— Ты получишь все, что пожелаешь, Гвендолин, — терпеливо отозвался Элайджа, и его тон был значительно ниже, — только не нужно так кричать. Мама еще спит.
— Прости, папочка, — громко зашептала Гвен, и на губах Алин появилась улыбка от ее хитрого голоска, — а давай приготовим печенье и для мамы?
— Да! — радостно восприняла эту идею Хоуп, и ведьма услышала детский смех.
— Конечно, милые, — отозвался Элайджа, — только ведите себя немного тише.
На несколько минут в гостиной воцарилась тишина, и Алин сладко потянувшись, смежила веки, а на ее губах появилась улыбка.
— Проснулась, кошечка?
Ласковый голос мужа прозвучал совсем рядом, и ведьма, распахнув глаза, увидела, что вампир сидит на краешке кровати, не отводя взгляда от ее лица.
— Благодаря Гвендолин, — с усмешкой ответила она, и Элайджа недовольно свел брови.
— Прости, — виновато улыбнулся он, — я пытался…
— О, я слышала, — борясь со смехом, прикусила губу Алин, — твоя дочь, как и всегда, ведет себя как сущий ангел.
— У Гвендолин просто есть характер, — тут же встал на защиту дочери вампир.
— Избалованный, капризный и вредный, — покачала головой ведьма, — определенно есть. Знаешь, кого она мне очень сильно напоминает?
— Хоуп? — улыбнулся Майклсон.
— А еще — Ребекку.
Элайджа замер, услышав имя сестры, и поднял на жену прищуренный взгляд. Несколько секунд они оба молчали, прежде чем Алин придвинулась к мужу ближе и протянула руку, сжимая его ладонь тонкими пальцами.
— Ты должен с ней поговорить.
— Кошечка, она ведь…
— Просто маленькая девочка, которая хочет иметь семью, — медленно проговорила ведьма, обвивая руками мужскую шею, — и ей страшно, что вы ее больше не любите.
Элайджа взглянул в раскосые глаза, и притянул к себе Алин, заключая ее в крепкие объятья.
— Она ревнует тебя ко мне и Гвендолин, — продолжила ведьма, удобнее устраиваясь на мужских коленях, — Клауса — к Кэролайн и Хоуп, Кола — к Давине. Но ты должен объяснить ей, что ваша любовь к ней осталась прежней. Потому что Ребекка — часть нашей семьи. И ее скверный характер, только лишнее тому подтверждение.
— Как же мне повезло с тобой, моя маленькая жена, — тихо проговорил Элайджа, нежно касаясь кончиками пальцев прекрасного лица любимой, — ты — лучшее, что случилось со мной за всю тысячу лет, Алин.
— Ты поговоришь с ней?
Ведьма прижалась к вампиру теснее, так что их лица почти соприкасались, и пухлые губки невесомо коснулись мужских губ. Майклсон улыбнулся, запуская пальцы в смоляные локоны, и потянул жену на себя, углубляя поцелуй. Алин качнулась в его сторону, отвечая, но спустя мгновение мягко отстранилась от мужа, прикусывая припухшие губки.
— Ты сделаешь это?
— Я сделаю все что угодно, моя кошечка, если ты сейчас позволишь мне снять с тебя эту прекрасную сорочку и…
— Я не шучу, Элайджа, — свела брови ведьма, — ты поговоришь с Ребеккой?
Вампир покачал головой, не выпуская жену из объятий. Алин прикусила губу, не сводя с него пристального взгляда.
— Ты — маленькая шантажистка, — пробормотал он, скрипя зубами, — хорошо. Я поговорю с ней. Довольна?
На лице ведьмы появилась довольная улыбка, и она обвила руками шею Элайджи, притягивая его к себе. Их губы слились в поцелуе, и вскоре мужская ладонь накрыла полушарие налитой груди, мягко сдавливая ее чувствительную вершинку. Тонкие пальцы тут же обхватили мужское запястье, возвращая руку вампира на девичью талию.
— Давай отложим это на вечер, — пытаясь выровнять дыхание, проговорила Алин, отстраняясь от мужа, — тебе не кажется, что Гвен и Хоуп подозрительно притихли?
— Ты недооцениваешь наших малышек, — прищурился Элайджа, неохотно выпуская жену из объятий, — они наверняка пьют чай и…
В следующую секунду на кухне раздался громкий хлопок, и в гостиную повалил густой дым, который вампир ощутил даже в спальне, испуганно округляя глаза. Не говоря ни слова пытающейся сдержать смех жене, Майклсон рванул на помощь дочери и племяннице.
Алин увидела лишь его тень, когда муж вихрем покинул комнату и, обреченно покачав головой, встала с кровати, направляясь в душ. Когда она, покончив с водными процедурами и одевшись в майку и джинсы появилась в гостиной, Элайджа, лицо которого непривычно покраснело от злости, расхаживал перед диваном, на котором сидели чумазые Гвендолин и Хоуп, виновато опустив глаза.
— И что же случилось? — с улыбкой проговорила ведьма, и дочь тут же подняла на нее взгляд, полный раскаяния.
— Мы с Хоуп хотели испечь тебе на завтрак печенье, мамочка, — шмыгая носом, проговорила она, вот только в синих глаза не было и намека на слезы.
— Вы едва не взорвали кухню, — процедил Элайджа, сверля дочь тяжелым взглядом, — нам теперь придется покупать новую плиту и посуду, не говоря уже о том, что вы сами лишь чудом не пострадали!
— Но ты ведь спас нас, дядя Эл, — нерешительно отозвалась Хоуп, сводя тонкие брови, — мы больше никогда так не будем! Правда-правда!
— Не морочьте мне голову, маленькие обманщицы, — выдавил из себя вампир, так и не решаясь поднять глаза на едва сдерживающую смех жену, — вы будете наказаны!
— Мамочка, ты ведь простишь нас? — мгновенно переключилась на Алин Гвен, подбегая к кусающей губы ведьме и обнимая ее за талию тонкими ручками, — мы хотели порадовать тебя…
Девочка подняла вверх свое лицо, на котором застыло наигранно виноватое выражение.
— Гвендолин, — ласково проговорила ведьма, касаясь пальцем маленького носика, испачканного сажей, — если с отцом у тебя и проходят эти номера по изображению вселенского раскаяния, то со мной - нет и малейшего шанса на подобное. Хотя, если вы с Хоуп так хотели научиться готовить, то мы, пожалуй, вполне можем заняться этим вместе.
Глаза маленьких ведьм радостно вспыхнули, но Алин поспешила охладить их пыл, добавив:
— Но прежде вы наведете порядок на кухне.
Гвен насупилась, поднимая на мать недовольный взгляд, на что та лишь вскинула бровь.
— Или, может, ты хочешь, чтобы папа наказал вас? Например, отшлепал?
Синие глаза испуганно расширились, и Гвендолин подняла на отца недоверчивый взор.
— Ты ведь не сделаешь этого, папочка?
Элайджа ничего не ответил, но по его недоброму взгляду Гвен стало ясно, что сейчас он вполне способен и не на такое.
— Но ты ведь покажешь нам, как правильно провести уборку на кухне? — заискивающе проговорила она, переводя глаза на Алин.
— Покажу, — усмехнулась та, и на маленьком личике Гвендолин расцвела робкая улыбка, — а сейчас иди, переоденься во что-нибудь старое. И найди одежду Хоуп. Работа будет грязной.
— Ты — самая лучшая мамочка на свете! — пропела Гвен и, бросив напоследок прищуренный взгляд на Элайджу, поспешила в свою комнату.
— И что это было, кошечка? — недовольно сказал вампир, делая шаг к жене, когда они остались вдвоем, — разве ты не говорила, что я слишком избаловал нашу дочь? А сама делаешь тоже самое.
— Вовсе нет, — покачала головой Алин, — я имею в виду, что ты ее, конечно, избаловал, но я делаю совсем не это. Недостаточно просто наказания. Она должна еще и получить урок. Поверь мне, эту уборку они запомнят надолго.
Ведьма тихо рассмеялась, и Элайджа, не в силах больше сохранять мрачного выражения лица, последовал ее примеру. Он приблизился к ведьме вплотную, обхватывая ладонями тонкую талию.
— Может, ты и с Ребеккой сама поговоришь, моя хитрая кошечка?
Алин закатила глаза, но через мгновение она широко улыбнулась, и подняла на вампира решительный взгляд.
— Думаю, это вполне можно устроить, если ты завтра пригласишь ее на семейный ужин. Не зря же сегодня мы будем проводить мастер-класс по кулинарии?
========== Часть 44 ==========
Гвендолин не сводила глаз с прозрачной дверцы духовки, где выпекалось приготовленное ей печенье. Кусочки теста были разной, не самой аккуратной формы, но все же выглядели вполне аппетитно, особенно, когда слегка подрумянились.
— Детка, не стоит гипнотизировать твой кулинарный шедевр, мы ведь включили таймер, — ласково проговорил Элайджа, опускаясь рядом с дочерью на пушистый коврик возле новой плиты.
Гвен не удостоила отца и мимолетным взглядом, лишь насупилась, когда он попытался коснуться ее щечки, уклоняясь от ласки.
— Ты все еще дуешься, Гвендолин? — закатил темные глаза вампир, придвигаясь к дочери ближе, — я ведь даже не наказал тебя, не смотря на то, что вы с Хоуп, и правда, поступили плохо.
— Ты громко кричал, — недовольно отозвалась девочка, так и не отрывая взгляда от печенья, — и хотел отшлепать. Если бы не мамочка…
— Я бы этого не сделал, любовь моя, — примирительным тоном произнес Элайджа, мягко улыбаясь.
— Не знаю, — прищурилась Гвен и, наконец, взглянула на отца, — может и сделал бы.
Синие глазки смотрели нарочито холодно, и вампир только покачал головой, усаживая к себе на колени дочь, которая вяло сопротивлялась его действиям. Когда они оказались лицом к лицу, и Майклсон запечатлел по паре поцелуев на каждой румяной щечке, Гвендолин, кажется, немного оттаяла.
— Хочешь, я куплю тебе новый кукольный домик? — тихо проговорил Элайджа, стараясь, чтобы жена не услышала его угодливый тон, — или ту большую белку, которую ты хотела…
— Мама предупреждала, что ты захочешь под…купить меня, — хитро сощурилась Гвен, по-птичьи склоняя голову.
— Вовсе не подкупить, — расширил глаза вампир, — разве я не могу сделать подарок дочери? Я люблю тебя больше всего на свете, Гвендолин.
— И я люблю тебя, папочка, и совсем не дуюсь, — улыбнулась та, но ее лицо тут же стало серьезным, — как думаешь, печенье еще не готово?
На лице Элайджи появилась счастливая улыбка, и он бросил быстрый взгляд на дверцу духовки, а затем — на таймер.
— Думаю, еще пара минут, — пожал плечами вампир, — уверен, твой десерт произведет фурор.
— Я тоже так думаю, — уверенно кивнула Гвен и вошедшая в этот момент на кухню Алин, едва смогла удержать в руках тарелки, заходясь от смеха от важного тона дочери.
— Осторожней, кошечка!
Элайджа тут же оказался рядом с женой, придерживая ее за талию. Ведьма переводила дыхание, стараясь успокоиться, но ее взгляд то и дело возвращался к дочери, на лице которой была самодовольная улыбка.
— Гости придут совсем скоро, Гвен, — громко проговорила Алин, привлекая внимание девочки, — ты не поможешь мне накрыть на стол?
— Пусть это сделает папа, — подняла на мать синие глазки та, после чего, перевела невинный взор на улыбающегося отца, — ты ведь не против, папочка?
Элайджа покачал головой, щуря темные глаза, а на лице Алин появилась насмешливая гримаска.
— И вот ты снова целиком и полностью в ее власти, Майклсон, — с тихим смехом констатировала она, поворачиваясь к мужу.
— Как и в твоей, кошечка, — не обращая внимания на ее ехидный тон, ласково отозвался вампир, — давай сюда свои тарелки.
Ведьма с готовностью вручила мужу набор столовой посуды, и они вместе направились в гостиную, где по случаю установили большой стол в ожидании всей семьи на ужин. Алин украшала скатерть маленькими подсвечниками, пока Элайджа расставил приборы и салфетки. Не успели они принести из кухни угощения и вино, как дверь громко постучали.
— Открывайте! — послышался голос Кола, следом за которым раздалось недовольное бормотание Давины, которая пыталась умерить его пыл.
Алин поспешила к двери, и вскоре на пороге гостиной появились Клаус, держащий в руках бутылку бурбона, Кэролайн и Хоуп, а также Кол с Давиной, которая не оставляла надежды втолковать младшему Майклсону основы этикета.
— Можешь не стараться, ведьма, — мило улыбнулся гибрид, протягивая Элайдже бурбон, — мы за тысячу лет не смогли внушить ему ни единого правила хорошего тона, а на мои методы, поверь, вполне можно положиться.
Кол недовольно прищурился, видя как старшие братья смеются над шуткой Клауса, и повернулся к Алин.
— А где же Гвен?
— О, она занимается десертом, — улыбаясь проговорила ведьма, принимая от вампира бутылку вина.
— Сама? — расширил глаза тот.
— Да! — тут же прозвучал звонкий голосок Гвендолин, которая появилась в гостиной в своем маленьком фартуке, присыпанном мукой, — мамочка научила нас с Хоуп печь печенье!
Ее златоволосая сестра мгновенно отказалась с ней рядом, согласно кивая.
— И почему именно этому зануде так повезло с женой? — закатил глаза Кол, поднимая взгляд на старшего брата.
— Потому что он — лучший мужчина в мире, — ответила за Элайджу Алин и, приподнявшись на цыпочках, коснулась губами его щеки.
— Говори за себя, дорогуша, — вмешалась в разговор Кэролайн, прищуренными глазами наблюдая за тем, как старший Майклсон нежно касается лица жены, а с его губ не сходит счастливая улыбка, — поверь, на это звание есть не менее достойные кандидаты.
— Например, я! — прервал ее Кол, заливаясь смехом, пока Давина, хмурясь, не толкнула его в бок.
Вампир удивленно распахнул глаза, и гостиная наполнилась веселым смехом присутствующих.
Спустя несколько минут, когда веселье утихло, и девушки, вместе с Гвен и Хоуп направились на кухню, Майклсоны, присели на диван перед камином, разливая по бокалам принесенный Клаусом бурбон.
— А отчего же мы не садимся за стол? — вскинул бровь Кол, поднимая наполненный наполовину рокс.
— Ждем еще кое-кого, — неохотно отозвался Элайджа, отводя взгляд.
— Это кого-же? — насторожился гибрид, переводя глаза на помрачневшего брата, — Хэйли?
Старший Майклсон отрицательно покачал головой.
— Если это семейный ужин, то я… — начал было Кол, но тут же умолк, и его рука замерла, так и не успев донести до губ бокал бурбона, — только не говори, что…
— И я скучала по тебе, — раздался в гостиной голос Ребекки, которая замерла на пороге, нерешительно оглядывая братьев.
— Я надеюсь, ты без Сальваторе? — вместо приветствия проговорил Клаус, не сводя с сестры пристального взгляда.
— Элайджа вполне ясно дал мне понять, что это семейный ужин. Деймон частью нашей семьи не является, по крайней мере, пока.
— Пока?!
— Здравствуй, Ребекка!
Тихий голос Алин, вошедшей в гостиную, удерживая на руках Гвендолин, синие глазки которой горели от любопытства, не дал развиться спору между братьями и сестрой. Элайджа, увидев, что жена несет дочь, мгновенно оказался с ней рядом.
— Тебе не тяжело, кошечка?
Ведьма лишь закатила глаза, и отступила от мужа, делая еще шаг в сторону Певородной, которая взирала на нее исподлобья.
— Мы рады, что ты пришла, — не обращая внимания на недоверчивое лицо Ребекки, продолжила Алин, и на ее губах появилась улыбка, — Гвен, поздоровайся с тетей.
— Привет, тетя Ребекка! У тебя красивое платье, я тоже хочу такое!
— У тебя хороший вкус, Гвен… долин, — после долгого молчания пересохшими от волнения губами проронила блондинка, глядя на улыбающееся личико племянницы.
— Как и у приготовленных мною печений! — важно прищурилась та, и после этого на лице Ребекки почти помимо воли появилась робкая улыбка.
Видя это, Алин опустила дочь на ноги, и, глядя прямо в голубые глаза Первородной протянула ей свою ладонь.
— Думаю, нам пора, наконец, познакомиться, — решительно проговорила она, не отводя прямого взгляда, — меня зовут Алин.
В комнате воцарилась мертвая тишина, прежде чем Ребекка очень медленно подняла вверх руку и аккуратно коснулась ладони ведьмы, пожимая. Через мгновение пожатие стало сильней, и вскоре, блондинка стиснула в объятьях хрупкую ведьму и в глазах обеих девушек блеснули слезы. А потом к ним присоединились Кэролайн и Давина, и гостиную наполнил веселый гомон женских голосов.
— И я все равно не понимаю, — только и смог насмешливо проговорить Кол, качая головой, глядя на уже нашедших общий язык девушек, — как эта идеальная… ведьма могла выбрать тебя?
— Боюсь, что нам никогда не узнать ответа на этот вопрос, — усмехнулся Клаус, и обвел братьев уверенным взглядом, — пойдем-ка лучше поздороваемся с сестрой.