— Будем, — утвердительно кивнул Артур.
Мужчина поставил пакеты на пол рядом со столиком около камина, а я придирчиво окинула взглядом содержимое его покупок.
— А что бы ты хотел? — спросила, продолжая гипнотизировать продукты.
— То, что я хотел бы — мне не достижимо, — ответил Артур тихо.
— Что, прости? — переспросила, снимая с себя верхнюю одежду.
Вдруг мне показалось. Не заметила в нём ранее такой откровенности.
— Я говорю, не придирчив в выборе еды, так что выбирай сама.
Судорожно соображая, чтобы приготовить в виду отсутствия блендера и мультиварки, которыми я обычно пользуюсь в процессе, решила остановиться на самом простом. То, что пришло в голову — паста карбонара и блинчики. И то при условии, что сковорода найдётся.
Сковорода нашлась. А ещё нашлась небольшая плитка, работающая на газу.
Никогда ранее не пробовала готовить совместно с мужчиной. Как оказалось, это весьма приятное времяпрепровождение. Артур с готовностью вызвался заняться нарезкой. Пока он исполнял обещанное, успела вдоволь налюбоваться, как должно выглядеть умелое обращение с холодным оружием. Такие сильные руки, при этом довольно тонкие пальцы. Необычное сочетание. Хотя, можно подумать, мне есть с чем сравнивать. Оборотни, с которыми я общалась (и то мало), обладали другой физиологией и от природы не столь грациозны.
А может быть Ангелина права и всё‑таки романтика в моей жизни ещё может быть?
— Кажется, уже пора, — чуть приподняв бровь, Артур взглядом указал на уже давно кипящую воду в кастрюльке, пытаясь скрыть улыбку.
Сразу покраснев как спелые черри, к нарезанию которых, уже и перешёл блондин, делая вид, что не заметил моего смущения, вернулась к приготовлению основного ингредиента нашего блюда. Ещё десять минут мучений, и блюдо оказалось готово, как и тесто для блинчиков. Пока Артур сервировал стол (он даже это умеет!), я быстренько поджарила несколько штук на десерт, добавив к ним (к великому совпадению) любимый черничный джем. Пару листиков мяты на край белой плоской квадратной тарелки и можно было приступать к трапезе. Взглянула на часы (на руке Артура, потому что лично я часов не ношу) — время уже подходило к пяти.
Уютно расположенный у зажжённого камина, наш ранний ужин, или скорее поздний обед, прошёл очень быстро. Нет, Артур, неспешно, я бы даже сказала очень толерантно, если конечно вообще возможно применять этот термин субъективно к еде, поглощал приготовленное, иногда поглядывая в мою сторону. А я — просто наблюдала за ним. И время прошло так быстро. На часах уже была половина седьмого, когда в дверь постучали два раза, а затем низкорослый худенький мужчина в охотничьем снаряжении вошёл и ласково улыбаясь, поздоровался.
— Добрый вечер, — также вежливо поздоровалась и я, оценивая его.
Я, конечно, могла ошибаться, но как мне показалось, это был простой человек, а если быть точнее — местный егерь. Мужчина оценивающе окинул взглядом сначала меня, потом то, что было на столе, и довольно улыбнулся сам себе. Артур любезностей не оценил, бросив короткий хмурый взгляд в сторону гостя, а затем поспешно встал из‑за стола и вышел из хижины, увлекая за собой егеря. Пока мужчины о чём‑то негромко беседовали на улице, я разожгла свечи — на улице ещё не стемнело, просто мне так захотелось. К моменту, как архивампир вернулся назад, я уже убрала со стола, и даже успела сполоснуть посуду в прохладной воде.
Артур рассеянно окинул помещение и с сожалением сказал:
— Нам пора, Ева.
— Домой? — тихо спросила, также как и он, жалея, что нужно уходить.
— На ужин, — ласково улыбнулся Артур, вплотную подходя ко мне.
— А — а-а…, — попыталась сообразить, что это могло бы значить, — только что был не ужин?
— Просто я подумал, что перед тем ужином, на который я тебя отведу, ты должна поесть.
И столько вины в светло — зелёных глазах появилось, что сразу поняла одну совсем нехорошую вещь.
Бездна! Я знаю только один вариант ужина, где поесть мне не удастся точно!
Глава 3
Стены и потолок цвета слоновой кости, массивный деревянный стол прямо посередине, стулья и сервант у стены — всё выбелено и покрыто лаком. Столовая в английском стиле, как и вся обстановка в этом двухэтажном доме была функциональна и красива одновременно, всё в ней дышало теплом и уютом. В такой комнате, где каждый уголок был залит светом, где тепло, комфортно, так и хотелось расслабиться. Так и хотелось забыть о повседневных заботах, отвлечься…. Отвлечься как минимум от двадцати пар глаз, в полном недоумении уставившихся на меня и Артура, вышагнувших из радужного портала прямиком из хижины в заповедной зоне на другом конце этой планеты прямо во время ужина в мамином лондонском поместье. Честно говоря, не знала, что она здесь, и уж точно не знала, что мы явимся сюда без приглашения.
Адский Сумрак меня забери, я вообще сюда не собиралась!
— Добрый вечер, — поздоровалась первой хозяйка вечера.
Её взгляд недовольно сверлил Артура, однако она широко и приветливо улыбнулась.
— Добрый вечер, мама, — пытаясь не выглядеть совсем жалкой, поздоровалась в ответ.
Сделала это первой из нас двоих, потому что Артур видимо вообще не собирался обременять себя приветствиями. Всё что он сделал — вальяжно расселся за противоположным от мамы концом стола, вытягивая ноги вперёд.
Сидящие по правую руку от неё князь драконьего клана с трудным к восприятию и уж тем более к запоминанию, длинным именем, которого разрешено называть просто Тимур, со своей супругой архимагом огненной стихии Вероникой, поспешно прикрыли рот салфеткой, что‑то нашёптывая друг другу. Первый муж матери — князь вампирского клана Александр Деверо, сидящий слева, сильно закашлялся в кулак, отводя глаза в сторону.
Сделала вывод, что Артура все они видят не в первый раз.
— Ева! — радостно заулыбался и обнял меня вошедший отчим. А затем тихонько прошептал мне на ухо. — Что‑то случилось?
— Вообще‑то изначально я думала, что была на свидании, — также шёпотом ответила я, расцеловывая правителя измерения Альтерра в обе щёки.
— Арт, — отчим вежливо склонил подбородок в знак приветствия, всё ещё не отпуская меня из своих объятий. — А что вы здесь забыли? — продолжил нашёптывать мне на ухо.
— Арх, — ответил на приветствие Артур, не поднимаясь с места.
— Не знаю я, — таким же шёпотом ответила отчиму.
Честно призналась ему, потому что, если что — только у него хватит духа встать на пути между злой мамой и её потенциальной жертвой.
— Ну и влипла же ты, — напоследок, перед тем как отпустить меня, произнёс мамин супруг, добавляя уже так, чтобы услышали все. — А пойдёмте в гостиную?
— Нет, — разнёсся по всему этажу поместья холодный и строгий, очень жутко звучащий в абсолютной тишине мамин голос.
— Ну, зачем же сразу в гостиную? — решил спасти ситуацию Александр. — Мне вот тоже интересно узнать как дела у Евы.
Он единственный из всех присутствующих здесь, ну кроме Арха, кто не так сильно опасался мою мать. Как‑никак их связывало четырнадцать веков брака, пусть он и был основан на холодном расчёте, а не на любви.
Через минуту передо мной уже стояли чистые столовые приборы и отодвинутый стул. Пришлось присоединиться к этой жуткой во всех отношениях компании. Друзья родителей конечно хорошие, но я всё равно предпочитала держаться от них подальше. Уж больно у них субъективное мировоззрение на всё.
— Действительно, как у Евы дела? — поинтересовалась Вероника.
Она небрежно поправила свои волнистые светлые локоны.
Всегда завидовала им, если честно. У неё они вились от корней. У мамы вот — прямые. А у меня — тут прямые, там волнистые, ни туда, ни сюда — неразбериха полнейшая.
— Учусь, — ответила, усиленно разглядывая тарелку перед собой.
— Ты не голодна? — тут же заметила это мама.
— Нет, я поела недавно. А долго вы ещё пробудете здесь?
Задала ей встречный вопрос, чтобы она не успела задать следующий по логике.
Например: 'А где поела?', или что‑то похожее.
— Я останусь здесь на некоторое время, Арханиэлиус вернётся обратно, а у остальных сама спроси, — передавая эстафету на беседу с гостями, ответила она.
Больше половины присутствующих я вообще видела впервые, кого‑то уже знала, но настолько плохо, что даже имени не помнила. У меня с памятью всегда не особо было. Потому просто продолжила дальше пялиться в свою тарелку.
— А Ева вам хотела что‑то рассказать, — ленивым тоном, беря вилку в левую руку, сказал Артур.
Значит‑таки, решил взять инициативу в свои руки.
Ну, вот кто его просил?! Не при всех же!
— И что же? — мать вонзила недоверчивый острый взгляд в сторону Артура.
Причём, судя по глазам, будь её воля, она бы вонзила в него не только взгляд. Вот и вилка, согнутая пополам в её руке говорила о том же.
— Вчера я…, — запнулась, пытаясь подбирать слова тщательнее, — общалась с одним оборотнем и он…, — договорить мне не дали.
— Общалась? — деловито уточнил отчим.
— В домино играла, — с совершенно серьёзным выражением лица ответил за меня Артур.
Мама поморщилась, с трудом принимая сказанное, но всё же промолчала.
— Он…, ну — был немного пьян…, — продолжила мямлить, нервно перебирая в руках край салфетки.
— Немного? — переспросил отчим.
— Пьян? — дополнила слово отчима мать.
Поймала на себе укоризненный взгляд Артура. Сделала вдох поглубже. Эх, была, не была!
— Он был в хлам, если уж на то пошло. И пытался меня убить. Артур вмешался.
Всё, на этом источник моей многословности иссяк.
— А что там Артур делал? — спросил заинтересованно уже Александр.
— Мимо проходил, — сурово отрезал Артур.
— Тоже в домино собирался поиграть? — добил елейным голосом тот, кому я вообще‑то больше всех здесь доверяла.
— Оборотень собирался её инициировать, — проигнорировал укол от отчима в свой адрес Артур.
Моя инициация — это вообще самый трудный вопрос в нашей семье. Ведьма может получить мощный импульс для воссоздания магического резерва, позволяющего колдовать на энергетическом уровне при сильном эмоциональном потрясении. Но, поскольку я и так с детства живу в обстановке сильного эмоционального потрясения — то так просто инициировать мой резерв не получается никак. Мы перепробовали кучу вариантов, даже пробовала с парашютом прыгать — не помогло. В общем, я — бездарность.
И тут я заметила, как мама побледнела. Она сделала пару глубоких вдохов, прикрыла глаза на мгновенье. В такие моменты точно знаю, что её лучше не трогать, но всё равно не смогла удержаться.
— Мам, да в норме всё. Честно, — подошла и обняла её за плечи.
Она у меня очень эмоционально неустойчивая — чуть что, так может ненароком ураган вызвать. А теперь, когда семья Ашерро ожидала пополнение — так вообще кошмар, что творится. Мама, наконец, выдохнула, а вместе с этим отпустила и все сметающие сознание чувства.
— Идём, — сухо скомандовала архимаг Де Алькарро.
Вот такая, мгновенно взявшая себя в руки, внешне абсолютно спокойная и излучающая уверенность, несмотря ни на эмоции, ни на желания — моя мама и есть та, про которую оборотень сказал 'та самая из рода Де Алькарро'. Правда остальные вместо эпитетов спокойная и уверенная применяют чаще — холодная, высокомерная, расчётливая, надменная…. Думаю, продолжать не стоит, там ещё много чего говорят, в чём лично я не находила истины никогда.
В кабинете матери, во всю стену по правую сторону от входа от пола до потолка висела картина, специально написанная на заказ одним известным итальянским художником. Полярное сияние — это одно из самых красивых и, можно сказать, даже в чём‑то мистическое проявление атмосферных явлений. Его необычные формы, изменчивость цветов и оттенков всегда вводили лично меня, наблюдающей за ним, пусть даже и на куске холста, в состояние, схожее с немым шоком. Ещё это довольно необычно смотрелось на фоне английского выдержанного своим спокойствием интерьера — словно огромное цветное пятно розовато — лиловых и сине — зелёных оттенков. Нравилось абсолютно всем, ну кроме Арха — он вообще сюда очень редко заходил, и часто хмурился, ловя мамин задумчивый взгляд на полотне. Вот и сейчас, мама села в кресло, немного помолчала, рассматривая явление природы с таким взглядом, что мне показалось, будто она пыталась найти там что‑то новое.
— Почему не сработала защита? — она перевела проницательный взгляд в мою сторону.
Когда архимаг Де Алькарро так смотрела, у меня складывалось такое ощущение, что прямо в душу заглядывала. Врать в таком случае становилось уже просто не возможно.
— Я была в клубе и не заметила кроющие амулеты, — ответила честно.
Выбора всё равно нет. Ведь помимо вышеуказанного фактора, следует ещё учесть то, что если я изложу как можно подробнее, то и разобраться с этим можно будет быстрее.
— Он пытался тебя убить или пытался инициировать?
Передо мной уже не мама, а дознаватель на допросе важного свидетеля.
Опустила глаза в пол, не зная как бы помягче преподнести спрашиваемое. Маме это не понравилось. Что ещё хуже, она поняла причину моего молчания. Глаза болотного цвета потемнели почти до черноты. Такое у неё бывает, и я вроде как должна уже свыкнуться, но всё равно это пугало — как будто это уже не моя мама, а та её тёмная часть, которую я не хочу знать. Та часть, которую боятся все, без исключения. И даже Арх. Говорят, сама Бездна прикоснулась к ней, в то время когда она однажды смогла переступить порог смерти и вернуться обратно.
— Как далеко он зашёл?
Её властный холодный тон вынудил отвечать.
— Он не успел. Артур свернул ему шею, — пробормотала себе под нос, не в силах поднять лицо.
Одновременно с этим побледнела от ощущения близости к истинной тьме и тут же покраснела в смущении от темы разговора. Напротив меня висело зеркало, так что увидеть, как выгляжу, не составило труда.
— Ты испытываешь привязанность к этому архивампиру, — не спрашивала, а утверждала мама, неодобрительно прищуривая веки.
— Он спас мне жизнь, — подняла глаза, возмущённая таким отношением матери. Даже забыла, что мы не об этом разговаривали изначально. — Конечно, я благодарна ему!
Пусть он ей и не нравится по неизвестным мне причинам, но хотя бы благодарность за мою жизнь могла бы выразить!
Чуть склонив голову влево, слегка сведя брови, но не хмуро как прежде, а скорее насмешливо, она внимательно смотрела на меня около минуты, а потом улыбнулась, чтобы ещё через мгновение снова стать такой, как в начале разговора.
— Артур жесток, честолюбив, безжалостен, холоден и кровожаден, — сделала паузу, — он охотник, Ева. Пусть и дьявольски привлекательный, но охотник. Помни об этом, голос звучал безжалостно, но уголки её губ дрогнули, словно она сейчас заплачет.
— Я не собираюсь за него замуж, мама! — вскрикнула, досадуя о чрезвычайной опеке.
— Это ты сейчас так говоришь, — невозмутимо продолжила она.
Щекотливая тема, которая рано или поздно возникает между детьми и их родителями ничуть не смущала её, и даже, как мне показалось, была ей весьма интересна. В отличие от меня.
— Блин, да у меня даже первого поцелуя не было никогда, мама — а мне девятнадцать! Надеюсь, ты помнишь, что в моём возрасте некоторые девушки уже давно не только целованные ходят?! Сколько было тебе, когда ты решила связать свою жизнь с Арханиэлиусом? — решила кинуть ей самый серьёзный козырь из всех, что у меня был, чтобы нелицеприятный разговор закончился побыстрее.
Мама даже побледнела немного. Вообще‑то про возраст напоминать женщине неприлично, тем более, что возраст моей матери не поддаётся определённому числу. Внешне она выглядела не больше двадцати восьми, в теории ей скоро будет сорок, а по факту уже шестнадцатый век как идёт. В общем, козырь оказался весьма сильным.
— Хорошо.
Её кулаки сжались так, что костяшки побелели, а за окном уже начал гулять небольшой шторм. Теперь разговор был неприятен не только моей персоне.