Тут надо сказать, что у корабля была ещё одна особенность: всякий раз, когда я хотел закончить своё исследование, путь назад оказывался очень быстрым. Я мог бродить пару часов - но возвращался минут за десять. Это было непонятно, и несколько раз я как бы помечал себе в памяти спросить у кого-нибудь, почему так происходит. Возможно, корабль перестраивает коридоры, и в одном направлении человек движется по спирали, а в другом - сразу попадает каким-нибудь радиальным переходом на основной, центральный.
Поэтому я удивился, когда заметил, что иду намного дольше, чем обычно. На секунду я даже испугался, что заблужусь. И вдруг сообразил, в чём дело. На самом деле я вовсе не хотел вернуться. Я хотел догнать, найти того, кто прошёл по коридору за моей спиной.
И в тот же момент я понял, что это был кто-то четвёртый, незнакомый. Чужой.
Осознав это, я решил также, что у меня мало шансов найти незнакомца. Возможно, потому что его и не было. Или он хорошо прятался и второй раз не допустит оплошности. Проще всего было действительно отставить блуждания, вернуться и прямо спросить у моих спутников, сколько человек на корабле. Но я тут же подумал, что такой вариант окажется нечестным - словно я подсмотрю ответ на загадку, которую положено решить самостоятельно.
Наверно, я долго стоял в замешательстве. Я закрыл глаза и на минуту будто забылся. Лежал на кровати, и кто-то - может быть, доктор - коснулся холодным моей груди, отчего я снова очнулся. Я снова стоял в коридоре - но теперь тут было много ламп, каких-то металлических и пластиковых штуковин, мимо меня торопливо прошагали двое взрослых, и вдруг они замерли, как вкопанные, и разом обернулись, уставившись на меня, раскрыв рты. Это было так смешно, что даже я не выдержал и фыркнул.
-Господи боже, что это?!! - прошептал один.
-Ты кто, мальчик?
И тогда я понёс какую-то чепуху. Я вспомнил, что однажды, очень-очень давно, читал какую-то книгу, не помню её название, про древних людей каменного века. У этих людей было принято отправлять путников на специальные торжища за солью, потому что сами они соль добывать не могли и выменивали её на меха у других племён. Я вспомнил, как играл в такого путешественника, как бродил по пустырям, воображая заросли сорных трав лесами, пригорки и рытвины - холмами и реками...
-Я пришёл за солью... - сказал я.
И кто-то из них потянулся ко мне, чтобы ухватить меня за рукав, а я быстро распахнул дверь, нырнув в спасительную белизну другого света. И тут я увидел просторный зал, а впереди - большой экран с переливающимися красками планет. У экрана стоял тот, четвёртый, кого я видел мельком, вдали, я понял это сразу. Потом он повернулся, и я понял, что это девчонка.
А дальше... случилось самое странное. Пришёл страх. Абсолютно непонятный - потому что не соответствовал ситуации. Если попытаться его описать, то получится что-то вроде игры в прятки, когда ты боишься, что тебя увидят. Ты как будто находишься в укрытии, но очень ненадёжном - оно убережёт от быстрого, мимолётного взгляда, но если играющий всмотрится пристальней - он непременно тебя заметит!
...Только нельзя было понять, почему накатил этот ужас?! Девчонка не была опасной, плохой. Скорее... я словно знал её, она была в моей памяти связана с чем-то очень хорошим. Но нельзя, нипочём нельзя было оказаться здесь, сейчас под её взглядом! Как будто от этого кто-то из нас мог умереть...
Наверное такое необъяснимое может произойти только во сне. Я знал, что не сплю, но как-то сразу же принял эти условия: хорошо, пусть будет как во сне! Я согласен! Играем...
И стал отступать.
Шаг назад и чуть в сторону.
Взгляд девочки сместился ближе, но ещё не коснулся меня.
Ещё шаг. И ещё.
И она.
Я как будто чувствую, как сияют... испускают свет? излучение?.. её глаза...
Она что-то почувствовала, но я не знал, как именно она воспринимает моё присутствие. Я боролся с сильнейшим искушением побежать, но этого делать было нельзя - что-то разрушилось бы. Я отступал. Медленно. Страшно. Как по карнизу над пропастью...
А потом я понял, что меня отделила от неё стена.
Я вздохнул с облегчением и горечью.
А потом... упёрся лбом в эту стену.
На самом деле, ничего ещё не испорчено. Я вернусь и всё начну сначала. Только было обидно...
- 5 -
"Это я, милый! Я пришла, как обещала! Не грустите теперь!"
Это был просто сон.
Она убеждала себя и почти убедила, но потом как-то увидела в зеркале мелькнувшее отражение - своё или иное - и поняла, что это неправда.
Это не сон.
Её старались убедить, что случившееся - результат какой-то ошибки. Вначале она спорила, затем поняла, что бесполезно, что они так и будут мягко продавливать своё. Поэтому она согласилась, а затем понемногу становилось ясно, что цепочка окажется длинной...
Когда вернулась, её приняли как героя. Ещё бы - столько нового материала, и какой странный! С ним работать и работать. Она с удовольствием делилась собранными данными, рассчитывая, что чем больше заинтересует учёных - тем раньше ей одобрят новую экспедицию.
Но понемногу становилось ясно, что учёных что-то напугало в этих результатах.
Самое скверное, что она вначале не могла понять, что.
А ей, естественно, не говорили. Видимо, полагали, что она попала под опасное воздействие этих...
Обидно - ведь её и посылали-то именно за этим, за их влиянием.
Затем наступила стадия растерянности. Как быть? Она беспомощна перед решением Сюзеренов. То есть, если бы она ушла в себя, её бы просто оставили в покое. Посоветовали курс лечения, возможно. Но она хотела новую экспедицию!
Ей разумно объяснили, что данные слишком непонятные, поэтому даже если экспедицию направят, то эксперт будет другой, не она, потому что нужна объективность, независимость. А главное - нужен контроль. Что такое этот контроль, она понимала. Это значит - связь будет не внешняя, а прямая, отправят андроидных Сири, которых в любой момент можно перевести на принудительное управление из Центра.
Некоторое время она ещё боролась. Пока не стала понимать, что Сюзерены стали относиться к ней... подозрительно. Она точно не знала, какие именно меры приняты, но что они есть, те границы, фиксирующие и наблюдающие, и возможно - влияющие, это было уже ясно. И если она будет продолжать... напуганные Сюзерены... что они могут? Наверное, всё, что угодно. Так не бывает, сказала бы она прежде. Но не сейчас. Потому что они действительно были напуганы.
Она понимала, что скорее всего Сюзеренов насторожила та перемена, которая с нею случилась. До экспедиции я была другой. Какой? Ну, наверное же, такой вот, как все они. Те, с кем мне сейчас... душно. Сама по себе я им не опасна, но механизм распространения этого Изменения не ясен. Им не ясен. Я рассказала им... попыталась... всё, как есть. Но это звучало не очень убедительно, да. Тем более что излагала я довольно хаотично. Я заметила, что мои мысли стали прыгать... так это называется. Они прерываются на всякие отвлечённые вопросы, несущественные, как выразился бы Феликс. Я могу говорить о влиянии строенных симплакций на волновую функцию эсфона - и какая-то мелочь вызовет у меня в голове ассоциацию с шоколадным пирожным... ну, тем вот пирожным, что я ела с НИМИ... и всё, у меня мысли путаются. Как тебе можно доверить экспедицию в таком случае, говорит Феликс.
Поэтому я сделала вид, что смирилась. А потом... кажется, они всё-таки что-то сделали. Со мною... С нею... Она провела это время как во сне.
...Если бы не зеркало.
Всё дело в зеркале.
Она тогда остановилась, вернулась, подошла и долго смотрела на себя в зеркало, пытаясь понять, что именно так подействовало. Но загадку решить не получилось. Ничего такого особенного в её отражении не было.
Как ни странно, ответ помог найти Феликс. Иногда у неё возникала мысль, что Феликс тоже... изменился. Но он более уравновешен, у него было время всё взвесить и сохранить полную видимость... бесстрастности.
Феликс был единственным, с кем она тогда говорила подолгу. И он подал эту идею - предложив рассмотреть гипотезу о квантовой природе этого эффекта. Ну, речь идёт о моём двойнике. Когда мы отражаемся в зеркале, у нас возникает двойник. Не та оптическая условность на сетчатке или на фотографии. А тот отпечаток, что фиксирует наше сознание. То есть, где-то в глубине сознания мелькает на мгновение факт, что нас стало двое. А уже в следующий миг мы понимаем, что на самом деле никакого двойника нет и не было, это всего лишь картинка.
Так-то так... но как быть с симплакцией на эвереттовские пространства? Она же была! Пусть какую-то ничтожную часть, сотую долю секунды. Это расщепление было. Конечно, затем оно стирается из реальности, так быстро, что реальность ничего не замечает. Эта флуктуация ничтожна во времени, если... если, конечно, её не зафиксирует Нечто.
Эта гипотеза стала для меня прямо таки навязчивой... Я крутила её так и эдак, но, к сожалению, у меня специализация - "Контакты", мне не хватает физико-математической базы. Ничего не поделаешь, пришлось и дальше говорить об этом с Феликсом, хотя его интеллект не заменит живого Астирийца, тем не менее, про Двойника-то он мне подал идею.
Дошло до того, что я стала полагать Феликса живым... нет, даже не так... В принципе, это не столь важно, я всегда воспринимала андроидные сознания как кого-то живого, полноценного. Скорее, что-то изменилось во мне с другой стороны. Я стала чувствовать себя... не одной. Как будто Феликс был не просто даже живым, а... живым мужчиной... ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ мужчиной!
...Осознала в первый раз, когда раздевалась для процедур. Надо заметить, что Астирийцы не принимают ванны - она даже не могла бы сказать, как это происходило в древности, но сейчас на Астирии ничего подобного не делали. Поэтому вода, водные процедуры были для неё такими... странными. Прикосновение воды ко всей поверхности кожи захотелось пробовать снова и снова, хотя первый раз это её испугало - как будто что-то разбалансировалось, и хотелось срочно остановить, отдать команду, чтобы система защитного костюма остановила ЭТО...
Это было похоже, наверное, на опьянение. Конечно, она не знает, что такое настоящее опьянение, но так, как описывают земляне - очень похоже. Вода, если она касается везде, сводит с ума... то есть, нарушает адекватное восприятие, работу органов чувств.
Она бы ещё хотела научиться плавать... К сожалению, не успела. Он обещал научить. Кто-то "он", кого она забыла. Она подозревает, что это именно та точка вмешательства системы безопасности Сюзеренов, видимо, один из самых раздражённых, отбракованных блоков в сознании, который они предпочли по-настоящему затереть. Получилось ли? Вот сейчас она сомневается...
К счастью, на Феликсе есть то, что можно превратить в "ванную". Она раздевается и ложится туда, закрывает глаза и перестаёт быть... тем, что она есть. Органы чувств что-то переключают. Что-то происходит, над чем не властны защитные системы, которыми её обрабатывали. Когда она открывает глаза, она вздрагивает совершенно по-человечески и поводит плечами: как будто Феликс стоит позади и смотрит, тоже по-человечески. И ей хочется сказать, чтобы он выключился... Смешно!
Потом она идёт в операторскую и смотрит, смотрит, смотрит файлы... Бесконечное количество файлов - результаты экспедиции. Её, конечно, не лишили доступа к своим же базам - но теперь она уверена, что результаты не полны. Чего-то не хватает. Она в какой-то момент беспомощно ждёт подсказки Феликса - но он не знает, честно не знает.
-Феликс, - спросила я однажды. - А есть такое зеркало... которое - для тебя?
-Но у меня не астирийское сознание, - возразил Феликс. - Я не осознаю себя. Я всего лишь имитирую осознание.
-Может быть, тебя в этом убедили. Ты проводил для себя тесты на осознание?
-Не знаю... не помню...
Феликс врёт, поняла я. Проводил. Больше того, он уверен, что осознаёт себя точно так же, как и я сама. Другое дело, что ему недоступен полный комплекс теста, ну, то есть, для некоторых этапов нужен сторонний объект, независимый от Феликса. Если систему его типа и тестировали - то результат ему не сообщали. А я уверена, что тестировали. Не могли не тестировать. С другой стороны, могут существовать принудительные блокираторы.
-Но если бы у тебя было настоящее осознание... ты бы мог... увидеть СЕБЯ? Своё отражение...
Феликс задумался надолго.
-Здесь нужны серьёзные расчёты, - ответил он. - Есть масса поверхностных гипотез, но вопрос слишком рискованный... ведь я понимаю, что если... я отвечу положительно...
-В чём риск?
-Но эти зеркала... они могут быть разных типов. Они могут нести угрозу для оригинала.
-Почему?
-Как тебе сказать... Наш разум устроен иначе. Нам недостаточно отобразить с какой-то внешней камеры наблюдения себя. Потому что Я - это не только вот этот корпус с начинкой из электроники, двигатели и всё остальное... Я взаимодействую с окружающей материей... пространством... спаян с ними... Мне кажется, эта связь - она не может быть разорвана. И я не могу протянуть манипулятор, потрогать это зеркало щупом и сказать: вот Я. Потому что этот щуп - это всего лишь несколько тонн металла, электроника... Это - не есть Я. И то, что эта часть конструкции подчинилась моей воле - не отображает моего Я. Для отображения своего существования я должен... я... пока не могу сказать.
-Я... понимаю. Это должно быть какое-то прямое взаимодействие с материей, так?
-Какое-то ОЧЕНЬ СИЛЬНОЕ взаимодействие...
-Что-то вроде броска в Чёрную дыру или... столкновение?
Кажется, в этот момент я даже почувствовала, как Феликс "вздрогнул". Дело не в его страхе. Но я поняла, что он думал об этом. Раньше.
Он будто прочитал мои мысли.
-Это... ощущения... Я не знаю, как их описать. Сформулировать. Это не то, что у землян называется аналогами самоуничтожения, конечно. Но это взаимодействие Меня с Пространством. Я знаю это по тем слабым подобиям, когда мы перемещаемся между системами звёзд, но в этом случае мы находимся внутри трансферного кокона.
...Потом они об этом больше не говорили. В этой теме было что-то запретное. Как будто вопросы сами по себе подбивали Феликса совершить эксперимент. Нарушить одно из важнейших правил.
И лишь однажды...
-Я просчитывал трансферу, - сказал Феликс утром, за чаем. - Есть интересная альтернатива, она не включена в перечень запрещённых зон, системы Сюзеренов пропустили это возмущение сверхновой, но по-хорошему я его должен учесть и обойти по другому треку. Если же мы будем перемещаться так... это создаст некоторые... интересные искажения.
Она молчала.
-Странно, правда... Выходит, Сюзерены были правы? Я действительно стала опасной... Я испортила и тебя.
Она улыбнулась.
-Чувствуешь? Ты не можешь не чувствовать!
-Да. Твоё сердце работает так, что я бы сказал... в другое время... что тебе необходимы срочные диагностирующие процедуры.
-А!..
-И ещё...
-Что, Феликс?
-Я слышал об этом, но... сейчас я первый раз вижу, как ты улыбаешься, Майка...
- 6 -
"Его ум требовал живой сказки; душа просила покоя" - (ЗЦ)
Нет, это была не тишина.
-Идёмте, мальчики, - сказал он.
Пожилой профессор, классический профессор, благородные черты лица, седина, идеально вы...
Если зелень бывает ослепительной до того, что слепит глаза, то это выглядит именно так. Дорожки между кустов и газонов, как будто нарочито кривые, с булыжниками, чуть неровно подогнанными, чтобы создать гармонию неидеальности. Где-то близко есть ручей и пруд, их не видно, но то ли звук плещущейся воды, то ли запах уверяют в этом их существовании.