Алисса подождала, пока туман заделает прореху в том месте, где растаял след Хранительницы, и пошла в дом. Почти сто лет она обманывала себя и всех остальных. Но кому бы стало лучше от правды?
- Я любила тебя, - Алисса остановилась перед портретом Ганконера. Он улыбался ей из-под растрепанной ветром пряди золотых волос. - Хотя и не так сильно, как ты заслуживал. И была тебе хорошей женой. Я никогда не ревновала тебя, даже к твоей проклятой флейте. Но Джарет... ты же понимаешь, что его невозможно вырвать из сердца. Ты и сам прощал ему всё, - Алисса погладила резную раму. - За что они ненавидят меня — и Уна, и Дара? За эту любовь? Но разве я одна такая? Впрочем, если это поможет вернуть тебя и Джарета, пусть ненавидят как можно сильнее.
В дорогу собрались рано утром, едва рассвело. Джарет отчаянно зевал по пути к машине, игнорируя Ариана, увлеченно продолжавшего урок. Ганконер прилежно запоминал за двоих. Однако вся сонливость Джарета испарилась, как только он увидел появившихся в дверях гостиницы лана с сыном. Ганконер подавил улыбку, заметив, каким цепким стал взгляд короля гоблинов.
- Лас Арак! - Ариан помахал рукой юноше и уселся за руль.
Кратос, дремавший на переднем сидении, открыл глаза и улыбнулся подошедшим.
- У мальчишки фиалковые глаза, - пробормотал Ганконер. - А у лана — серые, как и у его... братьев что ли? Никак не могу понять их семейные связи.
- Я тоже, - ответил Джарет. - А ты заметил, что мы ни разу не встречали здесь женщин?
- Заметил, - Ганконер вежливо поклонился Крастосу. Тот кивнул и подтолкнул вперед сына.
Арак широко улыбался, глаза его метались от Ганконера к Джарету и светились восторгом. Он протянул руку, потрогал волосы Джарета и что-то быстро сказал, посмотрев на отца. Джарет с недоумением приподнял бровь, уловил слова «птица» и «лас». Ганконер закашлялся. Крастас интересом глянул на него.
- Слова, - он пощелкал пальцами. - Ты... учить слова, да?
- Да, - под тяжелым взглядом Джарета Ганконер справился с душившим его смехом.
- Учить слова, - подхватил Арак и достал из висевшей через плечо кожаной сумки две небольшие новенькие книги в ярких обложках.
- О, вот это другое дело! - оживился Джарет.
На этот раз лан сел один, а его сын устроился между Ганконером и Джаретом. С увлечением, еще большим, чем у Ариана, он принялся перелистывать плотные страницы книжки, показывая на картинки и буквы.
«Видел бы нас кто-нибудь из Неблагого двора, - Ганконер кусал губы, сдерживая неуместное хихиканье. - Великий и ужасный король гоблинов учится читать по детской азбуке. И это еще не самое смешное...»
Джарет пару раз зло глянул на него поверх головы Арака, но от урока не отвлекался до полудня, когда машину остановили у небольшого придорожного трактира. За обедом Ганконер с удовлетворением осознал, что понимает уже целые куски фраз из разговоров, особенно если говорят не слишком быстро. А судя по напряженному лицу Джарета, ему язык давался с трудом.
Склонившись над своей тарелкой, Ганконер из-под ресниц следил за Араком. На вид сыну лана было лет двадцать, но вел он себя как непоседливый подросток и все, включая отца, воспринимали это нормально. Сколько же здесь длится человеческая жизнь? Он вслушался в болтовню Арака. Тот перескакивал с темы на тему, и Ганконер почти не улавливал смысла слов. Но вот, судя по взглядам, Арак принялся обсуждать Джарета. Ганконер почуял в интонации жадное нетерпение. Речь Арака, и без того быстрая, превратилась в скороговорку. Ганконер понимал лишь отдельные слова: «глаза», «волосы», «Лекка» - это прозвучало как имя, и снова «птица». Арак сделал паузу, допил сок и произнес уже медленнее, так что Ганконер всё понял:
- А мой первый выводок я не продам!
Лан улыбнулся сыну и произнес напевную фразу на незнакомом Ганконеру языке. Арак засмеялся.
Ганконер покосился на Джарета. Тот спокойно ел. Не понял слов или не уловил связи? Ганконер и сам не был уверен, что правильно понимает смысл происходящего. Но если он угадал, то дело очень плохо. И не само по себе, а потому что в него замешан Джарет.
После обеда за рулем Ариана сменил Кратос. Он повел машину медленнее, но пыль всё равно поднималась удушливой стеной. Дневная жара быстро всех сморила, хотя сегодня на солнце то и дело набегали облака.
- Что тебя так рассмешило утром? - Джарет едва дождался, пока лан с сыном задремлют.
Ганконер раскрыл перед Джаретом азбуку.
- Лас — это сын или ребенок, - он показал на картинку, где мальчик шел за руку со взрослым человеком, очень похожим на него. - По крайней мере, я так понял.
- Или это приставка к имени, означающая титул.
- Даже если так, фраза Арака звучала странно. Насколько я понял, он сказал, что ты похож на птицу. И что ты будешь его... вот этим самым ласом, что бы оно ни означало.
- Названным братом? - предположил Джарет.
- Ошейники, - вкрадчиво напомнил Ганконер. - Которые с нас не сняли и явно не собираются. И это еще не всё, - он перелистнул страницы. - Смотри, здесь нарисована какая-то птица, похожая на нашу индейку, и цыплята. А вот это слово, я думаю, означает «выводок».
- А почему не «наседка», к примеру? Или курица?
- Едва ли Арак занимается разведением домашних птиц.
Джарет выслушал пересказ разговора лана с сыном за обедом и окончательно помрачнел.
- Ты сделал те же выводы, что и я? - осторожно спросил Ганконер.
Джарет дернул бровью.
- Они, стало быть, заводчики, а мы — нечто вроде редких птиц для их экспериментов по селекции. Проклятье, почему мне никак не дается этот дьявольский язык?!
- Потому что нужно было меньше полагаться на свою магию и больше мозги тренировать. Совсем разленился за последние пятьсот лет.
- Угу, всего лишь пару раз спас вселенную, - огрызнулся Джарет. Но забрал книжки и принялся перелистывать.
Ганконер улыбнулся и закрыл глаза. Если подумать отвлеченно, их судьба в этом мире складывается пока что не худшим образом. Только бы у Джарета хватило выдержки. Притворяться он умеет, но захочет ли? До сих пор он вел себя почти идеально, но сколько еще продержится это затишье?
- А что они говорят про тебя?
- Из нас двоих ты привлекаешь больше внимания, - Ганконер смахнул пот со лба и неохотно открыл глаза. - Но я так понял, что разлучать нас не собираются.
Джарет хмыкнул. Ганконер с завистью посмотрел на него. Сегодня Джарет уже не страдал от жары. Быстро же он акклиматизировался. Ну ничего, скоро море. Ганконер его уже чуял.
Джарет закрыл книжку и задумчиво постучал пальцами по обложке.
- Зря я стал делать маникюр. Когти бы мне сейчас пригодились.
- Отрастут. И я тебя умоляю, Джарет, ради Дарины, сдерживай себя, хорошо? Не надо говорить пока Араку, что у человеческих женщин от тебя детей не рождается. А то как бы хуже не было.
Джарет поморщился.
- Я надеюсь сбежать раньше, чем мне начнут подкладывать их самок. Кстати, а у тебя есть дети?
- С чего вдруг тебя заинтересовал этот вопрос?
- Так и знал, что не ответишь. Но учти, про троих я знаю.
Ганконер сжал губы. Досчитал мысленно до десяти. Потом до двадцати.
- В таком случае тебе наверняка известно, что они не унаследовали от меня почти ничего.
- Кроме смазливой внешности, - Джарет хищно улыбнулся. - Я не занимался поисками специально, но твои глаза, кузен, сразу узнаю.
Ганконер подождал продолжения, но его не последовало. Джарет откинулся на спинку сидения и задремал. Ганконер тяжко вздохнул. Ну почему, почему во имя всех богов, демонов и Великого Хаоса в целом он не убил этого эгоистичного мерзавца, когда еще мог это сделать?!
Сколько раз он задавал себе этот вопрос? Ганконер принялся было за подсчеты, но быстро бросил это дурное занятие. Не время думать о прошлом, когда будущее совсем скоро возьмет за горло. Не может быть, чтобы в этом мире не было дверей. Пусть даже их не открыть с помощью магии, должны быть и другие способы. Какая-то мысль зудела, словно заноза, но Ганконер никак не мог ее подцепить. Что-то связанное с Ирасом...
- Джарет, - Ганконер тихонько ткнул его в бок, - проснись. Это важно.
- М-м-м? - не открывая глаз, Джарет вопросительно приподнял бровь.
- Помнишь, по реакции Ираса мы решили, что в этом мире падающие с неба люди в порядке вещей? А что, если здесь развито воздухоплавание?
- Остроумно, но нелогично, - Джарет зевнул. - До самолетов здесь явно еще не додумались. Воздушные шары или аэропланы — возможно, но едва ли на них летают фейри.
- Но сама возможность подняться за облака, Джарет! Ты понимаешь, что она может нам дать?
- О да, те облака я очень хорошо запомнил. И даже воткнул колышек с ленточкой там, где летел сквозь них. Конни, на тебя жара плохо влияет. Как ты собираешься отыскать то место над пустыней?
- Дверь не может быть одна, в любом мире их много.
- Но почему обязательно в небе? С тем же успехом они могут быть на дне океана. Или в жерле вулкана. Или в подвале старого дома, сгоревшего во время лунного затмения.
- И что ты предлагаешь?
- Разузнать как можно больше об Исчезнувшем острове. Возможно, он вовсе не погиб, а переместился. Но сначала нужно разобраться в местной правовой системе.
- Хочешь узнать, существует ли возможность выкупиться из рабства? Или что полагается за побег?
- И то и другое. Кстати, в случае бегства ключи нам вовсе не так уж необходимы, - Джарет пощупал ошейник. - Рабов здесь не клеймят, а этот металл и перепилить можно. Или попробовать взломать замок.
- Я пробовал, но там очень хитрая конструкция. И по поводу металла я бы не обольщался. Не знаю, что это за сплав, но царапин на нем не остается. А что касается клейм, в Верхнем мире их ставили как раз беглым рабам.
Напротив них Арак неловко шевельнулся, голова его скатилась с плеча отца, и он сполз ему на колени. Крастос улыбнулся во сне и обнял сына.
- Люди везде люди. Ими управляют привязанности, - Джарет усмехнулся. - А это уже наша стихия. С магией или без нее.
Ганконер пощупал завернутую в куртку флейту. Она не отозвалась, как обычно. Ганконер почувствовал легкий приступ удушья. Но тут же пришло понимание, что флейта жива, просто спит.
Автомобиль сбавил ход, и лан открыл окно. Они приближались к очередной гостинице. Арак проснулся и заулыбался.
- Завтра будем дома.
- Хорошо, - Джарет оттянул ошейник и провел под ним платком.
- Мешает? - Арак озабоченно посмотрел на отца. - Давай здесь?
Тот покачал головой.
- Дома. Потерпите.
Ганконер встрепенулся. Неужели он ошибся, и их освободят? То-то будет Джарету тема для шуточек.
На этот раз ужин подали в номера. Ганкнер с Джаретом еще не успели доесть десерт, как в их комнату без стука вошел Арак.
- Пойдемте гулять.
Это прозвучало не приглашением, а приказом, но Джарет покладисто кивнул. Ганконер немедленно заподозрил подвох, но Джарет, похоже, проникся своей ролью. Он очаровательно улыбался, старательно выговаривал новые слова, неуклюже выстраивая фразы, и только иногда верхняя губа дергалась, приоткрывая кончики клыков. Арак весело болтал, то и дело забегая вперед и подскакивая на ходу, как ребенок. Джарет не сводил с него изучающего взгляда.
- Красивый мальчик. Интересно, кому его планировали продать? И для чего?
- Теперь это уже неважно.
- Не скажи, среди врагов любая информация имеет значение.
Арак вдруг остановился посреди гостиничного двора и расстроенно надул губы.
- Текора нет. Джарет, тебе сильно мешает ошейник?
- Мешает, - Джарет душераздирающе вздохнул. - Дома ошейник снимут?
- Да, - Арак огорченно поморщился. - Я хотел в гостинице, но лан не хочет.
- Почему? - мягко спросил Джарет.
Арак ответил непонятной скороговоркой. Джарет требовательно посмотрел на Ганконера. Тот озадаченно почесал за ухом.
- Кажется, он имеет в виду, что здесь снять ошейник опасно для здоровья.
- А что такое текор?
- Не знаю, первый раз слышу это слово. Хотя корень, вроде бы, означает стол.
Джарет задумался. Тем временем Арак свернул к магазину, открытому, несмотря на позднее время. Первым делом он устремился к кондитерскому отделу. Джарет одобрительно хмыкнул, наблюдая, как продавец насыпает в большой пакет конфеты. Сладкого ему катастрофически не хватало. Арак щедро протянул Джарету пакет и направился к открытой витрине с книгами. Начал перебирать детские - с картинками. Ганконер подтолкнул Джарета.
- Карта.
Большая, сложенная пополам карта мира лежала на верхней полке. Джарет аккуратно развернул ее. Большую часть пространства занимал синий цвет океана, по которому пестрой гирляндой рассыпались острова. Огромный материк — его подробное изображение Ганконер уже видел у Ираса — занимал правую часть карты.
- А где остальное? - Джарет перевернул лист, но с другой стороны были напечатаны только схемы дорог. - Это лишь кусок мира.
Внезапно карту выдернули у него из рук.
- Тебе это не надо, - Арак сложил карту и положил на место. - Пойдем, пора спать.
- Неужели? - едва слышно прошипел Джарет на языке сидов.
- Слушайся старших, - Ганконер поднял пакет с конфетами. - А то без сладкого оставят.
- Не смешно, - огрызнулся Джарет.
- В Верхнем мире были страны, где к рабам относились, как к детям.
- А здесь к ним относятся, как к домашним любимцам, вроде собак.
- Думаю, не ко всем. А ты предпочел бы на плантации работать?
Джарет ничего не ответил, но когда они остались одни, дал волю своим чувствам, выразив их так цветисто и на стольких языках одновременно, что у Ганконера даже рот открылся.
- Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я был не в восторге от перспективы надолго задержаться в Лабиринте? По твоему желанию, - Ганконер развернул конфету.
Джарет вырвал у него кулек и с ногами забрался на кровать. Последнее замечание Ганконера он то ли не услышал, то ли проигнорировал.
- Я ведь могу и подыграть, - он хищно улыбнулся.
- Не надо, Джар, - Ганконер посерьезнел. - Ты выдержал у демонов, неужели здесь хуже?
- Не задавай глупых вопросов, на которые сам знаешь ответ. Как ты вообще можешь оставаться таким спокойным?!
Ганконер сел рядом с Джаретом.
- По крайней мере, конфеты здесь вкусные. Ладно, если тебе будет легче, скажу, что с каждым днем во мне всё сильнее желание сыграть Тот Самый мотив.
Джарет вздрогнул.
- Думаешь, здесь это сработает?
- Это сработает где угодно. Но я еще не потерял надежды вернуться.
Конфеты они доели молча.
С утра машину повел лан. Обычно молчаливый Кратос неожиданно сел рядом с Араком - напротив Джарета с Ганконером - и устроил им нечто вроде экзамена по языку. Одобрительно кивал, выслушивая ответы, но взгляд его при этом становился всё более острым.
- Я впечатлен вашей памятью. Жаль... - он поколебался, посмотрел на лана и закончил явно не так, как собирался, - что вам приходится терпеть ошейники на такой жаре. Но осталось недолго.
- И что будет вместо ошейника? - спросил Джарет.
- Стреллиан, - немедленно ответил Арак.
- Что это?
Кратос остановил затараторившего Арака, достал блокнот и карандаш. Быстрыми, точными движениями набросал очертания человеческой руки. Перехватил карандаш и колющими движениями набил на предплечье узор из переплетающихся букв.
«Как просто - татуировка, - подумал Ганконер. - Ну конечно, в домашних условиях ее делать безопаснее, чем в гостиницах».
- Нет, - Джарет скрестил руки на груди.
- Почему? - одновременно спросили Арак и Кратос. И даже лан отвлекся от дороги и быстро глянул назад.
- Наш бог не позволяет нам менять свои тела, - высокопарно ответил Джарет.
Ганконер энергично закивал. Они уже знали, что религия в этом мире есть, одна из книжек как раз рассказывала историю о благочестивом до тошноты мальчике.
Арак расстроенно надул губы.