Это потому, что мы пытаемся управлять им одновременно, сообразил Алька. И Силити кивнул, передавая ему штурвал.
Дорога, как обычно, была пустынна. По радио шла какая-то старинная постановка, какая-то космическая музыка, бесконечная, как вечер, проступила, вплелась и звучала, и Алька решил, что спектакль кончился, а шумят помехи, шины по асфальту и дождь. В какой-то момент Алька вдруг испугался, что он остался один. Он оглянулся...
...Флайер вырвался из облаков.
-Смотри, какие молнии! - сказал Силити. Алька оглянулся.
Они прошли через самое сердце грозового фронта. Наверное, Силити подумал, что он нарочно. А он...
Кажется, решил, что это просто наступила ночь.
Океан был бесконечен. И в этой бесконечности им предстояло найти Бена.
Мартышка не оставил ни радиомаяка, ни координат. Он сказал, что это помешает его разговору. Беседе с существом, которое ему, как обычно, с какого-то чёртового перепугу, вынь да положь, приспичило найти. Просто чтобы поговорить.
Тогда, в конце ноября, он прочитал эту книгу и сообщил друзьям о своей затее, и Силити сказал:
-Ему больше нельзя доверять книги. Я даже не могу представить, ЧТО он захочет добыть в следующий раз.
-Счастья для всех... - засмеялся Алька.
-Нет, - откликнулся Бен неожиданно серьёзно. - Такими глупостями я не занимаюсь. Но чтобы придать очертания большой мечте, нужны пространство и тишина!
- 3 -
Теми был хрупким, болезненным мальчиком. Мама с папой засобирались на Юг и хотели взять Теми с собой, полагая, что на море он укрепит здоровье. Однако, как раз перед поездкой Теми снова приболел, и мама хотела совсем отменить тур, но папа сказал, что так жить нельзя, и Теми может побыть эту неделю у своей деревенской тётки, которая, кстати, была врачом.
Нельзя сказать, что Теми заболел серьёзно, иначе папа бы так не поступил, но поездки и смены климата Теми всегда переносил плохо - лучше уж было оставить его в покое.
Тётка не возражала, Теми тоже не возражал - по правде сказать, он сам толком не знал, сильно ли его расстраивает перемена планов. Тётку он помнил плохо, но надеялся, что справится с нею без особых проблем.
С тёткой проблем и вправду вроде бы не возникло - она была из того рода опекунов, которые следуют хорошему принципу: этот ребёнок находится вне опасности? Да, нет? Не трогайте его, как можно дольше...
Однако в деревне было скучно. Всё то, что поначалу казалось новым и интересным, очень быстро - уже через какой-нибудь час - стало навевать тоску. Теми рассчитывал, что деревня окажется чем-то совершенно девственно диким, где можно бродить, бесконечно наблюдая изменчивые пейзажи, как будто ты находишься в музее. На самом же деле по деревенским улицам слонялись мальчишки, грязные и злобные, в глазах которых кроме туповатого желания поразвлечься с незнакомцем ничего не было - а Теми хорошо знал, что означает такое желание: в школе он даже прослыл ябедой, потому что старался не давать спуску хулиганам и о нескольких выходках сообщил наставникам, однако здесь защиты искать, видимо, было не у кого.
Ускользнув от местных бездельников, Теми попытался спуститься по глухому оврагу к ручью - но наткнулся на собаку, перегородившую дорогу - уходить она не собиралась и скалила зубы, едва Теми потянулся за палкой.
Каким-то чудом ему удалось уйти невредимым, однако Теми понял, что время, проведённое в деревне, будет безнадежно испорчено. Оставалось придумать что-то такое, что могло бы сделать эти дни хотя бы переносимыми. И оказавшись дома у тётки один, Теми занялся исследованиями.
Надежды на сколько-нибудь толковые книги исчезли ещё в первые часы по приезду - книг у тётки было мало и все как на подбор (а, собственно, именно что на подбор!) были ужасающе дурны - кроме романов о различных девицах, озабоченных поисками семейного счастья, на полке имелся с десяток томов назидательно-поучительного толка - Теми хорошо помнил все эти названия и всегда избегал даже прикасаться к их корешкам ещё в библиотеке. Герои этих книг много рассуждали о чести, мужестве, подвиге - и охотно погибали под проникновенные речи восхищённой их показной самоотверженностью публики...
Не то чтобы Теми не хотел совершить подвиг... если быть точным, однажды он именно что его совершил - самый настоящий. Но... вместо речей и восхищённых взглядов получил одни только неприятности. С тех пор он справедливо полагал, что подобные книги написаны с одной лишь целью - запудрить мозги неопытным молодым людям. Книги же он предпочитал исключительно с сухим изложением событий - какие-нибудь научные записки, путевые дневники, а если уж это были приключения - то главный герой в них непременно должен быть злодеем, но злодеем, всякий раз искусно избегающим наказания.
Собираясь к тётке, Теми приготовил три подходящие книги - но по стечению обстоятельств две остались дома. Теми понадеялся, что у тётки всё-таки найдётся что почитать, потому что отец уверял, что у неё неплохая библиотека - увы, он ошибался.
Итак, единственную "утешительную" книгу пришлось оставить на самый тяжёлый случай, и Теми излазил комнаты, чердак и даже подвал, пытаясь обнаружить какой-либо материал для изучения.
В конце концов Теми отчаялся и надумал заняться сооружением укрытия на случай вторжения инопланетных захватчиков - иначе говоря, он раздобыл лопату и почти целый час копал в земле яму за домом. Яма получилось уже почти по пояс, Теми стёр себе ладони до пузырей, но думал о своей затее со всё возрастающим воодушевлением... однако явившаяся тётка всё испортила. Она заявила, что яму придётся засыпать, потому что вода через неё будет подтекать в подвал... и ещё какую-то такую ерунду в том же роде...
Теми был чрезвычайно зол. Наступил вечер, и выбирать теперь было уже совершенно не из чего, поскольку тётка была дома. Пришло время прибегнуть к последнему средству. Теми ушёл в выделенную ему комнату, подумав, забаррикадировал тумбочкой дверь, чтобы не беспокоили по ерунде, и достал книгу...
...И вот тут он даже застонал от того, как ужасно обошёлся с ним случай! Вместо томика с дневниками Стенли о путешествии в Африку в саквояже оказалась какая-то вообще не та, незнакомая книжка! Судя по всему, это были именно что дурацкие сказки для малолетних глупцов, мечтающих о подвигах! Как она оказалась в его вещах, Теми понять не мог, и лишь спустя несколько минут стал подозревать, что виноват в случившемся его попутчик в поезде - кажется, он читал именно такую книгу и, видимо, когда Теми доставал свою, решил обменять уже прочитанную на что-то новенькое!
Это было невыносимо!
Теми со злости даже швырнул книгой о стену, хотя в последний момент несколько умерил замах - во-первых, чтобы тётка не прибежала узнавать, что случилось... а во-вторых, книгу всё-таки стало жалко.
-Надо же, какой... кретин! - прошипел Теми. Взрослый дядька - а возит с собою какие-то... сказочки!
Наверное, четверть часа Теми сидел неподвижно, уставясь на картину на стене - картина тоже вызывала у него глухое раздражение своей нарочитой "романтичностью" - на ней был изображён корабль в штормящем море. Наверное, тётка специально повесила её здесь для Теми - полагая, что мальчику такая картина должна навевать мечты о подвигах! Вздор какой! Теми никогда не собирался быть моряком, он давно вышел из того возраста, когда люди не понимают очевидных вещей, а очевидные вещи в данном случае - это ужасающая тоска, непрестанная качка, постоянный риск и полная бессмысленность однообразных дней...
К тому же, Теми прекрасно понимал, что романтика океанов хороша для тех случаев, если ты хозяин либо капитан судна - а оказаться каким-нибудь юнгой, которого всякий пьяный матрос норовит пнуть при каждом удобном случае - просто чтобы поднять себе настроение - нет уж, извините, ищите других дураков!
-Нет, - повторил Теми вслух. - Ищите других дураков!
Наверное, я заболел, подумал Теми. Это смена обстановки... нервное? Эта тишина в доме, она давит. И кажется, что дом не стоит на месте, а... как будто несётся в пространстве с огромной скоростью!
Сказать об этом тётке... Что она будет делать? Сообщит его родителям? Ах, но она же доктор! Наверняка она станет применять к нему все эти свои докторские штучки-дрючки...
Теми не хотел, чтобы его снова начали лечить, однако ноги как будто сами сделали шаг к двери. Пол качался. Теми толкнул дверь, заранее представляя озабоченное тёткино лицо... но её в комнате не было. Он прошёл дальше, к следующей двери...
И ещё...
И теперь было совершенно ясно, что он заблудился.
Он понял, что в какой-то момент вошёл не в ту дверь. И с того момента перед ним открывались не те комнаты. Теми был уверен, что тёткин дом не очень велик, и что это путешествие должно скоро закончиться - а когда понял, что ошибся, было уже поздно - он прошёл слишком много дверей.
Теми остановился, пытаясь вспомнить какую-то важную мысль... или фразу... в которой содержалась разгадка. Самое главное - он не мог понять, где он видел эту фразу, эти слова. Там было что-то про разные миры, про странный лес, в котором так же, как и в тёткином доме, спрятано множество дверей. И потеряться в этом лесу проще простого... хотя был какой-то выход. Но Теми не дочитал эту историю до конца...
Дочитал! Точно! Это была книга! Дурацкая книга, в которой чтобы перенестись в другое место, нужно надеть какие-то дурацкие кольца.
-Вздор! Детская сказка!
Теми развернулся и зашагал назад. Комната перед ним была какой-то невообразимо длинной, хотя стену впереди он видел очень хорошо, отчётливо. На стене была картина с кораблём, хотя корабль был совсем не такой, как тот, что привиделся ему прежде. Корабль как будто... летел.
...Теми смутно помнилось, как тётка расстёгивала ему рубашку и что-то говорила, а ладони у неё были ужасно холодные. Теми отвечал, но каким-то не своим голосом, и слова, которые он произносил, были совершенно случайными. Всё это Теми не волновало - сейчас он был занят странным ощущением. Он знал, что находится одновременно в другом месте, на каком-то небывалом корабле, корабле, который летит не то в небе, не то в пустоте, которая даже не небо, больше, чем небо... Пустота охватывала его, завораживала, наполняла ужасом и... восторгом.
Наконец, Теми отворил последнюю дверь.
-А вот и гости пожаловали! - навстречу ему поднялся из кресла темноволосый мальчик его возраста. Он смотрел на Теми с любопытством, с некоторым удивлением - но при этом в глазах было... понимание. Этот мальчик как будто ждал чего-то... подобного.
- 4 -
Я буду следить за ней.
Это заставляет меня даже забывать о том, где я нахожусь и что происходит со всеми нами.
Я думал, что нас на корабле четверо. Двое мальчишек моего возраста - я не сразу сообразил, что они и есть капитаны этого корабля, только кто из них всё-таки главный - непонятно. Я стараюсь задавать меньше вопросов: сдержанность - это то, что я сам ценю в умных людях. Всегда следует вначале попытаться решить вопрос самостоятельно, и только если это невозможно, обратиться за помощью, и тогда уже не следует стесняться признавать своё поражение. Правда, здесь вопросов было слишком много, и я как-то растворился, завис в них, часто оставаясь пассивным наблюдателем. К счастью, меня никто не понуждает находить ответы.
Третьим членом экипажа была, как мне вначале подумалось, обезьянка. Я, однако, не стал торопиться с выводами. Сдержанность, как и следовало ожидать, спасла меня от неловкой ситуации - "обезьянка" оказалась разумным существом.
Она, то есть, он - его зовут Бен или Мартышка Бен - поначалу меня обеспокоил, слишком подвижный, гипердинамичный. И я сразу заподозрил в нём нахального и бестолкового, "шебутного", как говорит про таких моя тётка. К счастью, это не так. То есть, Бен, конечно, много движется и постоянно что-то затевает, но всё это как-то проходит мимо меня. Если в школе у кого-то шило в заднице, то от этого шила страдают окружающие, но "шило" Бена жило как бы в своём пространстве, ему, Мартышке, не требовалось для своих дел использовать первых подвернувшихся под руку. Это замечательное качество, за которое я зауважал Бена.
Мне вообще нравится экипаж. Они все решили, что моё появление само собой разумелось - и просто показали, как чем пользоваться, чтобы не испытывать неудобств - но и всё, больше никто ничего не объяснял. А я не спрашивал. Я, как уже было сказано, решил разобраться в происходящем сам.
Корабль оказался неимоверно огромным. Первые два дня я только и делал, что бродил по нему, испытывая странное ощущение - я как будто воображал, что блуждаю в лесу, или в заброшенном городе, и бесконечная смена вроде бы однообразных картин производила впечатление не приедающегося путешествия. Помещения корабля были, в общем-то, действительно в основном однообразны. Мне трудно выразить это словами... точнее, я могу это сделать, но тот, кто это прочитает, может решить, что я пишу какую-то чепуху. Поэтому я скажу совсем коротко - само по себе перемещение по кораблю создавало для меня иллюзию путешествия гораздо более значительного. Сменяющиеся залы, бесконечные коридоры, лестницы, глухие закоулки - они с каждым новым поворотом, каждой новой дверью удаляли меня в пространстве на какое-то громадное расстояние, а иногда - и это ощущение было самым завораживающим - и время.
Никто не задавал мне вопросов. Никто не навязывал мне каких-либо действий, своей компании. Первый день я обедал и ужинал в общей столовой, полагая, что не следует строить из себя этакого буку, отделяясь от общества. Затем мне случалось несколько раз опаздывать, а ещё я замечал, что члены экипажа и сами не стремятся соблюдать каких-то особых рамок, иногда уединяясь с подносом в своих комнатах. Однако я также заметил, что к ужину они старались собираться вместе, и именно за ужином случалось больше всего разговоров обо всём - так что я посчитал и для себя ужин в обществе чем-то вроде желательного ритуала. К тому же, здесь можно было узнать что-то важное о цели нашего путешествия.
...Однако, на самом деле, я так ничего и не узнал. Корабль плыл (летел!) через космос, но цель путешествия не обсуждалась. Самое странное - меня самого этот факт не особенно волновал. Иногда я отмечал это и удивлялся - тому, что не удивляюсь, или, точнее, не так сильно удивляюсь случившемуся, как должен был. Меня не особенно заботила ни цель путешествия, ни то, как именно всё произошло, способ, которым я здесь очутился, и как я вернусь - если вернусь - обратно, и как отнесутся к моему исчезновению родители.
Правда, насчёт последнего я вообще почему-то был склонен верить, что ничего страшного в том мире, из которого я исчез, не случилось. Может быть, там прошло лишь несколько секунд, или, возможно, я вообще разделился на две сущности...
Самым главным был корабль. То, что я здесь, в его бесконечных комнатах и переходах. Наверное, это звучит не очень-то понятно, но лучше я объяснить не смогу: пробовал, сам себе - запутался.
Однажды я остановился у какой-то двери, озадаченный вопросом, который впервые возник в голове: а чего я хочу, зачем я брожу по кораблю? Я ищу чего-то, слоняюсь просто так?
Я тут же обнаружил ответ, который показался мне странным какой-то детской простотой: я всего лишь хотел дойти до его конца. Упереться в какую-нибудь "самую главную Дверь", такую, что не смогу её открыть, например, там будет табличка: "осторожно, открытый космос!" или всего лишь: "нет выхода". А может быть, за дверью окажется какой-то тупик, стена, огромное окно, в котором будут медленно и величественно плыть звёзды...
Как-то это всё было наивно. И мне расхотелось искать эту дверь и снова идти - то прямо, то петляя. И тогда я первый раз почувствовал, что позади меня кто-то прошёл по коридору.
Теперь я понимаю, что этот эпизод выглядит, как избитый ход в триллере. Впрочем, я такие вещи не читал и не смотрел, но всё равно знаю, как это бывает. Я не хочу кого-то испугать или как-то так особенно заинтриговать, да и сам я тогда ничего особенного не почувствовал. Я решил, что это кто-то из моих спутников тоже забрёл так далеко по своим делам. И я решил вернуться.