Я слушал главврача с изумлением. Иногда мне даже казалось, что я сплю или все это какая-то сложная галлюцинация.
- Простите, не понимаю. А чем писатели мешают вам жить? Это же не маньяки: они ведь на людей не бросаются - пишут себе тихонько... - наконец, нашел в себе силы спросить я.
- Да они хуже маньяков! - воскликнул Алексей Алексеевич, вдруг взволновавшись. - Пусть бы и нападали и убивали, но и тогда они были бы в общей структуре: в оставшееся от душегубства время они приносили бы пользу государству. Ведь наша задача не просто вылечить больных литераторов, наша задача направить их недюжинный ум, способности и энергию на пользу нашему капиталистическому государству. Ведь они могут стать успешными менеджерами, бухгалтерами, администраторами, торговыми или рекламными агентами! Да если свою фантазию они направят на благое дело, мы, да и они сами будут как сыр в масле кататься! Ведь самое главное это получение высших ценностей, все остальное от лукавого. Ведь, правда?!
- Что вы подразумеваете под высшими ценностями? - не понял я.
- Как, вы еще спрашиваете?! Конечно, деньги! Сейчас деньги - самая высшая ценность нашего общества. Стремление к богатству, а с ним к независимости и абсолютной свободе. А то писатели в большинстве своем убогие, одеваются как бомжи, живут как свиньи... Хотя при их интеллектуальном потенциале они могли бы жить по-человечески. У нас на отделении много молодежи. Все они здесь по доброй воле - молодые как никто понимают, что литературный талант не востребован в современном обществе. А в нашей больнице мы лечим их успешно, так что многие совсем перестают писать, и заканчивают курсы зубных врачей, юристов, женских парикмахеров... Некоторые отправляются в журналистику или, избавившись от так называемого "таланта", переквалифицируются на дамские романы или детективчики. Вот почему молодежь идет не в Союз писателей, где остались то, чего греха таить, одни выжившие из ума старцы, а к нам в психбольницу. Здесь мы их учим, как сделать свою жизнь обеспеченной. А уж если молодой человек не может не писать, то пусть пишет так, чтобы было понятно народу, и чтобы он мог получать за это приличные деньги, содержать семью, купить себе квартиру, машину... а не для горстки высоколобых и нищих эстетов, которым, кстати, тоже место у нас. Ну, мы когда-нибудь и до читателей доберемся! За то время пока работает отделение, мы вылечили или лучше сказать искоренили много литературных талантов. Это, дружочек мой, государственная программа по оздоровлению общества, и идет она с самого!.. - он поднял палец и указал на потолок. - Наше общество отравлено литературой восемнадцатого-девятнадцатого веков. Вечные метания интеллигенции довели Россию до краха! А так называемая духовность привела к нищете и убогости. Книги Герцена, Пушкина, Толстого и многих других разваливали монархический строй! А книги Солженицына, Шаламова разваливали уже строй социалистический! Теперь с этим покончено! Мы не позволим развалить наш новый демократический строй, твердо стоящий на страже рыночной экономики и собственности олигархов. Сейчас в стране строят сотни стадионов для того, чтобы люди могли заниматься спортом. А как они будут заниматься, если психика их имеет изъян, если они читают всякую муть и думают о всякой ерунде?! Наша задача исправить этот изъян. Мы исключим литературу из учебных программ по всей стране! Пусть молодежь лучше спортом занимается и зарабатывает деньги, чем, портя глаза, читает всякую разлагающую дребедень.
- Как же они живут дальше?.. Я имею в виду писателей после излечения, - спросил я, пытаясь вычленить из этого, как мне казалось, бреда здравое зерно.
Но у Алексея Алексеевича на все был готов ответ.
- Живут обычной жизнью материально обеспеченных людей.
Я усмехнулся.
- Я что-то сомневаюсь, что крупные издательства, с которыми у многих из этих так называемых "вылеченных писателей" заключены договоры, будут рады потере кормильцев. Что они издавать станут?
- Уверяю вас, драгоценный мой Аркадий Семенович, будут рады, и очень даже рады! Я же говорил вам о том, что это государственная программа, здесь не может быть ошибок. А государство работает в связке с бизнесом, по большому счету оно и работает на большой бизнес. Никому не выгодно, чтобы автор, ожидая вдохновения свыше, писал книгу два или три года, когда под его именем могло бы выходить пять или десять книг в год. Это называется упущенная прибыль издательства. Следовательно, государство тоже недополучает налоги, а это деньги на пенсии и здравоохранение. Самые значительные спонсорские вливания в нашу больницу идут как раз таки от крупнейших издательств страны. Просто вместо Гришковца, Веллера, Бушкова и прочих поисписавшихся, поиспившихся пожилых и больных людей возьмут молодых, энергичных, которые будут писать и уже пишут под этими раскрученными "брендами". А сами "бренды" будут вести ток-шоу, работать менеджерами, министерскими чиновниками, радио- и телеведущими... Их трудоустройством мы занимаемся - не обижаем старые "бренды". Издательства, понимая прибыль, щедро финансируют программу. Прошло время писателей-одиночек, их поглотили литературные проекты. Издательство сейчас так раскручивает писателей: подбирает симпатичного гламурного молодого человека или светскую львицу, они выступают по телевизору, ходят по элитным клубам и тусовкам, ведут публичную жизнь. А в это время армия журналистов пишет за них книги... Что Пелевин?.. ну, выдавливал из себя романчик в два года. Кому это интересно?! А тут Пелевин будет строчить десять, а то и пятнадцать романов в год. И читатель доволен, и издатель, и налоги в государственную казну капают.
- А как же авторская стилистика, образность, - пораженный услышанным я хватался за любую соломинку.
Алексей Алексеевич весело рассмеялся и ударил себя по ляжкам, всколыхнувшись всем телом так, что очки его сползли на самый кончик носа и чуть не соскочили на стол, но он пальцем ловко водрузил их на место.
- Умоляю!! Умоляю вас!! Уж вы-то писатель, уж вы-то знаете - под то что написано подделаться "два пальца об асфальт", извините за фамильярность. Да и подделываться-то особенно не нужно. Фамилия на обложке стоит, кто засомневается!? Пушкина возьмите - солнце наше - да сейчас под него каждый графоман стишок сострочить может, так что и не отличишь. Вот вы, например, отличите?! Отличите?! То-то и оно! А вы Пеле-е-евин... Хе-хе-хе... А что думаете в шоу бизнесе есть индивидуальности?! Присмотритесь, там все девчонки на одно лицо, силиконом набитые. В Москве пять больниц пластической хирургии работают день и ночь, переделывая в "звезд" девчонок и мальчишек. Это тоже госпрограмма. Скажу по секрету - была идея сделать всех певиц и телеведущих на одно лицо, чтобы народу не напрягаться, и под одним именем: голоса все равно в компьютере делают, но наше общество к этому пока не готово. Понимаете?..
Да, я понимал... Я понимал, что весь этот ужас, о котором говорил сейчас Алексей Алексеевич, не полный абсурд, что он возможен. Да что там возможен - он реален, как я сам. Впрочем, в своей реальности я тоже сильно сомневался. Во всем этом, безусловно, была логика, и я не мог найти изъяна.
- Это все так. Подделаться под стилистику автора возможно, но всякий писатель оставляет в жизни след - он появлялся на экране телевизора и в журналах, как же можно обмануть читателей? Вместо известного писателя - "властителя дум" - не покажешь другую физиономию, будто он себе такую неудачную пластическую операцию сделал.
- Ну, конечно, дорогой друг. Всегда найдутся люди, которые совсем недавно видели этого писателя на творческом вечере, а кто-то с Веллером и Толстой водку пил. Это же проект. Да у самого Пелевина почитайте, у него это тоже есть в каком-то романе. А если уж совсем честно говорить, читатели не пострадают - их любимым писателям уже приготовлена достойная замена. Самые известные бренды менять не будем. Они могут давать интервью, умничать по радио и телевидению,.. но не писать! Только не писать! Литература - это отрава, яд! Вы это понимаете не хуже меня. Но, мы с вами заболтались. Пойдемте на отделение. Я вам покажу способы, которыми мы излечили многих из ваших бывших коллег. Но сначала мне нужно выйти узнать, готова ли комиссия.
- Надеюсь, вы не на два дня уходите? - пошутил я, хотя после услышанного весело мне не было.
- Да нет, минут на пять, - улыбнулся Алексей Алексеевич. - А вы, чтобы скучно не было, почитайте пока статейку - в "Литературной газете" выходила - она тоже об этом, - он протянул мне отксерокопированную статью.
И вышел.
ЭПИДЕМИЯ ГРАФОМАНИИ - УГРОЗА ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ
История человечества знает немало психических эпидемий. Первая из таких эпидемия описана в классической мифологии и повествует о том, как три дочери тириинфского царя Прета ушли из родительского дома и бродили по лесистым пригоркам, утверждая, что они превратились в коров. Вскоре к ним присоединились десятки девушек из соседних селений, пока это своеобразное стадо не разрослось до нескольких тысяч голов. Известны эпидемии бесноватости у женщин в средневековой Европе. В древней Руси случались психические эпидемии после посещений селений скоморохами. История психиатрии знает множество эпидемий бредовых идей. Но сейчас мы находимся на рубеже новой сверхмощной эпидемии, угрожающей психическому здоровью нации, а возможно ведущей к гибели всего человечества.
Многие психиатры считают гениальность и проявление таланта музыкального, художественного, особенно литературного сложным психическим отклонением, требующим лечения. Первым в истории человечества об этом заговорил Аристотель. Демокрит и Платон считали поэтов и писателей людьми не находящимися в здравом уме. Об этом заболевании писали знаменитые психиатры Дидро, Морель, Моро де Тур и многие другие, но разъяснил всей нормальной части человечества и привел литераторов в психиатрические лечебницы великий психиатр Чезаре Ломброзо. В своей книге "Гениальность и помешательство" он писал: "Уже доказано, что мания писательства не есть только своего рода психиатрический курьез, но прямо особая форма душевной болезни, и что одержимые ею субъекты, по-видимому, совершенно нормальные, являются тем более опасными членами общества, что сразу в них трудно заметить психическое расстройство, а между тем они бывают способны на крайний фанатизм и, подобно религиозным маньякам, могут вызывать даже исторические перевороты в жизни народов".
Ломброзо убедительно разъяснил, что писатели и поэты по праву нуждаются в государственной поддержке, но поддерживать литературные дарования нужно не выделяя материальную помощь непосредственно самим писателям, чем только разжигать пламя болезни, ведущее их к гибели, а направлять эти средства прямиком в психиатрические лечебницы, чтобы писатели не знали нужды и недостатка в медикаментах, излечиваясь от этого пагубного влечения.
Особенно настораживает то, что огромное количество людей, часто изначально здоровых придаются страсти писательства, и что в последнее время это приобретает масштаб эпидемии. В наш век компьютерной грамотности, когда орфографию и синтаксис знать не обязательно - нужно только уметь нажимать клавиши на компьютере, а уж он сам будет проверять ошибки - любой может стать писателем или поэтом. Нужно только найти немного времени, чтобы сесть за компьютер и лупить по клавишам, и в конечном итоге запросто можно налупить книжку - так сейчас и поступают многие граждане, на самом деле к писателям не относящиеся. Книги выпускают фигуристы и кондукторы, политики и олигархи, рок-певцы и проститутки... Страну захлестнула волна графомании: люди уже не могут не писать, выпустив одну книгу, они хватаются за написание следующей и следующей,.. но не нужно забывать, что графомания (как, впрочем, все мании) - тяжелое психическое заболевание и наравне с наследственным алкоголизмом с трудом поддается лечению. Далеко не каждый, кто встал на скользкую дорожку написания книги, сохранит свое психическое здоровье в целости и сохранности.
"Наибольшую склонность к писательству - писал Ломброзо, - обнаруживают хронические маньяки, алкоголики и полупаралитики в первом периоде болезни.
За ними следуют меланхолики. Потребность высказаться на бумаге, вероятно, является у них вследствие свойственной им молчаливости и желания защитить себя таким способом от воображаемых преследований".
Нам известны многие имена писателей и поэтов, закончивших свою жизнь в сумасшедшем доме, это страдавшие манией преследования и галлюцинациями, меланхолией и алкоголизмом Гофман, Николай Гоголь, Джонотан Свифт, Даниил Хармс, Эдгар По, Жан Жак Руссо - их были тысячи, но многим из писателей близкие прощали их, мягко говоря, "чудачества" и безумие их не получило широкой огласки. Нам открыта только верхняя часть айсберга писателей талантливых и известных. А сколько их, безвестных, тех, кто только "пробовал перо", написав рассказ или стихотворение, медленно погружались в пучину графоманского безумия и в конечном итоге сводили счеты с жизнью или проводили остаток дней в психушках! Сколько сейчас молодежи пробуют писать в Интернете, обмениваются письмами на форумах. Особенно настораживает и пугает обилие книг, написанных людьми, не имеющими к литературе никакого отношения. Они и сами не подозревают, какого джина выпускают из бутылки, ведь от того момента, когда человек сел за компьютер и написал первое предложение, до полного безумия один шаг.
Если даже предположить, что за написанную книгу можно получить гонорар, подумайте, готовы ли вы заплатить за него такую высокую цену, расплатившись своим разумом, и возможно провести остаток дней среди буйных графоманов за решеткой в смирительной рубашке.
"Иногда у графоманов является прихоть - не распространять в публике написанных и напечатанных ими сочинений, хотя они все-таки думают, что публика их должна знать. Кроме болезненной болтливости в этих произведениях заметны еще ничтожество или нелепость сюжета, обыкновенно нисколько не соответствующего ни общественному положению автора, ни полученному им образованию". Как слова эти, написанные Ломброзо, подходят книгам многих наших политиков и звезд шоу бизнеса. Но болезнь есть болезнь и ее нужно лечить, и лечить пока она не увлекла человека на дно безумия, откуда уже не будет возврата.
Нужно признать, что Россия стоит сейчас на пороге психической эпидемией, последствия которой трудно предугадать. Но одно очевидно: если политики, звезды шоу бизнеса, врачи, учителя, инженеры и футболисты не займутся своими прямыми обязанностями и не оставят пагубное пристрастие к графомании, страну может ожидать трагическое будущее.
Кроме всего сказанного, напомню, что психические заболевания передаются по наследству, и хочу дать совет: прежде чем взяться за написание книги, подумайте о потомках, быть может, у них спустя многие годы тоже появится желание, засучив рукава, сесть за компьютер писать свою книгу, и ваша графомания в будущем может привести к вырождению вашего рода, вырождению нации и еще Бог знает к каким катаклизмам.
Вернулся Алексей Алексеевич.
- По-моему здесь не о том, - сказал я, положив листок на стол, - здесь говорится о графомании. Я согласен, возможно, это заболевание.
- Графомания первая ступень недуга. Когда человек инфицирован, далее развивается тяжелая форма болезни... Так же как рассеянный склероз на первой стадии незаметен, но он уже живет в человеке, а дальше - умственный упадок, инвалидная коляска... Вот вы сейчас, после одиннадцати романов, уже находитесь в инвалидной коляске. Но у нас есть лекарства и возможности поставить вас на ноги... Кстати, эта статья в прошлом психиатра, а ныне петербургского писателя, мы его тоже лечим, но случай тяжелый. Пойдемте, нас ждут.
Я поднялся и пошел вслед за врачом.
Странное у меня было ощущение, будто что-то переменилось в мире, исказилось пространство вокруг меня. Я понимал - узнав то, что узнал сегодня - не смогу жить, как прежде. Мир стал другим. Возможно, он изменился уже давно, но сознание продолжало жить в том, привычном, времени, когда все было не так. Когда писателей уважали, к их мнению прислушивались, и каждый чиновник, каждый миллионер понимал, что писатель обладает высшим знанием, что ему дан талант выражать словом человеческие чувства. Но все стало другим, и это был необратимый факт, и тот ушедший мир не вернется уже никогда. Не было прежних высоких духовных ценностей, на смену им пришли высокие материальные ценности, а я своим сознанием все продолжал жить в том застойно привычном, но сейчас уже виртуальном пространстве прошлого. И я это вдруг увидел и ужаснулся.