Но то, перед чем остановилась машина, было совершенно другим – милый, деревянной постройки, с большим количеством ламп, работающих от солнечной энергии, и с яркими красными цветами в горшках. А озеро, как я узнала позже, находилось довольно далеко, в десяти минутах ходьбы и, безусловно, в округе не было никаких жутких монстров.
Я сразу же влюбилась в этот дом – с его доступом в Интернет и отлично ловившей сотовой связью, не говоря уже о камине и забитом едой холодильнике. Я позвонила Норе, и та объяснила, что дом хотела арендовать на неделю пара молодоженов, но в последний момент отказалась.
Наверху были несколько спален, и я выбрала одну из тех, откуда открывался вид на простор озера. Хотя мне все еще было жутковато, благодаря фильмам про Фредди Крюгера, но я понимала, что при дневном свете смогу любоваться на живописный пейзаж, и, не успев посомневаться в своем решении, уснула как ребенок под цветным одеялом.
Снаружи было слегка туманно, но вид соснового леса, пение птиц и аромат цветов приветствовали и воодушевляли меня, когда я открыла окно следующим утром.
Первые дни я просто бродила по окрестностям, наслаждаясь окружающей меня красотой. Я приготовила пару простых блюд, и уже на второй день пребывания мне даже удалось разжечь огонь в камине. В спальне бабушки и дедушки я обнаружила небольшую библиотеку и просто умирала от желания перечитать классику.
В течение дня мне удавалось отвлечься, но вечерами всегда возвращались мои сомнения и страхи по поводу будущего. Были ночи, когда я просто не могла перестать плакать, и в первый раз в жизни никто не уговаривал меня остановиться. Я засыпала в слезах, но проснувшись, чувствовала удивительное спокойствие и умиротворение.
На третью ночь мне перестали сниться сцены аварии на яхте и жестокие лица членов моей семьи. Впервые в жизни наступающий день не давил на меня никакими обязательствами. Ночами в доме стояла тишина, и я не раз ловила себя на ожидании пьяного лепета Стефани, пока не понимала, что та больше не является частью моей жизни.
Мне было не для кого наряжаться, не грозило мне и неодобрение ношения простых шорт и футболок за пределами дома - я была свободна и больше не чувствовала удушающего давления. Рана на моем лице начала подживать, но я все еще была в шоке оттого, что меня посмели ударить.
Тем не менее, через несколько дней я заскучала и начала искать себе занятие в доме, хотя он был в отличном состоянии, и, по словам Норы, фирма по уборке приезжала каждую неделю. Они позаботились обо всем, кроме библиотеки, поэтому я развлекала себя, снимая книги с полок и стирая пыль, при этом ещё и слушая на айподе классику.
С Норой же мы почти каждый вечер общались по скайпу. Поначалу тетя колебалась насчет моей новой работы, и я не винила ее за это. Джоанна Томлинсон была неблагосклонна к Ханне и не имела желания находиться рядом с ней постоянно. Но Нора стала стараться чаще бывать в обществе работодательницы, например, в салоне красоты, чтобы снова поговорить обо мне. Наконец, она достигла успеха – благодаря трем дням нахваливания моих навыков, преувеличения моих талантов и воспевания моего такта. Джоанна всё же решилась дать мне шанс и доверила организовать цветочные украшения на следующую вечеринку, что она устраивала для своего сына Луи - тот только начинал в городе частную практику гинеколога.
Нора ясно дала мне понять, что если я ничего не испорчу, то Джоанна допустит меня к более серьезным событиям. Прелесть этой работы была в том, что необязательно было покидать дом - все можно было достаточно просто организовать через Интернет, где я спокойно использовала свое настоящее имя.
Мое пребывание в доме было умиротворенным. Правда, всё же несколько раз мне звонили Смит и Лиам, но я решила им не отвечать.
Я не знала ничего и о Гарри. По словам Норы, он даже не появлялся в «Пабе», что было вовсе неслыханным событием.
Пятничный вечер застал меня сидящей в огромной столовой за ноутбуком, крутящей карандаш за ухом и хмуро глядящей на лежащий рядом лист бумаги, когда внезапно громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Стояли последние выходные августа, и казалось, что за окном вот-вот разыграется буря.
Я глянула на часы – почти десяти вечера. Я нерешительно обвела комнату глазами, решая, стоит ли звонить 911.
- Я знаю, что ты там, - мелодичный голос нарушил долгую недельную тишину, и я сразу узнала его. Он впервые не был пронизан болью или намеком на алкоголь. Голос был бодрым и лукавым, отчего я снова вздрогнула - именно таким Гарри говорил в моих снах.
Медленно встав и позволяя одеялу, в которое куталась, упасть к ногам, я поспешила к гостю.
Осторожно приоткрывая дверь, я старалась подготовиться к его гневу или, возможно, его очарованию. Когда же створка была полностью открыта, я подняла взгляд на Гарри, и у меня перехватило дыхание. На нем была черная футболка, обтягивающая грудь, словно вторая кожа, темные джинсы и черная куртка. Но его глаза, пылающие и словно освещающие темноту, просто притянули меня. Я нервно сглотнула, не сводя с него взгляд.
Когда же его глаза стали путешествовать по моему телу, я осознала скудную простоту своей одежды - шортов, майки и нелепых носков в полоску - и волос, собранных в хвост, служивший прической. Все это настолько кардинально отличалось от обычного стиля Ханны, как Северный полюс от Южного.
Однако, я заметила, как голод промелькнул в его глазах, когда он оценил мой наряд, и тогда мой пульс сошел с ума. Я пыталась успокоить свои чувства тем, что он видит Ханну, но мой мозг думал иначе.
- Привет, - опомнилась я, наконец.
- Привет, - ответил он спокойным голосом и задержался взглядом на моей груди дольше, чем я смогла бы назвать случайностью.
- Эм-м-м… как дела? – робко спросила я, пока он продолжал пристально разглядывать меня.
- Наслаждаюсь жизнью, и спасибо, что спросила, - ухмыльнулся он, и я призналась себе, что его лицо стало ещё более привлекательным… и просто красивым.
Несколько дней назад я ласкала это лицо, и мои пальцы еще помнили прикосновения к его фарфоровой коже. Я вспомнила ощущение его тела, прижимавшегося к моему, и колени отозвались дрожью.
- Пожалуйста, Гарри… – я закрыла глаза в раздражении. – «Я не должна ругаться с ним!»
Картины того, как он целовал меня в полусне, тут же прокрались в голову, и я боролась с ними, игнорируя тепло, растекшееся ядом по моему телу.
- Неделю назад я нашел тебя в постели с моим братом. Тогда я попытался выбить из него всю дурь; и у меня было твердое намерение делать это каждое утро, встречаясь с ним за завтраком или на работе в компании. Как ты думаешь, каково мне? – ответил он с сарказмом, и мое лицо заалело от истинности его слов.
- Я думаю, что тебе больно, Гарри, - наконец выдавила я.
- Нет, я не испытываю боль, Ханна, - теперь его тон был ледяным.
- Но… тогда почему ты здесь?
- У меня есть к тебе предложение, - произнес он с горящим взглядом.
Комментарий к Глава 9.
«Игра Джеральда» - психологическая драма Стивена Кинга.
========== Глава 10. ==========
- У меня есть к тебе предложение, - произнес он с горящим взглядом.
Мужчина сделал шаг вперед, и я ощутила жар, исходящий от его тела, и, замерев, смотрела в его глаза несколько долгих секунд, и эти поразительно зеленые радужки потемнели, словно внушая мне что-то. Гарри предстал в своем лучшем виде - трезвым и контролирующим свое поведение. Почему-то я закрыла глаза, разрушая чары, и впервые в жизни с трудом вспомнила собственное имя.
- Ох, ты не рада, что я навестил тебя? – его дерзкий тон заставил буквально кипеть мою кровь.
- Разве ты навещаешь? Ты… являешься, - парировала я, делая шире его улыбку.
- Я расцениваю это как приглашение, - ответил он как-то слишком радостно.
- Как ты нашел меня здесь?
- Ты не была такой молчаливой, когда твоя тетя уговаривала тебя здесь остановиться.
Так, значит, бой-френд Норы все подслушал, и немедленно доложил другу обо мне. Желудок тут же неприятно сжался от страха. О, Боже… Он слышал, как Нора называла меня Харлоу?
Я внимательно разглядывала Гарри, ища признаки того, что он знает о подмене. Нет, этого не могло произойти со мной – должна же быть в мире хоть какая-то справедливость… Но лицо гостя не выражало ничего, кроме нетерпения.
- Итак, после обсуждения твоего местонахождения в этом городе, мы можем, наконец, поговорить о сделке, которую я приехал предложить тебе? – вежливость в его голосе сквозила едва скрытым раздражением.
- К сожалению, это меня не интересует, - категорически ответила я, отступая назад, чтобы закрыть дверь. Но его рука стремительно взлетела, чтобы остановить движение створки.
- Ты не дослушала меня.
Он явно был недоволен моим упрямством, и внутри я уже праздновала свой триумф - по крайней мере, я была в состоянии вывести его из себя.
- Насколько я помню, ты меня ни разу не выслушал, - и я уперлась в него взглядом.
- Думаю, что ситуация, в которой я застал тебя, не нуждалась в дополнительных объяснениях, - выпалил он, и вены на его шее вздулись от едва сдерживаемого гнева.
- Ты никогда не спрашивал меня, была ли я добровольным участником упомянутой ситуации! – уже кричала я со слезами на глазах.
Кровь резко отлила от его лица, когда он, застыв, поднял на меня взор.
- Что? – от недоверия в его голосе страх пробрался под мою кожу.
- Ничего, - тихо отозвалась я. - Тебе лучше уйти сейчас.
- Ты лжешь, - заявил он, но в глазах билась нерешительность.
Я пожала плечами:
- Думай что хочешь.
- Тогда расскажи мне правду, я весь во внимании, - пылающий взгляд вновь остановился на мне.
- Не думаю, что ты поверишь тому, что я собираюсь сказать, - отмахнулась я с горечью.
- Ну уж нет! Ты задолжала мне объяснение! – воскликнул мужчина, вцепившись мне в плечи, и вот теперь я по-настоящему задрожала от страха.
Впившись взглядом в его зрачки, чтобы он, хотя бы так, увидел правду, я продолжила:
- Я ничем не обязана тебе, Гарри, - и приподняла подбородок вверх.
Замешательство промелькнуло в его глазах, но быстро исчезло, уступая место ленивой ухмылке. Парень, медленно отпустив меня, отступил на шаг и протянул:
- У тебя короткая память.
С этими словами он, оттеснив преграду в моем лице, вошел в дом, оставляя меня стоять в дверях. Его упорство ошеломляло, и я растерянно последовала за ним.
Он оглядел комнату с таким видом, словно украсил ее своим присутствием, а затем плюхнулся на кожаный диван, ожидая, что я присоединюсь к нему.
- Тебе принести чего-нибудь, Гарри? У меня есть чай, кофе, а если ты хорошо попросишь, я могу даже поискать бутылку виски, - предложила я притворно-вежливым тоном.
Мне не хотелось, чтобы он догадался, насколько обиженной почувствовала я себя в этот момент. Беспомощность и совершенное невладение ситуацией приводили меня в ярость. Но, с другой стороны, крайне важно было оставаться собранной, ведь ему не следовало знать, что я так волнуюсь в его присутствии.
- Ничего не нужно, - он снова начал заводиться. – Ты ведь учила меня не показывать свои чувства, помнишь?
Он пытался запугать меня.
- Полагаю, ты сам позаботишься о себе, - ответила я, по-прежнему изображая хорошую хозяйку. – Ты хотел поговорить о чем-то, или находишься здесь, чтобы просто оскорблять меня?
- Вот это да, ты заговорила прямо как деловая женщина, - начал Гарри насмешливо, но когда мое выражение лица не изменилось, он решил продолжить, выложив на стол две папки, желтого и зеленого цвета. Я с опаской уставилась на них, словно те могли взорваться или ожить… Да что со мной?! Я занервничала только от одного вида этих папок!
- Я хочу заключить с тобой сделку, - сказал он холодным ровным голосом, и я в первый раз заметила напряжение за его словами.
- Я не согласна, - с ходу, не колеблясь, отвергла я предложение.
- Поверь, я смогу убедить тебя, - с хищной улыбкой открыв папку, он толкнул её в мою сторону. – Иди ближе и взгляни на эти документы.
Мое тело немедленно повиновалось ему, хоть разум и подавал сигналы тревоги - хорошего в этом было мало.
- Ты сказала, что ничем не обязана мне, но факты утверждают обратное. Ты кажешься в полном неведении о том, что твой отец постоянно просил у меня деньги, всегда обещая вернуть долг позднее.
- Сколько?.. – тихо спросила я, глядя на подписанные контракты, цифры в которых были выделены ярко-оранжевым маркером.
- Двести тысяч, - просто ответил он, потянувшись к другой папке. – Кстати, в этом феврале тебе понадобилась машина, и ты попросила меня помочь с ней. И так и не вернула ни цента.
Я смотрела на счета, чувствуя себя все более потерянной с каждым его словом, пока Гарри терпеливо перелистывал страницы. Бумаги были разложены в хронологическом порядке, поэтому я могла проследить весь путь Ханны. Дизайнерская одежда, празднование дня рождения в Сиднее, дюжина пар туфель от Manolo, неделя спа-процедур на Британских Виргинских островах, сумочки от Gucci. В глаза лезли строчки о поездке в Монако, долгах в казино, неделе моды в Милане, грудных имплантатах, Рождестве на Сейшельских островах. Ещё и ещё… Липосакция, часы для Смита, колье с сапфирами и ежемесячное выпрашивание различных сумм. Венчали эту жуткую пирамиду банковские выписки о регулярных переводах на счет Ханны. Каждый документ был подписан и заверен нотариусом.
Я была в ужасе. Все годы, что я пыталась сохранить нашу семью, заботясь об Стефани и Люке, все эти дни и ночи, наполненные обязательствами и отказами от собственных планов и надежд, были ничем, по сравнению с этой возмутительной тратой денег.
Я всегда истово следила за нашими расходами, стараясь экономить на своих нуждах. А теперь… Смит и Ханна задолжали Гарри чуть более шестисот тысяч долларов. Были времена, когда такая сумма не считалась большим делом для нашей семьи, но, видимо, Смит был больше не в состоянии отдавать свои долги.
Я не могла никого винить за падение в эту пропасть, ведь сама согласилась заплатить за все это семейное дерьмо.
Мои мысли вернулись к особенным событиям в моей жизни.
В мой день рождения Стефани пришла домой совершенно пьяной, забыв о моем празднике. Два дня спустя она извинилась и подарила мне флакон дешевого парфюма.
А прошлый июнь… Ханна на неделе моды в Милане… Я в одиночестве праздновала окончание университета - Стефани вернулась домой после вечеринки и объявила, что кто-то украл ее сумочку и пальто. Остаток дня мы провели в полицейском участке, а затем в банке, восстанавливая украденные кредитные карточки.
Рождество… У Люка была передозировка наркотиками, и мы с Стефани всю ночь просидели у его постели в больнице. Мама обещала больше никогда не пить и умоляла Бога спасти ее единственного сына. Когда доктор объявил, что Люку стало лучше, я почувствовала единение с Богом.
Заплутав в воспоминаниях, я застыла на месте, а Гарри лишь молча за мной наблюдал. Наконец, я положила бумаги на стол, не в силах больше смотреть на них, просто боясь, что если сейчас он начнет смеяться надо мной, то я окончательно сломаюсь.
- Это хороший повод, чтобы найти виски, - пробормотала я, и в конце концов медленно поплелась на кухню. Каждый шаг был тяжелее, чем предыдущий, и я проклинала себя за глупость. Было наивно думать, что мне никогда не придется платить за ошибки, которые я совершила, согласившись приехать в этот город.
Порывшись в шкафах в поисках бокалов и достав алкоголь, я не выдержала, и горько усмехнулась, заметив на этикетке надпись ‘Virginia Gentleman’.*
Внезапно я почувствовала, что Гарри стоит позади меня и слегка дернулась, неожиданно ощутив его дыхание на своей шее.
- Я не слышала, как ты вошел, - пробормотала я. Руки подвели, начав дрожать, слабея, и бутылка легко выскользнула из них, но его кисть взлетела с нечеловеческой скоростью - он поймал грозившее разбиться стекло. Это движение заставило Гарри сделать еще один шаг ко мне и, невзирая на подавленное состояние, я отчаянно залилась краской, чувствуя и запах его дорогого одеколона, и горячее дыхание на своем лице.