- Вы в порядке? – помогая ей подняться, спросил он из вежливости.
- Ногу, кажется, подвернула, – улыбнулась девушка и на ее щеках появились милые ямочки, которые напомнили совсем о другом человеке. – Но ничего страшного вроде.
Хакён застонал про себя. Ему сегодня точно нужно напиться в хлам.
- Отлично, – грубо бросил он и снова направился своей дорогой.
- Хакён, пожалуйста, – умоляюще бросила девушка ему в спину. – Мне нужна твоя помощь, вернее не мне, Хонбину.
Хакён остановился, будто налетев на невидимую стену. Девушка, поняв, что ее услышали, быстро нагнала парня.
- Кто ты такая? – в лоб спросил Хакён, внимательнее посмотрев на девушку.
- Меня зовут Джиён. Я сестра Хонбина, – представилась девушка. – Твой адрес мне дал Воншик. Мы можем поговорить?
- Зачем? – резко спросил Хакён.
- Тут холодно, может, куда-нибудь зайдем? Тут есть кафе или что-нибудь подобное? – неловко поежилась она.
Хакён сдался. В любом случае он и так планировал отправиться к Мин Но.
- Идем, – коротко кивнул он головой в сторону дороги.
- Да, – радостно просияла она, стараясь успевать за его широкими шагами. Ей, действительно, наверное, холодной в этой короткой юбке. Хакён видел сестру Хонбина только на фотографиях, но теперь, когда Джиён сказала, чья она родственница, сходство брата и сестры было уже более отчетливым.
- Ты изменился, – произнесла Джиён. – Раньше ты казался мне другим.
Хакён проигнорировал ее, целенаправленно двигаясь к забегаловке. Он был настолько отстраненным и недружелюбным, что Джиён тоже замолкла.
Мин Но встречал их, как родных гостей. Хакён поздоровался с хозяином, заказал соджу и занял свой привычный столик в углу. Он видел, как Мин Нои с любопытством смотрит на девушку, но объясняться сейчас не хотелось.
- Итак, о чем ты хотела поговорить? – начал первым Хакён, отвлекая Джиён от осмотра деревенской забегаловки. Хакён знал, что отличия от Сеула тут просто как небо от земли, но не говорить же ей, что со временем плевать становится на обстановку.
- О Хонбине, – собралась девушка, нервно сжимая пальцы на столе.
- Он… выздоровел? – запнувшись, спросил Хакён.
- Ему сделали несколько операций на глаза, но зрение так и не удалось вернуть, – произнесла Джиён.
Выпить захотелось сильнее.
Мин Но, словно прочитав его мысли, принес две бутылки соджи и две стопки.
- А это для твоей милой спутницы, – поставив на стол тарелку свежеприготовленной рыбы, источал мужчина обаяние.
- Спасибо, – неловко кивнула Джиён.
- Ён, ты должен нас познакомить со своей дамой.
- Уйди, – грубо бросил Хакён. Сейчас ему не хотелось играть вежливость, ему просто хотелось напиться. Хонбин не вернул зрение.
Мин Но нахмурился, но отошел от столика, оставляя их одних.
- Зачем ты искала меня? Я не врач, – напомнил Хакён. – Вряд ли что-то могу подсказать.
- Отчего ты стал таким циником? – потрясенно произнесла Джиён.
- Жизнь случилась, – хмыкнул Хакён, залпом опрокидывая стопку соджу.
- Хонбин всегда говорил о тебе, как о человека, на которого он может положиться. Но сейчас ты больше напоминаешь жалкого алкоголика, – презрительно бросила Джиён, поморщив нос.
Хакён неожиданно для себя улыбнулся, вспомнив, как Хонбин тоже так делал, когда начинал злиться. Но затем снова нахмурился – больше всего на свете он не хотел больше вспоминать.
- Что? – напряглась Джиён.
- Вы с ним похожи. Очень, – озвучил Хакён свои мысли и налил себе вторую стопку.
- Ему нужна твоя помощь. Хонбин угасает, он не хочет больше сражаться. В последнее время даже мне не удается с ним справиться. Он не ест, не спит, просто целыми днями лежит в своей спальне. Хакён, он умирает, – под конец голос девушки дрогнул. – Ты должен ему помочь.
- Ты знаешь… о том, как он относится ко мне? – Хакён почувствовал неловкость от своего вопроса, но хотел прояснить все заранее.
- Да, – обреченно выдохнула Джиён. – Он любит тебя. До сих пор безумно любит. Поэтому я и отыскала тебя.
- И что ты хочешь, чтобы я сделал? – прямо спросил Хакён. – Я не могу ответить на его чувства. Понимаешь?
Еще одна стопка – и дышать становится немного легче.
- Понимаю. Но ты столько лет был для него всем. Просто поговори с ним, пускай он поживет у тебя немного. Через несколько дней у него очередная операция. Наша последняя надежда, но Хонбин отказался от нее. Пожалуйста, прошу тебя, уговори его согласиться на эту операцию, – умоляюще заглядывала девушка в глаза. – Разреши ему немного пожить у тебя.
- Ему будет больно, мне будет… больно, – сглотнув нервный комок в горле, тихо выдохнул Хакён. – Лучше не станет.
- Он еще так молод, – на глазах Джиён появились слезы. – Да, ему больше не подняться на сцену, но он должен жить. Понимаешь? Ему нужен толчок, чтобы двинуться дальше. Я не могу смотреть, как он медленно умирает. Ты же его лидер, черт тебя возьми!
- Группы больше нет. И я больше не его лидер, – осушив еще одну стопку, Хакён поднялся.
- Но ты его друг, – бросила Джиён ему в спину.
Хакён не собирался с ней спорить. Друг?
Они за год не перекинулись и парой слов. Разве это дружба?
Просто так было проще. Так было нужно. Ни к чему сейчас все ворошить.
Хакён выскочил из забегаловки и направился домой. Он слышал шаги Джиён, которая шла за ним по пятам, но не останавливался.
Мыслей в голове было слишком много и даже выпитое не помогало. Хотелось вернуться в свою комнату и забраться под одеяло. Слишком холодно. Внутри. Снаружи. Везде, черт бы все это побрал!
Хакён уже почти дошел до дома, но остановился, замечая дорогой черный автомобиль возле своих ворот. В машине кто-то сидел.
Хакён остановился, замирая на месте. Джиён, словно этого и ждала, она быстро проскользнула мимо него, открыла дверцу машины со стороны пассажира.
- Джиён, куда ты меня привезла и бросила? Ты знаешь, сколько я тебя уже тут жду? – вылезая из машины, начал возмущаться Хонбин. На нем было темное, теплое пальто, темные брюки и черные туфли. Он почти не изменился. Будто приготовился для фотоссесии. Только вот лицо немного осунувшееся, да расфокусированный взгляд напоминал о том, что не все так радужно.
Но его голос остался по-прежнему глубоким, мягким и низким. Хакён не мог выдавить из себя и слова. Он целый год подавлял в себе любые эмоции, а теперь вся его защита рушилась, словно песочный замок.
- Почему тут так воняет рыбой? – нахмурился Хонбин.
- Я привезла тебя к твоему старому знакомому, – сообщила Джиён, бросив неловкий взгляд в сторону Хакёна. – Хакён, подойди, пожалуйста. Он плохо ориентируется на новой местности.
Паника на лице Хонбина была такой яркой, что Хакён испугался за парня. Хонбин вцепился в дверцу машины.
- Джиён, это уже не смешно, – сухо произнес Хонбин.
- Хакён! Он тебя не видит, – жестко произнесла девушка. Хакён не мог ничего сказать, просто все слова застревали где-то в груди, они все были таким бесполезными и жалкими. Стоило только посмотреть на то, как напугано Хонбин держится за дверку машины, и все внутренности скручивало в комок жалости.
- Привет, Хонбин, – Хакён заставил себя произнести всего два слова. Ли только сильнее вцепился в дверцу, словно боялся, что без нее просто потеряется.
- Бин, я подумала, что тебе было бы неплохо пожить у друга. Хотя бы на один денек. Я потом приеду за тобой, – отцепляя его руки от дверцы, Джиён быстро захлопнула машину.
- Нет, нет, Джиён. Не поступай так со мной, – в панике Хонбин стал искать ручку двери, но никак не мог ее отыскать. На это невыносимо было смотреть. – Пожалуйста, нет…
- Прости. Пока, – выдохнула Джиён. Хакён видел слёзы на щеках девушки, поэтому не смог вмешаться и остановить ее. Через минуту машина резко отъехала от дома.
- Джиён! – подался Хонбин следом за ней, но остановился.
Он дышал так часто и поверхностно, смотрел куда-то себе под ноги.
- Пойдем в дом, тут холодно, – тихо произнес Хакён.
Хонбин остался стоять на месте, его грудь продолжала нервно вздыматься в такт частому дыханию. Не видеть ничего. Как это? Жить в полной темноте, жить с осознанием, что мрак больше не рассеется никогда. Хакён вспомнил, как нашел его в той клетке, едва живого, истерзанного, и его передернуло.
Он подошел к парню, аккуратно обхватил холодную ладонь, но Хонбин вздрогнул всем телом.
- Я проведу тебя, – пояснил Хакён свое прикосновение, чуть сильнее сдавив пальцы в своей ладони. Хонбин, кажется, немного успокоился, чуть заметно расслабился. И это, наверное, было хорошим знаком
====== Помоги мне. ======
Хакён провел друга в дом. Хонбин придерживался рукой за стену, ступал так осторожно, медленно, с опаской прощупывая пространство перед собой. Он нервничал весь путь от коридора до кухни. Хакён усадил его на стул возле окна, заметив, как парень с облегчением выдохнул.
- Ты в порядке? – поинтересовался Хакён.
- Да. Прости. Я просто начинаю нервничать в новой обстановке, – неловко улыбнулся Хонбин, смотря прямо перед собой. Его глаза были пустыми, с шрамами в уголках и сеточкой выделяющихся кровеносных сосудов в глазном яблоке.
- Уродливо, да? – спросил Хонбин, положив руки на колени. Его блеклая полуулыбка была так не похожа на прежнюю. – Мои глаза.
- С чего ты решил, что я смотрел на твои глаза? – удивленно спросил Хакён.
- Все теперь смотрят. Это нарушенное глазное кровоснабжение, – пояснил Хонбин. – От тебя воняет рыбой, – сообщил он.
- Я работаю с рыбой, – оправдался Хакён. – Неприятно?
Хакён думал о том, чтобы отправиться в душ, но не знал, удобно ли сейчас оставить Хонбина одного.
- Просто раньше ты пах по-другому. Я бы тебя не узнал, если бы не услышал голоса, – признался Хонбин. – Я не хотел врываться в твою жизнь, это все Джиён. Я не знал, что она задумала. Ты можешь позвонить моей матери, она приедет за мной, – по-прежнему смотря в противоположную стену, произнес Хонбин.
- Потом позвоню. Ты, наверное, устал с дороги. Я сейчас приготовлю ужин. Но сначала мне надо принять душ, – объяснил Хакён. – Ты посидишь тут?
- Убежать все равно не смогу, – смущенно пошутил Хонбин. – Иди, я подожду.
Хакён кивнул, потом понял, что парень не увидит этого.
- Хорошо. Я скоро, – произнес он и направился в ванную комнату.
Старый поржавевший душ не особенно радовал, но горячая вода казалась приятной. Смыв с себя запахи работы, Хакён посмотрел в зеркало. Все-таки хорошо, что сейчас Хонбин не видит. Холодные северные ветра и постоянное пребывание в море сказались на коже, а какими-либо косметическими средствами Хакён уже давно не пользовался. Теперь незачем было следить за собой.
Переодевшись в чистые вещи, Хакён вернулся на кухню.
- Я пришел, – сообщил он. Хонбин вздрогнул, несмотря на то, что Хакён старался ступать как можно громче. – Что будешь есть? – Хакён открыл свой холодильник и был неприятно удивлен тем, что угощать гостя ему нечем. – Хотя неважно. У меня есть только рамен.
- Не беспокойся, я не хочу кушать, – отрицательно замотал головой Хонбин. – Позвони моей матери, она приедет.
- Уже стемнело. Завтра позвоню, – ставя чайник на плиту, бросил Хакён. Достав из шкафа две пачки рамёна, он вывалил их в одну кастрюлю, посыпал специями.
Они оба замолчали, не зная, о чем говорить. Хакён изредка поглядывал на парня, на то, как тот нервно сжимает рукава пальто.
- Помочь тебе снять пальто? – спросил Хакён, почему-то не догадавшись задать этот вопрос раньше.
- А? Нет, не надо. Я могу сам, – замотал Хонбин головой. Поднялся, неуклюже, медленно стянул с себя пальто и протянул его хозяину. Забирая пальто, Хакён случайно задел пальцы парня и тот сразу одернул руку, будто к огню прикоснулся.
Хакён решил не обращать на это внимание. Он повесил пальто на вешалку и вернулся за стол. Снова повисло неловкое молчание.
- Чем занимался? – решил спросить Хакён, не зная, о чем еще можно разговаривать.
- Сначала лечился в Америке, потом родители отвезли в Германию, но пока результатов нет, – так обыденно и просто произнес Хонбин. Но Хакён представлял, что должно быть пережил этот парень за один год. – А ты… как?
- Нормально. Работу тут нашел, дом снимаю.
- А остальные как? – замявшись на мгновение, спросил Хонбин.
- Не знаю, я не поддерживаю с ними связь, – отрезал Хакён, радуясь, что закипел чайник.
- Почему?
- А ты почему не связывался ни с кем?
- Я хотел позвонить. Тебе. Остальным, – с грустью произнес Хонбин. – Но боялся. Не хотел, чтобы вы видели меня таким, – горько улыбнулся парень. – Я все ждал, что операции помогут и зрение восстановится.
- Ты – идиот, – хмыкнул Хакён, заливая кипятком рамён.
- Ты сам такой. Сбежал от всех, спрятался тут …
Хакён громко закрыл крышку кастрюли, злясь на правоту Хонбина.
- Давай, не будем ворошить прошлое, – резко остановил он своего гостя.
- Прости, – виновато произнес Хонбин.
Хакён поставил кастрюлю на стол, подождал немного и разложил готовый рамён по тарелкам. Хонбин к еде не притронулся.
- Ешь, – всучив палочки в руку Хонбина, твердо произнес Хакён.
- Я не хочу.
- А ты через «не хочу». Хочешь умереть – сделай это быстро. А если же нет, то перестань мучить своих родных и близких. Они не должны страдать из-за того, что с тобой произошло. Хорошо кушать, хорошо спать, продолжать дышать. Сначала сложно, но потом станет легче, – без всякой жалости произнес Хакён. Он помнил, каким Хонбин может быть упорным, если ему поставить цель.
Хонбин крепче сжал палочки и на ощупь нашел тарелку.
- Покормить тебя? – шутливо спросил Хакён.
- Я не маленький, – улыбнулся Хонбин. Его улыбка стала чуть менее нервной.
Ужинали в тишине. Хакён старался не смотреть на парня, но взгляд сам собой то и дело возвращался к его лицу. Хонбин редко мигал, отчего создавалось жуткое ощущение, словно перед ним сидит живая кукла. Отросшая черная челка спадала ему на глаза, но даже она не могла скрыть все это уродство. Воспоминания о том подвальном помещении, о клетках и изуродованных телах вызывали тошноту. Сейчас Хонбин нормально передвигался, был жив и относительно здоров, но Хакён все равно чувствовал себя дурно. Аппетит пропал окончательно.
Как Хонбин выжил после всего того, что с ним сделал Сонтек? Как не сошел с ума?
- Я в порядке, – неожиданно произнес Хонбин. – Ты так смотришь на меня, словно я оживший труп. Я чувствую.
- Извини. Ты поел?
- Да. Спасибо.
Хакён собрал тарелки, бросил их в раковину и вернулся к парню.
- У меня тут одна спальня, поэтому придется довольствоваться тем, чем есть, – сообщил Хакён и аккуратно подтолкнул Хонбина к кровати. Тот снова занервничал, теребя рукава рубашки. Хакён усадил парня на кровать, достал из шкафа теплый свитер и протянул его гостю.
- Надень. Тут холодно ночью.
- Ты можешь… не выключать свет? – осторожно спросил Хонбин.
- Э-э, да, конечно, – согласился Хакён, расстилая на полу матрас. – Я буду спать рядом, поэтому, если что, буди меня.
- Я могу лечь на полу, – произнес Хонбин.
- Не надо. Ты же в гостях, ложись.
Хонбин натянул на себя свитер и осторожными, медленными движениями забрался под одеяло. Хакён чувствовал, что Ли хочет о чем-то с ним поговорить, но не давал ему этой возможности. Он не хотел ни о чем говорить, потому что это слишком тяжело. Они оба улеглись, но сон не шел. Хакёну мешал свет и присутствие Хонбина в комнате. Он понимал, что трусливо избегает разговора о главном, о том, что произошло между ними, о том, что по-настоящему терзает их обоих, но молчал.
- Ты ненавидишь меня? – тихо спросил Хонбин.
- Нет.
Хакён плотнее укатался одеялом, подтягивая колени к груди. Ему было холодно и неуютно.
- Все случилось из-за меня, – спустя долгую минуту тишины, произнес Хонбин. Хакён посмотрел в сторону кровати – глаза парня были закрыты, и можно было даже представить, что с ним все в порядке.