Дейзи никак не отреагировала на ее слова.
– А лучше торчать здесь? – пошла в наступление ведьма. – Мокнуть под дождем и трястись, обдуваемая всеми ветрами? У меня, как-никак, есть квартирка, небольшая, но своя. Тебе у меня понравится.
Дейзи наклонилась вбок, явно раздумывая над ее предложением.
– А чего сомневаться? – надавила Фиби. – Со мной ты получишь дом и регулярные полеты в небе. И у меня есть горячий душ, тепло от камина и…веник…
При волшебном слове "веник" метла сразу встрепенулась и выпрямилась в струну. Ведьма подавила усмешку и медленно приблизилась к Дейзи. Шепча ласковую белиберду, девушка коснулась рукой рукояти и погладила метлу по деревянной ручке.
– Молодец, Дейзи. Хорошая девочка. А теперь пусти меня себе на спинку.
Фиби обхватила обеими руками рукоять и закинула одну ногу, чтобы взобраться на нее. И в этот момент Дейзи взбрыкнула, прыгнула и вместе с ведьмой, вцепившейся в нее, взмыла ввысь. Причем так быстро и резко, что Фиби не успела ничего сообразить, как оказалась в небе, болтая ногами в хаотичном порядке. Завопив, как резаный поросенок, девушка вцепилась в метлу мертвой хваткой, с трудом соображая, что находится в небе высоко над крышами домов.
– Дейзи! – испуганно закричала Фиби. – Ты что творишь? Совсем сдурела? Немедленно вернись на место.
Но метла совсем не обращала внимания на ее крики, как и на тот факт, что ее нынешняя хозяйка болтается в воздухе, словно воздушный змей, и двигалась на огромной скорости в известном только ей направлении.
Бешеная метелка. Наверное, бывший ездок избавился от нее, потому что неуправляемая! Небось, сейчас не нарадуется, что выбросил.
Фиби еле заставила себя замолчать и не вопить как чокнутая чайка, парившая над городом. Силы оставляли ее и еще минута и она полетит топориком вниз на землю. Жажда жить заставила ведьму бороться. Подтянув ноги к голове, девушка обхватила ими рукоять и попыталась вскарабкаться на метлу. Резинка слетела с волос, и огненные локоны разметались в воздухе.
– Ничего, – выдавила Фиби сквозь зубы, крепче прижимаясь к Дейзи. – И не таких объезжали.
И хотя эта была бессовестная ложь – Грейс была не смелее ягненка, летала всегда спокойно и размеренно, соблюдая все скоростные режимы, – но бесшабашной метелке этого знать не обязательно.
Почуяв, что ее пытаются оседлать, коварная метла стала брыкаться и извиваться в небе.
– Дейз…Дз…Дейзи… прекрат…переест…А-а-а-а-а!
Последний раз она так сильно тряхнула, что Фиби не удержалась, соскользнула и с диким криком полетела вниз. Но негодница Дейзи тут же направилась за ней, и когда Фиби была уже недалеко от земли, скользнула под нее и вместе с наездницей взмыла к небесам.
Девушка, вцепившись трясущимися руками и ногами в метелку, обзывала ее последними словами.
– Мерзавка! Негодяйка! Пройдоха! Убийца!
Сердце колотилось бешено, глаза наполнились слезами от встречного ветра. Только несколько минут спустя немного успокоившись, ведьма, как обычно, уселась на метлу и стала управлять полетом.
– Спокойнее, Дейзи, помедленнее. Вот так, молодец, девочка. А теперь поворачивай. Мы летим в район Лилий.
И метла послушалась. Сделав в небе мертвую петлю, к которой девушка уже была готова и спокойно перенесла ее, Дейзи развернулась и направилась в бедный район города.
Секунды текли медленно, и с каждым новым мгновением Фиби ощущала невероятную радость от полета. Никогда до этого она не летала с такой скоростью. Дейзи хоть и чокнутая, но свою работу знала. Грейс была идеальной метлой, но подходила больше для пожилых леди, таких как Текла Морган, а вот Дейзи – это метла для молодежи…для Фиби.
Ветер гулял в волосах ведьмы, луна освещала им путь, и девушка испытывала такие же невероятные ощущения, как тогда, когда в первый раз села на метлу.
Дейзи стала медленно снижаться, и Фиби уже могла ногами задевать крыши домов. Они пролетали над районом Фортуна. Он назывался так из-за численного пребывания там джентльменов удачи. Это была настоящая дыра, притон всех бандитов Гленбахата. Здесь находись игральные клубы, публичные дома, кабаки. Улицы кишели бродягами, проститутками, вышедшими на работу, пьяницами, валящимися в лужах прямо посреди дороги. И стояла такая вонь, что слезились глаза.
Оказаться в этом районе приличному человеку даже среди белового дня было опасно, не говоря уже про глубокую ночь. Но Фиби не боялась. Она была высоко над землей, верхом на метле. Вряд ли здешние забулдыги были в состоянии задрать голову, чтобы увидеть в высоте девушку, пролетающую над городом.
Они почти минули Фортуну, как вдруг из одного темного проулка послышались несколько мужских криков, а один приглушенный стон. Дейзи замерла и повисла в воздухе. Фиби была так удивленна такой резкой остановке, что озадаченно уставилась на метлу. Та слегка повернулась в сторону в направлении переулка. В свете полуразбитых фонарей, ведьма разглядела три крупные фигуры, склонившиеся над одной. Тот, на кого напали бандиты (а это определенно было нападение), был в два раза крупнее разбойников. Но справиться сразу с тремя было крайне трудно. Мужчина полусидел, полулежал, навалившись на грязную каменную стену, пока мерзавцы пытались лишить его кошелька и жизни.
– Эй, Дейзи, ты чего? – испуганно прошептала Фиби. – Неужели ты хочешь…?
Но не успела девушка опомниться, как метла сначала медленно, но уверенно, а затем все быстрее направилась в проулок. Ведьма попыталась ее остановить, зажав ногами держак и потянув на себя, но метелка не поддалась. Перепуганная донельзя Фиби не знала, что ей делать.
– Стой, Дейзи. Не смей. Я, конечно, альтруист, но не до такой же степени. Мы не будем никого спасать. Нет, Дейзи! Нет! Дейзи-и-и-и-и-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
С диким криком и на огромной скорости Фиби влетела в проулок, прямо на стоявших там мужчин. Услышав бешеный вопль, они дружно повернулись и, оказалось, правильно сделали.
Метла, выбрав главным врагом того бандита, что стоял ближе к ней, развернулась и стала дубасить его прутьями по голове. Фиби скатилась вниз и, чтобы не упасть, ухватилась руками за кончик рукояти и повисла в воздухе. От сильной тряски ее болтало вверх-вниз. Не в силах остановиться, девушка продолжала вопить.
Бандит согнулся, закряхтел и попытался прикрыть голову руками. Двое оставшихся, раскрыв рты, изумленно таращились на своего товарища. Краем глаза девушка заметила, что мужчина, которому минуту назад угрожала смерть, воспользовался отвлеченностью бандитов и одним махом крепкого кулака лишил одного разбойника сознания и схлестнулся в драке со вторым.
Дейзи продолжала со всей мощи метелить третьего нападающего, хотя со стороны это выглядело, словно Фиби бьет бандита по голове метлой. Разбойнику удалось вырваться, он схватил метлу за прутья, раскрутил и оттолкнул от себя. Фиби волчком полетела в сторону, но в полете ударила бандита ногами со всей силы. Тот пошатнулся и упал на землю без сознания, а девушка отлетела к стене, ударилась головой и сползла на грязный асфальт. Последнее, что она увидела, перед тем, как ее поглотила тьма, что мужчине удалось отправить отставшего разбойника в нокаут.
Гейб Уэстмор был ошеломлен. Меньше всего он ожидал, что спасение от верной гибели к нему придет от девчонки. Когда он уже попрощался с жизнью, под бешеный крик в подворотню влетела ведьма или колдунья (Гейб ничего в них не понимал) и помогла ему справиться с нападавшими.
Он обзывал себя последними словами за то, что рискнул побывать в этом райончике ночью. Но, слава Богу, все обошлось. Мерзавцами теперь займутся правоохранительные органы, а Гейбу следует заняться своей спасительницей.
На непослушных ногах он побежал к лежавшей у стены девушке и сел рядом с ней на колени. Малышка была без сознания. Гейб аккуратно взял ее за голову и положил себе на колени, пытаясь в тусклом свете разглядеть ее лицо.
Мужчина поразился, насколько девочка была молода, совсем еще ребенок, не старше двадцати. Ее волосы были словно обжигающий огонь, молочная кожа сияла свежестью, на круглых щечках горел румянец. Девушка имела некрупные черты лица и совсем меленькое тельце. Натуральная крошка, подумал Гейб, не выше ста шестидесяти сантиметров с очень хрупкими косточками.
Как же она попала в этот район? Шлюха? Нет, одета прилично и личико совсем не искушенное. Может, такая же безрассудная, как и он? Похоже на то. Зачем она решила ему помочь?
На эти вопросы Гейб не успел получить ответы, так как девушка пошевелилась и поморщилась, а затем открыла свои глаза, и мужчина потерял дар речи. Они были самого невероятного цвета, которые он только видел. Воистину желтые! Нет – горчичные, цвета старого золота с зелеными искорками. Потрясающе! А главное – просто огромные, так, что занимали пол-лица.
Гейб был настолько поражен, что первое время не мог произнести ни слова, пока его спасительница, нахмурено, уставилась на него, огляделась по сторонам, потом снова посмотрела на мужчину, и в ее глазищах сначала появилась ясность, а потом еще миллионы чувств, одним из которых был страх. Видимо, малышка приняла его за одного из бандитов, так как испуганно отпрянула и попыталась отползти в сторону.
– Нет-нет, – Гейбу наконец удалось прийти в себя от первоначального шока, и он попытался успокоить девушку. – Меня не надо бояться. Вы спасли мне жизнь, и я вам так благодарен…
Он не успел договорить, так как ведьма коснулась рукой своей метлы и вцепилась в ее конец, та встрепенулась, видимо, тоже пробудившись от потрясения, ощетинилась и резко вскочив, взмыла ввысь с девушкой на хвосте. Гейб с раскрытым ртом смотрел им вслед.
Последнее, что услышала Фиби, когда, протаранив окно своей квартиры, под собственный крик и звон разбитого стекла врезалась в стену комнаты и второй раз за день потеряла сознание, был ворчливый голос Горация:
– Нет для смертных преград земных! Безрассудная же дурь на небо просится4.
ГЛАВА 3
АГИЧЕСКИЕ УСЛУГИ
Каждая уважающая себя ведьма должна окончить высшее магическое учебное заведение, чтобы иметь лицензию на продажу своих ведьменских услуг.
Фиби даже курсов не окончила. А ведь была лучшей в субботней школе, где обучали будущих ведьмаков. У этой девчонки дар, сказала директор школы, госпожа Волтер, едва увидев малышку, настоящий талант, Фиби далеко продвинется в магическом деле.
Девочка, в самом деле, подавала большие надежды. Учителя ее хвалили, одноклассники завидовали. Ей не нужно было долгими часами корпеть над тяжелыми томами магического искусства, заучивая заклинания, а достаточно раз – один раз – услышать то, что сказал учитель.
Бабушка гордилась внучкой, вплоть до самой своей кончины была уверена – ее девочка добьется больших успехов в мире магии. Текла Морган умерла счастливой, так и не узнав, что карьера Фиби закончилась, так и не успев начаться.
Смерть пожилой женщины совпала с выпускными экзаменами, которые девушка, несмотря на слезы и глубокие душевные переживания, во имя памяти бабушки сдала успешно. Но дальше напрочь пропала из жизни школы. Она не явилась на выпускной бал, ее фотография не появилась на доске почета, где особо талантливые ученики "висели" в магических плащах и колпаках звездочетов, держа в руках дипломы. В это время Фиби была занята похоронами.
То, что ведьма поступит без экзаменов в Гленбахатский университет теоретической и прикладной магии, не сомневался никто. Но все вышло иначе. То лето, пять лет назад, стало решающим в жизни ведьмочки. Удрученная смертью бабушки, Фиби впала в депрессию и ничего не хотела. Она целыми днями лежала в постели, рыдала в подушку, ничего не ела и ни с кем не разговаривала. Заботливый Гораций ухаживал за ней днем и ночью, не мог утешить девушку.
Именно ему тогда пришла в голову идея любыми путями вытащить хозяйку из постели, и верный пес буквально заставил Фиби сходить на прогулку. Усталая и измученная, девушка бесцельно бродила по улицам, пока случайно не наткнулась на выставку картин какого-то заезжего художника.
Ведьмочку поразила глубина работ неизвестного мастера, девушка была так поражена, что на некоторое время забыла о своих бедах. А потом встретила его. Молодой художник, Каулин Габбер, с песочными густыми волосами длиной почти до плеч и самыми синими глазами на свете сразу очаровал взволнованную душу юной ведьмы. Фиби пала перед обескураживающей улыбкой, удивительными рассказами молодого человека о вольной жизни свободного творца.
Каулин очаровывал ее медленно, но целенаправленно, со знанием дела. Его загорелое лицо, натруженные руки и поджарое тело свидетельствовали о непростой жизни лихого путешественника. Он делился с Фиби своими странствиями, поражал историями о невероятных приключениях художника, следовавшего за зовом своего сердца в далекие дали. И откровенно пленил рассказами о жизни в палатке на берегу моря, в высоких горах, посреди бескрайних степей, где открываются для зоркого взгляда творца удивительные виды мира Рутвен. И девушка пала перед его обаянием и мечтой обойти пешком весь мир.
Она, как губка, впитывала каждое слово Каулина, проглатывала как правду все, что он говорил, и воспринимала его желания словно свои. Когда тебе всего семнадцать, и твой возраст называют "переходным", когда твоя несозревшая душа ищет свои пути и место в этой жизни, так легко попасть под влияние кого-то старшего и более сильного и принять его веру за свою. Так и случилось с Фиби.
Несмотря на пугливое брюзжание Горация, на уговоры подруг и слезы бывших учителей, желавших ей счастья, девушка твердо решила, что магия ей больше не нужна. Все, чего она хочет от этой жизни, – бесконечные странствия по белу свету с мольбертом за спиной.
И в один прекрасный день девушка закинула в походный рюкзак термос, металлический котелок, зубную щетку и пару комплектов белья и отправилась вместе Каулином изучать самые живописные уголки Рутвена.
Первое время жизнь с бродягой-художником казалась Фиби сказкой. Они встречали рассветы и провожали закаты, сидя в обнимку на обрыве высокой горы; ловили чаек, бегая по желтому песку у кромки воды; проводили ночи, занимаясь любовью прямо под открытым небом, лежа на мягкой траве, и купались в водопадах.
Но со временем жизнь в шалаше при полной антисанитарии, с редкими заработками Габбера продажей картин, частыми болезнями из-за сырости и холода и вечно голодным брюхом стала пугать неопытную девушку. Сначала она лишь с виноватой улыбкой на лице предлагала Каулину немного изменить жизнь, но с годами стала откровенно просить.
Она просила вернуться в Гленбахат и зажить жизнью обычных людей, поселиться в ее квартирке, устроиться на работу, но всегда получала категорический отказ со стороны Каулина. Он давил на Фиби, говорил, что она сильно привязана к материальным вещам и ведет себя, как типичная мещанка, и этим самым разочаровывает его, для которого является Музой. И девушка сдалась. Так прошли еще два года.
Со временем Фиби сделала еще несколько пустых попыток разубедить Габбера. Она уже была достаточно взрослой, чтобы хотеть детей и желать для них лучшей жизни. Разразился жуткий скандал, Каулин кричал, что Фиби его предала, стала такой, как все, променявшей свободу на деньги.
Девушка снова накинула на плечо старый рюкзак и вернулась в Гленбахат, туда, где ее уже никто не ждал, кроме старого верного пса.
Фиби открыла глаза, возвращаясь ото сна. Солнечный свет ударил в глаза, заставляя зажмуриться. Ноющая боль в теле напомнила девушке о ночных приключениях. Она лежала на полу у стены, согнув ноги в коленях.
Вскинув подбородок и наклонив голову к полу, девушка вверх тормашками увидела Горация, который, держа в передних лапах совок, а во рту веник, загребал стекло от разбитого окна. Его длинные уши были связаны на голове, видимо, для того, чтобы не поранить их о стекло.
Рядом стояла Дейзи, которая при виде "бравого" веника в собачьих лапах прихорашивалась, приосанившись, перебирая прутики.