— Миледи, Вы голодны? Я накрыла на стол.
Роза лениво оторвала голову от подушки и села на постели. Зевая и потягиваясь, она как можно громче произнесла в ответ:
— Да, скоро спущусь.
Элизабет ничего не ответила и удалилась. Когда шаги служанки стихли, Роза поднялась с кровати. Едва её ступни коснулись холодного пола, она вздрогнула и передёрнула плечами.
— Да уж. Сегодня ночь снова будет бессонной, — горько усмехнулась Роза, подойдя к туалетному столику, чтобы умыться.
Холодная вода окончательно прогнала с неё остатки сна. После умывания девушка стянула с себя ночное платьице, переоделась, расчесала волосы, собрала их в небольшой пучок и поспешила в столовую, где её ждала еда.
Сара сидела на своём месте и листала свежую газету. Когда Роза вошла в столовую и села за стол, женщина с улыбкой посмотрела на неё.
— Роза, не хочешь прогуляться после еды?
— Ты хочешь погулять? — не поняла её девушка, принявшись за еду.
— Нет. Натаниэль хочет. Он ждёт в гостиной.
От этой новости Роза даже поперхнулась, удивлённо уставившись на мать.
— Давно?
— Нет, минут двадцать. Как только он пришёл, я велела тебя разбудить. Ешь быстрее и иди к нему.
Роза послушно стала есть, вспоминая, как проводила время с Натаниэлем на приёме у Бойлов. Теперь она не пыталась избегать его, даже напротив, была рада его компании. Разве что его нежность немного смущала аристократку: юноша казался ей хорошим другом, но не более того. По крайне мере, пока что.
Уже на бегу допивая чай, Роза крикнула подошедшей Элизабет: «Спасибо!» и направилась в гостиную.
Натаниэль сидел на диване, положив ногу на ногу, опираясь на подлокотник одной рукой и внимательно глядя в книгу, что лежала у него на коленях. Роза вошла тихо, а потому юноша не сразу заметил её. Девушка мягко окликнула его, и только тогда он поднял взгляд. Увидев аристократку, Натаниэль заулыбался, убрал книгу на кофейный столик, поднялся и подошёл к Розе. Она тоже улыбнулась:
— Привет.
— Привет, — робко ответил Норрингтон.
— Пойдём? — Роза кивнула в сторону парадного входа, который было видно из гостиной через стеклянную дверь.
— Да.
Девушка взяла Натаниэля под руку, обвив его локоть обеими ладонями, и молодые люди покинули поместье.
Закат.
Западная часть неба была холодного тёмно-синего цвета, а восточная — золотисто-алого. От последних ярких лучей уходящего солнца деревья и кустарники отбрасывали на дороги красивые длинные тени.
Кругом было тихо. Даже слишком тихо. Как будто Натаниэль и Роза были совсем одни во всем Квартале Особняков. Обычно из ближайших домов или со стороны Винного Квартала доносились голоса людей, музыка и прочие звуки. Но не сейчас. Такой тишины не бывало даже во время комендантского часа.
— Хорошо… — мечтательно прошептал Натаниэль. Роза подняла голову и посмотрела на него. Чуть опустив веки, юноша улыбался, наслаждаясь тишиной, спокойствием и компанией милой особы.
— Угу, — пробормотала Роза. — Не считая чумы, конечно.
— Скоро всё закончится, — смотритель остановился и посмотрел на неё. В свете закатного солнца его глаза были ярче обычного и сверкали как драгоценные камни. — И всё будет хорошо.
— Другим бы твоего оптимизма, — усмехнулась аристократка. — Многие уже смирились с этой напастью и просто ждут своего конца.
— Нельзя терять надежду, — твёрдо сказал юноша. — Учёные найдут способ избавиться от чумы.
— А сколько людей умрёт, пока они будут искать?.. — прошептала Роза как будто самой себе, очень тихо и едва разборчиво.
— Да что с тобой, Роза? — Натаниэль обхватил ладонями плечи девушки, наклонился и взволнованно осмотрел её. — Откуда такие мысли?
Роза едва улыбнулась и постаралась взбодриться.
— Извини. Это… волнение.
Норрингтон выпрямился и тихо вздохнул, а затем как ребёнка погладил девушку по макушке. Из-за этого она залилась румянцем и вдруг вспомнила своего отца, который раньше постоянно гладил её маленькую по голове.
Друзья направились дальше по улице. Солнце почти ушло за горизонт. Стали зажигаться ночные фонари. Роза слушала, как смотритель рассказывал ей о своем визите в Башню Дануолла этим утром: сам лорд-регент Берроуз пригласил его. Оказалось, что возлюбленная Хайрема, леди Вейверли Бойл, пропала. Её никто не видел после приёма.
— Кто-то упомянул, что её видели на лодке. Больше нам ничего не известно, — закончил Натаниэль, повернувшись к девушке, когда они остановились у скамейки и присели на неё отдохнуть.
Аристократка почувствовала, как кончики его пальцев скользнули к её запястьям и подцепили резинки перчаток. С губ юноши сорвался тихий смех:
— Раньше ты их не носила.
Она занервничала. Кажется, он собирался их снять. Не хватало ещё смотрителю увидеть на своей подруге метку Чужого. Роза отдёрнула левую руку и смущённо отвела взгляд. Из-за того, что она опустила голову, несколько прядей волос упали на её лицо и скрыли его от Натаниэля.
Если бы она только видела его глаза и сколько нежности было в них…
Он неотрывно глядел на девушку, сжимая в обеих ладонях её руку.
— Роза…
Когда аристократка услышала его шёпот, у неё по спине пробежались мурашки. Она боялась, что он снова заговорит о помолвке или даже попробует поцеловать её: она была совершенно не готова ни к одному, ни к другому.
Но ей пришлось повернуться к юноше и вопросительно взглянуть на него.
— М?
Норрингтон подался вперёд, прямо к ней, видимо всё же намереваясь поцеловать её, но вдруг со стороны деревьев и кустов неподалёку послышались чьи-то шаги. Смотритель покраснел и отпрянул от Розы. Та покраснела не меньше, и когда расстояние между их лицами увеличилось, тихонько вздохнула с облегчением.
Раздался шорох. Как будто кто-то с трудом волочил ноги по земле. Молодые люди поднялись со скамьи и насторожились.
— Мы далековато ушли, — опомнился Натаниэль. — Это окраина Квартала. Лучше пойдём домой, Роза.
Девушка прислушалась. До её ушей доносилось до боли знакомое гудение…
В следующее мгновение всё произошло очень быстро: из кустов прямо на Розу выскочил плакальщик в одеяниях аристократа. Его глаза кровоточили, а с губ капала кровь вперемешку со вспененной слюной. Роза вскрикнула и отступила назад. Натаниэль выхватил из-за пояса пистолет, закрыл подругу собой и выстрелил в чумного. Пуля вошла ему прямо в череп. Брызнула кровь. Плакальщик замертво упал перед ногами смотрителя.
Юноша убрал пистолет, повернулся к Розе и обнял её, чтобы успокоить. Она была шокирована и мелко дрожала.
— Ты как? Он тебя не тронул? — прошептал Норрингтон.
Девушка только покачала головой и хотела было взглянуть на тело.
— Не смотри, — Натаниэль закрыл ей глаза ладонью и аккуратно отвёл подальше от него.
— Он аристократ, — хрипло выдавила Роза. — Почему он был заражён?
— Может, не было денег на лекарства, — предположил юноша и мельком взглянул на труп позади. — Я должен сообщить, чтобы его убрали.
— Стража вон там, — аристократка показала на ворота неподалёку, в конце улицы. — Иди. Я подожду.
Обеспокоенный взгляд Натаниэля пробежался по ней, а затем по округе.
— Вроде бы чисто… — прошептал смотритель себе под нос и обратился к Розе: — Хорошо, побудь здесь, я быстро.
Та хоть и перепугалась, но страх быстро отступил от неё. Как только Натаниэль удалился оповестить стражу о трупе, девушка сорвалась с места и побежала к тем самым кустам. Снова послышалось гудение. Когда Роза наклонилась и раздвинула ветки кустов, она увидела на земле небольшую руну. Эта вещица призывала посланницу Чужого к себе.
Роза подняла руну, отряхнула её от земли и поспешно убрала в карман платья, чтобы Натаниэль её не увидел. Гудение прекратилось, руна «успокоилась». Роза направилась к тому месту, где юноша оставил её, и на ходу украдкой посмотрела на плакальщика. Под ним растеклась бурая лужа крови. Над телом чумного летало несколько мух: это означало, что он болен уже давно. Согласно мнениям учёных, все чумные на последней стадии болезни были окружены насекомыми, так как их тела медленно начинали гнить и разлагаться.
Девушке стало не по себе от того, что она представила, сколько больных людей умерло вот так, от пуль или клинков, и от самой чумы. Также она вспомнила ужасное кровавое зрелище, которое было прошлой ночью, когда толлбои заживо сожгли плакальщиков. Видимо, хвалёные карантинные стены плохо сдерживали последних. А может, они проникли в Квартал каким-то иным способом: по катакомбам, например. Получается, что уже нигде не безопасно, даже в Квартале Особняков.
Через несколько минут к Розе подошёл Натаниэль и приобнял её за плечо.
— Тело сейчас уберут. Пойдём домой.
========== Глава VI. Часть II. “Будь осторожна…” ==========
Роза попрощалась с Натаниэлем и вернулась в свою комнату, сжимая руну в кармане платья. Все в доме уже спали.
Уединившись в комнате, Роза устроилась на кровати, чтобы проделать с руной то же самое, что и пару дней назад. Сняв перчатки и сжав кость в обеих ладонях, она стала поглощать её энергию. В этот раз было не так горячо, как в первый, и всё закончилось довольно быстро.
Девушка открыла глаза, поднялась с кровати и вышла на балкон. В груди снова было ощущение лёгкости, как и тогда. Роза осмотрела свои руки и задумчиво хмыкнула.
— «Ты поймёшь», «ты поймёшь», — проворчала она, передразнивая Доминика. — А вот не понимаю. Откуда мне знать, что я могу, а что нет?
— У меня не такой голос, — послышался нервный тон юноши откуда-то сверху.
Роза едва не вскрикнула от ужаса, но зато подпрыгнула на месте. С края крыши над балконом спустился Доминик, облачённый в тёмный плащ с капюшоном. Девушка немного смутилась и отвела глаза, потому как юноша стал буравить её недовольным взглядом.
— Чего ты разворчалась-то? — осведомился он чуть погодя, встав напротив аристократки и облокотившись на перила балкона.
— Я нашла руну и поглотила её, — забормотала Роза, — Но не могу понять, что мне теперь подвластно! А ты говорил, что я пойму.
Она обижено поджала губы и нахмурилась. Доминик прыснул, оттолкнулся от перил и чуть ли не вплотную подошёл к ней, заглядывая прямо в её тёмно-карие глаза. Даже в темноте Роза смогла разглядеть его яркие глаза-сапфиры. Щёки девушки налились румянцем, она инстинктивно подняла обе ладони, отступила и вжалась спиной в стену позади себя.
После этого произошло нечто странное: на долю секунды метка на руке Розы вспыхнула золотистым светом, в глазах девушки сначала всё помутнело, а затем и вовсе погрузилось в темноту. Аристократка пошатнулась и вытянула руки вперёд, пытаясь нащупать Доминика. Её охватил страх. Ей показалось, что она вдруг ослепла.
— Что с тобой? — заволновался Доминик и подхватил её руки. Роза поморгала несколько раз, помотала головой, но зрение не возвращалось к ней.
Её зрение, если говорить точнее. Видеть-то девушка снова смогла буквально через пару мгновений, только вот не своими глазами.
— Что за чертовщина?.. — громко выдохнула она. — Доминик!
— Да здесь я! — отозвался юноша. — Не пугай меня, что случилось?
Роза промолчала и замерла на какое-то время. А после зачем-то покачала головой. С её губ сорвался смех, и девушка скрестила руки на груди.
— Может, это оно и есть?
— Не понял, — Доминик вопросительно изогнул бровь.
Роза зажмурилась, чувствуя, как виски сдавливает боль, а в глазах снова мутнеет. Когда она открыла глаза, уже её собственное зрение возвратилось к ней. Аристократка с неким восхищением взглянула на юношу и прошептала:
— Я видела себя. Видела себя твоими глазами, представляешь?
Доминик отреагировал на её заявление спокойно, даже не удивился.
Он отстранился от Розы и вошёл в комнату.
— Вот оно что, — протянул юноша, усаживаясь на кровать. — То-есть, тебе досталась способность видеть чужими глазами.
— Это немного жутко, — призналась Роза, вернувшись в комнату и встав напротив друга.
— А я вот умею лишать людей зрения, — слабо улыбнулся тот. — Всё-таки, в чём-то наши силы похожи.
Роза в ответ молча кивнула, опустившись в кресло поблизости и сложив руки на коленях. Доминик, казалось, о чём-то задумался. Между ними снова повисло неловкое молчание, прямо как тогда, во дворе поместья Бойл. Только вот на этот раз никто посторонний не мог нарушить тишину.
Изредка девушка мельком смотрела на Доминика. В тусклом голубоватом свете фонариков, что стояли на полу у дверей балкона, юноша походил на мраморную статую. Его кожа была очень бледной, а глаза неотрывно смотрели в одну точку на стене. И он практически не моргал!
— Кстати, о твоём кавалере, — наконец, Доминик нарушил тишину и перевёл взгляд на подругу. Роза округлила глаза. — Как его?..
— Нет у меня кавалера, — растерянно забормотала она.
— А то я не видел, как мило вы с ним вчера проводили время, — тихо засмеялся юноша, за что Роза швырнула в него небольшой подушкой, лежащей на кресле рядом с ней.
— Нечего следить за мной! — буркнула она и на всякий случай взяла в руки вторую подушку, поменьше.
— Ну, как же это, нечего? — хохотнул Доминик. — Я так не могу. Ты — посланница. А вдруг тебя поймают? Я просто обязан буду придти на выручку.
— Не поймают, — отрезала аристократка.
Доминик резко встал с кровати, метнулся к девушке и ткнул кончиком указательного пальца в метку на её руке.
— Уверена? Ты не сможешь постоянно её прятать.
— Пока что получалось, — пожала плечами Роза, на что Доминик снова прыснул.
— А если тот парень увидит её? Он смотритель. Сразу заладит: «В пекло ведьму, сжечь ведьму»!
Разумеется, Хант снова шутил и снова получил за это подушкой по голове. Роза поднялась с кресла и хмуро посмотрела ему в глаза, снизу вверх, чуть приподнявшись на носочки.
— Натаниэль не такой фанатичный, как другие смотрители. И откуда ты знаешь, кто он?
— Убегал пару раз от него и парочки других обывателей, — улыбнулся Доминик и хитро сверкнул глазами. — Но, Роза…
Расстояние между молодыми людьми несколько сократилось. Пальцы юноши обвили кисть левой руки девушки. Он притянул её к себе и уже без улыбки, не весёлым тоном, абсолютно серьёзно произнёс:
— Будь осторожна, ладно?
Лицо Доминика было так близко, что Роза могла почувствовать его дыхание. В ответ ему она лишь закивала, не в силах что-либо сказать, заворожённая сиянием его глаз. После этого к Ханту вернулась улыбка, он погладил подругу по макушке и бархатным тоном пролелеял:
— Умница.
========== Глава VII. Часть I. Пленник ==========
Вскоре Доминику пришлось покинуть Розу, заставив саму её отправиться спать.
Одет юноша был не как простой житель, а скорее как ассассин, поэтому домой он решил добираться по крышам, чтобы не попадаться солдатам и смотрителям.
И вот вдруг он услышал, как зашипели громкоговорители. Доминик присел на краю одной из крыш, что находилась неподалёку от источника звука, чтобы послушать новость, которую решили передать в столь поздний час. Как же он был шокирован, когда услышал признание Хайрема Берроуза — лорда-регента.
Тот признался в заговоре против императрицы, сказал, что сам завёз чуму для искоренения бедного населения. А когда королева поручила ему выяснить причины возникновения чумы — убил её и выкрал её дочь.
Эти заявления, конечно же, были шокирующими, как для Доминика, так и для всех тех, кто сейчас мог их слышать.
Юноша не помнил, как добрался до дому, шок от признания лорда-регента всё ещё не хотел отпускать его.
В голову ему лезло много мыслей:
Неужели всё это лишь для искоренения бедных? Это бред, сумасшествие! Тем более, искоренять их таким бесчеловечным, мучительным способом… А потом ещё и убить Джессамину, величайшую императрицу, выкрасть единственную наследницу престола и взять власть в свои руки. Всё это просто ужасно. Разве с самого начала Хайрему не было ясно, что контролировать чуму будет практически невозможно?..