- Без понятия.
- Но ты же понимаешь, что миры не замыкаются сами по себе. Они либо формируются в энергетически замкнутом пространстве, либо нет. Развёрнутые энергетические поля не сворачиваются в кольцо просто так. Кто-то сделал это, Эн.
- Дисс говорил что-то такое, - сказал я, не желая углубляться в тему.
- Отец рассказывал мне, - продолжил Рэн, игнорируя мой тон, - что в теории такое возможно, но это противоестественно. Как вот эта скверна. Он говорил, что при должных знаниях кто-то очень могущественный сможет закрыть мир. Потоки внутри него замкнутся, и он окажется отрезанным от вселенской энергетической сети. Только эффект от этого будет такой же, как если пересадить здоровое дерево в крохотную металлическую коробку. Мир станет неправильным, изменится сам принцип его существования. Нормальный жизненный цикл сам собой прервётся, уступая место постепенному разложению. Мир будет загнивать изнутри, а потом его останки тоже начнут перегнивать. И так до бесконечности. Как по мне такая судьба намного хуже смерти, но... Есть версии, кто и зачем замкнул Нирион?
- Не знаю, Рэн. Но точно могу сказать, что это был не я. На что бы ты не намекал, мне вся эта ситуация с возвратами нравится не больше твоего. Поверь.
Чем выше мы поднимались, тем шире становился поток вязкой жижи. Местами она скапливалась пузырящимися лужами, и дышать рядом с ними становилось уж совсем невозможно. По пути я также заметил несколько трупиков белок и мышей. Они влезли в отраву и не успели уйти от неё даже на десяток саженей.
Рэн ступал за мной тихо и безмолвно. Я чувствовал подступающий голод, но вонь напрочь убивала аппетит. Я надеялся, что смогу поесть после этой прогулки, но поведение пуэри говорило в пользу обратного. А у меня не было даже сил сердиться на него. Была только какая-то болезненная, свинцовая усталость.
Так, в молчании, мы и вышли к источнику скверны.
До вершины холма оставалось с полсотни шагов, и именно здесь нашёл выход ручеёк, который раньше спускался вниз по склону. Теперь же поперёк русла разлеглась здоровенная химера, напоминающая жабу с брюхом на спине. Весу в туше было явно больше сотни пудов. Из туловища росли и упирались в землю когтистые лапы, и на каждой из них имелось разное количество пальцев. Широкий лентообразный язык с хлюпаньем слизывал воду, текущую из-под земли, и отправлял в беззубую пасть. Округлый живот покрывала сетка крупных пор, через которые мутант шумно дышал и потел той самой чёрной слизью, утекающей прочь.
В ней в самом деле не было ничего естественного.
При нашем приближении тварь забеспокоилась, заворочалась, скребанула пару раз когтями землю, но трапезу так и не прервала. Чтобы вскочить и броситься на нас, не могло быть и речи: судя по объеденным растениям, химера не уходила от своей лежанки дальше пяти саженей. Вряд ли она могла хотя бы стоять.
Рэн по-прежнему молчал, явно ожидая моих действий.
- Да уж, гадость, - сплюнул я, обходя тварь на почтительном расстоянии. - Отожралась-то как!
Чудище всхрапнуло и переставило лапы.
- Отойди, моралист, - сказал я Рэну и сам отступил подальше. - Сейчас почищу тут...
В бытность мою чистильщиком магией пользоваться не получалось - потому что работал не один, а простым смертным про мой Дар знать не полагалось. Тем не менее, Дисс научил меня особому плетению, как раз для таких случаев: не самому простому, но работающему только с плотью мутантов.
Хорошо, что теперь меня не сдерживало присутствие посторонних.
Химера вспыхнула, как огромный факел. Зелёное магическое пламя набросилось на неё так же, как обычный огонь набрасывается на сухостой. От боли чудовище захрипело, да так низко, что задрожала земля. Вся туша дёрнулась и сумела отпрыгнуть на полсажени в сторону, но ей это никак не помогло. Над большой пастью открылось ещё две поменьше, и химера заверещала в три голоса - но в них не было естественного страха смерти. Только боль и безумие.
- Надеюсь, эта мерзость не успела попасть в реку или какой-нибудь водоём, - сказал Рэн, глядя на агонию чудища.
- Скорее всего скопилась на дне лога. Тут всё-таки холмы.
Тварь дёргалась из последних сил, но лапы у неё уже сгорели, так что перемещаться она больше не могла. Вопль со временем тоже утих, слышалось лишь шипение сгорающей плоти. А спустя несколько минут на поляне и вовсе остался только толстый слой золы, которую тут же начал подхватывать ветерок.
Я, пошатнувшись, развернулся и побрёл обратно к лагерю. Сил на химеру ушло немало, но слабость навалилась не из-за этого. Просто я подумал про себя, что Рэн прав: Нирион разваливается изнутри, гниёт в собственном соку. Это происходит уже девять тысяч лет, и будет продолжаться ещё невесть сколько. И всё по чьей-то непостижимой воле.
В ночной тесноте мы спустились с холма, снова пошли вдоль гряды, миновали памятное поваленное дерево, и снова пошли в горку. Рэн молчал, очевидно сказав всё, что хотел. Впрочем, слова уже и не требовались. Он задал вопрос, на который у меня не было ответа.
Кто бы ни замкнул Нирион, призвать его к ответу всё равно не удастся. А значит незачем гадать, почему неведомый гигант поступил именно так. Может, Церковь права, и в этом был великий божественный замысел. Может, людские боги замкнули мир, чтобы научить паству нести ответственность за свои поступки. Ведь если бы все знали, откуда берутся возвраты, возможно, кто-то вёл бы себя осторожнее. А может, в замыкании не было никакого смысла, и всё это огромная катастрофическая случайность. Какая разница? Нам не осталось ничего, кроме как смириться с тем, что получилось.
Даже если некто могущественный решил перевоспитать человечество, он жестоко просчитался. Вместо того чтобы одуматься, люди просто... приспособились. Научились жить бок о бок с плодами своей деятельности. Привыкли жить в страхе перед катаклизмами, списали на волю божию детей, которые из-за возвратов рождаются мёртвыми или изувеченными. Перестали обращать внимание на болезни, становящиеся всё тяжелее, всё убийственнее с каждым годом. Привыкли соседствовать с чудовищами, мутирующими, жрущими всё вокруг, отравляющими воду, почву и воздух, с выродками, которые давно стали опаснее самого человека, и которым не хватает лишь разума, чтобы истребить другую разумную жизнь навсегда.
А ведь это лишь вопрос времени. Потому что Рэн прав - мы все здесь гниём заживо, и можно винить в этом того, кто замкнул мир, но сами мы виноваты не меньше. Потому что теперь, когда - не если, а когда! - эти противные самой природе твари поумнеют и переймут несовершенное человеческое мышление, в Нирионе развернётся небывалая бойня. Из каждой пещеры, из-под каждой коряги полезут химеры и покатятся сплошной массой на человеческие города. Элементали, окончательно обезумев, утопят все корабли, обрушат смерчи на заселённые берега, горы превратятся в действующие вулканы, поливая цветущую землю раскалённой лавой. Из Глубин под Тингар хлынет неиссякаемый поток тварей, а во главе их будет грузно переваливаться созданный некромантом Многощуп, который пожрёт прекрасную Укромную долину. Замок Чернотопья распахнёт свои ворота и поглотит Нирион, превращая его в подобие себя, где погибающие люди будут вызывать новые и новые возвраты, замыкая свою смерть в кольцо, и будут гибнуть снова и снова, и уже некому будет остановить эту бесконечную агонию. Останется лишь расплавить весь мир, чтобы он, не дайте Боги, не заразил своей гнилью другие...
Кто бы ни замкнул мир, он обрёк его на гибель, потому что человечество, как выяснилось, не в состоянии спасти свой дом. Оно не в состоянии даже спасти самое себя. Так что, возможно, просчитался не тот, кто замкнул Нирион, а тот, кто создал человека - самое приспосабливающееся существо, неспособное измениться.
У костра нас встретил только Арджин - Кир уже поужинал и завалился спать. Разведчик курил трубку и смотрел в костёр.
- Налетайте, - сказал он, кивнув на дымящийся котелок. - Где были-то?
Рэн молча прошёл к своему месту и лёг, повернувшись лицом к темноте.
- Химера, - отмахнулся я, падая на своё одеяло. - Есть что-то не хочется. Дружище, ложись спать. Я первый подежурю.
Сокол внимательно на меня посмотрел и, вытрясая трубку, сказал:
- Всю ночь не сиди. Завтра переходить Виеру.
- Не вброд же.
- Будешь клевать носом - спихну с парома.
Я улыбнулся и, глядя, как приятель устраивается в лежачем положении, сказал, будто самому себе:
- Договорились.
Глава 15. В полымя
- За такое его точно казнят, - констатировал я после нескольких минут размышлений. - За измену и разглашение государственной тайны.
- Если поймают, - кивнул Кир, лежащий рядом. - Хотя меня больше беспокоит охрана.
- Какая охрана?
- Вот и я о том же! А твой приятель сказал, что она есть!
- Рэн, видишь что-нибудь?
Пуэри приподнялся на локтях и внимательно огляделся.
Мы залегли в двух вёрстах к северу от Лотора, посреди полуголого леса. Холмы мешали хорошему обзору, а подниматься на высоту было слишком рискованно. Пришлось притаиться прямо в куче листвы под раскидистым деревом, вокруг которого возвышались каменные глыбы, добытые дождями из-под земли.
- Всё тихо. Как будто нет никого.
- Может, всё-таки сняли охрану? - предположил я, цепляясь взглядом за каждую мелочь в пейзаже.
- Если охрану сняли, значит прохода больше нет, гений, - проворчал Кир. - Никто не оставит тайный ход в столицу без присмотра, особенно во время войны.
- Арджин сказал, что охранники здесь из Соколов, - сказал Рэн. - Подозреваю, они просто очень хорошо спрятались.
- Как думаете, среди Соколов есть чародеи? - спросил я.
- А что? - насторожился Кир.
Вместо ответа я встал в полный рост и уверенно пошагал туда, где, по словам Арджина, находился вход в тайный тоннель. Рэн, который понял мою задумку, тут же направился следом. Гном только испуганно икнул - видимо, решил, что мы рехнулись, но шум поднимать не стал.
Выйдя на полянку, окружённую несколькими каменюками, мы остановились, чтобы оглядеться. Если здесь и впрямь был какой-то проход, то ничто об этом не говорило. Совершенно ничем не примечательная глушь.
- Вон они, - охотник указал на восток.
Там, в небольшой ложбинке на склоне холма виднелась землянка с окошками для наблюдения за окрестностями. Оттуда, где мы лежали раньше, это место не просматривалось, так что вряд ли наблюдатели нас заметили. А теперь было уже поздно - нас троих надёжно укрывал созданный мной «покров».
В землянке явно кто-то был.
- Значит, ход не завалили, - сказал я и сделал знак Киру, чтобы присоединялся.
- По башке бы тебе настучать за такие выходки, - прошипел гном, подойдя ближе. - А если бы тут ловушки были, м?
- Это вряд ли. Ловушки скорее будут в самом проходе.
- И что, эти ребятки нас совсем не видят?
- Пока действует заклинание, им будет интересно смотреть только в другую сторону. Но лучше всё-таки не наглеть. Давай спрячемся вон за тем камнем.
- А я сильно обнаглею, если пошарю тут на предмет входа в тоннель? - спросил Кир. - Лучше спрятаться внутри.
Я думал ровно секунду.
- Пошарь. Я подержу заклинание. Рэн, пойдём.
Мы с пуэри укрылись в указанном мной месте, а гном остался на полянке. Он бродил туда-сюда, то притопывая ногой, то припадая к земле чуть ли не всем телом. В общем, применял своё обычное гномское шаманство, которое я вообще не понимал, как работает.
- Полдень уже миновал, - заметил пуэри, глядя на небо, - а его всё нет.
- Арджин сказал, что будет здесь, значит будет. Не нагнетай.
- Он сказал, что проходил по этому тоннелю только раз, причём почти двадцать лет назад. Многое могло поменяться за это время. Нам нужен запасной план.
- А я тебе говорю - не нагнетай! Если здесь пройти не получится, тогда и будем думать над альтернативой.
Охотник только пожал плечами.
- Я нашёл, - тихо сказал Кир, присоединяясь к нам. - Там железное кольцо торчит прямо из земли. Под ней - люк, но он не открывается. Видимо, заперт изнутри.
- Значит, ждём Арджина, - подвёл итог я. - Если у него...
Договорить я не успел, потому что неподалёку раздался скрип ржавых петель. Мы дружно высунулись из-за своего укрытия.
Пласт земли на противоположном краю полянки поднялся на пару ладоней. Под ним из темноты отчётливо вырисовывалось бородатое лицо моего давнего приятеля.
- Эй! - громким шёпотом позвал Арджин, пока не заметивший нас. - Вы тут?
Кир звонко клацнул языком, привлекая внимание разведчика.
- С охраной разобрались? - тем же тоном спросил сокол.
- Всё путём, - отозвался я. - А у тебя как?
- Давайте бегом сюда!
Мы трусцой перебежали к люку. Сразу под крышкой брала начало узкая лесенка, которая уходила в глубину на пару саженей. Мы один за другим спустились по ней. Арджин вернулся и снова запер люк, а потом подобрал брошенный на пол тоннеля факел и поманил нас за собой. На нём был грузный доспех и зелёная форма, которую я раньше не видел.
Коридор напоминал на штольню - такой же прямой, низкий и грубый. Через равные промежутки потолок подпирали деревянные балки, лежащие на деревянных же столбах. Освещения здесь не только не имелось, и вообще не было предусмотрено. Всюду висела паутина и пахло сыростью.
- Что сделали с охранниками? - спросил Арджин, не оборачиваясь.
- Ничего, я отвёл им глаза. У тебя как всё прошло?
- На той стороне тоннеля склад, его охраняет обычная стража. Я велел ребятам погулять часок.
- Сверкнул бумажками?
- Лучше. Я оделся офицером, - разведчик сверкнул улыбкой через плечо. - Так на них наехал, что они были рады смениться пораньше. Так, тут осторожно, - он указал на натянутую над полом леску. - Ловушка.
Мы перешагнули препятствие и с опаской посмотрели на несколько брёвен, подвешенных под потолком.
- И много тут таких тайных ходов? - спросил Рэн.
- В столице - шесть. Один ведёт из дворца, и даже я не знаю, где у него второй конец. Сугубо для королевской семьи, все дела. Остальные в разных частях города. Два выходят из внутренней части, где сплошь богатеи живут. Один из района ремесленников. Ещё один из храмовой площади. А по этому мы придём в Благолепье.
- Благолепье?
- Трущобы, - коротко пояснил Арджин.
Идти по тоннелю пришлось долго. Один участок подтопило: пришлось идти по колено в воде. Коридор забирал то влево, то вправо, но в целом сохранял направление. Ещё несколько раз мы обходили ловушки, то перепрыгивая их, то ступая вдоль стенки. Я вслух поразился тому, что Арджин спустя столько лет помнит расположение всех капканов. Тот с видом полного превосходства усмехнулся, а гном возмущённо цокнул языком и сказал:
- Да тут перед каждой ловушкой камень лежит в одном и том же месте. Тоже мне безупречная память.
Улыбка разведчика тут же увяла. Гном, конечно, оказался прав.
В конце концов тоннель вывел нас к массивной стальной двери, сейчас распахнутой настежь.
- Из-за неё и задержался, - сказал сокол. - Новый замок поставили. Пока вскрывал, изматерился весь. Руки уже не те.
Сразу за проёмом находилась глухая комната с очень высоким потолком. Часть стен была такой ветхой, что кладка мало чем отличалась от скалы. Другие секции, напротив, выглядели достаточно новыми. Я догадался, что мы оказались в катакомбах, оставшихся, видимо, ещё со времён Трон-Гарада. Ненужные ответвления заложили, оставив только путь наверх: туда вела верёвочная лестница.
Две сажени вдоль стены, ещё три - по круглой трубе, похожей на колодец, и мы оказались в тёмном сухом помещении, заваленном ящиками и мешками. Арджин тут же добыл из стоящей рядом коробки накидки с капюшонами и бросил нам.
- Надевайте, - прошептал он. - И держитесь позади меня.
Мы повиновались. Разведчик тем временем прокрался к двери и уже собирался её открыть, когда она вдруг распахнулась, и в темноту склада хлынул дневной свет. По ту сторону стоял донельзя удивлённый стражник в таком же доспехе, что и Арджин. На миг все замерли от неожиданности.