– Не знаю чего? – такого писка её тело физически никогда не воспроизводило.
– Я в Ордене, Грейнджер, – в свете луны, пробившейся сквозь деревья, она рассмотрела его лицо – такой злобы ей еще видеть не приходилось.
– Врешь, – выдох.
Он сердито хмыкнул:
– А какой смысл мне врать? Если бы я был Пожирателем Смерти, ты бы сейчас уже стояла на коленях перед Темным Лордом.
Его голос звучал так, словно Малфой считал это не такой уж плохой идеей и удивлялся тому, как же раньше до этого не додумался. Гермиона ошарашено молчала, пока кусочки сегодняшнего вечера собирались в завершенную картину.
– Ты душил меня, – это был единственный факт, который отделял произнесенную им ложь от правды в ее голове.
– Ты бы не заткнулась, и я удивлен, что Пожиратели Смерти не напали на нас в ту же секунду, как ты заорала. И как по мне, это было бы поделом, – отрезал он.
Такого просто не могло быть: Драко Малфой – член Ордена. С такими ответами? С такими поступками? Орден – это место для… для Гарри, Рона, для нее, для всех Уизли и для… для таких людей.
– Знаешь, что ты сделала? Ты полностью похерила мое прикрытие. А вся та информация, которую Орден получал за последний год и особенно в последние три месяца? Всё! Ничего не будет! Из-за тебя. От такого горло не перехватывает? Ты всё это угробила! Мои поздравления, Грейнджер. Как же здорово ты помогла сейчас Поттеру. Ты бесполезная…
Гермиона пнула его в голень, и на секунду он смотрел на нее так, словно собирался ударить.
– Пошел ты, Малфой. Ты всё врешь! Просто пудришь мне мозги, но у тебя ничего не выйдет! Более того, если ты не лжешь, во что с трудом верится, моей вины ни в чем нет!
– Да конечно это ты виновата! Я бы вывел тебя из здания, чтобы ты свалила отсюда, а сам вернулся обратно, и всё было бы как раньше! Но вместо этого ты вырывалась, как ненормальная, сбежала, попалась и похерила всю мою жизнь!
– Ты должен был сказать мне, что состоишь в Ордене! Если это вообще правда.
– Я думал, ты знаешь!
– Ну еще бы! Направленная палочка, крик о помощи и попытка меня задушить – да тут всё яснее ясного, Малфой!
– Я думал… Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Факт остается фактом: ты всё угробила, так что доставай свой портключ и возвращай нас в Орден, где мы и расскажем, что ты натворила.
Гермиона фыркнула:
– Ха! Думаешь, что я настолько глупа, что возьму тебя в Штаб Ордена? Выдам местоположение…
– А ты думаешь, что я такой идиот, что будучи Пожирателем, суюсь в Орден только для того, чтобы узнать его местоположение? Да ты думаешь? Хоть чуть-чуть?
Смысл в его словах был, но Гермиона решила этого не признавать.
– У меня нет портключа.
– Всем членам Ордена на все операции в качестве подстраховки выдают портключи, Гр… – его голос звучал устало, несмотря на весь бушующий в Малфое гнев.
Биполярное расстройство личности? Ну или просто псих.
– Я уже использовала свой. Использовала и вернулась снова.
Он уставился на нее, и Гермионе почудилось в его взгляде что-то странное.
– Почему… Не важно. Не. Важно. Хорошо. Хорошо. Да просто охрененно замечательно.
– Почему ты не можешь нас аппарировать? Если ты работаешь на Орден, ты должен знать, где…
– Моя палочка отслеживается.
– Что? – Гермиона замолчала. – Да это самый большой бред, который я…
– Темный Лорд предпочитает всё держать под контролем. И учитывая мой новый статус предателя, я не могу произносить никакие заклинания, связанные с моим местоположением. Аппарация, манящие, отслеживающие чары. Ничего. И вот за это ты тоже можешь сказать себе «спасибо».
Гермиона смотрела на него, всё еще переваривая предыдущую порцию информации.
– Ладно, и как же я тогда попаду назад?
Ответом ей была тишина, размытое движение и шорох шагов. Свет его палочки становился все тусклее по мере того, как Малфой уходил все дальше. Гермиона поежилась, провела пальцами по граням камня в кармане и тоже начала двигаться.
День второй; 7:13
Она проснулась от холода, тело онемело и дрожало. С потрескавшихся и разбитых губ срывался пар, хотя, если честно, болело всё. Повреждения, на которые вчера вечером не обратила внимания, теперь дали о себе знать.
Этим промозглым утром у нее замерзли даже глазные яблоки, и когда она попыталась встать, то сразу же поскользнулась на наледи. Ей потребовалось время, чтобы подняться, и не будь она Гермионой Грейнджер, то сдалась бы еще до того, как оказалась на ногах.
Лес был прохладно-синим и не таким уж и густым, как ей показалось накануне. Вокруг стояла полная тишина: ни звук, ни шорох не нарушали воцарившуюся суровость. Так одиноко Гермионе еще не было никогда.
Частично из-за дискомфорта от чрезмерного напряжения, частично из-за того, что кровоток в ногах еще не восстановился, кроссовки загребали землю. Ей пришлось остановиться и потоптаться на месте, разминая мышцы, чтобы избавиться от колющих ощущений.
Она потеряла Малфоя из виду почти сразу, как тот ушел. Не то чтобы Гермиона горела желанием идти за ним следом, но у него была палочка, с помощью которой можно было справиться с непогодой – или с тем, что еще могло случиться. Но он шел быстрее нее, и вскоре она уже не могла разглядеть исходящий от его палочки свет. Её окружили страх и тьма, и в какой-то момент Гермиона просто привалилась к упавшему дереву, неуверенная, в каком состоянии очнется утром, да и сможет ли вообще проснуться.
В Малфое она сомневалась. Очевидно, тот был не совсем нормальным, но как бы ни хотелось верить, что он врет, в его словах был смысл. Большинство его поступков прошлой ночью соответствовали рассказанному, и если бы он не был так жесток по отношению к ней, Гермиона бы поверила с большей легкостью. Опять же, это был Малфой. Будь он с ней мил, она бы еще сильнее в нем сомневалась.
Гермиона все еще не могла понять, почему ей никто ничего не сказал. Она была членом Ордена – и у нее должен был быть доступ к такой информации, разве нет? Хотя, в случае с двойными агентами, лучше всего как можно меньше распространяться о подобном секрете. Тем не менее, она не считала, что прошлая ночь была ее ошибкой. Если Малфой действительно был шпионом, Гермиона не сомневалась, что он был важной шишкой. Возможно даже входил в круг приближенных к Волан-де-Морту и снабжал Орден и Министерство большим количеством нужных данных. Катастрофа и вправду была колоссальной, но в этом не ее вина. Он должен был что-то сказать. В конце концов, она не может знать абсолютно всё.
11:41
Гермиона наблюдала за тем, как кровь – ее и Малфоя – стекает по стенкам раковины и вместе с водой исчезает в водостоке. Она стряхнула капли с ресниц и взглянула на себя в покрытое пятнами зеркало. Отбросив назад волосы – всё равно ничего другого с ними не сделать – вытерла лицо. Попыталась, хоть и неудачно, смыть кровь с рубашки, но всё, чего смогла добиться – пятна порыжели. И пусть Гермиона больше не выглядела, как персонаж из Ночи Оживших Мертвецов, доверия она точно не вызывала.
Плечо больше не выпирало, – наверное, сустав встал на место, когда Малфой прошлой ночью швырнул ее об стену. Предплечье и запястье были сломаны – в этом она не сомневалась. Во время осмотра темных пятен и припухлостей выяснилось, что средний и безымянный пальцы тоже перебиты. Синяки шли по обеим рукам, шее и лицу – и это только те, которые было видно. Глубокий порез с засохшей кровью красовался на виске, несколько царапин покрывали правую часть лица.
Гермиона Грейнджер видала и лучшие дни. Уж несколько точно.
Осмотрев себя в зеркале и признав, что больше ничего не может сделать, она приготовилась к странным взглядам, которые могут на нее бросать. Хотя Гермиона не сомневалась, что реакция окружающих будет всяко лучше, чем та, что могла бы быть, заметь ее кто-нибудь выходящей из леса или идущей по дороге в город. До тех пор, пока никому не придет в голову задавать вопросы, она будет в порядке.
Бросив бумажное полотенце в корзину для мусора, распахнула дверь и врезалась в грудь человека, которого только что проклинала. Несколько долгих секунд она могла только удивленно на него пялиться. У Малфоя это отлично получалось – тратить ее время зазря.
– Что ты тут делаешь? – она постаралась, чтобы голос звучал грубо и сердито.
– Это ванная комната. Что тут делает большинство людей? Или вы… магглы… делаете тут что-то другое?
Гермиона прищурилась от наступающего гнева, но он умело сменил тему:
– Я не был уверен, что ты выберешься из леса.
– Разочаровала тебя, Малфой?
– Что неудивительно, – он поднял палочку и очистил Гермиону заклинанием. – Можешь расхаживать в таком виде, когда т…
Гермиона схватилась за кончик палочки и, направив ту вниз, огляделась и прошипела:
– Малфой! Следи за тем, что делаешь, идиот! Это маггловский мир, если ты еще не понял по проезжающим машинам.
Он вырвал палочку и усмехнулся, демонстративно протирая ее о штанину.
– Мне плевать. Я волшебник, я выше их, и я буду делать, что хочу и где хочу. А магглы могут идти на хер.
– Знаешь, Малфой, магглы могут испугаться того, чего они не понимают, но волшебники же именно так относятся к…
– Избавь меня от чтения морали, Грейнджер. Скажу честно, мне плевать. У тебя есть деньги?
– Я не… Что? Нет, а если бы и были…
– Как так вышло, что у тебя нет с собой денег? – поразился он.
– Я участвовала в операции по спасению пленников, Малфой, а не собиралась покупать рабов. Я же не Пожиратель Смерти, – она выразительно посмотрела на его скрытое рукавом предплечье.
Малфой не обратил на нее внимания – или сделал вид, но Гермиона уловила вспышку раздражения, промелькнувшую на его лице. Пожевав губу, словно что-то обдумывая, он внимательно смотрел в сторону автозаправки.
Сейчас она не могла его понять. Задумываться о том, что у Малфоя на уме, Гермиона была не в состоянии – не тогда, когда всю ее трясет и крутит. Она хотела только одного: найти обезболивающее, столько, сколько сможет, вероятно, немного снотворного и рухнуть где-нибудь в кровать. Необязательно удобную. Просто оказаться в безопасном месте, где она могла бы забыть об окружающем ее мире и изматывающей боли.
– Магглы же передвигаются на машинах и поездах, да?
– Да, а еще на автобусах, велосипедах, самокатах… – она подняла здоровую руку, чтобы дать ему понять, как много видов транспорта существует, но схватилась за лоб от приступа головной боли.
Вот только этого ей сейчас не хватало.
– Какой самый быстрый способ, и сколько он стоит?
– Не знаю. Мы в Румынии. Я понятия не имею, что у них за валюта, и сколько здесь что стоит, – признаваться ему в незнании было очень неприятно.
По-видимому, не удивленный ее ответом, Малфой, развернувшись, направился в сторону улицы, и это было возмутительно. Он уже игнорировал ее, и Гермиона была вынуждена признать, что это задевало всё больше. Будто ее тут и не было. Будто она не стоила потраченного на нее времени.
– Пойдем, Грейнджер, – рявкнул Малфой.
Она вздрогнула и впилась взглядом в его спину.
– Я никуда с тобой не пойду.
Он обернулся, кивая, его голос и выражение лица были жесткими:
– Еще как пойдешь. За нашими головами сейчас охотится как минимум дюжина Пожирателей Смерти, а у тебя нет палочки. Единственная причина, по которой я попытался вытащить тебя из того здания прошлой ночью, была в том, чтобы не дать им тебя убить. И сейчас, когда из-за этого всё пошло к черту, я меньше всего хочу, чтобы ты подохла. Ты идешь, и мне плевать, если каждый маггл в этом сраном городишке увидит, как ты плывешь по воздуху передо мной.
Они сверлили друг друга глазами, тонкий кусок дерева вращался в его пальцах. Гермиона фыркнула, задрав подбородок:
– Хорошо, Малфой. Но это только потому, что у тебя сейчас есть палочка, и я могу выжить благодаря ей.
– Мне насрать, в чем ты там себя убеждаешь. Просто держи это при себе.
– Я только хочу, чтобы ты знал.
– Знал что? Если ты заткнешься, вся эта ситуация станет намного лучше.
– Если ты направишь палочку на себя, вся эта с… – когда машина ударила по тормозам, Гермиона отпрыгнула, хотя всё ещё была в безопасности на тротуаре.
Малфой царственно стоял посреди дороги, с надменным выражением наблюдая за тем, как останавливается автомобиль. Водитель отчаянно сигналил и что-то кричал в его сторону на румынском языке.
– А ведь всего двух метров не хватило, – пробормотала Гермиона, лишь отчасти имея в виду то, что подумала – она была не тем человеком, кто действительно мог желать смерти людям и говорить об этом.
Волан-де-Морт – вот ему она желала. Блондинистому идиоту, вышагивающему с безразличным видом по дороге, полной гудящих машин? Не особо. Она бы не стала плакать от этой новости, но в ее глазах он еще не достиг уровня Великого Зла, чтобы пойти против своих принципов и кого-то проклясть.
Гермиона дождалась, пока можно будет свободно перейти дорогу, и скривилась от боли, когда постаралась поспешить. Его силуэт, уже с трудом различимый, всё удалялся и удалялся. И когда она наконец нагнала Малфоя, тот ждал ее с недовольным выражением на лице.
– Мы идем? – он не обратил на нее внимания. – Малфой, я спросила…
– Я не глухой.
Гермиона в замешательстве остановилась.
– А что мы делаем? Я думала…
– Нам нужен транспорт.
– Да, но это не то, что происходит…
– Что ты знаешь об автостопе?
Было бы преуменьшением сказать, что Гермиона была в шоке.
– Что?
– Большинство магглов об этом знают, разве нет?
– Нет! Это так… Ты же такой приверженец, по…
– А что такого? Вроде, это может нас выручить. Что это? Палец, который ты выставляешь?
Гермиона только и могла, что смотреть на него широко открытыми глазами.
– Ты это серьезно?
– Я абсолютно серьезен. Мы не можем использовать магию, мы не можем вернуться в мир волшебников, потому что Пожиратели Смерти будут нас там искать – особенно в этой стране, и это в том случае, если мы вообще сможем найти туда путь. Так что нам нужно использовать маггловские способы передвижения.
– Малфой, мы можем сесть на автобус. Или поезд. Да что угодно безопаснее, чем попытка подцепить попутку с незнакомцем за рулем. Ты знаешь, что время от времени происходит с людьми, которые ездят автостопом? – она сглотнула и поднесла руку к плечу.
Господи, оно болело. Горело так, словно плоть, которую кто-то крепко сжал, была охвачена пламенем. Это были одни из самых отвратительных ощущений в ее жизни. Гермиона прикрыла глаза, стараясь прийти в себя.
– Кроме того, в любом случае мы не можем даже отправиться куда-то.
– А почему нет? – он повернулся к ней, вопросительно приподняв бровь.
– У нас нет денег, – фыркнула Гермиона. – Мы не едем автостопом, и у нас нет денег. Что означает, что у нас нет способа куда-то добраться.
Он снова перешел дорогу, не слушая ничего, что она ему говорила. Гермиона четыре раза окликнула его по имени, но он даже не повернул головы. А ее достало это расхаживание. Всё, чего она хотела, это просто сесть и попросить кого-нибудь вырубить ее парковой скамейкой или чем-нибудь в этом роде.
Гермиона жалобно всхлипнула и аккуратно потерло плечо, следуя за этим Королем Придурков. Наверное, Малфой пошел медленнее, чтобы дать возможность себя догнать, потому что она еле тащилась и отлично это понимала.
– Малфой, мы просто не можем…
– Я могу делать всё, что хочу.
Гермиона тряхнула головой и возмущенно поджала губы.
– Однажды кто-нибудь выбьет из тебя всё дерьмо. Надеюсь, это буду я.
– Я сильно сомневаюсь, что кто-нибудь сможет так же точно выразить мои чувства по отношению к тебе.
12:51
Будь Гермиона одна, то потерпела бы неудачу еще на стадии получения денег. А если каким-нибудь образом умудрилась-таки раздобыть наличные, то точно бы напортачила на вокзале. Потому что поезд должен был пересечь границу, а для этого оказались нужны паспорта. Гермиона отказалась от этой идеи, когда им сообщили о документах, но Малфой продолжал убеждать сотрудника вокзала продать им билеты, будто нехватка денег была их единственной проблемой.
Ей было даже любопытно, как этот придурок планировал совершить покупку, но похоже, все это время кое-какие средства у него были. Которые он и использовал для взятки и для покупки проездных. Гермиона пришла к выводу, что это типично для Малфоя. Деньгами или угрозами, но он всегда добивается желаемого, не так ли? С этой мыслью она теперь и сверлила его взглядом, несмотря на то, что именно он смог раздобыть им места в поезде.