– Мы получили три диаграммы, – заговорил, наконец, Маюри. – Раньше я называл их «диаграммы реяцу», но это весьма условно. Просто потому, что данные о характере духовного давления занимают половину схемы. На самом деле здесь данные о свойствах духовных частиц объекта, не только тех, которые отвечают за реяцу. Вот у этих, к примеру, – он указал на разложенные картонки, – реяцу нет вовсе. Вот вам для сравнения диаграмма Ямамото.
Куроцучи выложил еще две картонки. Здесь, в отличие от предыдущих, преобладали красные оттенки. Одна из схем стремилась к почти идеальному кругу, вот только он был как бы сплющен с одной стороны, словно сдувшийся мяч. На второй картинке край диаграммы был более рваным, одни сектора были короче других, но в целом и она создавала то же впечатление, что и первая. Сектора, окрашенные в красное и желтое, почти отсутствующие на первых трех изображениях, на двух последних разрослись до немыслимых пределов.
– Вот, видите, – Куроцучи пальцем ткнул в красное поле. – Это и есть реяцу. Когда мы получили снимки наших врагов, я заставил этого типа, – длинный коготь устремился в сторону колдуна, – найти еще и Ямамото, чтобы получить схему. Мне нужно было проверить, насколько точные данные может выдать подобный датчик. Как видите, схемы почти идентичны. – Пальцы Маюри несколько нервным жестом водили по двум последним картинками взад-вперед. – Различия незначительны. Не знаю, с чем это может быть связано. Может быть, колдун немного искажает данные, может быть, характеристики Ямамото действительно немного изменились после смерти.
А может быть, добавил он про себя то, чего не намеревался говорить вслух, колдун на самом деле намного чувствительнее машины и сумел засечь то, что приборы округляли, сглаживая диаграмму.
– Так это, выходит, ты растревожил Ямамото? – Бьякуя оглянулся на Тамуру.
– Растревожил? – Тот встрепенулся и уставился на Кучики почти испуганно.
– Он появился на исходе ночи, почти перед рассветом. Мне показалось странным, что он так долго слонялся где-то, и никто его не заметил.
– Ну да, – лицо Тамуры приняло виноватое выражение. – Как раз где-то перед рассветом капитан Куроцучи потребовал, чтобы я нашел его.
– А потом он поперся сюда. Маюри! – Кьораку с возмущением глядел на ученого. – Неужели нельзя было для сравнения выбрать кого-нибудь другого?
Он помнил, как уловил ночью знакомую реяцу, и хоть чувствовал ее совсем недолго, наверное, несколько секунд, но испугаться хватило.
– А кого? – Сварливо отозвался тот. – У меня была схема Ямамото, вот я ее и сравнивал. Мой компьютер, где хранились эти данные, уничтожен, у меня остались только некоторые отпечатанные диаграммы, завалявшиеся в старых делах. Я точно знал, что у меня есть снимок покойного командира… И вообще, ваш колдун, кроме него, никого и не знает. Как бы я стал ему объяснять?
– Бьякуя, а как ты его одолел? – Йоруичи заинтригованно подалась вперед. Оправдания Куроцучи нисколько ее не интересовали.
– Так же, как и в прошлый раз, – холодно отозвался Кучики. – Стрелой.
– Но в прошлый раз тебя в госпиталь утащили чуть живого!
– Я нашел другой способ, – ответил Бьякуя и отвернулся. Стало ясно, что больше он ничего не скажет.
– Ладно, к делу, – спохватился Шунсуй. – Маюри, что удалось понять?
– Не так уж много, – нахмурился тот. – Ясно одно: наши враги не синигами. Совершенно другая раскладка данных. Но и не пустые. У пустых тоже особая, характерная схема. На этих диаграммах что-то совершенно иное.
– Но что же? – Спросил Кьораку, хотя уже и сам знал ответ.
– Не знаю, – в полном соответствии с его ожиданиями буркнул Куроцучи. – Я полагал, что обнаружу там синигами или пустых, тогда все было бы просто. А так… У меня такое ощущение, что прежде я видел уже подобные схемы. Вот только никак не могу сообразить, при каких обстоятельствах. Если бы сохранился мой центральный компьютер с данными, я заставил бы машину проанализировать уже имеющиеся сведения и очень скоро нашел бы соответствие, но теперь…
– Опять все впустую! – Возмущенно взвыл Хаями. Его антипатия к капитану двенадцатого отряда достигла в этот момент наивысшей отметки. Еле выстояли ночь, разозлили демонов… и все зря?!
– Ну, отчего же? – Вступился за Куроцучи Шунсуй, хотя и с довольно кислым видом. – Зато нам стало ясно, что чужаки принадлежат к какой-то новой, неизвестной нам породе.
А еще ему стало ясно, почему Куроцучи пришел так поздно. Именно потому, что ему почти нечего было сообщить. И он не хотел, чтобы после его речи у капитанов еще осталось время на дискуссию, тем более, что состояться она должна была именно в том тоне, в каком начал ее Хаями. Потому он даже не возмущался тому, что его перебивают.
– Давайте расходиться, – предложил командир. – Скоро стемнеет.
***
Вопреки всем ожиданиям, эта ночь оказалась даже тише всех предыдущих. Очевидно, взбесившееся накануне пространство совершенно сбросило свое напряжение во время того боя и теперь успокоилось. Сражение закончилось задолго до рассвета, давая возможность измученным синигами как следует выспаться.
Очередное послеобеденное «утро» в лагере шестого отряда протекало, как всегда, мирно. Где-то галдели рядовые, прочесывающие развалины. Неужели все еще ухитряются что-то здесь находить? Офицеры, чья численность уже сократилась едва не вдвое, выбирались из своих убежищ, постепенно собирались у костровища, лениво перекидываясь бессмысленными фразами. «Когда же это все закончится? – Думал Бьякуя, неохотно приближаясь к своему лагерю. – Кажется, еще немного, и я сойду с ума». В самом деле, когда очередная надежда, так бодрившая разум еще вчера, лопнула, как мыльный пузырь, осознание того, что это монотонное и изматывающее существование продолжится еще неизвестно сколько, давалось уже не так легко.
В гости нынче зачем-то забрел Сайто, и теперь под одним из немногих, чудом уцелевших деревьев явно происходила психотерапевтическая процедура. Рядом с капитаном третьего отряда сидел Забимару.
– Так зачем ты притворялся? – Услышал Бьякуя обрывок разговора.
– А чего он? – Хмуро бурчал бабуин. – Вечно ворчит на меня. Вот и подумал бы, будет ли ему лучше, если я сдохну.
– Припугнул, значит? – Лукаво улыбался Сайто. – А почему было просто не пойти и не извиниться?
– Да вот еще! С какой стати мне извиняться?!
Неулыбчивый двойник Сайто стоял, прислонившись к дереву, и с совершенно равнодушным выражением оглядывал лагерь. Взгляд его на мгновение задержался на Кучики, безразличный, но в то же время цепкий, пронизывающий. Казалось, он успел увидеть капитана шестого отряда насквозь, узнал о нем все, но принял к сведению, и только. Так вот какой он настоящий, мелькнуло в голове Бьякуи.
Еще дальше картина была не менее примечательная: Ренджи беседовал с Сенбонзакурой.
– Сам ты ничего не понимаешь! – Горячился Абарай.
Бьякуя не удержался от искушения остановиться и послушать. И обалдел. Обсуждался философский трактат одного довольно древнего автора. Эта книга была в библиотеке Бьякуи, надо полагать, именно оттуда она в свое время и попала к лейтенанту. Теперь Ренджи увлеченно пропагандировал свое понимание этого труда. Должно быть, ему давно хотелось обсудить что-нибудь этакое с капитаном, но он боялся, решив попрактиковаться сперва на занпакто. Сенбонзакура старался держаться с достоинством, хотя в вопросе отчетливо плавал. Бьякуя немного послушал, пришел к выводу, что оба не правы, и дальше слушать не стал.
Потом пришел Хаями со всей своей компанией; в этом тоже ничего не менялось. Девочки в полном составе немедленно отправились к Абараю, а Хаями свернул к Кучики, сидевшему в сторонке от остальных бойцов.
– Что тут у тебя, все та же скучища? – Заявил он вместо приветствия. – Пошли лучше к Кьораку в гости.
– Зачем? – Вяло отозвался Бьякуя.
– Ну, так. Вдруг кто-нибудь до чего-нибудь додумался.
– Не имеет смысла. Уверен, ничего не изменилось.
– Я тебя сейчас стукну, – вдруг выдохнул Хаями с какой-то обреченностью в голосе.
– Зачем?
– Скучно!
Бьякуя покосился на своих бойцов и заметил:
– Не стоит затевать драку здесь.
– Да и вообще не стоит, – кисло согласился Хаями. – Силы надо беречь. Черт возьми! – Воскликнул он с неожиданной злостью. – Я так скоро свихнусь. Каждую ночь призраки эти бестолковые, а потом сиди, как дурак, в развалинах, жди новой ночи. И конца этому не видно!
– Я сам недавно думал о том же, – флегматично признался Бьякуя.
– Ты как хочешь, а я пойду к Кьораку, – решительно заявил Хаями.
– Там общество интереснее? – Невозмутимо поинтересовался Кучики.
– Там есть надежда, – серьезно пояснил Хаями.
В итоге собрались и пошли все, вся компания в полном составе. Нельзя сказать, чтобы в лагере первого отряда, было намного веселее. Хотя общество здесь, несмотря на ранний час, собралось довольно большое. Куроцучи тоже был здесь, медитировал над своими картонками.
– Ну что, понял что-нибудь? – С надеждой спросил его Хаями.
– Я думаю, не мешай, – сердито буркнул Маюри.
Многим сразу захотелось спросить его, зачем он вообще тогда приперся, но никто так и не спросил.
– Сегодня потише было, а, Тамура? – Заметил Ренджи, подсаживаясь к группе лейтенантов, среди которых расположился и колдун.
– Я туда больше не лезу, незачем, – смущенно улыбнувшись, отозвался тот. – Вот они и притихли. Сегодня ночью я даже магией не пользовался, так, мечом рубился.
– Кстати, Мицугуми – отличный мечник, – сказала Йоруичи, слушавшая разговор лейтенантов. – Тебе есть чему поучиться у своего занпакто, Фуджимаро!
– Это верно, – согласился Тамура. – Но вы правда думаете, что эта история затянется так надолго, что я успею чему-то научиться?
– А что тебе эта история? – Йоруичи, хмыкнув, пожала плечами. – Я тебе давно предлагаю остаться в отряде. Хочешь стать синигами?
– Я? Синигами? – Колдун растерялся. – Но я не знаю… Я, наверное, не могу быть синигами.
– Это еще почему?
– Ну, я все-таки человек…
– Я тоже, – ухмыльнулся Абарай.
– Но это совсем разные вещи! – С горячностью воскликнул Тамура. – Ты и остальные руконгайцы… У вас-то своя сила! Вы обнаружили в себе силу и пришли сюда учиться, так ведь? А у меня сила чужая. Я никогда не имел сил синигами и получил их чуть ли не обманом.
– А какая разница? – Недоуменно пожал плечами Ренджи. – Сейчас-то у тебя сила есть. Есть реяцу, есть занпакто, чего тебе еще надо?
– Но вы-то с этой силой родились! Вы все – синигами по происхождению!
При этих словах не только лейтенанты, но и капитаны навострили уши. Даже Куроцучи отвлекся от своих диаграмм, покосился на колдуна одним глазом. Похоже, Тамура, сам того не замечая, раскрывал, как нечто само собой разумеющееся, очередную тайну, о которой до сих пор не могла сказать ничего вразумительного местная наука.
– Это как так? – Вкрадчиво спросила Йоруичи. – Давай-ка поподробнее.
– Но это же просто, – недоуменно ответил Тамура. – Это, как теперь принято говорить, ген. Ну, то есть, это, видимо, не физический ген, а духовный, если так можно выразиться. Потому что у людей он не передается от отца к сыну. Я много раз встречал в Руконгае родных братьев, один из которых владел силой, а другой – нет. Просто есть такие души, в которых дремлет сила синигами. Они могут жить, как обычные люди, попасть в Руконгай и снова переродиться, так и не почувствовав свою силу. Но если такой человек разбудит дремлющую силу и получит занпакто, он станет самым настоящим синигами, и ему больше не придется участвовать в круговороте душ. Не знаю, как это теперь принято называть, у нас сказали бы – полукровки. Вы все, руконгайцы, вы синигами-полукровки. Я думаю, это пошло с древних, диких времен, когда боги были намного ближе к людям, и порой они даже заводили совместное потомство. Такое, если верить легендам, не только с синигами случалось. Но во мне-то этого гена нет, так что я вряд ли могу считаться полноценным синигами.
Все так заслушались колдуна, что никто не заметил, как глаза Куроцучи становятся все больше и больше, а лицо все длиннее и длиннее. Он в конце концов и прервал речь Тамуры, звонко хлопнув себя по лбу.
– Ну конечно! Полукровки! Как я мог о них забыть!?
И ученый, подхватив с земли свои картонки, резво рванул прочь. Откровения Тамуры немедленно были забыты.
– Неужели догадался? – С надеждой прошептал Укитаке.
– Куда он так ломанулся? – Недоуменно нахмурился Абарай.
– В лабораторию, видимо, – догадалась Рукия.
– Выходит, у него появилась какая-то идея! – Возбужденно заерзала на месте Мацумото.
– Делайте ставки, господа, – меланхолично предложил Кьораку. – До чего он додумался? Что принесет?
Предположений ни у кого не оказалось, все только переглядывались в предвкушении развязки.
– Полукровки, – проговорил Тамура, от волнения тиская в руках собственную ступню. – Сейчас выяснится, что это были какие-то руконгайцы.
– Нет, он же сказал, что это были не синигами, – возразил его занпакто.
– Не догадается, – твердил Хаями, нервно потирая запястье. – Впустую сбегает. Вот увидите.
Общество уже вконец извелось, когда наконец появился Куроцучи. Он мчался вприпрыжку, потрясая над головой своими картонками.
– Вот! Есть! Я ж говорил! – Отрывисто орал он еще издалека. – Говорил, что видел! В старых делах! Семь лет! Как я забыл!
Маюри брякнулся на песок возле командира. В каждой руке у него были картонки, в левой – старые, порядком выцветшие, в правой – нынешние, свежие. Все – и капитаны, и лейтенанты, – забыв о рангах и приличиях, метнулись к нему и столпились вокруг.
– Нашел в папке, – торопливо бормотал Маюри, пытаясь одновременно отдышаться. – Я же делал тогда точно такую же диаграмму. Счастье, что папка сохранилась. Ни за что бы не вспомнил.
И он выложил на песке в ряд три новые схемы, а под ними – еще две, старые. Изображения на верхних и нижних, тех, которые оказались в паре, полностью совпадали.
========== Часть III. Ритуалы оммедо ==========
Чтобы сделать Гарри Поттера невидимым, его придётся перевести в жидкое состояние, вскипятить и превратить в пар, кристаллизовать, нагреть и охладить — согласитесь, любое из этих действий было бы весьма затруднительным даже для волшебника.
Митио Каку «Физика невозможного»
1.
Куроцучи окружили. Капитаны, пользуясь преимуществом своего ранга, пробились к центру, лейтенанты нависали у них над плечами. Все старались разглядеть изображение на картонках, каким бы невразумительным оно ни казалось непосвященным.
– Так кто же они? – Нетерпеливо спросил Кьораку.
Вместо ответа Маюри протянул ему одну из старых картонок, и командир прочитал вслух:
– Томикава Камуи.
Сообразили не сразу. Даже Бьякуя в первые мгновения не вспомнил, как буквально бредил когда-то этим именем, сгорая от жажды мести. Но поскольку именно ему это имя въелось в память, едва не каленым железом выжженное, он понял первым:
– Демоны!*
Теперь вспомнили и остальные, участвовавшие в этом. В самом деле, вторжение риока, поставившее на уши весь Готэй, приведшее к гибели капитана, повергшее синигами в состояние, близкое к панике, произошло как раз около семи лет назад. Ситуация казалась тогда почти безвыходной, а победить, как ни странно, удалось с помощью задушевной беседы и одной маленькой бутылочки сакэ.
– Так мы ж их всех убили! – В недоумении воскликнул Зараки.
– В том-то и дело! – Кьораку поднял палец жестом, больше свойственным Куроцучи.
– Именно! – Возбужденно подхватил Маюри. – Очевидно, мы впервые за историю существования Сейрейтея убили здесь каких-то иных существ, с которыми прежде нам сражаться не доводилось. Надо полагать, в нормальных обстоятельствах демоны, если и погибают в Мире живых, то где-то там и остаются. А их человеческие потомки, умершие там же, попадают к нам уже как обычные души. Впервые здесь, в Сейрейтее, были убиты существа в демонической форме, получается, в таком же виде они и оказались там, куда отправляются души мертвых синигами. А если и не впервые, то другие, очевидно, не были столь настырны.