Осенью 1929 г. Троцкий обратился с письмом «Ко всем секциям Интернациональной левой оппозиции», самим названием подчеркивая, что объединившаяся оппозиция уже существует. Действительно, формально можно было бы считать ее создание свершившимся фактом, ибо как разлетом 1929 г. в Париже явочным порядком был образован Интернациональный секретариат Международной левой оппозиции (которой пока еще не существовало). Весьма оптимистично оценивая положение дел, Троцкий от имени этого органа призывал к сплочению рядов оппозиции: «Подготовку мировой конференции международный секретариат считает поэтому важнейшей из своих обязанностей. Мы думаем, однако, что в качестве подготовительной меры необходимо в возможно более короткий срок созвать конференции по континентам (Европа, обе Америки, Азия). Особенно настоятельной представляется нам созыв европейской конференции. В рамках мирового целого Европа представляет собою не только географическое, но и некоторое экономическое и политическое целое. Незачем на-поминать, что на этот факт опирается лозунг Соединенных Штатов Европы».
На предстоявшей конференции намечалось дать единую оценку обстановки в Европе и во всем мире. Провести «подготовительную европейскую конференцию» предлагалось в самом начале 1930 г. Проекты резолюций намечалось подготовить заранее и разослать секциям. В качестве одного из документов будущей конференции рассматривались тезисы «Поворот Коминтерна и положение в Германии», разосланные по секциям редакцией «Бюллетеня оппозиции». Кроме того, специальный номер «Бюллетеня» планировалось посвятить вопросам подготовки конференции. Имея в виду опасность раскола по непринципиальным вопросам, Троцкий строго предупреждал, что планируемая им международная организация левых партий будет сосредоточена на поиске общих начал, а не трещин для расхождений: «Мы настойчиво приглашаем все секции, с одной стороны, прислать нам документы и материалы, освещающие их позицию и работу в области актуальных задач, с другой стороны, высказаться по поводу разосланных и подлежащих в ближайшее время рассылке документов, внося свои поправки, дополнения или контрпредложения. Само собой разумеется, что речь идет о конференции организаций, стоящих на общей принципиальной основе, проверенной опытом борьбы и международной дискуссии. Было бы совершенной бессмыслицей возвращаться на конференции к решению вопросов (одна или две партии, классовый характер СССР, классовая природа китайской революции и пр.), по линии которых уже произошло непримиримое размежевание внутри оппозиции. Крепко и надежно только то, что завоевано в борьбе. Задача конференции не в том, чтобы снова ставить завоеванные позиции под знак вопроса, а, наоборот, в том, чтобы ясно и точно формулировать общие нам идеи и методы и превратить их в краеугольный камень платформы международной оппозиции».
13 октября 1929 г. Троцкий напоминал Росмеру, давя на него своим авторитетом и требуя немедленного создания организационного комитета по созыву конференции: «Я уже писал Вам свое мнение о необходимости временному комитету (или лучше информационному бюро — более скромное и поэтому более умное название) представиться различным группам и начать свою работу». В качестве членов такового комитета или бюро предлагались Гуров (то есть сам Троцкий), Росмер и Оверстратен. Троцкого весьма волновали слухи, что Урбане и Паз, прослышав о его инициативе, предпринимают шаги по созыву международной конференции под своим началом. И хотя эти слухи не имели оснований, Троцкий очень нервничал и торопил своих сторонников, считая, что «создание международного центра, каким бы скромным он ни был, это дело большой срочности как для Франции, так и для других стран».
В результате настойчивых усилий Троцкого 6 апреля 1930 г. была наконец созвана первая предварительная конференция международной левой оппозиции. До последнего момента, вопреки критике Троцкого, против созыва конференции возражали некоторые группы его сторонников, в частности австрийцы и итальянские эмигранты во Франции. Хотя вначале намечался созыв европейской конференции, организаторы не удержались от соблазна превратить ее чуть ли не во всемирную — путем участия находившегося в это время в Европе одного американского троцкиста.
Согласно официальному отчету, на конференции присутствовали представители восьми организаций: Французской коммунистической лиги, Коммунистической лиги Америки, Объединенной оппозиции в Германской коммунистической партии, Испанской оппозиции, Бельгийской оппозиции, Чехословацкой левой оппозиции, Венгерской коммунистической оппозиции и Еврейской оппозиционной группы в Париже. Эти группы соответственно представляли Макс Шахтман (США), Альфред Росмер и Пьер Навилль (Франция), Хулиан Горкин (Испания), Оскар Зайпольд (Германия), Леон Лезуаль и Адемар Энно (Бельгия), Ян Франкель (Чехословакия), Шилваци (Венгрия) и Павел Милль (настоящая фамилия — Окунь, он же — Обин) от Еврейской группы.
Самостоятельное представительство Еврейской группы было связано исключительно с намерением Троцкого послать на международную встречу Милля, который Троцкого абсолютно обаял. На несколько недель Милль по его приглашению приехал на Принкипо. Оказалось, что Милль происходил из южной части Украины и в детстве жил сравнительно недалеко от родной Троцкому Яновки. Оба они с удовольствием вспоминали родные места, что также способствовало сближению. Милль произвел на Троцкого весьма благоприятное впечатление. Предполагалось, что он переберется на Принкипо и будет исполнять функции политического помощника Троцкого. Но затем Лев Давидович передумал, и Миллю было предложено после окончания работы конференции переехать в Париж и начать там создание Интернационального секретариата Международной левой оппозиции.
Советская левая оппозиция, как указывалось в статье, посвященной конференции, опубликованной в «Бюллетене оппозиции», «не могла быть представлена по полицейским причинам», но заявила письмом о присоединении к конференции. Разумеется, это письмо было написано самим Троцким, а не находившимися в СССР левыми оппозиционерами. При этом Троцкий, оценивший созыв конференции как «крупный шаг вперед», подчеркивал, что этот «шаг» ни в коем случае не означает курса на создание 4-го Интернационала: «Левая оппозиция считает себя фракцией международного коммунизма и действует в качестве таковой. Нынешнего раскола не было бы, если бы аппарат Коминтерна не находился в полной зависимости от сталинской верхушки, которая руководствуется прежде всего интересами самосохранения теоретически и политически скомпрометированной центристской бюрократии. Преступной работой аппарата оппозиция поставлена вне формальных рамок Коммунистического Интернационала. Но оппозиция чувствует свою нерасторжимую связь с теми, которые остаются в формальных рамках Коминтерна. Цель оппозиции — возрождение Коммунистического Интернационала на ленинских основах».
Конференция приняла решение о создании Международного секретариата, которому было поручено ведение текущих дел, издание «Международного бюллетеня» и подготовка созыва «полномочной конференции». Технически секретариат, размещаясь в Париже, должен был опираться на Коммунистическую лигу Франции. Решение это было лишь формальным, ибо фактически Секретариат уже действовал в Париже в течение нескольких месяцев. Предполагалось, что «Международный бюллетень» будет выходить два раза в месяц в основном на французском языке. Важнейшие материалы предполагалось публиковать также на немецком, а статьи, непосредственно затрагивающие англосаксонские страны, еще и на английском. Конференция послала приветствие отсутствовавшему Троцкому, передавая «горячий привет и свидетельство своей тесной солидарности товарищам большевикам, арестованным и ссыльным, и их изгнанному вождю». Так что Троцкий рассматривался конференцией еще и как руководитель русской (советской) секции.
Помимо этого приветствия, конференция приняла «Воззвание к пролетариям всего мира», которое можно рассматривать как первый официальный программный документ международного троцкистского движения. Констатируя глубокий кризис мировой экономики и политики, документ указывал, что причиной кризиса в мировом коммунистическом движении является ситуация, сложившаяся в СССР, поскольку любые попытки установить диктатуру пролетариата и ликвидировать класс капиталистов на базе теории социализма в одной стране обречены на поражение. В результате практического проведения этой теории СССР, по мнению авторов документа, шел к катастрофе: «Все революционные борцы коммунизма должны присоединиться к левой оппозиции, чтобы поддержать флаг большевизма», — указывали авторы декларации.
Троцкого, однако, это обращение совершенно не удовлетворило. Он вскоре написал в своем директивном письме, что отказ от принятия специального программного документа был большой ошибкой предварительной конференции, что даже ни одна национальная организация не позволила бы себе провести свой съезд или конференцию, не приняв установочного документа. Тем не менее, формально говоря, конференция прошла в обстановке полного единодушия, и это было огромным достижением участников конференции, ее устроителей и прежде всего Троцкого, весьма оптимистично, хотя и не вполне обоснованно полагавшего, что «ближайшее время обнаружит явные и бесспорные результаты большой подготовительной работы, совершенной за последний год».
Казалось, что этот прогноз подтверждается. Вслед за конференцией еще девять групп объявили о своей поддержке Международной левой оппозиции, как стала называться эта организация. Новыми участниками, наряду с фиктивной «русской оппозицией», были две оппозиционные группы из Австрии, две итальянские группы, находившиеся в эмиграции, греческая группа «ар-хеомарксистов», Коммунистический оппозиционный комитет Аргентины, Бразильский ленинский коммунистический комитет в изгнании и Коммунистическая оппозиция Мексики. Однако позитивные новости на этом закончились. Не прошло и месяца после окончания конференции, как возник первый серьезный конфликт в одной из наиболее значительных национальных организаций — в Объединенной оппозиции Германской компартии. В начале мая Троцкий получил сообщение о том, что пять членов правления этой организации (бывшие члены Ленинбун-да) подали в отставку из-за возникших острых разногласий. 4 мая он писал Временному секретариату в Париж, что, по его мнению, правление должно сохранить свои полномочия и продолжать работу, что в том случае, если ушедшие не одумаются, в чем он их пытался убедить особым письмом, в правление надо включить пять новых членов из числа бывших участников Ле-нинбунда, чтобы сохранить подобие равновесия.
21 июня 1930 г. Троцкий, как лидер международной оппозиции, обратился с первым директивным письмом ко всем секциям «интернациональной коммунистической организации». Он высказывал недовольство тем, что принятые на конференции в Париже решения практически не исполняются. Рушились недавние оптимистические надежды на появление «коллективного организатора» в лице «Интернационального бюллетеня». Начать его издание все еще не удавалось. Не была образована редколлегия этого издания. Национальные группы не выделили для работы в ней своих представителей. «Между тем накопляются важные и неотложные вопросы тактики, — писал Троцкий. — Переписка с отдельными товарищами все менее и менее может отвечать своим задачам. Я не вижу в настоящий момент другого пути, как обратиться ко всем национальным секциям с этим письмом, в котором я хочу ответить на некоторые вопросы, заслуживающие, как мне кажется, коллективного обсуждения».
Троцкий писал, что он не обвиняет никого лично, понимает крайний недостаток сил и средств. Но все же главной причиной неактивности, а попросту говоря, бездеятельности международной организации он считал неправильное понимание взаимоотношений между национальными секциями и их международным объединением. Он напоминал, с какой неохотой отнеслись к его предложению о создании международной организации некоторые национальные «секции». «Борьба против бюрократического централизма Коминтерна возродила у некоторых элементов оппозиции немарксистское понимание взаимоотношения национальных секций, как фундамента или стен, и интернациональной организации, как крыши, которая возводится под конец».
Троцкий подсознательно пытался моделировать новое международное объединение по образцу Коминтерна, хотя и продолжал упрекать и поносить эту организацию как оппортунистическую, упустившую возникшие революционные ситуации. Троцкий, несмотря на очевидную двусмысленность и даже абсурдность происходящего, продолжал считать новое объединение фракцией сталинского Коминтерна, из которого и он сам, и его соратники давно были выгнаны. То же относилось и к пункту о второй партии: «В рядах объединенной левой оппозиции никто сейчас не защищает курса на вторую партию. Но одного отказа от неправильной позиции мало. Нужна активная борьба за правильную позицию, т. е. ясный, отчетливый курс на возрождение официальной партии», — писал Троцкий. И Сталина такая половинчатая линия Троцкого конечно же устраивала. Троцкий не только сам не пытался создавать вторую компартию и новый Интерна-ционат, но и успешно блокировал попытки остальных более радикальных оппозиционеров-коммунистов действовать в этом направлении.
29 июня последовало второе письмо Троцкого «всем секциям интернациональной левой коммунистической оппозиции», на этот раз значительно более краткое, являвшееся сопроводительным к обзору Седова о положении российской оппозиции. Отмечая, что в основе обзора лежат данные, полученные из первых рук (это соответствовало действительности, так как контакты Троцкого с советскими гражданами, выезжавшими за границу, и остаточная переписка со сторонниками, в том числе пребывавшими в ссылке, сохранялись), а «картина, нарисованная на основании этих данных, имеет поистине ужасный характер», Троцкий подчеркивал, что русская оппозиция все еще жива и «борется за Октябрьскую революцию». Соответственно, он писал о необходимости развернуть борьбу за спасение русских оппозиционеров. Эта борьба, по его мнению, должна была слиться с борьбой за освобождение компартий от их «деморализованного руководства». Троцкий, таким образом, пытался показать, что является лидером не только международной организации, но и национальной оппозиционной группы.
Хотя на апрельской конференции было принято решение об организации Интернационального секретариата, практически этот орган в качестве коллективного и постоянно действовавшего сформировать не удалось. Тогда Троцкий попытался образовать другой орган: Интернациональное бюро — состоящий из наиболее доверенных и ответственных политических фигур, которые взяли бы на себя основной груз практической работы. В состав этого органа вошли А. Росмер (его заместителем был назван Навилль), Шахтман, Ландау, Нин и Седов (под псевдонимом Маркин). Трудно определить, какие соображения лежали в основе такого подбора, но с самого начала было ясно, что в таком составе Интернациональное бюро никак не сможет стать эффективно работающим инструментом, так как оно состояло из людей, в основном занятых другими политическими делами или просто не имевших возможности включиться в работу. Шахтман вскоре возвратился в США и полностью сосредоточился на работе американской Лиги. Седов находился в Стамбуле и целиком был занят делами своего отца (в феврале 1931 г. он отправится в Берлин), Нин вскоре был арестован и находился в испанской тюрьме. Что же касается Росмера и Ландау, которые вначале проявили немалую активность, то у них довольно скоро возникли сомнения в правильности политической линии и стратегического курса Троцкого, и они отошли от его движения, тем паче что после посещения Троцкого летом 1930 г. на Принкипо Навилль, Молинье и Росмер хоть и достигли устного соглашения о союзе (так называемый «Принкипский мир»), действительного примирения между группами не произошло. Буквально на следующий день после возвращения в Париж взаимные обвинения и разногласия между ними вспыхнули с новой силой.