— Это Хоуп! — довольно улыбается гибрид.
— …зеленоглазая испуганная девушка…
— Видимо, Хэйли, — вскидывает бровь Клаус.
— И я, что же, был влюблен в нее?
— Всем казалось, что да, — после некоторого молчания отвечает гибрид, и его лицо мрачнеет, — вы расстались перед тем, как ты… как Марсель стер тебе память.
— Я хотел начать жить заново. Почему?
— Давай подождем Ребекку, — хмурится Клаус, — Марсель вернет тебе воспоминания, и ты сам все поймешь. В том числе и то, что я не лучший рассказчик. А пока, может, угостишь меня бурбоном? Кстати, вполне милый городок…
Ева бежит по узкой улочке к своему дому, едва различая дорогу из-за застилающих глаза слез. Она понимает, что нужно успокоиться, что не должна пугать волнующегося за нее Себастьяна, но ничего не может с собой поделать.
Слова брата Элайджи, а в этом обстоятельстве Ева теперь не сомневается, все еще звучат в ее голове, отдаваясь глухой болью в сердце.
Ты ведь слишком любил Хоуп. И Хэйли.
Ты трахалась с вампиром, дорогуша.
И девушка не знает, что волнует ее больше. То, что ее возлюбленный — вампир, или то, что у него есть другая, которую он вспомнит через несколько часов. Это похоже на какой-то театр абсурда, но в глубине души Ева знает, что все сказанное Клаусом — правда.
Именно поэтому Элайджа был так не похож на всех остальных мужчин. Именно поэтому она в него влюбилась.
Ева качает головой, стараясь избавиться от этих непрошенных мыслей, но тут же вспоминает слова вампира о том, что не имеет смысла врать самой себе. Вот только теперь у ее чувств нет никаких надежд для взаимности.
Девушка верит тому, что говорит ей Элайджа, но проблема в том, что его слова сказаны до возвращения к нему воспоминаний о прошлом. О его семье. Которая, Ева в этом абсолютно уверена, значит для вампира больше всего на свете. И уж точно дороже ему, чем маленькая дурочка, продавшая свою невинность.
Ева не замечает, как оказывается на пороге своего дома, и Себастьян бросается в ее объятья, обеспокоенно разглядывая лицо сестры.
— С месье Элайджей все в порядке?
— Я не знаю, — после минутного молчания отвечает Ева.
И это полная правда.
========== Часть 13 ==========
— Элайджа!
Вампир не успел обернуться, как на него налетела стройная светловолосая девушка. Блондинка повисла на его шее, обвивая ее тонкими руками под пристальным взглядом крепкого темнокожего мужчины, застывшего на пороге комнаты.
— Как ты мог так поступить Элайджа! — громко воскликнула девушка, не выпуская вампира из объятий, — я едва не убила Марселя, когда он рассказал мне, что вы сотворили с твоей памятью!
— Можешь не стараться, Бекс, — сладким голосом протянул Клаус, делая внушительный глоток бурбона, — он нас не помнит.
— Совсем? — сузила глаза Ребекка, вглядываясь в мрачное лицо Элайджи.
— Мне жаль, — холодно отозвался последний, отводя руки блондинки, — и я не уверен, что хочу вспоминать.
— Что?! — негодующее воскликнула девушка, — ты в своем уме? Для тебя никогда не было ничего важнее семьи!
— Но все же я решил стереть эти воспоминания, — веско проговорил Элайджа, — и начать жить сначала.
— Но тогда мы были вынуждены расстаться! — взвилась Ребекка, — и выбора у тебя не было. Сейчас же…
— Это что, из-за той черноглазой девчонки? — закатил глаза Клаус, глядя на старшего брата.
— Какой еще девчонки? — подозрительно прищурилась блондинка, поднимая взгляд на совершенно спокойного Элайджу, — а как же Хэйли?
— Не будем строги к нашему дорогому брату, — на лице гибрида появилась милые ямочки, — он лишь в кои-то веки наслаждался прелестями свободной жизни. Но даже такая славная малышка, пахнущая сиренью, не стоит семьи.
— Я просто не верю своим ушам! — покачала головой Ребекка, — из-за какой-то маленькой шлюшки…
— Мое терпение не безгранично, — холодно отозвался Элайджа, поднимая ледяной взгляд на задыхающуюся от ярости девушку, — как и гостеприимство.
Ребекка замолчала, и посмотрела в сторону Марселя, мрачное лицо которого было полно решимости.
— Просто сделай это, — тихо проговорила она.
И не успел Элайджа понять, что происходит, как перед его лицом возник мужчина, черные глаза которого впились в темно-карие глаза Элайджи.
— Вспомни, все, что я просил забыть. Свою семью, братьев, сестру, племянницу. Свою клятву. Свои «всегда и навечно». Свою любовь.
Элайджа почувствовал, как каждое слово, произнесенное твердым голосом, взрывается в его голове яркой вспышкой. А потом появились они. Сначала смазанные, короткие, как вспышки, картины. Маленькая белокурая девочка, тянет к нему руки, требуя научить ее ездить верхом. Светловолосы мальчик играет с деревянным мечом. Высокий мужчина учит его драться. И дальше — целый калейдоскоп образов и чувств. Ребекка, Клаус, Кол, Фрея, Финн. Хоуп. Хэйли. Его семья.
Он пошатнулся, не в силах устоять на ногах, но руки Клауса тут же сжали его плечи, не дав упасть.
— Теперь ты рад видеть меня, брат?
— О небеса, Никлаус…
— Наконец-то, Элайджа!
И плачущая Ребекка кинулась ему на шею, вжимаясь в мужскую грудь.
— Тише, Бекс, — хрипло проговорил Клаус, глядя на заходящуюся в рыданьях сестру, — все хорошо. Теперь все хорошо. Осталось лишь убить Пустую.
— Как Хоуп? — поднял брата глаза Элайджа, гладя по белокурым волосам прижавшуюся к нему сестру.
— Выросла и учится колдовать, — гордо ответил мужчина, — она сейчас в Мистик Фоллс. Вместе с … Хэйли.
Элайджа замер, прислушиваясь к звукам любимого имени. Пытаясь понять свои чувства. Их история с Маршалл никогда не была простой, и все же он помнил последние сказанные ей слова.
Я люблю тебя.
И это было правдой. Тогда. Свои настоящие чувства Элайджа пока не мог понять. Но в одном он был уверен абсолютно точно — он должен быть с семьей.
— А что придумала Фрея? — спросил вампир у Клауса, — она уверена в том, что…
— Иначе нас бы здесь не было, — твердо ответил гибрид, — веришь ты или нет, мы … приняли твой выбор.
— Спасибо, Никлаус, — с улыбкой отозвался Элайджа, — мы едем в Новый Орлеан?
— Именно! — подняла на брата глаза Ребекка, отступая на шаг, — я рада, что ты наконец-то пришел в себя! Подумать только, из-за какой-то девчонки!
Ее слова заставили Элайджу напряженно замереть. Возвращение забытых воспоминаний совсем отвлекло его от той, чья робкая улыбка казалось еще несколько часов назад, самым важным на свете.
— Мне не нравится этот взгляд, Элайджа, — нахмурилась блондинка, — поиграли и хватит. Она что, так хороша?
— Вполне, — ответил за брата усмехающийся Клаус.
— Лучше Хэйли?
— В некоторых ракурсах, — продолжил гибрид.
— Дороже Хоуп? — вскинула бровь Ребекка, — почему ты молчишь, Элайджа?
— Что ты хочешь от меня услышать, сестра? — устало отозвался вампир, хмуря брови, — пять минут назад я не помнил о вашем существовании, а Ева…
— …лишь временное увлечение, — уверенно перебила его блондинка, — хочешь сказать, ради нее ты пренебрежешь своей семьей и не поедешь в Новый Орлеан?
— Нет.
— Отлично, — довольно улыбнулась Ребекка, — у меня билеты на шестичасовой самолет. Тебе хватит пару часов на сборы?
— Более чем.
Элайджа направился к лестнице, поднялся на второй этаж. Стоило ему войти в спальню, в нос ударил запах сирени, и вампир прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.
Маленькая птичка или семья? Выбор был очевиден, но все же Элайджу не покидало чувство разочарования. Вампиру не хотелось, чтобы их история с Евой закончилась так.
Элайджа зажмурился, качая головой. Все его мысли после возвращения воспоминаний совершенно перемешались, и он сам не мог понять своих чувств. Любил ли он Хэйли? Определенно. И эти чувства отличались от того, что вампир испытывал к Еве.
Тогда почему, стоило ему закрыть глаза, он видел не миндалевидные глаза Маршалл, а бездонные черные очи маленькой птички?
Элайджа накрыл руками лицо, пытаясь понять свои эмоции. Он должен справиться. Помощь племяннице не оставляла иных вариантов кроме возвращения в Новый Орлеан. И Еве там места не было.
Вампир взглянул в окно. У него было несколько часов для того, чтобы попрощаться с Маноском. И первое, что Элайджа собирался сделать вряд ли понравится его семье.
========== Часть 14 ==========
Ева смотрела в окно, пытаясь выровнять дыхание. Прошло уже больше двух часов, с того момента как она покинула дом Элайджи, а он так и не появился.
Жди меня, птичка. Я приду.
И Ева ждала. Себастьян не заметил ее взвинченного состояния, и сморенный огромной чашкой ромашкового чая, уснул на диване в гостиной, укутавшись старым пледом. Девушка же не находила себе места, и даже выпитый ею успокоительный сбор по рецепту бабушки не помог. Слишком много мыслей бурлило в ее голове. Слишком много чувств вызывало произошедшее утром.
С удивлением Ева осознала, что ее почти не пугает сказанное Клаусом в отношении природы ее возлюбленного. То время, что они провели вместе, позволило ей сложить мнение об Элайдже. Он был сильным, упрямым, иногда жестким, но вместе с тем, предстал перед ней и нежным, заботливым. И Ева абсолютно точно не боялась его. Напротив, в его сильных объятьях она чувствовала себя в безопасности. Под защитой.
Вот только одно обстоятельство совершенно не давало ей покоя.
Она была лишь эпизодом в его вечной жизни. Временным развлечением, средством от скуки, игрушкой, которая будет отброшена в сторону после возвращения воспоминаний о семье. Ева изо всех сил пыталась принять это нелицеприятный факт, но мечущееся в груди сердце не позволяло это сделать.
Тихий стук в дверь вырвал ее из тяжелых мыслей, и девушка поспешила к двери. Она знала, кого увидит на крыльце своего маленького дома, и ее ладонь решительно опустилась на массивную ручку. Стоящий на пороге Элайджа был мрачен.
— Позволишь войти? — медленно проговорил он, скользя тяжелым взглядом по ее бледному лицу.
— Конечно, — только и смогла выдавить из себя девушка, отступая вглубь дома.
Вампир шагнул вперед, проходя в гостиную, бросил быстрый взгляд на спящего на диване Себастьяна, и кивком указал Еве на дверь в тесную кухню.
Девушка последовала за ним, и когда они оказались в тесной комнате, прикрыла дверь, поворачиваясь к Элайдже.
— Ты вспомнил? — тихо спросила она, поднимая на него несмелый взгляд.
— Да, птичка.
— Теперь ты уедешь?
— Я должен.
Ева опустила глаза и попыталась проглотить появившейся в горле ком. Она знала, что услышит именно это, и все же никак не могла взять под контроль свои эмоции. Слишком больно было осознавать то, что она никогда не увидит того, в кого впервые в жизни влюбилась, того, кто стал ее первым мужчиной.
— Мне жаль, птичка, — хрипло проговорил Элайджа, делая шаг в сторону девушки, — я бы не хотел, чтобы все закончилось так. Но это моя семья…
— Я понимаю, — едва слышно отозвалась Ева, так и не решаясь поднять взгляд.
В следующий момент она почувствовала прикосновение ладони к плечу, и мужские пальцы нежно обхватили ее подбородок, приподнимая лицо.
— Прости меня, Ева, — проговорил Элайджа, не сводя с нее темных глаз, — и послушай. Только не перебивай.
Девушка подняла на вампира непонимающий взгляд. Только сейчас она заметила стопку бумаг, которые он положил на обеденный стол.
— Пожалуйста, выслушай, птичка, — продолжил мужчина, — и не отказывайся сразу. Я оформил на тебя свой дом.
— Зачем? — распахнула глаза Ева, — это вовсе…
— Я хочу, чтобы он принадлежал тебе, — твердо сказал Элайджа, не отводя взгляда от девичьего лица, — я также сделал кое-что еще. Я не хочу, чтобы ты нуждалась, Ева. Ты потеряла работу по моей вине, и…
— Ты что же решил откупиться от меня? — судорожно вздохнула девушка, не в силах больше сдерживать слезы, — мне ничего этого не нужно…
— Я не хочу, чтобы ты воспринимала это так, птичка, — хрипло проговорил вампир, протягивая ладонь к ее щеке, — я лишь…
Но Ева не позволила прикоснуться к себе, отступая назад.
— Ты мне ничего не должен, Элайджа, — с мрачной решимостью произнесла она, не сводя с мужчины затуманенных глаз, — ты и так сделал для меня слишком много. Не заставляй меня чувствовать себя… продажной девкой…
— Это вовсе не так, птичка, — свел брови вампир, делая шаг в сторону дрожащей девушки, — ты важна для меня, и я хочу помочь…
Ева опустила глаза, чувствуя, как по щекам потекли горячие слезы. Это было слишком. Все его чувства к ней умещались в слове «важна», ее же эмоции застилали глаза, заставляя сердце разрываться от боли.
В комнате воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь судорожными вздохами Евы. Она никак не могла найти в себе силы поднять взгляд на стоящего рядом мужчину. Ее обдало волной воздуха, когда Элайджа вихрем оказался с ней рядом, пытаясь притянуть девушку к себе, но Ева выставила вперед тонкие руки, упираясь маленькими ладонями в широкую грудь, не позволяя себя обнять.
— Не нужно, прошу, — выдохнула она, кусая губы, — все…все в порядке…
— Прости меня, птичка.
— Мне… мне не за что тебя прощать, Элайджа, — выдохнула она, медленно поднимая на вампира полные слез глаза, — ты ни в чем передо мной не виноват. А сейчас, прошу, уходи.
— Ева…
— Уходи.
— Я могу, если хочешь…стереть тебе память, — медленно проговорил Элайджа, не отрывая взгляда от кусающей губы девушки, — ты забудешь меня.
— Ты этого хочешь? — дрожащим голосом отозвалась Ева, глядя прямо в темные глаза.
— Нет, — почти помимо воли вырвалось у мужчины.
— Я тоже, — едва слышно шепнула девушка.
Вампир тяжело вздохнул, и сильным движением, не обращая внимания на вялое сопротивление Евы, притянул ее к себе, крепко прижимая к груди.
— Я бы хотел сказать, что вернусь, — глухо проговорил он, касаясь губами спутанных темных волос, — но не хочу тебе врать, птичка. Прошу, прими мою помощь. Позаботься о доме. И будь счастлива.
Не сказав больше ни слова, он выпустил ее из объятий и устремился к выходу, оставляя дрожащую Еву одну в тесной кухне.
Острый слух Элайджи уловил тихий горький всхлип, и он замер на пороге. Желание вернуться и успокоить маленькую птичку, было таким сильным, что вампир впервые на мгновение задумался о правильности своего выбора. Усилием воли он призвал образ бледной Хоуп, которая нуждалась в его помощи, и направил все свои силы на то, чтобы быстрее покинуть маленький дом. Не слышать ее рыданий. Не чувствовать нежного запаха. Не думать о том, что он больше не увидит ее прекрасного лица, бездонных глаз, точеной фигуры.
В жизни первородного вампира Элайджи Майклсона в Новом Орлеане не было место юной Еве Легран.
Ребекка и Клаус ждали его на пороге, и стоило ему появиться, на их лицах отразилось откровенное облегчение.
— Мы опоздаем на самолет, Элайджа, — капризно проговорила Ребекка, надувая губки, — где ты был?
— Прощальный секс с маленькой прелестницей? — ухмыльнулся Клаус.
— Твои шутки сейчас особенно неуместны, Никлаус, — холодно отозвался Элайджа, — едем?
— Вот ты и вернулся, мой занудный старший брат! — довольно проговорил гибрид, и на его лице появились милые ямочки.
— Ник, прекрати, — сдерживая смех, сказала Ребекка, подходя к Элайдже, — все хорошо?
— Да, — пустым голосом отозвался тот, бросая последний взгляд на свой дом, — думаю, нам лучше поспешить.
И не говоря больше ни слова, он устремился вперед, исчезая в тени узкой улочки.
========== Часть 15 ==========
Фрея встречает их на пороге, и Элайджа рад вновь увидеть старшую сестру. За ее спиной смущенно улыбается Килин, и вампир коротко кивает ей в знак приветствия. Фрея отступает, пропуская брата в дом, а ее кудрявая возлюбленная сжимает ладонь ведьмы, успокаивая.
Помимо воли Элайджа замечает этот жест любви, и почему-то его накрывает тоска. Он не может объяснить своих чувств. В его голове все еще карусель мыслей, странный пазл из воспоминаний о прошлом и картинок его недавней жизни без семьи, которую вампир считал почти счастливой. Но сейчас Элайджа старается думать лишь о Хоуп. В своих эмоциях он разберется позднее.