Я должна была ценить свою жизнь, а не жить от встречи к встрече с Вижном.
Наташа недолго оставалась одна. Совсем скоро дверь в зал открылась, и внутрь вошёл мужчина. Да, именно тот, что причинил Наташе столько боли. Невозможно было не узнать его даже по прошествии стольких лет. На его лице красовалась самодовольная улыбочка. В руках он держал какую-то папку, очевидно, с документами, и у него явно было какое-то омерзительное предложение к Наташе.
Она даже не прекратила тренироваться. Как и несколько лет назад, она стремилась игнорировать его. Только вот он был слишком настырен.
— Я не отвлекаю? — прокричал он, чтобы перебить музыку. Наташа ему не отвечала. Тогда он сам предпринял кое-какие действия: подошёл к магнитофону и с огромным раздражением выдернул шнур из розетки. Только тогда Наташа отвлеклась. Неохотно, закатив глаза. Мужчина кинул ей бутылку воды, и она без труда поймала её на лету, после чего насладилась свежим напитком.
— Всё тренируешься, — гордо произнёс он.
— Чтобы выполнять твои чёртовы указания, — бросила она.
— Покажешь мне пару приёмчиков? Я и сам, знаешь, раньше активно занимался.
Не успел он это договорить, как Наташа уже оказалась вплотную к нему и, врубив ему под дых, сбила с толку, а пока он восстанавливал дыхание, она успела ударить его по коленям и лишить равновесия. Тот упал прямо ей под ноги.
— Если бы ты занимался хоть вполовину так активно, как это делаю я, то сейчас бы смог предотвратить удар.
Папка с документами улетела в неизвестном направлении. А мужчина ухмылялся, проводя рукой по волосам.
— А ты бьёшь сильно. Даже не думал, что женщины умеют так сильно бить.
Заметив по-настоящему недоумевающее лицо Наташи и её вскинутые брови, словно она не ожидала, что этот человек даже заикнётся о подобном, он добавил:
— Разве что словами.
А затем встал, явно надеясь, что Наташа поможет ему, но та лишь вернулась к своим тренажёрам.
— Чего ты пришёл? Захотел получить по яйцам? Это я быстро тебе организую.
— А ты выросла дерзкой, — мужчина поднял с пола свои документы.
— В «Гидре» нельзя вырасти доброй.
— Резон в твоих словах определённо есть.
Он сделал пару глубоких вдохов, а затем продолжил говорить, в то время как Наташа, казалось, будто не тренировалась всё это время, а сидела на диване и пускала слюни изо рта — настолько невозмутимо она выглядела.
— Ну и чего ты хотел?
— У меня к тебе есть заманчивое предложение, от которого ты не в силах отказаться.
Её реакцией было только сжатие губ в одну тонкую полоску.
— В прошлый раз твоё заманчивое предложение состояло в том, чтобы подвергать меня пыткам и поставить на мне клеймо. Было здорово, наверное, обжигать меня горячей иглой? Как свинью на ферме. Хотя, погодите — я забыла, у вас так всё и происходит, верно? Когда вы завербовали того, новенького, вы над ним ещё сильнее поиздевались. Чёртовы садисты.
— Твои упрёки на меня давно не действуют, и ты прекрасно знаешь это. Я никогда не остановлюсь на своём пути. И на нём же уберу всех, кто мне мешает. Советую тебе быть осторожнее со своими словами.
— Рассказывай уже, зачем ты здесь. Чем раньше начнёшь, тем быстрее я избавлюсь от чести тебя лицезреть.
На все её слова он отвечал невозмутимой улыбкой. Хладнокровный человек.
— Как я уже сказал, все, кто не приносит мне пользы, а тем более — только вред, будут исключены из моей жизни. Я пришёл сказать тебе, что, к величайшему сожалению, — он положил руку на то место на груди, под которым пряталось сердце, — как бы нам то было ни ужасно осознавать, Брюс больше не является полезным работником. Вот здесь, — он протянул ей документы, — находятся доказательства того, что он последние полгода разрабатывал препараты, содержащие яд и направленные на убийство большей части наших сотрудников. Нет, тебе лучше поверить мне. Я никогда тебя не обманывал.
— Что ты хочешь этим сказать? — она стремилась не показывать того, но по её лбу катились капли пота. Не от усталости — от страха.
— Мы устраняем его.
Наташа сглотнула слюну.
— Вы не посмеете, — её голос дрогнул. — Ты обещал мне, что не тронешь его, пока я служу вам.
— Обстоятельства вынудили нас.
— Только не притворяйся, что всё это против твоего желания, — отрезала Наташа. Казалось, она едва сдерживается от того, чтобы плюнуть ему в лицо.
— Он ведь собирается убить нас. Правило выживания гласит, что нужно убивать того, кто хочет покончить с тобой.
— Лучше бы он так и сделал, — Наташа покачала головой.
— Тем не менее я ставлю тебя перед фактом: в скором времени он погибнет.
Наташа явно отказывалась верить его словам.
— И в чём заключается предложение?
— Либо его убиваем мы, а ты остаёшься жить с осознанием факта, что могла спасти Брюса, но не сделала этого, либо… его убиваешь ты.
Наташа побледнела. Ещё чуть-чуть, и она упала бы на пол.
— Н…нет… Ты не посмеешь. Убей меня, но его оставь в живых!
— А какого чёрта мне убивать тебя? Ты мне ещё пригодишься. А вот Беннер — уже нет.
Жестокая логика. Убийственная, я бы сказала.
— Ну так что, принимаешь моё предложение?
— Дай мне время подумать. Дело подождёт до вечера?
Мужчина кивнул.
— Вот и славно. Ровно в девять я жду тебя в своём кабинете.
Вероятно, Наташа хотела отложить этот разговор, чтобы придумать хитроумный план. Я чувствовала, что она не может просто подчиниться — ведь это Наташа! Она слишком хитроумна, чтобы послушаться этого психопата.
Картинка снова изменилась. Теперь Наташа уверенной походкой открывала дверь в кабинет. Она была одета в чёрную форму с вышивкой-эмблемой на рукаве. Расталкивая других людей, она ворвалась в небольшое помещение к тому мужчине и резко наклонилась над его столом, опёршись о деревянную поверхность.
— Я принимаю твоё предложение, отец, — и с грохотом на стол упала папка с документами.
========== Глава 20. Наташа ==========
Я была уверена, что Наташа придумала какой-то план. Ведь одно имя определяло всё её поступки! Она не из тех, кто легко сдаётся или подчиняется! О нет, это — Наташа Романова, агент секретной организации, самая смелая из всех девушек, кого я знала. К тому же — остроумная и расчётливая. В какой бы опасности она ни оказалась, она бы не позволила лишить жизни себя и — тем более — Брюса.
Но тем не менее картина сменилась, и теперь мы не видели ничего, хотя бы издали напоминающее кабинеты и лаборатории «Гидры». Это была лишь степь, абсолютно пустая и заброшенная, к тому же наверняка холодная. Не было никакой Наташи из прошлого, здесь находилась только та, которую мы видели последние несколько часов. Она стояла посреди высокой травы, осматриваясь вокруг и потирая плечи от холода. Казалось, она ищет кого-то. Или хочет защититься от опасности. Каждый шорох, каждое завывание ветра заставляло её вздрагивать и оборачиваться.
И лишь тогда я заметила.
Она была не в своей чёрной форме с нашивкой. Она была даже не в тренировочном костюме. И уж тем более в той красной куртке и джинсах, в которых она попала в игру. О нет. На ней было надето белоснежное платье. Едва доходящее до колен, изорванное по плечам и на животе. Как несколько лет назад.
Но она не хотела показывать свой страх, даже после того как заметила, во что одета. Она храбро подняла голову и опустила руки вниз, готовясь встретить опасность. Тучи нависали над ней, словно грифы. Ни намёка на солнечный свет. И рыжие кудри развевались по ветру, прикрывая её лицо.
Напротив неё показались очертания человеческой фигуры, выплывающей из травы, как дым из трубы. Песчинки соединялись воедино и вскоре слились в человека среднего роста. В аккуратном пиджаке, брюках и очках. Очках, которые он тут же снял, чтобы поточнее вглядеться в того, кто стоит напротив него.
— Наташа? — прошептал Брюс. Брюс повзрослел на десяток лет, но годы не отняли у него былой статности. Он с изумлением смотрел на Наташу, явно ожидая от неё ответов.
— Брюс!.. — лишь успела воскликнуть Наташа и вскинуть руки, чтобы заключить в его объятиях, но тут же ужаснулась: в правой руке она заметила пистолет. Она попробовала трясти ладонью, чтобы высвободиться от него, но он словно намертво прилип к коже.
— Наташа, где мы? — продолжал недоумевать Брюс, крутясь по сторонам. Но местность явно не скажет ему много.
— Скорее всего, в моём подсознании, — Наташа пыталась разобраться с пистолетом. — Не бойся. Всё будет хорошо.
— Но как мы сюда попали?
И Наташа, сдавшись в попытках убрать пистолет, покрепче сдержала его в своих руках.
— Брюс, — мне показалось, у её глаз блеснули слёзы. — Помнишь тот психологический эксперимент, в создании которого ты участвовал? Ты, мои родители. А затем часть основателей, которые не пропали, перешли в «Гидру», помнишь? — он кивал головой. — Так вот… Арним Зола восстановил проект. Игра продолжается. Прямо сейчас мы в ней.
Брюс нахмурил брови.
— Погоди, погоди… Но такое вообще было возможно?
— Да, — Наташа сглотнула слюну. — Он нашёл резервную копию.
Резервная копия? О чём они вообще говорили?
— И он дистанционно запустил игру. Я оказалась первой участницей. А ты — моим самым большим страхом.
— Я не понимаю, Наташа… Почему?..
— Потому что отец нашёл доказательства того, что ты хочешь отравить половину сотрудников «Гидры». Он сказал мне, что собирается устранить тебя, но я запретила кому-либо стрелять в тебя, кроме себя самой. Мне отдан приказ убить тебя. И я… я ставила условия, говорила, что скорее совершу самоубийство, чем пойду против тебя. Но ты же знаешь его. Никакой пользы в моей смерти не будет, а до тебя он всё равно доберётся.
— Но разве мы не можем ничего сделать? Что, если заказ на меня будет и твоим последним делом? Мы не знаем, как далеко он может забраться.
— Он может сделать всё, что угодно, — Наташа как будто смахнула слёзы ресницами. — Поэтому я должна его опередить. Я должна что-то предпринять, и только я. Но прежде чем я осуществлю твой план, скажи мне: это ты? Это и вправду ты?
Брюс в изумлении закивал.
— Конечно. Это я. Я, живой.
— Докажи.
Он тяжело вздохнул.
— Ты никогда не боялась чёрной вдовы.
«И сама стала ею», — мысленно добавила я.
— Хорошо, — она прикрыла глаза. — Хорошо, Брюс.
Её рука с пистолетом стала медленно подниматься. Наташа старалась не смотреть, как сама нацеливала холодное оружие на Брюса.
— Что бы сейчас ни произошло, помни: я до последнего вздоха буду бороться за тебя. Пока ничего не случилось… Я должна признаться. Я жива и служу «Гидре» только потому, что меня шантажировал собственный отец. Шантажировал тобой. Ты дышал воздухом только по его велению. Если бы я в какой-то момент ответила отказом, то ни тебя, ни меня здесь бы не было.
— Наташа… — Брюс приблизился к ней. — Ты хочешь сказать…
Она тут же закивала головой.
— Да, Брюс. Я люблю тебя.
И в следующую секунду направила пистолет на себя. Не моргая, смотря ему в глаза, она нажала на курок, и пистолет выстрелил.
Только пуля всё равно вылетела прямо в грудь Брюсу. Тот, не успев осознать, что произошло, упал на колени, открыв рот в последнем дыхании.
— Брюс! — крикнула Наташа, тут же падая на землю и поддерживая его за спину. — Брюс… Чёрт возьми, да ничего не в порядке!
Она положила его тело к себе на колени, и тот едва мог поднять руку. Наташа тут же крепко ухватила её, и они оба направили ладонь к щеке девушки. Последняя улыбка украсила лицо Брюса, и он лишь успел прошептать:
— Самая… смелая девоч…
А затем… затем он рассыпался по частям, из которых недавно возникло его тело. От Брюса остался один лишь пепел.
Наташа всё ещё держала свою ладонь близко к щеке, стараясь удержать его призрак. Ветер разнёс крохотные пылинки по ветру и спрятал их меж высоких стеблей травы.
Наташа всё повторяла: «Нет! Нет, нет, нет!», собирая пепел, но и тот просыпался сквозь её пальцы, а затем она не могла сделать ничего. Лишь упасть на ту же холодную, продрогшую землю и посреди тишины издать крик. Самый протяжный, самый душераздирающий и пробирающий до самых костей.
… А экран исчез. Остались лишь мы, сидевшие на стульях, словно в чёртовом кинотеатре, и одинокая надпись на небе.
Игрок Чёрная Вдова успешно справился с испытанием.
========== Глава 21 ==========
— И ты уверяешь меня, что всё хорошо?! — слышался разъярённый крик Баки Барнса. — Ты находился рядом с агентом «Гидры» несколько лет подряд, ты хоть понимаешь, СКОЛЬКО раз твоя жизнь была в опасности? Ты хоть знаешь, на что она способна?! «Гидра» — это не шутки, Стив. Чёрт возьми.
— Пожалуйста, успокойся, Бак…
— Я НЕ БУДУ СПОКОЕН, СТИВ! — взорвался тот. — Я только что узнал, что ты всё это время дружил с без пяти минут федеральным шпионом, что ты был одним из самых близких ей человек, что ты ходил в двух сантиметрах от вот-вот взорвавшейся бы бомбы, и ты хочешь, чтобы я успокоился?!
— Она ведь не собиралась причинить мне вреда! — возразил Роджерс. — Я хорошо знаю Наташу!
— Но почему-то ты только сейчас обнаружил, кто она есть на самом деле! Пойми, твои родители тоже были основателями игры, и их — я уверен — убили агенты «Гидры». Если бы ты сделал хоть одно лишнее движение в сторону Романофф, тебя бы прихлопнули на месте, как муху!
— Бак, я понимаю, ты очень переживаешь, но пожалуйста, давай не будем разводить из этого…
— Разводить что?! Ты считаешь, я переживаю по пустякам? Мне не стоит так нервничать?
— Разве я виноват, что был с ней знаком? — сейчас уже Стив переходил на крик. — Может, мне теперь вообще ни к кому не приближаться? Сидеть дома? Запертым?
— Это я, дурак, виноват, что не распознал её сразу же! — Баки устало опустился на кровать и испустил тяжёлый выдох. — А если бы с тобой что-то случилось? Я бы никогда не пережил этой потери, Стив! Ты хоть представляешь, что было бы со мной? — он понемногу успокаивался. — Я бы винил себя во всём. Я и сейчас виню себя во всём…
— Бак, послушай меня, — Стив опустился к нему и, вероятно, приобнял за плечи. — Сейчас я рядом. Ничего не случилось. Теперь мы знаем намного больше о Наташе, она не сможет причинить вреда. «Гидра» не станет охотиться за мной. И ты здесь, вернулся из армии. Всё будет хорошо, я обещаю тебе.
Установилось молчание. Мне казалось, Стив одарил Баки нежным поцелуем, крепко прижав его к себе, а тот, дав своему возмущению уйти и поддавшись объятиям Роджерса, успокоился и продолжил их поцелуй. Затем на секунду ухмыльнулся и потащил Стива за собой на кровать. По крайней мере, этот назойливый скрип, доносившийся со второго этажа, намекал прямо на такой исход событий.
— Боже, неужели снова повторяется? — взмолился Питер Паркер, проходя мимо кухни с чашкой чая в руках.
— Что повторяется? — удивилась я.
— Разве ты не слышала? — он даже остановился возле барной стойки, за которой я сидела. — Весь вчерашний вечер они издавали такие звуки, от которых мурашки по коже проходили. Слава богу, им хватило часа, чтобы успокоиться. Я смог заснуть. Но знаешь, их определённо стоит расселить. Добром это не кончится.
Да, даже здесь, пока мы сидели на первом этаже, со второго все звуки доносились отчётливо. Даже слишком. Будто у нас в доме не было потолка и стен. А может, это всё специальная задумка игры? Никакой личной жизни? И даже если она есть, её будут показывать на глазах у всех на огромном экране в виде неба? Однако вчерашний вечер я просидела на веранде и дышала свежим воздухом, не решаясь заходить в дом. Видимо, какое-то чувство изнутри подсказывало.
— Надеюсь, скоро им хватит, — я пожала плечами. — Будешь ещё чаю?
Питер кивнул. И пока я доставала ещё кружку — для себя — он удобно устроился с другой стороны на высоком стуле. Понятия не имею, зачем родители приобрели эту стойку: они алкоголь-то даже по праздникам редко пили. Наверное, для таких вот моментов. Чтобы мы с Питером Паркером тут распивали чай.