Я тогда частенько была в школе, нужен был хоть какой-то, но контроль. Пока Альбуса отстранили, его временно замещала Минерва МакГонагалл.
Я сидела в кабинете Альбуса и разбирала бумаги, у меня, ко всему остальному, была и своя работа, Крауч, конечно, не загружал меня в последнее время, но дел было достаточно.
— Всем ученикам немедленно вернуться в свои спальни, — услышала я. — Всем преподавателям собраться в учительской. Пожалуйста, как можно скорее.
— Неужели новое нападение?
Бросив все бумаги на письменный стол, я направилась в учительскую.
Скоро дверь учительской распахнулась, и я вошла. Одни были растеряны, другие — откровенно испуганы. Последней появилась профессор МакГонагалл.
— Это опять случилось, — сказала она в наступившей тишине. — Монстр напал на ученика. На сей раз утащил в Тайную комнату.
Профессор Флитвик вскрикнул. Профессор Стебль прижала руки ко рту. Снейп с силой сжал спинку кресла.
— Откуда такая уверенность? — спросил он.
— Наследник Слизерина, — МакГонагалл побледнела, — оставил еще одну надпись на стене, прямо под первой: «Ее скелет будет пребывать в Комнате вечно».
Профессор Флитвик залился слезами.
— Кто на этот раз? — воскликнула я.
Ноги у профессора МакГонагалл подкосились, и она упала в кресло.
— Джинни Уизли.
— Завтра будем отправлять учеников домой, — горестно стиснула ладони МакГонагалл. — Хогвартс на грани закрытия. Дамблдор говорил…
Дверь учительской опять распахнулась с громким стуком. Это был, как всегда, сияющий Локонс.
— Простите, что опоздал, просто сплю на ходу! Пропустил что-то важное?
По-видимому, он не замечал, что присутствующие смотрели на него не то с ненавистью, не то с отвращением.
— Вот тот, кто нам нужен! — выступил вперед Снейп. — Да, именно он. Послушайте, Локонс, монстр похитил девочку. Утащил ее в Тайную комнату. Коллега, наконец, пробил ваш час.
Локонс побледнел.
— В самом деле, Златопуст, — вмешалась профессор Стебль. — Не вы ли вчера вечером объявили, что вам доподлинно известно, где вход в Тайную комнату?
— Я… Ну да… Я… — залепетал Локонс.
— Вы меня уверяли не далее как вчера, что знаете, кто там обитает, — всхлипнув, перебил его Флитвик.
— Я? Ув-уверял? Н-не припомню…
— А вот я абсолютно точно помню, как вы сетовали, что вам не удалось продемонстрировать всем нам свою волшебную силу: преступника, то есть Хагрида, успели арестовать, — продолжал Снейп. — Вы укоряли нас, что вам с самого начала не предоставили свободу действий — тогда бы никаких бед в школе не произошло.
На лицах коллег не было ни капли сочувствия.
— Я… Я, честное слово… Вы, видимо, превратно меня поняли…
— Словом, профессор Локонс, мы хотим загладить допущенную несправедливость. Поручаем вам сразиться с чудовищем, — заключила профессор МакГонагалл. — Сегодня вечером у вас наконец-то будут развязаны руки. И вы совершите подвиг — избавите Хогвартс от чудовища.
Локонс растерянно озирался. Увы! Ни одного сочувственного взгляда. И он разом утратил весь свой лоск, губы тряслись, белозубая улыбка исчезла, он выглядел слабым и ничтожным.
— О-очень хорошо, — промямлил он, запинаясь. — Ну я… пошел. Буду у себя в кабинете… подготовлюсь…
И Локонс поспешил покинуть учительскую.
— Ну, хоть это хорошо, — профессор МакГонагалл махнула рукой. — Локонс больше не будет путаться у нас под ногами. — И перешла к главному: — Поручаю деканам известить студентов о том, что случилось. Скажете им, что завтра утром экспресс увезет их домой. Всех остальных попрошу проследить, чтобы никто из учеников не покидал факультетских помещений.
Преподаватели молча поднялись и разошлись один за другим.
========== Глава XIX. Дневник Реддла ==========
Я сразу же отправилась в Министерство, одновременно отправив сову к Альбусу. Вся ситуация вышла из-под контроля. Вообще, до сих пор не понимаю, почему я тогда не пошла вместе с Локонсом, а рванула в Министерство.
В туже минуту был собран весь Попечительский совет школы без Люциуса. Разговор был нелегкий и откровенный. Узнав, что очередная жертва — дочь Артура Уизли, совет попросил Дамблдора без промедления вернуться. Они пришли к общему мнению после моих доводов, что при нынешних обстоятельствах лучшего директора школы, чем он, не сыщешь. И вот что странно: некоторые члены совета намекнули на то, что их согласие на его отставку было вырвано под угрозой заклятия, которому могут подвергнуться их семьи.
Обсудив все с Фаджем и Краучем, я вернулась в школу уже ближе к ночи.
Чета Уизли была уже в кабинете директора школы, когда я вошла. Миссис Уизли сидела возле камина и плакала, ее муж, как мог, успокаивал, хотя сам тоже был в паническом состоянии.
Мы что-то обсуждали, когда четверо подземных странников — Гарри, Рон, Джинни и Локонс — с головы до пят мокрые, грязные, а мистер Поттер еще и в пятнах крови, вошли в кабинет. Все, кто там был, ошеломленно замолчали, но тишина в тот, же миг взорвалась воплем.
— Джинни! — увидев дочь, миссис Уизли, сидевшая в слезах перед камином, вскочила, за ней — мистер Уизли, и оба бросились к дочери. У камина стояли, улыбаясь, профессор Дамблдор и я, рядом — профессор МакГонагалл, она тяжело дышала и держалась за сердце. Прошуршав крыльями возле уха мистера Поттера, феникс опустился на плечо Дамблдора, а мистер Уизли с мистером Поттером по очереди очутились в крепких объятиях миссис Уизли.
— Вы спасли ее! Спасли! Как вы это сумели?
— Нам всем очень бы хотелось это узнать, — произнесла профессор МакГонагалл утратившим обычную твердость голосом.
Миссис Уизли выпустила Гарри и тот, мгновение поколебавшись, подошел к столу и выложил Волшебную шляпу, меч, украшенный рубинами, и жалкие остатки дневника Реддла.
А потом он заговорил. Около четверти часа в полной восхищения тишине он рассказывал о том, как услышал голос, и Гермиона одна поняла, что это голос василиска, ползавшего по трубам внутри толстых стен замка; как они с Роном пошли за пауками в лес, и Арагог поведал им, где умерла последняя жертва василиска; как они догадались, что Плакса Миртл и есть эта жертва и что вход в Тайную комнату не где-нибудь, а в ее туалете.
Гарри замолчал, чтобы перевести дух.
— Замечательно! Итак, вы отыскали вход, нарушив — не премину добавить — вопиющим образом сотню школьных правил. Но как, же вы оттуда выбрались живыми, Поттер? — сгорала от любопытства я.
Мистер Поттер все рассказывал, а я невзначай вошла в его сознание, сюжеты мелькали один за одним. Очередная картинка остановилась на красивом молодом человеке, и его черты мне напомнили Редла, еще молодого и красивого.
«Да, вот до чего доводит месть», — подумала я и вышла из сознания мистера Поттера.
Он, слегка охрипший, перешел было к тому, как вовремя подоспел Фоукс, как Волшебная шляпа вооружила его мечом, и вдруг запнулся. Он старался избегать упоминаний о дневнике Реддла, поглядывая на Джинни — она стояла в двух шагах, прижавшись к матери, и слезы безостановочно бежали по ее щекам.
Мистер Поттер взглянул на Дамблдора — тот едва заметно улыбнулся, и огонь камина блеснул в стеклах его очков-половинок.
— Я вот что хотел бы узнать: как лорд Волан-де-Морт изловчился околдовать Джинни? — тихо спросил директор. — Ведь он, по моим источникам, укрылся сейчас в албанских лесах.
— Что? — ошеломленно воскликнул мистер Уизли. — Вы-Знаете-Кто… околдовал Джинни? Но Джинни, разве она… разве она ни была…
— Во всем виноват дневник. — Мистер Поттер поднял его и показал Дамблдору. — Реддл его вел, когда ему было шестнадцать.
Дамблдор взял дневник и принялся с любопытством рассматривать его, склонив длинный крючковатый нос над мокрыми прожженными страницами.
— Изумительно, — проговорил он негромко. — Да, Реддл был одним из самых одаренных учеников Хогвартса. — И подал мне дневник.
Я аккуратно осмотрела его.
«Темная магия, так еще и чернила особенные», — про себя уточнила я.
Дамблдор повернулся к супругам Уизли, окончательно сбитым с толку.
— Очень немногим известно, что лорда Волан-де-Морта когда-то звали Томом Реддлом. Я учил его здесь пятьдесят лет назад. Окончив школу, он исчез, скитался в дальних краях, якшаясь с самыми опасными колдунами и магами. И все глубже погружался в тайны черной магии. Он подверг себя такому количеству чудовищных превращений, что, когда вновь появился — уже под именем Волан-де-Морта, — был совершенно неузнаваем. Не было ничего общего между зловещим Темным Лордом и умным славным мальчуганом, который был когда-то старостой школы.
— Но что могло с ним связывать нашу Джинни? — воскликнул мистер Уизли.
— Его… его дневник, — всхлипнула Джинни. — Я в нем писала, а он отвечал… весь этот год.
Мистер Уизли был потрясен.
— Джинни! Как ты могла! Что я тебе всегда говорил? Мало ли кто или что может прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не знаешь! Почему ты не показала дневник мне или маме! Такая подозрительная вещь! Ясно же, что она полна черной магии!
— Я этого не знала, — рыдала Джинни. — Он был вместе с учебниками, помнишь, которые мама купила. Я подумала, кто-то вложил его в книгу и забыл…
— Мисс Уизли следует немедленно отправить в больничное крыло, — не терпящим возражения тоном вмешался Дамблдор. — На ее долю выпало слишком тяжелое испытание. Ни о каком наказании и речи быть не может. Волшебники гораздо старше ее бывали обмануты Волан-де-Мортом.
Он широким шагом подошел к двери и открыл ее:
— Джинни нужен сон и еще, пожалуй, кружка горячего шоколада. Мне это всегда прибавляет сил, — добавил он и дружески подмигнул девочке. — Мадам Помфри еще не спит — она сейчас раздает сок мандрагоры. С уверенностью могу сказать, что жертвы василиска придут в себя с минуты на минуту.
— Значит, Гермиона скоро будет в порядке! — обрадовался Рон.
— Все худшее позади, — кивнул Дамблдор.
Миссис Уизли, поддерживая Джинни, повела ее из кабинета, мистер Уизли, который никак не мог опомниться, побрел за ними.
— А знаешь, Адрианна, — улыбнулся Дамблдор, — пожалуй, эта история стоит хорошей пирушки. Можно попросить вас, Минерва, пойти поговорить с поварами?
— Можно, — сухо кивнула профессор Мак-Гонагалл и уже у дверей спросила: — Полагаю, в мое отсутствие вы разберетесь с Поттером и Уизли, не правда ли?
— Истинная правда, — заверил ее Дамблдор.
Она ушла, а Гарри с Роном опасливо посмотрели на Дамблдора.
— Помнится, я говорил, что придется исключить вас обоих из школы, если вы еще раз нарушите правила, — начал директор.
От ужаса Рон вытаращил глаза.
— Это лишний раз доказывает, что даже самые лучшие из нас иногда вынуждены брать свои слова обратно, — усмехнулся Дамблдор. — Вы оба получите Особые награды за заслуги перед школой. И… дайте-ка подумать… да, по двести баллов каждому для Гриффиндора.
— Но почему-то еще один здесь присутствующий хранит слишком упорное молчание. А было бы интересно послушать о его участии в этом рискованном предприятии.
Дамблдор посмотрел на Локонса.
— К чему эта излишняя скромность, Златопуст?
Я вздрогнула, успев начисто забыть о Локонсе! А тот стоял в углу комнаты, по-прежнему улыбаясь растерянной, чуть дурашливой улыбкой. Услыхав Дамблдора, он огляделся вокруг, силясь понять, к кому это обращаются.
— Профессор Дамблдор, — поспешил вставить Гарри. — Произошел несчастный случай- внизу, в Тайной комнате. Профессор Локонс…
— Я что, профессор? — осведомился Локонс с кротким удивлением. — Вот те на! А я-то считал себя идиотом…
— Он хотел наложить на нас заклятие Забвения, — продолжил Рон, — а палочка возьми да и стрельни в него самого…
— М-м-да, — Дамблдор покачал головой, и его длинные серебряные усы задрожали. — Значит, поражен собственным оружием?
— Оружием? — эхом отозвался Локонс. — У меня нет оружия. А вот у этого мальчика есть, — Локонс указал на Гарри. — Меч. Очень красивый. Он вам может его одолжить.
— Рон, пожалуйста, отведи профессора Локонса в больничное крыло, — обратился Дамблдор к Рону. — Мне еще нужно сказать Гарри несколько слов.
Локонс неуверенно поплелся к двери. Рон, выходя, оглянулся, бросил на нас любопытный взгляд и, взяв Локонса за руку, вышел с ним в коридор.
Пройдя через комнату к камину, Дамблдор опустился в одно из кресел. Я уселась возле камина и листала дневник Реддла.
— Садись, Гарри, — предложил он, и Гарри сел, испытывая необъяснимое волнение. Дамблдор разгладил усы. — Прежде всего, я должен поблагодарить тебя, — глаза его вновь блеснули. — Там, внизу, ты проявил настоящую доблесть, иначе Фоукс не прилетел бы к тебе.
Он провел рукой по перьям феникса, который легонько хлопал крыльями, сидя на его колене. Гарри лишь неловко улыбнулся в ответ.
— Значит, ты встретился там с Томом Реддлом, — произнес Дамблдор в раздумье. — Я полагаю, что ты-то и интересовал его больше всего…
Внезапно все то, что подспудно грызло Гарри, сбивчиво, в беспорядке вырвалось наружу:
— Профессор, Реддл сказал, что я похож на него… Странное сходство, говорил он.
— Он так сказал? — Дамблдор внимательно глядел на Гарри из-под густых седых бровей, потом перевел свой взгляд на меня. — А ты сам что об этом думаешь?
— Думаю, что совсем не похож! — слишком громко выпалил Гарри. — Я ведь учусь в Гриффиндоре…
Он умолк, в душе у него вдруг зашевелилось сомнение.
— Профессор, — через мгновение продолжал он, — Волшебная шляпа сказала, что лучше всего мне было бы в Слизерине. И многие думали, что наследник Слизерина — я… ведь я могу говорить на змеином языке.
— Ты говоришь на языке змей, Гарри, — ответил Дамблдор спокойно, — потому что на нем говорит Волан-де-Морт, единственный оставшийся потомок Салазара Слизерина. Если не ошибаюсь, он нечаянно вложил в тебя толику своих сил в ту ночь, когда наградил этим шрамом. Уверен, сам он этого не хотел.
— Волан-де-Морт в меня вложил… частицу самого себя? — прошептал Гарри как громом пораженный.
— Судя по всему.
— Значит, мое место в Слизерине. — Гарри с отчаянием посмотрел в лицо Дамблдора. — Волшебная шляпа почуяла во мне эту частицу, и…
— Определила в Гриффиндор, — успокаивающе договорил Дамблдор. — Видишь ли, Гарри, так вышло, что в тебе много качеств, которые столь высоко ценил Салазар Слизерин у своих любимых учеников, находчивость, решительность, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам. — Тут усы директора вновь задрожали. — И, наконец, редчайший дар — змеиный язык. Однако же Волшебная шляпа направила тебя в Гриффиндор. Знаешь почему? Подумай.
— Только потому, что я просил не посылать меня в Слизерин… — сокрушенно произнес Гарри.
— Верно, — Дамблдор опять улыбнулся. — Именно в этом твоё отличие от Тома Реддла. Ведь человек — это не свойство характера, а сделанный им выбор.
Гарри неподвижно сидел на стуле, оглушенный услышанным.
— И если тебе нужны еще доказательства, что ты не случайный гость в Гриффиндоре, прочитай-ка, что здесь написано.
Дамблдор подошел к столу, взял испачканный кровью серебряный меч и протянул его Гарри. Тот недоуменно перевернул его — меч в свете камина полыхнул рубинами — и прочитал выгравированное под рукояткой имя: Годрик Гриффиндор.
— Знай, Гарри, вынуть меч из этой Шляпы может только истинный гриффиндорец.
Минуту оба молчали.
— Что тебе сейчас нужно, Гарри, — Дамблдор перешел на обычный тон, — так это еда и отдых. Ступай-ка ты к себе, вымойся — и за праздничный стол. А я сейчас напишу в Азкабан, надо вызволять нашего лесничего. Адрианна, прошу тебя позаботиться об освобождении Хагрида.
— Хорошо, Альбус, — ответила я и встала с кресла.
— Заодно набросай объявление в «Ежедневный проповедник». Только сильно не преувеличивай.
Выдвинув верхний ящик стола, Дамблдор достал пузырек чернил, ножичком заточил перо и прибавил:
— И еще нам потребуется новый преподаватель защиты от темных искусств. Ох, что-то они у нас не задерживаются…