– Я сейчас вернусь, – прошептала Гермиона и устремилась в холл.
Она сжала перед собой руки и повернула к стойке регистрации, рассеянно улыбаясь встречающимся на пути людям. Малфой стоял к ней лицом, но не замечал, будучи занят разговором со своим помощником. Спешащие мимо посетители бросали на него любопытные взгляды, но он не придавал этому ни малейшего значения. Гермиона решила, что такой интерес вызван его черной дорожной мантией. Его счастье, что ни один ребенок не увидел его и не решил, что это плащ. Или же счастье ребенка.
– Малфой.
Он посмотрел на нее, удивленно приподнял брови, но уже в следующую секунду на его лице застыло невозмутимое выражение. Он выглядел странно, но Гермиона никак не могла понять, в чем же дело. Может быть, в волосах.
– Ты можешь остаться. Тебе стоит остаться, – тяжело выдохнула она. – Останься.
19 августа, 2002
Она стиснула руки на коленях и застыла в напряженном ожидании.
– Хорошо, Малфой. Я знаю, что формально не выполнила того, что должна была сделать в течение первого месяца…
– Нет, не выполнила.
– Но за срыв поставки перьев оклебарма в срок ответственен другой департамент. Министерство не успело рассмотреть заявку. Будь у меня все необходимые ингредиенты, зелье было бы готово к тестированию.
– Возможно, но прописанные в контракте обязательства требуют твоего присутствия. Необходимый ингредиент могут доставить завтра, но даже если и нет, есть масса других вопросов, которые необходимо решить.
– Я всё доделаю, когда вернусь. Это личное дело, очень срочное и требующее моего немедленного отъезда.
Он вздохнул, открыл было рот, но тут же его захлопнул.
– Одна неделя.
– Одна неделя, – она кивнула и распахнула глаза, когда Малфой наклонил голову вперед. – Ой, одна неделя, да. Хорошо. Спаси… Ох, очень хорошо.
3 ноября, 2002
– Я с тобой в такие игры не играю.
Малфой вздернул бровь, и уголок его рта чуть дрогнул.
– Играть со мной может быть очень весело.
– Ага, не сомневаюсь. “Придуши босса”, “Выведи мерзавца на чистую воду” или…
– “Удави зубрилу”, “Заткни идиотку” или…
– Знаешь, это очень грубая игра, – Гермиона уже собиралась утащить его бокал с шампанским, когда перед ней появился поднос с фужерами, и она подхватила парочку. – Совершенно непрофессионально.
– В такой момент вечера никто не заботится о профессионализме. Именно поэтому они все веселятся и напиваются. А я заключаю сделки, о которых напоминаю им утром.
Она закатила глаза.
– У тебя за всё приходится расплачиваться.
– За всё в принципе приходится расплачиваться, Грейнджер. Я лишь хочу быть тем, кто получает выплату, – он сделал глоток и прищурился, разглядывая одного из гостей. – Тот парень тискает мой цветок?
Она едва не поперхнулась шампанским, когда нашла глазами человека, гладящего листья растения, и прикрыла ладонью рот. Малфой улыбнулся, и Гермионе нестерпимо захотелось протянуть руку и очертить пальцем его губы.
Она подавила смешок, проглотила свой напиток и, наконец, расхохоталась.
– Ты чуть не поставил нас обоих в дурацкое положение. Вот если бы я на тебя плюнула!
– Меня бы это не смутило. Я бы просто над тобой посмеялся.
Она фыркнула.
– Пока бы не был облит с ног до головы.
– Возможно, мне пришлось бы тебя уволить.
Он покосился на Гермиону, когда та подняла на него широко раскрытые, полные мольбы глаза. Затем она рассмеялась и откинулась на спинку стула.
– Ну хорошо. Этот человек гладит растение потому, что оно напоминает ему о том чудесном кусте, в который он был влюблен будучи ребенком…
Малфой покачал головой и отставил свой бокал.
– Нет. Он планирует убийство этого растения. В молодости он частенько видел, как его мать после смерти отца возилась с кустами в саду. Так что его переполняет ненависть ко всему зеленому и с листьями, не говоря уже о непреодолимом желании растерзать это всё в клочья.
– Тогда он точно не в своем уме.
– Это в крови. Видишь ли, в течение нескольких лет после смерти родителя он уничтожал кусты в саду. А потом обнаружил…
– Да-дам!
– …тело своего отца. И вот с тех пор всегда оправдывает уничтожение этих несчастных, невинных растений неодолимым наследственным сумасшествием.
– Бедный парень, – прошептала Гермиона. – Бедные цветочки. Ладно, а женщина вон там?
Он прищелкнул языком.
– С такими вводными у меня тридцать пять вариантов.
– Та, что в фиолетовом.
– Восемь. Не меньше.
– Справа…
Малфой схватил ее кисть своей теплой и сухой ладонью.
– Не указывай пальцем, – прошептал он. – Это самое важное правило игры.
– Ох, прошу прощения, что нарушила такое строгое правило в нашей чрезвычайно серьезной игре.
Она выпрямилась в кресле, плечом прижимаясь к его руке. Почувствовала, как Малфой подался к ней ближе, задевая волосы, но не отстраняясь.
– Ты видишь ту леди с… мммм… рюшами на спине…
– На заднице, которая еще и выглядит так, словно этими рюшами ее разорвало. Да.
– Хорошо, а слева от нее дама в шляпке с перьями?
– Что это?
– Без понятия, мы займемся ею потом. И через два, три, четыре человека, – он низко застонал, и она улыбнулась, откидываясь на спинку кресла. – Что ж, эта женщина была безумно влюблена в бледного, тощего…
– Тощего?
– … сухопарого юношу, который был очень заносчив и груб…
– Ладно. Продолжай.
– Она пыталась задушить его своими чувствами, но он не любил никого, кроме…
– Все это нарушает сразу несколько правил нашей игры, включая основное: не раздражать меня.
– …и был так занят разглядыванием своего отражения в зеркале, что даже не подпускал ее к этому предмету…
– А ты в курсе, что она все еще мой хороший друг?
– …десерт, и всё, что он делал, это бахвалился своими не-такими-уж-значительными талантами, умениями, внешностью и прочими активами…
– Какими именно активами? Потому что кое в чем я очень даже заслуживаю внимания.
– … и вот Панс… ээээ, та женщина оставила бедного Дра… юношу и поклялась больше никогда с ним не разговаривать. Но постойте! Юноша превратился в очень богатого мужчину! И поэтому П… женщина…
23 декабря, 2002
Гермиона подтолкнула сверток по гладкой столешнице и тут же направилась к выходу.
– Увидимся после…
– Ты принесла мне подарок?
– Мм, да, – она остановилась и огладила ладонью мантию. – Собиралась вручить бутылку Антимерзотного настоя, но затем увидела это и подумала о тебе… что тебе может понравиться. Вот так. Я…
– Подожди, – он выдвинул ящик стола и достал оттуда коробочку, завернутую в яркую зеленую бумагу. – Держи.
Гермиона прищурила левый глаз, вернулась к столу и взяла подарок, чувствуя кожей гладкость упаковки.
– У тебя есть тайник с презентами на случай, если что-то преподнесут, а ты не захочешь показаться невежливым и решишь сделать ответный жест?
Он пододвинул к себе полученный сверток и пробежался пальцами по его грани.
– Снова общалась с моей секретаршей? – казалось, он моментально чувствовал ее сомнения. – Открой, Грейнджер.
Она действительно надеялась сбежать до того, как свертки будут распакованы, потому что иногда Драко Малфой превращал ее в трусиху. Она не знала, как он отреагирует на ее подарок, и хотела увидеть его реакцию чуть в меньшей степени, чем сбежать и неделями мучиться догадками.
Она прошлась пальцами по глянцевой обертке, затем подцепила ее и дернула. Рванула еще раз, еще, пока в руках у нее не оказалась белая коробочка, а под мышкой – зажатый ворох бумаги. Взглянула на Малфоя и вспыхнула румянцем, заметив, что тот неспешно разворачивал ее подарок, тогда как она сама нещадно разорвала упаковку. Обычно Гермиона была очень аккуратна и последовательна, но когда дело касалось подарков, снова чувствовала себя пятилетней девочкой.
Малфой выглядел довольным – махнул рукой, давая понять, что всё в порядке. Она опустила глаза вниз, перевернула коробку – и замерла на целую минуту. Он что, покупает такое в качестве сувениров на всякий случай? Или вправду подумал, что ей понравится? А может, он помнил об их разговоре в прошлом месяце, том самом, о котором она сама почти не вспоминала?
– Не думала, что они появятся до следующего месяца, – скорей всего, и не появились. – Спасибо. – Она подняла голову и улыбнулась: – С Рождеством, Драко. Малфой.
Он постарался спрятать улыбку, стягивая со свертка ленту.
– С Рождеством, Гермиона. Грейнджер.
4 февраля, 2003
– Я пытаюсь его схватить!
– Вовсе нет…
Гермиона бросилась за шаром, когда тот врезался в ряд из четырех флаконов и расшвырял во все стороны крылья летучей мыши и глаза рыбы-льва. Затем отскочил от полки и перелетел на другую половину комнаты. Гермиона рванулась в сторону, чтобы его нагнать. Ноги поехали на раздавленных грибах и корнях всевозможных растений, а под каблуками захрустели чьи-то кости.
Она резко выдохнула, когда мимо ее руки пролетела голубая вспышка, ударившая в стелажи. Гермиона смотрела на Драко широко раскрытыми глазами, пока тот посылал в сферу новое заклинание и пытался взглядом оценить результат.
– Ты что творишь? – закричала она. – Ты же разобьешь…
– Если бы ты его закрепила…
– Он выпал из ящика! Это ты виноват, потому что толкнул меня!
– Я в тебя врезался! А что…. – она дернула его за руку, спасая от столкновения с шаром, – ты делаешь с боевым…
– Это не оружие! Один из исследователей испытывал спорное зелье, чтобы проверить, сохранится ли эффект на металлической сфере… Ты только что уничтожил весь запас асфоделюса!
– А шар, который выпустила ты, разгромил вообще всё в… – Малфой схватил ее за запястье и дернул к двери.
– Я почти достала его!
– Эта штука носится быстрее, чем бладжер, – и пробил бы твою…
И он, и она отскочили в стороны, и сфера сначала врезалась в дверь, а потом понеслась к потолку. Драко снова вцепился Гермионе в запястье, нашарил свободной ладонью дверную ручку и выскочил из комнаты, утаскивая свою соратницу за собой.
По инерции, когда створка захлопнулась, Гермиона сделала один шаг назад, но Драко все еще крепко удерживал ее. Он на секунду прислонился спиной к двери, и пока Гермиона пыталась выровнять дыхание, они оба сверлили друг друга взглядами. Тут он обратил внимание на ящик, который она прижимала к груди, и ее глаза расширились, когда Малфой, прищурившись, потянул Гермиону на себя.
Она отступила, но он подался вперед, нацелившись на коробку. Она развернулась, но слишком поздно – он уже крепко вцепился в свою добычу.
– Я должна это проверить! Да…
– Их тестировали и забраковали, и я… отказываюсь…
– Нет, их не… уф, не контролировали, или… Прекрати…
Он дернул, и Гермиона рухнула ему на грудь, все еще одной рукой обхватывая свою ношу, а второй – отпихивая Малфоя.
– Я не оставлю это в твоих бестолковых руках…
– Я не бестолковая! Очень даже тол… Я… Пусти! Немедленно!
– …целый склад, и нет тебе веры с этой…
– …протестирован, а ты не считаешь, что можешь их утвердить только потому…
– … позволить тебе выпустить в здании…
Драко потянул сильнее, так, что Гермиона изогнулась, а потом рванулась в тот самый момент, когда он дернул за ящик. Дыхание перехватило, когда она начала падать, но вопреки законам гравитации, удержалась, схваченная за талию сильной рукой. Она бездумно вцепилась пальцами в рубашку Драко и, даже когда ее ноги прочно стояли на земле, все еще сжимала тонкую ткань.
– Ты представляешь опасность для моей компании, – его ладонь на ее спине сжалась в кулак, когда Малфой посмотрел на Гермиону.
То ли она слегка потянула его за рубашку, то ли нет – даже если и так, это было подобно тем странным непроизвольным движениям перед сном, когда конечность дергается самовольно.
– Ты представляешь опасность для общества, – ответила она.
И затем он ее поцеловал.
16 июня, 2003
Засунув руки в карманы темно-синего пальто, Драко стоял посреди холла и смотрел прямо на нее. В резком свете огней выделялись темные круги под его глазами, а кожа выглядела бледнее обычного. Он казался еще более уставшим, чем утром, и Гермиона удивилась: неужели его так опустошило дневное совещание. На Малфоя было трудно смотреть, хотя в этот момент он был единственным, на кого вообще хотелось поднимать глаза.
– Эй, – позвала она мягко, останавливаясь перед ним. – Я не думала, что увижу тебя до вечера.
Он пожал плечами:
– Решил проверить, как у тебя дела.
Гермиона с трудом сглотнула, отвела взгляд и тут же заметила на его челюсти небольшую отметину. Нахмурилась, протянула руку, чтобы коснуться: похоже на шрам, но она бы точно обратила на него внимание раньше.
– Что это? – она подняла голову.
Его веки были прикрыты, и Гермиона коснулась ладонью его щеки, скользя по коже. Может, он отменит все дела на сегодня, и они смогут провести оставшееся время в кровати: будут спать или заниматься чем-нибудь другим.
– Порезался, когда брился. Уже заживает.
Она хмыкнула, но отвлеклась, когда Малфой наклонился и поцеловал ее в лоб. Так он делал всего однажды, в полусне, и несмотря на нежность, такой жест пугал.
– Как они?
Она уткнулась в его подбородок и опустила ладонь на крепкое плечо, сжала пальцы.
– Как всегда.
– Улучшений нет?
Боковым зрением заметила женщину, что появилась в холле, и убрала руку.
– Нет, – Гермиона на мгновение остановилась, Драко развернулся и пошел с ней рядом.
Он внимательно изучал ее несколько секунд, затем повернул голову прямо – следил взглядом, пока незнакомка не оказалась на достаточном от них расстоянии – и снова перевел глаза на Гермиону.
– Не могу поверить, что они так и не нашли ничего, что могло бы помочь хоть на какое-то время.
Он смотрел пристально, а она не знала, отвернуться или позволить ему заметить свое выражение лица и не пытаться подбирать слова для ответа. Больше не хотелось держать всё в себе. Она так устала быть сильной.
Покачала головой:
– Нет. Просто…
Захлебнулась вздохом, и его рука невесомо погладила ее ладонь, прежде чем крепко обхватить.
========== Четыре ==========
17 апреля, 1999
Когда дверь открылась, Гермиона чуть не бросилась хозяину на шею, но его вежливая, заинтересованная улыбка не изменилась, и она осталась стоять на месте. Прижала ладони к бедрам, пытаясь справиться с охватившей все тело дрожью, то и дело чувствуя судороги, вызванные паникой и сдерживаемыми эмоциями. Гермиона очень надеялась, что ее не заметили, пока она два часа бродила вокруг здания, стараясь успокоиться и удостовериться, что оба жильца дома.
– Я могу вам помочь?
Ее улыбка тоже вышла дрожащей, к тому же пришлось проморгаться, чтобы избавиться от застилающих глаза слез.
– Здравствуйте, меня зовут Гермиона. Я просто, эээ, восхищалась вашим садом, я… я только переехала в коттедж чуть дальше по дороге и подумала…
– Венделл, – представился хозяин, пожимая руку гостьи. – Проходите. Вы же из Англии? – он распахнул дверь и отступил в сторону, его улыбка стала шире.
– Вообще-то, да, – шагнув вперед, она снова улыбнулась и стащила с плеч пальто, когда мужчина протянул руку. – Благодарю.
– Не желаете чаю?
– Да! – она прочистила горло. – Ох, да, это было бы так мило. Большое спасибо.
– Великолепно, – он доброжелательно наблюдал за тем, как девушка снимает ботинки. – Позвольте познакомить вас с моей женой.
Гермионе казалось, еще чуть-чуть, и с ней случится гипервентиляция. Она двинулась за своим отцом в гостиную, по пути одернув рубашку и убедившись, что палочка надежно скрыта у бедра. Ей понадобился почти год, чтобы найти родителей, но даже этого времени было недостаточно, чтобы подготовиться к тому, что они ее не знали.
Отсутствие каких-либо членов семьи, за исключением давно ставшей чужой бабушки, казалось очень удобным, когда Гермионе потребовалось, чтобы мама с папой ее не помнили. Но это лишь делало прошлый год еще тяжелее. Складывалось ощущение, будто никто не знал, куда они делись, а расспрашивать слишком много Гермиона боялась, опасаясь, что их объявят пропавшими без вести. Какое-то время родители жили на свои сбережения, путешествуя по Австралии, пока наконец отец не начал работать в одной стоматологической клинике. Гермиона понятия не имела, как долго ей пришлось бы еще носиться по стране, не реши они все же осесть.