– Не думал, что Гермиона меня предаст, – Рон прищурился, и ей показалось, что к их появлению он уже успел опрокинуть пару рюмок. – Но! Я все еще победитель Огдена! Ты проиграл.
– Ты влетел в стену, Рон, мы оба в выигрыше.
– В этом я соглашусь с Драко, – Гермиона улыбнулась, когда Гарри обошел Падму и Луну, и сделала шаг вперед, чтобы обнять друга.
– С днем рождения, Гарри, – наверное, она слишком сильно сжала его в объятиях, но он не возражал, обхватывая ее в ответ.
– Я официально слишком близок к старости.
– Через пару месяцев мне стукнет тридцать, – напомнила она. – Я тебя обойду.
Он засмеялся, целуя ее в щеку и отступая. Драко дважды хлопнул его по спине.
– Я бы заказал тебе стриптизершу, но твоя подруга пригрозила мне кастрацией.
– Ну и зачем ты ей рассказал? Гермиона выбила из тебя всю твою слизеринскую хитрость?
Драко усмехнулся, шагая за Гарри к уставленному алкоголем столу. Оглянулся на Гермиону, и на секунду его лицо напряглось.
– Хочешь чего-нибудь выпить?
– Тыквенный сок или воду.
Джинни бросила на нее взгляд, слишком похожий на взгляд своей матери, любопытная улыбка растянула ее губы. Гермиона на мгновение замялась, но тут же покачала головой. Драко это заметил и странно посмотрел на нее, прежде чем начать пробираться сквозь толпу. Джинни явно заподозрила, что подруга беременна, но сейчас для такого исхода не было ни единого шанса. Гермионе приходилось отбиваться от родителей и когорты Уизли – всем было слишком интересно, почему у них все еще нет детей, несмотря на четыре года брака. Первые два года ей то и дело задавали этот вопрос, особенно усердствовали ее мама и Молли. Сейчас, похоже, все сомневались в ее способности забеременеть, аккуратно на это намекая или же вовсе обходя неудобный вопрос стороной. Ее мама лишь однажды спросила, есть ли у них проблемы, и больше эту тему не понимала.
Гермиона действительно хотела остаться трезвой, чтобы сохранить ясность рассудка. Она из опыта знала, как редки спокойные вечера после бурных алкогольных мероприятий. Они с Драко весело балагурили, устраивали потасовки, а сейчас, когда у них такой период… Она смотрела, как Малфой резко опрокинул в себя шот с огневиски, и Гарри похлопал его по спине, когда Драко указал на следующую бутылку. Складывалось ощущение, что ночь будет долгой.
========== 2 ==========
Сеанс шестой.
– Да. Когда мы разобрались с прошлым, то, думаю, оба были удивлены, обнаружив, что у нас есть… кое-что общее.
– А что стало катализатором того, чтобы урегулировать все вопросы между вами и Гарри?
– Конечно же Гермиона, – Драко потер лоб, явно стараясь уменьшить головную боль, пришедшую вместе с похмельем.
– Хорошо. Давайте поговорим о том, из-за чего вспыхнул конфликт после вечеринки у Гарри. Гермиона, вы были расстроены необходимостью Драко притворяться, но ваш муж утверждал, что вел себя так еще и ради вас. И что перешептывания о вашем браке – последнее, что вам нужно в данный момент. Вы сейчас с этим согласны?
– Да. Просто… Я хочу всё вернуть. Вернуть нас, – ее голос был тих, но уверен, пальцы крепко переплелись между собой.
– Так значит, притворство ранит сильнее по той причине, что напоминает вам о самой необходимости притворяться? – Гермиона кивнула. – Хорошо. Еще вы оба поругались из-за поцелуя. Что именно вы затронули в ходе ссоры?
Вина и раскаяние навалились с такой силой, что Гермиона ощутила головокружение.
– То, как это подорвало его доверие ко мне. Как он… себя чувствовал. И как я сожалею.
– Как же вы себя чувствовали, мистер Малфой?
– Я уже говорил ей. Обсуждать это сейчас нет необходимости, – Драко застыл с нечитаемым выражением лица.
– Именно поэтому вы здесь. Чтобы обсуждать проблемы и работать над их решением.
Малфой зарычал.
– Так же, как любой другой на моем месте. Моя жена пошла и поцеловала другого мужчину. Я взбешен. Несчастлив. Предан. Она выбрала себе какого-то кобеля.
Прошлым вечером Драко сказал ей, что почувствовал себя так, будто теперь он недостаточно хорош. Будто все эти годы я держался за тебя, ожидая, что однажды ты решишь, что я того не стою. Что всё, что я есть, что делал и делаю… того не стоит. Я чувствую себя так, словно ты наконец очнулась.
– Выбрала? Что вы хотите этим сказать?
– Я никого не выбирала. Это было просто… Не знаю. Слишком много алкоголя, и страха, я была расстроена. Может, и хотелось что-то доказать. Ему, себе. Не знаю, – она прижала руку ко лбу, стараясь отдышаться и справиться с комком в горле.
– Тогда вечером, до того, как это произошло, мы поссорились, – Драко замолчал, сомневаясь в необходимости продолжения. – Я сказал, что хочу развода.
Брови Перри удивленно взлетели вверх, ее глаза метались между Драко и Гермионой.
– Ясно. Это был первый раз, когда кто-то из вас делал подобное заявление?
– Да, – ответили оба.
– Вы говорили серьезно, мистер Малфой?
Драко поежился, его взгляд не отрывался от столешницы.
– Нет. Может быть. Я запутался, чего она хочет. И могу ли я ей это дать. Прошлый год был непростым. Мы почти игнорировали друг друга. Я решил, что Гермионе больше ничего не нужно, – и не собирался оставаться в этом капкане, если она сама тяготится нашими отношениями или же не уверена в необходимости всего этого. Мы не заботились о причинах переживаний друг друга – и так длилось месяцами. Именно тогда всё и сломалось. Вот тогда мы перестали жить нормально.
– Значит, вы предложили развод, так как полагали, что Гермиона несчастна. Хотели увидеть ее реакцию на вашу инициативу покончить с браком, – Драко поднял глаза на Перри, и что-то похожее на панику сдавило внутренности Гермионы. – О чем вам сказал ее поцелуй с другим мужчиной?
– Что с нее хватит. Я уехал на несколько дней. Но потом решил, что будь так на самом деле, она бы не остановилась на поцелуях. Не была бы так расстроена. Я знаю… Я знаю, о чем она думала.
– Когда целовала другого? – Драко кивнул. – Откуда вы это знаете?
Он скрестил руки на груди.
– Наша помолвка была заморожена на пять месяцев потому, что я позволил другой женщине… начать заниматься со мной оральным сексом.
Складывалось впечатление, что Перри не успевала записывать. Гермиона прикрыла глаза – в ушах стоял рев. Усилием воли она заставила себя остаться в комнате. Ей чудилось, будто воздуха вокруг стало недостаточно.
– Мы еще обсудим это, мистер Малфой. Я же хочу вернуться к разговору о разводе: о чем вы спорили, что пришли к такому решению?
– О многом. Работа, ужин с моими родителями, вечеринка с друзьями, мелкие проблемы.
– Почему вам кажется, что месяцами никто из вас не заботился о переживаниях другого?
– Уверен, вы бы объяснили это местью и враждебностью. Было непохоже, что ее волновали мои проблемы, так почему я должен был беспокоиться о ее? Она считала так же. Так что на самом деле мы отдалялись друг от друга по причине, что существовала с самого начала.
– Но сейчас, понимая это, вы оба заботитесь достаточно, чтобы нормализовать ситуацию? Прошлым вечером Гермиона сказала, что хочет всё исправить, – вы парировали, что наладить всё она не сможет. Но она справится с вашей помощью, ведь так? – пауза. – Мистер Малфой.
Гермиона открыла веки и опустила руку, чтобы оглядеться. Перри смотрела на них обоих, но Драко сверлил глазами только жену. Гермиона сглотнула, гадая, как его взгляд соотносится с прозвучавшим вопросом, только если он не хочет, чтобы отвечала она…
– Ты странно дышишь, – пробормотал он. Брови Драко сошлись на переносице, пока он пристально рассматривал ее лицо.
– Я в порядке. Просто… тут немного душно, – он продолжал смотреть прямо на нее – Малфой всегда отлично ее понимал.
– Хочешь уйти? – спросил он, и Гермиона покачала головой. Нет, она пройдет через эти сеансы. И неважно, чего ей это будет стоить. К тому же как минимум панику она заслужила.
– Мистер Малфой. Что именно доказала Гермиона, когда поцеловала другого мужчину? Что вы почувствовали?
Драко посмотрел на Перри и резко выдохнул.
– Что что-то настолько плохо, что она захотела узнать, каково это – быть с другим. И что с кем-то другим она быть не может. Что ей надо было проверить мою реакцию, как, впрочем, и свою собственную, понять, чего от меня ждать. И что я от этого в бешенстве.
– Потому что всё еще любите ее, – Драко уперся локтями в подлокотники кресла, прежде чем утвердительно кивнуть. – Скажите мне: вы полагаете, этот случай подтолкнул вас к разводу или, наоборот, отвратил от него?
– Я не знаю, – прошептала Гермиона. – Но знаю, что вся эта ситуация заставила меня очнуться. Вынудила признать, что мы теряем друг друга. И что какое-то время мы уже чужие люди.
2004: “Какие-то деревья растут быстро, какие-то – медленно. Это зависит от того, что их окружает, и как хорошо функционируют их внутренние системы”.
Она понятия не имела, о чем они разговаривали. Гермиона знала, что когда последний раз смотрела на часы, – они направлялись в ее квартиру после попытки поужинать с ее друзьями, – было почти восемь. Сейчас стрелки показывали час ночи, что означало, последние пять часов она совершенно потерялась в беседе. И не представляла, как такое с ним возможно, – но было именно так.
– Знаешь, Драко… – он приподнял брови, усмехнувшись тому, как нечетко она произнесла его имя. – Ты разобьешь мне сердце.
– Ммм… Подразумевается, что оно уже у меня, – он склонил голову, прежде чем сделать еще один глоток из своего бокала. – А еще… – добавил, указывая на Гермиону и одновременно с этим вытирая губы большим пальцем, – что ты мне не доверяешь. И если ждешь, что я что-то тебе пообещаю, скорее всего, я дам маху.
Гермиона покачала головой и моргнула, чтобы сконцентрироваться и вернуть зрению четкость. Она выпила слишком много еще несколько раундов назад. Это было совсем на нее непохоже, но Малфой выставил на стол бутылку с двумя бокалами, и посиделки продолжились. Вообще-то, это было даже здорово. Просто говорить правду, без смущения и беспокойства. Возможно, и то и другое накроет утром, но волноваться об этом сейчас Гермиона была не в состоянии.
– Не думаю, что ты достаточно доверяешь себе. Ты больше не тот ребенок.
– Часть меня навсегда останется тем мальчишкой. И если ты не можешь принять этого… предлагаю оставить твое сердце там, где ему и место, – он улыбнулся сентиментальности собственных слов.
– Я принимаю, – прошептала Гермиона, кивнув.
Она бы не встречалась с ним последние несколько месяцев, будь это не так. Она бы вообще не заварила всю эту кашу. Не потащила бы его на этот ужин, не отстаивала бы свой выбор, отказавшись от других вариантов. И конечно же не расстроилась бы, когда Малфой привел Пэнси Паркинсон в качестве своей пары месяц назад на тот банкет. Ее ревность смущала ее саму – особенно, когда Драко над этим посмеялся, – но в итоге всё разрешилось. Очень драматичным она-просто-мой-лучший-друг-а-я-только-с-тобой способом, подтверждающим, что Драко ее молодой человек, и сопровождающимися объятиями на глазах нескольких коллег. Вот это на следующий день вызывало смущение. Хотя, вероятно, оно того стоило.
– Да? Не влюбляйся в бывшего Пожирателя смерти, Грейнджер. Я разрушу твою репутацию.
Она вздрогнула, вспомнив ужин и шепотки на работе.
– О, а разве магглорожденная твой имидж не испортит ?
Он издал короткий смешок.
– Ну вообще-то нанесет значительный урон. Мои родители, друзья… – он вытянул руку и покрутил ею. – Но общество? Черт, я, должно быть, исправился или держу тебя под заклятием.
Гермиона хихикнула.
– Держишь под заклятием? Меня? Зелье?
– Я не могу нести ответственность за то, какое впечатление оказывает мое тело или…
– Ммм-хм. Я самая умная ведьма своего возраста…
– С эго соразмерным мозгам.
– Не тебе это говорить. Но думаю, я бы распознала, что на меня наложены чары.
– Это ты заговорила о разбитых сердцах.
Она вздохнула.
– Вот ведь самонадеянность, честно. И она меня просто раздражает.
Он усмехнулся и наполнил их бокалы.
– Пей, Грейнджер. Клянусь, что не успокоюсь, пока ты не выдашь мне все свои секреты.
– Знаешь, однажды папа сказал мне, что если уж ты клянешься, то надо клясться корнями.
Он моргнул и медленно отставил бутылку.
– Что?
– Он говорил, что наши жизни подобны яблоням…
– Так.
– …и всё произрастает из корней. Ствол, листья. Слои древесины, коры, которая защищает сердцевину. Дерево растет и растет вверх, наливается соками. Тянется ветвями во все стороны, набирает силу и покрывается зеленью. Со сменой погоды сбрасывает листву, одиноко замирает зимой, но остается сильным.
– Дерево.
– Угу-м. Иногда нас хлещет ветер, мы переживаем штормы и поворачиваемся к солнцу. Но мы непрерывно растем, становясь выше, больше, полнее. И когда погодные условия хороши, мы можем расцвести. Бутоны и соцветия, которые вянут, уступая место яблокам. Плоды зреют и спеют. И именно их мы отдаем этому миру.
– Начинаю понимать, откуда ты понахваталась своих безумных метафор.
– Это не безумство. А хорошее сравнение. И он всегда говорил мне, клянись корнями. Только так, когда ты и вправду во что-то веришь, когда говоришь о своей сердцевине. Когда надо выжить. Когда хочешь, чтобы что-то стало частицей тебя. Когда готов отдать за это свою жизнь. Потому что корни – это всё. То, из чего мы выросли, то, что якорем держит нас живыми в этом мире.
Драко вскинул бровь и сделал ещё один глоток.
– Я не был настолько серьезен, когда говорил, что хочу выведать все твои секреты, – она рассмеялась, и он ухмыльнулся. – Так значит, ты дерево.
– Я дерево, и ты тоже.
Настоящее: “Какое-то время спустя оно становится чем-то значимым. Это больше не тоненькая веточка, на которую можно наступить, не заметив”.
– Я никогда не считала тебя недостойным. Не думала, что ты недостаточно хорош для меня.
Слова сорвались с языка прежде, чем Гермиона смогла остановиться, и прежде, чем Драко исчез в гостиной. Он замер на другом конце коридора, и дверь в гостевую комнату скрипнула, открываясь полностью. Малфой не обернулся, но остался стоять на месте, и Гермиона решила, что стоит продолжить, пока он не передумал.
– Ты сказал, что хотел сделать меня счастливой, в нашем браке. Что всё, что ты мог, это любить меня изо всех сил, и ты никогда не знал, всегда ли этого будет достаточно. Но этого хватает. Так было всегда. И мои глаза неизменно оставались открытыми. Я строила с тобой отношения, зная о твоем прошлом многое, вышла за тебя замуж, зная о нем всё. И я никогда не колебалась, Драко. Я люблю тебя потому, что ты такой. Не вопреки чему-то.
Он вытянул руку и прижал ладонь к стене.
– Будь я всегда достаточно хорош, мы бы не посещали сеансы терапии. Ты бы его не поцеловала.
– Это никак не связано. Я была напугана, глупа. Пьяна. Во мне столько всего бурлило. Ты только что заявил, что хочешь развода. Я не думала, что это какой-то тест на мою реакцию. Тебе надо было спросить меня или… господи. То, как ты смотрел на меня: будто тебе совершенно плевать, увидишь ли ты меня еще хоть когда-нибудь. И это… мое сердце, – последние два слова она прошептала, пытаясь проглотить ком в горле. – Я решила, что это я теперь недостаточно хороша. Возможно, всё не так. Но когда он меня поцеловал, я ответила. Потому что должна была понять.
– Понять что?
– Смогу ли. Будет ли больно. И да, хорошо. Кипела эта… мерзкая жестокость во мне. Желание сделать тебе так же больно, как ты сделал мне.
– Это случилось несколько лет назад. Несколько лет назад, и ты знаешь, каково это…
– Нет, я не об этом. Я подразумеваю… ты сказал, что хочешь развода. Хочешь уйти от меня. И это… было так больно, Драко. Знать, что ты меня больше не любишь. И я ненавидела это. Ненавидела целовать кого-то еще. Это были пять ужасающих секунд в моей жизни, прежде чем я выбежала из комнаты и аппарировала домой. Я не могла так поступить.
– Но поступила.