Я прижалась своей грудью сильнее и обхватила руками его талию. Мои руки прошлись по его ребрам, и ладони остановились на его груди. Я прижалась щекой к его спине и поцеловала ее.
— Анри, — раздался его голос.
Я чувствовала, что Северус стал прерывисто дышать. Я провела ладонью по его груди и скользнула вниз к животу, второй рукой провела по его ребрам.
Я никогда не считала его мускулистым, но он был таким сильным и жилистым. Я провела языком по его позвоночнику, и моя ладонь легла на его естество.
— Анри… — захрипел Северус и закрыл комод, при этом его полотенце упало под его ноги и оголило его окончательно.
Я сильнее прижалась животом к его бедрам и услышала, что Северус чертыхается.
Моя ладонь воспользовалась моментом и погладила уже не прикрытый орган Северуса. Я покрывала поцелуями спину Северуса, одновременно лаская его орган, так что мне хватило всего пары движений, чтобы он окончательно возбудился.
Северус развернулся и, схватив меня за талию, прижал к себе. Он смотрел на меня таким возбуждающим взглядом, что только от этого можно было окончательно стать влажной.
— Невыносимая моя, — захрипел он. — Что ты делаешь со мной? — он весь дрожал.
— Северус… — моя грудь тяжело поднималась.
Он так сильно меня сжал, что я сильно почувствовала его орган, мне безумно его захотелось.
Северу склонился и жадно поцеловал меня, я так же в ответ стала жадно целовать его.
Его руки гладили мое горячее тело, я задыхалась от его жадного поцелуя, схватив его за шею, застонала, когда он приподнял мою ногу своей рукой и стянул с меня трусики.
Его орган вовсю стоял у меня между ногами, слегка касаясь моих нижних губ, что дразнило меня еще сильнее. Я начала слегка двигать бедрами, что завести Северуса еще сильнее.
В ответ он сжал мои бедра, не отпуская мою ногу.
— О девочка моя, — прохрипел он мне в губы.
— Северус, хороший мой, — застонала я, когда я почувствовала, что он медленно входит в меня.
Я схватила его ягодицу, прижалась сильнее и выгнулась от наслаждения.
— Да… — застонала я, когда Северус стал двигаться мне навстречу.
В это время он жадно целовал меня, ласкал мою грудь, то кусая, то посасывая возбужденные соски, я всхлипывала каждый раз, когда он входил в меня все глубже и глубже. С каждым нашим движением, страсть возрастала все сильнее и безумнее.
Я отвечала ему, я так же горячо хотела его, как и он меня.
— О боже… Да!
Схватив меня за бедра, Северус приподнял меня и вошел в меня полностью.
— Анри… — застонал Северус.
Он стал двигаться во мне все сильнее, я почти повисла на нем, сжимая его плечи. Руки Северуса в ответ придерживали мои ягодицы, одновременно сжимая их.
— Северус, — застонала я от нахлынувшего оргазма, когда он прижал меня к стене и усилил движения.
Северу стал прибавлять темп, слышались легкие шлепки наших тел. Он безжалостно впивался своими губами в меня, и я всем телом чувствовала, как он жаждет меня, моего тела, моих стонов.
С каждой секундой его темп нарастал, Северус безумно и безжалостно входил в меня, заставляя меня выгибаться и стонать под ним.
Я тяжело дышала и, наверное, если бы Северус меня не держал, давно сползла со стены от бессилия. Оргазм за оргазмом переполняли меня, и в очередной раз я взорвалась с Северусом одновременно.
— Мой хороший, — тяжело всхлипнула я, и мое лицо прижалось к его шее.
Северус тоже тяжело дышал, но не отпускал меня. Его губы стали целовать мое плечо и шею, еще дрожащими руками он ласкал мои ноги и бедра.
— Девочка моя, — прошептал Северус, и немного отстранив меня от себя, поцеловал мою грудь, я прижалась спиной к стене, чтобы ему было удобно, и выгнулась.
Северус склонил голову и стал покусывать мою грудь, что заставляло меня отдаться ему окончательно.
Он так умело владел моим телом, что это будоражило мою кровь, и я таяла под ним в беспамятстве. Он жадно припал к моему телу, не оставляя ни одной клеточки моего тела без прикосновений.
— Сладкая моя, как я хочу тебя. Безумие мое, — шептал он, не отрываясь от моего тела.
Я выгибалась и стонала под ним, чувствуя его орган в себе. Он пульсировал с каждым разом все сильнее.
Когда он окончательно восстановился после предыдущего оргазма, то стал медленно двигаться во мне, в то время как губы Северуса ласкали мою шею.
Я жадно схватила его за волосы и посмотрела в его глаза:
— Северус… Я безумно безумно люблю тебя.
От этих слов он схватил и стал просто врываться в меня. Во мне все кричало, я прерывисто дышала и сходила с ума от Северуса.
Стоны, крики, оргазмы, безумные движения — все это заполонило комнату. Это, казалось, не кончится, и только когда уже не было сил, Северус осторожно опустил меня на кровать и лег рядом. Я прижалась к нему. Мы оба прерывисто дышали, дрожь была по всему телу.
Я закрыла глаза, говорить не хотелось, да и попросту не было сил.
— Ты не пойдешь одна на этот проклятый бал, — внезапно произнес Северус и сильнее обнял меня.
Я не могла ему возразить, просто поцеловала его грудь и закрыла глаза. От этой безумной страсти у меня иссякли силы, и я заснула у него на груди.
========== Глава XXI. Узник Азкабана ==========
Конец августа 1993 года.
После происшествия в школе Люциуса отстранили от совета попечителей, конечно, не без моей помощи и помощи Альбуса.
Меня вызвали опять из очередного отпуска, который я проводила в магловском мире. Крауч сообщил, что один из преступников сбежал из Азкабана. Это был Сириус Блэк.
Как это произошло, я просто не представляла. Ведь была охрана и, самое главное, дементоры, как он смог их обхитрить, причем без магии?
Мне пришлось, естественно, отправиться в Азкабан и провести расследование. Азкабан находился где-то в Северном море, на одном из островов.
Здание тюрьмы представляло собой высокую, треугольную в сечении башню. Стены тюрьмы толстые, крепостные, однако разрушить их вполне реально. Хотя, вероятно, для этого нужна сильная магия. Ходят разные слухи, один страшнее и ужаснее другого.
На тюрьму наложены антимагические чары — и пытаться колдовать там бесполезно. В мире волшебников тюрьма Азкабан вполне оправданно считается ужасным местом. Тюрьму охраняет множество дементоров, которые, как известно, магическим образом вытягивают из человека все светлые эмоции и заставляют вновь переживать все самые худшие воспоминания. Многие заключенные просто прекращали есть и умирали от голода.
То, что я увидела, на самом деле было настолько ужасным, аж в жилах застыла кровь. Чувствовалось, что это место просто пропитано смертью, чем-то злым и черным.
В тюрьме были бесчеловечные условия. Узники были такими измученными, думаю, что здесь их плохо кормили, да и здание вряд ли отапливалось. Стража, естественно, никого не щадила, да и повсюду были дементоры.
От них исходил ужасных холод. Они самые отвратительные существа на свете. Они живут там, где тьма и гниль, приносят уныние и гибель. Они отовсюду высасывают счастье, надежду, мир… При приближении дементора испытываешь необъяснимые приступы страха и отчаяния, а окружающий мир покрывается льдом и мраком: даже летом может налететь холодный ветер со снегом, а любой свет, особенно искусственный, померкнуть, а то и вовсе погаснуть.
С Министром магии Фаджем мы прошлись по коридорам тюрьмы и осмотрели камеру Сириуса Блэка. Стража была шокирована тем, что один из заключенных смог сбежать.
На удивление, ничего странного я не обнаружила, только в нос бил странный запах, хотя там и так аромат был малоприятным.
— Вы не чувствуете ничего? — спросила я Министра.
— Адрианна, — достал платок из кармана Фадж и прикрыл им нос. — Здесь по всюду такая вонь!
— Да, но пахнет животным, — уточнила я и тоже прикрыла нос своим рукавом. — Точнее, псиной.
Мы вышли из камеры и прошлись по коридору, меня дернула чья-то рука из ближайшей камеры. Стража сразу налетела на заключенного и стала бить дубинкой по железным прутьям камеры.
Я отошла и, прищурено посмотрев вглубь камеры, увидела в ней кого-то.
— Стойте! — приказала я страже. — Кто сидит в этой камере?
— Беллатриса Лестрейндж, — ответил один из них.
— Мисс Монфор-лʼАмори, будьте осторожнее, — предупредил меня Фадж.
В камере послышался истерический смех.
— Арианрода!
Беллатриса вышла из темноты на свет, и наконец я увидела ее.
После долгого заключения в Азкабане ее лицо выглядело иссохшим и похожим на череп, а волосы — длинными и нечёсаными, у нее были гнилые зубы и длинные кривые ногти.
Я стала свидетельством того, что в своё время Беллатриса была шикарной женщиной, но опустилась по вине четырнадцати мучительных лет, проведённых в Азкабане. Я молчала от увиденного и была слегка напугана.
Тут-то я и поняла, почему из тюрьмы никто даже не пытался сбегать: большинство заключённых давно сошли с ума, а прямо рядом с тюрьмой хоронили тех, кто умирал от отчаяния.
— Арианрода! Арианрода! — засмеялась Беллатриса. — Не ожидала тебя увидеть.
Она как сумасшедшая стала бегать по камере, но ей мешали цепи, которыми она была прикована.
— Адрианна! Вы знакомы с миссис Лестрейндж? — удивился Фадж.
— А, — вышла я из ступора. — Нет, Министр, просто слышала о ней.
Беллатриса не унималась:
— Темный Лорд вернется, Арианрода! Можете запереть нас в Азкабане. Мы и там будем ждать его. Он освободит нас и осыплет милостями.
— Пойдемте Министр, — попросила я. — Здесь и вправду дурно пахнет.
Мне еще не раз пришлось возвращаться в это ужасное место. На очередном собрании министр магии Корнелиус Фадж был просто в ярости, что Сириус Блэк — самый опасный преступник за всю историю тюрьмы Азкабан — до сих пор не пойман.
— Мы делаем все возможное, чтобы найти Блэка, — заверила я его. — И призываем волшебное сообщество сохранять спокойствие.
Некоторые члены Международной федерации колдунов были недовольны тем, что я сообщила о происшедшем премьер-министру маглов.
— А как бы вы поступили на моем месте? — заявила я. — Блэк сумасшедший. Он опасен как для волшебников, так и для маглов. Премьер поклялся, что о волшебном происхождении Блэка не узнает ни один магл. А если и узнают, сочтут за репортерскую утку.
Конечно, я знала, за что он сидит, но до конца не понимала, почему его считали правой рукой Реддла, я никогда не видела его в окружении Пожирателей Смерти.
Наткнувшись на очередную газету, я внимательно посмотрела на главную страницу, где красовался Блэк. Вгляделась в темные глаза Сириуса — единственные живые точки на исхудалом лице. Блэк с его мертвенно-восковой кожей очень походил на вампира. Меня до сих пор не оставлял тот запах в камере Азкабана, но как сопоставить это, я пока не понимала.
— Ну, и как тебе этот красавчик? — полюбопытствовал Крауч.
Я отложила газету и спросила:
— Он что, и вправду одним проклятием убил тринадцать человек?
— А то, — кивнул Крауч. — Средь бела дня и при свидетелях. Блэк ведь был ближайшим соратником Сама-Знаешь-Кого? За его соратниками началась охота. Ну, большинство-то сами сдались. Поняли, что им крышка. Ха! Но не Сириус Блэк! Ходит молва, будто он считает себя его преемником. Знаешь, как все было? Окружили Блэка на улице, маглы кишмя кишат. А он возьми да и махни палочкой: пол-улицы как не бывало, в придачу дюжина мертвых маглов да один волшебник! Как тебе?
— Что было дальше? — просила я.
— Вскоре приехало подкрепление из Министерства. А от него, представляешь, никакого сопротивления! Идет себе смирно и ржет без остановки. Совсем придурок!
— Н-да. Небось, у Министерства работенки было по горло, — сказала я. — Пол-улицы мертвых маглов. Как все это объяснили?
— Взрыв газа, — отрезал Крауч. — И вот теперь побег, — продолжал он, махнув на изможденное лицо в газете. — Раньше никому не удавалось бежать из Азкабана. Во дела! И как он все это провернул? Адрианна, а, Адрианна! Как он с охраной сладил?
— Мне самой интересно! — ответила я. — Но пусть этим дементоры и стража разбираются, это их промах! У меня еще встреча с Министром, наш мистер Поттер опять в центре внимания.
— Да, я слышал о происшествии! — уточнил Крауч. — Мальчик применил волшебство в очередной раз!
— Не просто применил, а надул миссис Марджори Дурсль, — ответила я. — Пришлось вызвать специалистов из отдела по устранению последствий случайно наложенных заклятий на Тисовую улицу и вернуть ее в обычное состояние. Ей сделали прокол, и воздух из нее вышел, кроме того, изменили структуру ее памяти, так что она все начисто забыла.
— Да, с появлением мистера Поттера у нас много работы, Адрианна!
Я ничего не ответила Краучу, просто вышла из его кабинета и направилась на встречу с Министром, который был в «Дырявом котле» и ждал приезда Поттера.
Я все тогда думала, зачем вообще я здесь. Зачем работаю в Министерстве, постоянно прикрываю кого-то, защищаю. Это меня не касалось, можно было просто наслаждаться жизнью и пить чай где-нибудь за океаном. Нет же, я здесь, и это обещание Альбусу, которое я с каждым днем все чаще хотела послать куда подальше.
— Ну, наконец-то, Гарри, — произнес Фадж.
Не успел он повернуться, как на плечо Поттера легла рука. Повернув голову, Гарри увидел обладателя руки, сжимавшей его плечо, и его словно окатило ледяным душем. Это был сам Министр магии — Корнелиус Фадж.
— Примите мою благодарность за то, что ваш автобус доставил сюда Гарри. Но нам пора идти.
Фадж еще крепче сжал плечо Гарри и повел его в паб. В дверях возник беззубый сутулый старик-волшебник с фонарем в руке. Это был Том, хозяин «Дырявого котла».
— Вы нашли его, министр! — воскликнул Том. — Не желаете ли чего выпить? Пива, бренди?
— Принесите лучше чаю, Том, — сказал Фадж, не выпуская плеча Гарри.
Тут уже присоединилась я к Министру и Поттеру:
— Том, отдельный кабинет, пожалуйста, — велела я.
Том показал, куда идти. Пошли по узкому коридору: Том впереди с фонарем, за ним — сопровождаемый Фаджем Гарри и я. Скоро мы очутились в небольшой гостиной. Щелкнув пальцами, Том зажег в камине огонь и, отвесив поклон, удалился. Фадж указал на стул возле камина.
— Садись, Гарри.
Мальчик сел. Огонь в камине пылал на славу. Фадж снял полосатую мантию, подтянул бутылочного цвета брюки и уселся напротив, я встала возле камина.
— Гарри, я министр магии — Корнелиус Фадж. — А с мисс Монфор-лʼАмори ты уже знаком.
Том, в переднике поверх ночной рубашки, принес поднос с чаем и горячими тостами. Поставив его на стол между гостями, вышел и закрыл дверь.
— Признаюсь, Гарри, — начал Фадж, разливая чай, — мы все изрядно поволновались. Сбежать от родственников, да еще подобным образом! Я уж думал… Слава богу, с тобой ничего не случилось!
Фадж намазал булочку маслом и протянул тарелку Гарри.
— Ешь, Гарри. Ты еле держишься на ногах. А у меня хорошая новость. Мы вернули миссис Марджори Дурсль в ее обычное состояние. Несколько часов назад на Тисовую улицу прибыли два специалиста из отдела по устранению последствий случайно наложенных заклятий. Миссис Дурсль сделали прокол, и воздух из нее вышел, кроме того, изменили структуру ее памяти, так что она все начисто забыла. Словом, ничего страшного не произошло.
Фадж поднял чашку и ласково, как любимому племяннику, улыбнулся Гарри. Гарри же от удивления не мог слова вымолвить.
— Хочешь знать, что думают твои дядя с тетей? — поинтересовался Фадж. — Не скрою, они очень рассердились. Однако следующим летом они готовы тебя принять. А вот Рождество и пасхальные каникулы придется провести в Хогвартсе.
Гарри обрел дар речи:
— На Рождество и пасхальные каникулы я всегда остаюсь в Хогвартсе. А на Тисовую улицу я вообще не хочу возвращаться!
— Не говори так, Гарри. Ты просто переволновался, — озадаченно проговорил Фадж. — Они же твои родственники. Не сомневаюсь, в глубине души вы… любите друг друга.
Гарри спорить не стал. Не до того. Сейчас решалась его судьба.