуть не вырвал дверь из стены и промчался на улицу. Голос кричащего слишком сильно казался ему знакомым. Он был довольно низким, и, не отойдя ото сна, Никита испугался. Испуг его был скорее от неожиданности событий, чем от страха за чью-то жизнь.
Вскоре звук исчез, а за ним последовал тяжёлый удар, который невозможно было услышать дальше этого флигеля.
Никита и ещё некоторые крепостные побежали в ту сторону, из которой доносился этот пронзительный, душераздирающий крик. Они разделились, и Никита с двумя крестьянами побрёл к старому каменному колодцу.
Да, крик доносился именно оттуда. Заглянув вглубь, на самое дно, крепостные заметили тело. Мужчина в возрасте лежал там, внизу, его руки и ноги распластались в невероятном положении, а на его лице повисла гримаса ужаса и отчаяния: рот широко раскрыт, глаза удивлённо смотрят вперёд, а кожа уже стала мертвецки-бледной, даже румяные щёки превратились в белоснежные.
- Пётр… - с сожалением произнёс Никита.
“Конюх”, - подумали они втроём.
***
Аня потёрла глаза и устало вздохнула. Всходило солнце, кричали петухи, а это значит, что настала пора просыпаться. Девушка сладко потянулась, сидя на деревянном стуле, и улыбнулась.
Справа от неё, на большой мягкой кровати, преспокойно спал Владимир, его грудь плавно вздымалась и опускалась. Дыхание было ровным и спокойным.
Аня всю ночь просидела с ним. Вчера доктор осмотрел князя и сказал, что больший вред, чем вывернутая нога, мужчине не грозит, и посоветовал оставить его в этой усадьбе ещё дня на два. Девушка сама попросила своих хозяев, чтобы они позволили ей немного поухаживать за гостем, ведь именно она его спасла, подняв тогда и приведя в усадьбу.
На улице жизнь уже кипела: возились крестьяне с телегами, скашивая траву, бегали юнцы, помогая старшим, пару раз мимо окна прошёл Никита. Аня плохо спала этой ночью: она пообещала следить за князем, что и совестно выполняла.