Такую мысль я внушала себе и на следующий день, сидя за столом в полном хаосе на уроке русского языка. Повторяла раз за разом. И уж не знаю, что отражалось на моем лице, но меня, наконец-то, заметили.
Заметили и содрогнулись...
Илов толкнул в плечо Дена, как раз, когда тот должен был повесить Ботинку погоны из шестерок на оба плеча. От того Ден промахнулся и чуть не прилепил кулаком одну из карт Илову прямо на лицо. Тот с итак побелевшей физией сигнализировал о каком-то просто зверском событии, произведшем на парня эффект похлеще фильмов ужасов. Ден посмотрел в ту сторону, куда указывал одноклассник. Новая училка сидела смирно за столом, подперев щеки руками, и улыбалась, будто с утра съела приличную дозу какого-то наркотика и теперь ловит эйфорию.
- Кажись, она слетела с катушек раньше положенного. - Констатировал Саня.
- Да. А мы толком еще ничего и не сделали... - разочарованно пробормотал Ден.
Все в классе молчали и таращились на училку. Некоторые бились на спор сколько она так просидит, и о причине такого внезапного маразма.
- Марь Васильна, вы чего? - недоумевающий Семенов, решился задать самый интересующий вопрос.
- Ничего, Игоречек. Все хорошо. Вот смотрю на вас и думаю... Вы такие замечательные... Я вас так люблю...
10-Б синхронно и одновременно раскрыл рты. Слегка отстающая в своем развитии Настюха разрыдалась. Ирка в гробовой тишине уронила пилочку для ногтей.
- Кать, а ну проверь, у нее температура есть? - попросил Ден, обращаясь к девочке за первой партой.
Катя послушно встала и потянулась к училке. Но в миллиметре от прикосновения замерла.
- А если это заразно? - задумалась Катя.
- Ну и чего тебе? Будешь тоже улыбаться... как дура, и всех любить. - Выдал Илов.
- Даже Ару из 11-го и директрису? - прикинула Катька. - Нет. Сам проверяй.
Ден фыркнул, прошагал с конца класса к столу училки и приложил прохладную ладонь к ее лбу.
- Вроде нет. - Вынес вердикт парень. И более озадаченно стал рассматривать классную.
- Может она чем-то отравилась? - подкинула версию Ирка.
- ЛСД с витаминками перепутала? - поддакивал Саня.
- Марь Васильна, - обратился Ден. - Вы таблетки какие-нибудь принимали?
Она повернулась к нему с той же глупой улыбкой... Засиявшей на ее лице еще сильнее и ярче, настолько, что Ден отшатнулся.
- И че делать? - Илова, как и многих других, пугала такая училка.
- Давайте тихо посидим... Может ее отпустит? - пожал плечами Ботинок.
- Кать, сгоняй к медсестре, возьми чего-нибудь...
Катя кивнула и молниеносно скрылась за дверью, хотя понятия не имела, что именно необходимо принести из медпункта. В классе образовалась блаженная тишина, а глаза училки засияли такой радостью и счастьем!..
Постучавшись в кабинет медпункта, Катя прошмыгнула в помещение и присела напротив Ларисы Ивановны.
- Слушаю. Что на этот раз? Месячные? Температура? Кашель?
- Нет. - Честно призналась Катька, удивив медсестру. - Там у нас это... Мне бы чего-нить для нашей классной, ну для Марьи Васильевны.
- Новенькой? А что с ней? - от проявления заботы обычно беспринципными созданиями брови Ларисы Ивановны полезли к переносице.
- Сидит. Молчит. Улыбается от уха до уха... - перечислила симптомы старшеклассница.
Лариса Ивановна поперхнулась и закашлялась.
- И что вы хотите, чтобы я ей дала? Лимон? Чтоб меньше улыбалась и больше кривилась?
- Ну не знаю... - пожимала плечами Катя, рассматривая сейчас лимон, как панацею от возникшей проблемы.
- Ладно, - рассудив, что от пары таблеток валерьяны классному руководителю 10-Б хуже не станет, медсестра выдала наскоро отрезанный кусочек от пластинки и отправила заботливое чадо восвояси.
- Довели! - констатировала Лариса Ивановна, запирая за школьницей дверь.
* * *
В учительской на меня первым делом набросилась Тома, с единственным вопросом:
- Маш, ну ты как? - проявляла сочувствие она.
Я хитро улыбнулась и подмигнула.
- Отлично. Впервые на моем уроке было тихо!
Томка упала на стул.
- Так ты что, специально дурочкой прикидывалась?
- Тихо ты! - закрыла рот ей я, опасаясь, что подруга случайно выдаст секрет успешного урока. - Никто не должен узнать.
- Так Мария Васильевна, - директриса нахмурилась, сразу как вошла... А может это у нее уже выработанная реакция при виде меня? - Сначала пугаете учеников, теперь на коллег бросаетесь... Пожалуй, вам стоит познакомиться с нашим психологом.
После урока пришлось брести в кабинет на четвертом этаже и, пока психолог спал, слушать расслабляющую музыку, попутно проходя какой-то тест на восьми листах.
- Эй! Последняя новость! - перекрикивал всех Илов, забравшись на первую парту с ногами. С этой новостью он мчался через весь этаж так, как никогда не бегал на физкультуре, сдавая нормативы. - Все! Нокаут в полном... нокауте... Ее к психу отправили!
В комнате третий раз за день, образовалась несвойственная здешним местам и жителям тишина. Денчик усиленно соображал, что делать. По всему выходило - довели они ни в чем не виноватого человека. И внутри что-то тревожно закопошилось... Что-то темное, непривычное... Нормальные люди, звали это совестью. Но Дэну пока только предстояло с ней познакомиться.
- Вы ей жизнь сломали! - заключила Ирка Малиновская, подливая масло в огонь. - А ведь была симпотная тетка. Могла бы замуж выйти, и укатить отсюда в декрет. Потерпели бы ее годик...
- А теперь она от нас в дурку укатит... В карете с мигалками... - Довершила картину будущего Ленка Федотеева.
Совесть в Дене Ялом окончательно проснулась и подала тихий, но уверенный голосок: "Ты придурок, парень! Изверг!" Только вот как исправить ситуацию дельных советов не дала. Так что пришлось ее задушить. Но уже проснувшееся чувство продолжило терзать парня ночью. И не его одного. Кажется, основная часть 10-Б плохо спала в ночь с понедельника на вторник.
Глава 5. Каждый третий - это псих... Говори со мною тихо - может я один из них...
Как распознать человека, потерявшего рассудок, и стоящего практически одной ногой на пороге психиатрической больницы? Лучшие умы 10-Б класса (три отличника) разработали небольшую памятку, состоящую из нескольких пунктов, выдали ее временно назначенным шпионам, и с каждым уроком, затаив дыхание, ожидали проявлений душевного расстройства своей классной.
Первым пунктом значилась "резкая смена настроения".
Я шла на работу... В хорошем настроении. Погода, несмотря на дождь, радовала. Я перепрыгивала через лужи, и весело смеялась, наблюдая за женщиной с ребенком впереди. Белокурая девчушка в розовом плаще и голубых резиновых сапожках лихо топала по лужам, несмотря на окрики мамы. Женщина попробовала перехватить ее ручку и притянуть ребенка поближе, но милое создание, видя ближайший мини-водоем, задевала его носком сапога. Причем вытягивалась, выкручивалась, лишь бы притронуться к воде.
"Маленькие дети - замечательные!" - подумалось мне.
"Ага! Пока не вырастают вот в это!" - подсказало второе Я, намекая на Ирку Малиновскую, уже встречающую меня на пороге школы. Ирка сегодня была наряжена в розовое... в откровенно розовое белье, которое просвечивалось сквозь тонкую черную блузу под голубым пиджаком школьной формы. Ярко красные губы так и манили, словно маяк для особо озабоченных маньяков. Классическая юбка-карандаш, пусть и стильная, модная и подобранная в тон белью, открывала на обозрение своими разрезами стройные ноги. Мальчики, с пятого по одиннадцатый классы, проходя мимо, сворачивали головы, стараясь не упустить такой экземпляр красоты из поля зрения.
- Здрасти, Марь Васильна! - радостно выдала топ-модель школьного подиума.
- Ира, отлично выглядишь. Надеюсь, директриса тебя не видела... - чуть тише сказала я.
Малиновская расцвела, услышав комплимент, и тут же ответила: "Елена Алексеевна в методкабинете! Будет к пятому уроку, просила вас зайти..."
Я резко остановилась.
"Значит, видела!" - поняла я, и настроение сдулось, как проткнутый воздушный шарик. Вряд ли меня хвалить будут после обеда. Разве что вручат премию, как самому плохому классному руководителю этого учебного года, предварительно отчитав за внешний вид моих учеников и отсутствие у этих паразитов подобающей школьной формы...
Представилось, как Елена Алексеевна выдает мне соответствующую грамоту, и выпроваживает из кабинета волшебным пинком. Фантазия даже любезно предоставила четкое изображение моего лица, когда я буду вылетать "ласточкой" из кабинета.
Не сдержавшись, я прыснула со смеху.
- Так и запишем, - послышалось рядом, и Малиновская чиркнула карандашиком в крохотном блокноте.
- Что? - опомнилась я.
- Ничего. - Улыбнулась мне, как больной на всю голову дамочке, Малиновская и продолжила меня сопровождать до самой учительской, попутно интересуясь моим слабым здоровьем. "Не дождетесь!" - выпалила я, и захлопнула за собой дверь.
"Резкий переход к агрессии!" - дописала Малиновская.
Второй пункт в списке - "Диалог с невидимым другом".
- Так, я захожу, здороваюсь... Потом говорю: "Елена Алексеевна, невиноватая я!... И падаю на колени. Нет. Вот так: да, я видела, в каком виде она ходит. Да, я непременно позвоню родителям! Да, я лично буду ее одевать...".
Моя репетиция у кабинета директора резко оборвалась. Я задумалась, не слишком ли много беру на себя: еще и одевать Малиновскую???
- Нет. Захожу, опускаю голову, - представила я. - Говорю: "Елена Алексеевна, вызывали?". А она...
Тут я передвинулась на другую сторону мягкого уголка и изобразила из себя директора:
- Вызывала. Марь Васильна, а вы знаете, в каком виде, ходят по школе ваши ученики?
- Знаю, - коротко ответила самой себе я, но уже с другой стороны. - Но что я могу поделать?
- Я запрещаю им появляться в таком виде! В следующий раз на порог школы не пущу!
Примерно так, в моем понимании, должен был звучать разговор с начальницей. Я отрепетировала свое "искренне" безропотное поведение, мимику, всухомятку разжевала несколько таблеток пустырника, скривилась и стала ждать облегчения, ну и вызова в кабинет директора, все это время глубоко вдыхая и выдыхая.
- Все плохо! - вздохнула Светка Мухина, поставив очередную галочку напротив пункта о диалоге с невидимым другом. Спряталась за угол, и пошла в столовую.
Пункт третий "Забывчивость. Обмороки"
Разговор с директором сразу свернул не туда.
Стоило переступить порог кабинета, как после "Здравствуйте, Мария Васильевна!" я услышала:
- Марь Васильна, отвечайте, не задумываясь. Поете?
- Подпольно, - не задумываясь ответила я, чем очень смутила директора.
- В смысле? - уточнила она. Рядом сидели два заместителя и педагог-организатор.
- В смысле, в душе, когда никто не видит и не слышит. - Объясняла я, присаживаясь на стул.
- Мария Васильевна, - обратилась ко мне Элеонора Ярославовна, заместитель директора по учебной части. - 25-го числа состоится фестиваль педагогической самодеятельности в районе. И наша школа принимает участие.
- Мы записали вас, как молодого, талантливого и перспективного учителя, в педагогической хор школы. - Поставила перед фактом второй заместитель директора, но уже по воспитательной части - Екатерина Васильевна.
Я раскрыла рот. Задумавшись: а чего ж тогда меня позвали? Поставить перед фактом?
- Я думаю, - снова заговорила директор. - Вы не откажетесь, Мария Васильевна. Для вас это хороший способ отвлечься от проблем вашего класса.
- Конечно, - пролепетала я, точно уловив намек, что, если не соглашусь, то мне очень быстро припомнят все прегрешения моих детей. А я итак в кабинет к Елене Алексеевне хожу чаще, чем к себе домой.
- Вот и отлично! - обрадовалась Василиса Дмитриевна. - Вот тебе слова песни. Репетиция сегодня в кабинете музыки после седьмого урока.
- Все Мария Васильевна, вы свободны. - Отправила меня директор.
Я вышла в коридор, с уже привычным чувством неопределенности, не зная радоваться или плакать. Песню я видела впервые. Посещение репетиций - означало минимум времени на себя, и больше времени для работы. Кажется, у меня скоро совсем не останется времени на сон. Если после седьмого урока я буду петь, потом убирать класс, а еще позже заполнять журнал... Захотелось взвыть! Или провалиться под землю, как говорили наши прабабки. Но тут... земля, то есть пол, и впрямь согласился разверзнуться. Ноги мои подкосились, перед глазами запрыгали серые точки, вокруг рта все похолодело, по лбу и вискам покатился ледяной пот. До того, как я растянулась у ближайшего окна, успела, схватиться за подоконник и сесть на корточки.