– Нет, то был очень простой охранный щит. Теперь я мог бы сделать что-нибудь более приличное. У нас достаточно времени, чтобы создать защиту, изгоняющую духов. Они вовсе не захотят переступать черту, а если переступят, скорее всего исчезнут.
– Ты можешь делать такие вещи и молчишь? – Возмутилась Йоруичи. – Ты ведь смог бы тогда, например, окружить такой защитой весь Сейрейтей!
– Весь не могу, – Тамура покачал головой. – На самом деле, просто не успею, даже если бы взялся попробовать. Нужно много времени; прежде чем я закончу, призраки уже пересекут черту. А если духи нарушат круг, начинай все сначала. Так что…
– Ну ладно, – махнула рукой Шихоинь. – Делай, что можешь. Посмотрим, как сработает твое заклинание.
Колдун немедленно вытащил из-за пазухи уголек и принялся чертить им на камнях какие-то загадочные символы, негромко бормоча что-то себе под нос.
***
Удивительно, но призраки все же дали синигами время до самого вечера. Днем капитанам так толком и не удалось отдохнуть: постоянно требовалось подумать, решить, скомандовать, проконтролировать… Но ближе к вечеру общая суета улеглась. Бойцы готовились к неравной схватке: кто-то любовно полировал клинок, кто-то нашел укромное местечко, чтобы немного вздремнуть, некоторые медитировали в попытке достичь душевного равновесия. По развалинам еще сновали самые отчаянные из рядовых, те, которые не намеревались оставаться в городе после заката. Они выискивали пригодные для использования вещи, выбирали продукты, которые еще не были безнадежно испорчены. Каждая лишняя минута, которую они проводили здесь, увеличивала риск, что они не успеют выйти наружу, и потому один за другим они уходили за ворота, а те, кто тянул с этим, казалось, состязаются друг с другом в смелости.
Все отряды разбили город на сектора, и каждый устроил себе нечто вроде базы, полевого военного лагеря. Воинство это выглядело куда более внушительно, чем вчерашнее, почти случайное, и все же одна мощная боевая единица в нем уже отсутствовала: Зараки, накачанный снотворным, чтобы не вырвался, еще удерживался Уноханой в госпитале. Вместо него одиннадцатый отряд возглавляли Ячиру, Мадараме и Аясегава. Шестой отряд расположился на окраине небольшого городского парка. В нем даже осталось немало целых деревьев. В траве отдыхалось куда лучше, чем на плитах мостовой, и дров для костров хватало. К одному из стволов прибили откопанный в руинах гонг, и теперь возле него сидел дежурный, готовый поднять тревогу при первом появлении врага.
Бьякуя брел по обломкам вдоль линии своего лагеря. Пока еще не спотыкался, но полагал, что к тому шло. Он уже совершенно вымотался, а до заката осталось всего часа три. Можно было, конечно, успеть отдохнуть, но это ведь если они нападут после заката. А этого никто не гарантировал. Но в любом случае пора уже было присесть. В дальнем конце лагеря Кучики набрел на лейтенанта. Абарай с довольным видом разглядывал некое уродливое сооружение, состоящее из бумажных перегородок, прислоненных к огрызку каменной стены.
– Это что? – Спросил Бьякуя совершенно автоматически. Вроде бы никакого дела ему не было до художеств лейтенанта.
– Это моя нора, – с гордостью сообщил Ренджи. – Буду здесь спать.
Бьякуя еще раз оглядел шалашик и заметил:
– У тебя ее в первом же бою растопчут.
Абараю показалось, что в Кучики говорит досада, что не он первым додумался до этого, так что он решил не обижаться на справедливое, в общем-то, замечание.
– Пусть топчут, – махнул рукой лейтенант. – Сделаю новую. Делать-то пять минут!
Бьякуя двинулся дальше, уселся в парке под деревом. Немного понаблюдал, как Ренджи на четвереньках заползает в узкую щель в своем сооружении, потом его не стало видно, и Кучики принялся просто смотреть на небо над городом. Пахло дымом. Где-то горели костры. Кто-то еще перекликался в развалинах, но голоса постепенно затихали. Младшие члены отряда один за другим покидали пределы городских стен.
– Кучики-тайчо!
Чья-то тень закрыла заходящее солнце. Бьякуя нехотя поднял глаза. Какой-то юнец, вежливо поклонившись, с робкой улыбкой протягивал ему чашку.
– Мы там приготовили немного еды, – пояснил парень.
– Благодарю, – Бьякуя взял миску, стараясь сохранять величавое достоинство, но отнюдь не был уверен, что рядовой не услышал урчание его живота. Он только теперь обнаружил, что зверски проголодался.
Порция оказалась чертовски мала, но и это было лучше, чем ничего. Бьякуя подумал о Ренджи, который уполз спать, так и не поев, но решил, что будить его – это еще хуже. Потом вспомнил о Хаями и Рукии. Они где-то совсем недалеко, наверняка сидят у костра с бойцами своего отряда. И, так же, как он, гонят прочь мысль о том, что кто-то из них может не пережить эту ночь. А потом и думать уже ни о чем не хотелось.
Бьякуя поднял с земли кусок бумажной перегородки, прислонил его к завалу из камней и, воровато оглянувшись, не видит ли кто, уполз в получившееся убежище. Свернулся, подобрав ноги, поерзал, пытаясь выскрести из-под бока впивающиеся в ребра камушки. Было жестко и тесно, зато здесь никто не найдет, не подсмотрит, не потревожит. И можно еще поспать хотя бы часа три. До темноты.
========== 6. ==========
Призраки появились после заката, словно нарочно дожидались ночи, чтобы было еще страшнее. По всему городу враз зазвучал сигнал тревоги: кто застучал колотушкой по котлу, кто забарабанил палкой по дереву, кто просто засвистел. В лагере шестого отряда гулко зазвенел гонг. Бьякуя ударом ладони снес перегородку, под которой прятался, и мгновенно оказался на ногах. Еще через миг из своего убежища ужом выскользнул Ренджи.
Черные тени надвигались со всех сторон. Синигами поспешно высвобождали руки из рукавов косоде, стягивали одежду с плеч, оставляя ее висеть на поясе, и вскоре одна из армий стала белой.
– Здесь нет приличных противников, – сказал Бьякуя, наскоро оглядевшись. – Ренджи, идем.
Кучики поманил лейтенанта за собой в темноту, туда, где реяцу была погуще. С той мелочью, которая выбрела на стоянку отряда, прекрасно справятся и обычные офицеры. Грозный дуэт врубился в толпу черных теней, разбрасывая их в разные стороны.
Ночное сражение в целом напоминало предыдущее. С той лишь разницей, что прошлой ночью бойцы считали себя обреченными, теперь же они примерно представляли, сколько усилий придется приложить для победы, и всерьез на нее надеялись. Теперь каждый знал, что под куполом не один, каждый помнил, почему здесь остался, и никаким пораженческим настроениям было здесь сегодня не место. Готэй дрался за победу.
Сохранить стройные ряды обороны не вышло, да на них особенно никто и не рассчитывал. Синигами рассеялись по городу, гоняя черных демонов. Бьякуя уловил впереди достаточно грозную реяцу. Похоже, там был капитан, а значит, требовалось вмешательство. Сопровождаемый лейтенантом, он поспешил вперед. Но вдруг понял, что опасным врагом уже занялись. Где-то в той стороне отчетливо ощущались реяцу Хаями и Рукии.
Подойдя совсем близко, уже разглядев в черноте ночи две белеющие фигуры, бросающиеся на врага, Бьякуя чуть притормозил, зашел сбоку, присматриваясь. Он не хотел, чтобы Хаями решил, будто Кучики думает, то тот не справится сам. Это его и спасло. Когда вдруг хлопнуло по ушам, он мгновенно распознал опасность.
Звуковой занпакто. Прежде Бьякуе уже доводилось подвергаться атаке такого рода*. Он моментально понял, что через секунду станет уже поздно, и сделал шаг сюнпо за спину врага. Хаями и Рукия не успели сориентироваться. Направленная звуковая волна заставила их скорчиться, упасть на колени, тщетно пытаясь заслониться от опасности. Ренджи тоже не уберегся. Он зашел к противнику в лоб, но находился намного дальше, так что он только схватился за голову, остановленный внезапным приступом боли.
– Банкай, – скомандовал Кучики. – Сенбонзакура Кагейоши.
Призрак успел развернуться к врагу, которого поначалу даже не заметил, но это все. Стена стальных клинков смела его.
Рукия и Хаями были без сознания. Бьякуя успел в этом убедиться, когда к нему, спотыкаясь, приковылял Ренджи. Абараю тоже досталось от последней атаки демона, его сильно мутило, хотя он и держался на ногах.
– Ренджи, позаботься о них, – решительно приказал Кучики, поднимая с земли сестру и передавая лейтенанту. – Делай, что хочешь, хоть в землю закапывайся, но чтобы никто из них не пострадал.
– Да, тайчо, – вздохнул Абарай, сгребая в охапку и Хаями.
Кучики бросил на него короткий оценивающий взгляд и исчез в темноте.
***
Йоруичи со своим новым подчиненным в момент нападения инспектировали район бывших поместий. Только в тот момент, когда появились призраки, Шихоинь поняла, каким балластом станет для нее этот колдун. Ее главное преимущество – скорость – стало возможно использовать теперь лишь со значительными ограничениями. То есть, в бою-то можно делать что угодно, но вот из одного места в другое быстро уже не перебросишься. Оставлять парня одного было никак невозможно.
Они вдвоем, немного поспав днем, прогуливались теперь вдоль изломанных садов на бывших улицах, недалеко от того места, где находилось некогда и поместье клана Шихоинь. Йоруичи пыталась узнать местность, а когда узнавала, становилось еще тошнее. Так что она была только рада, когда сгустилась темнота. Тамура же всю дорогу озирался, словно что-то высматривая в развалинах, но ничего не отвечал на вопросы. Йоруичи насторожилась было и начала приглядываться к колдуну с подозрением, но, едва появились призраки, он исправно бросился в бой.
Наскоро разобрались с первой партией, помчались дальше. Вдруг Тамура с разбегу кинулся на четвереньки, словно что-то внезапно увидев на земле. Йоруичи, по инерции пролетевшая далеко вперед, немедленно развернулась, заметив потерю. Колдун торжествующе потрясал в воздухе только что подобранным луком.
– Сейчас, – бормотал он вернувшейся Йоруичи. – Еще немного. Я сейчас.
Он покрутился на месте, порылся в развалинах и вскоре нашел, что искал: колчан со стрелами. Это были легкие стрелы, скорее спортивного, чем боевого назначения. Оно и понятно: синигами не используют лук как оружие.
– Вот. Отлично, – Тамура вытащил из колчана одну из стрел и насадил на ее наконечник выуженную из кармана бумажку.
Йоруичи сразу опознала эту узкую полоску бумаги. Еще днем колдун рисовал на таких обрывках какие-то замысловатые символы, неразборчиво бормоча под нос. Когда Шихоинь спросила его об этом, он только неопределенно пожал плечами: «Да так, есть одна задумка», – и больше ничего не объяснил. Йоруичи и теперь не стала допытываться. Хочется ему таскаться с этой штуковиной, ну и пусть себе.
Охота за призраками завела их двоих в поросшие лесом холмы позади поместий. Здесь стало совсем скверно: черные фигуры в темной чаще были и вовсе неразличимы. Йоруичи повела своего напарника на склон, ярко освещенный луной. Здесь-то и возникла знакомая реяцу, на краткий миг приведшая Шихоинь в замешательство.
Сой Фонг. Любимая ученица и преемница. Погибшая в схватке с призраком. И сама ставшая призраком.
– Что ж, – пробормотала Йоруичи сквозь зубы, – нам с тобой уже доводилось сражаться насмерть.
Хрупкая фигурка Сой Фонг уже показалась на склоне, когда Йоруичи сообразила, что та не одна. Еще немалая толпа призраков следовала за ней. И это было очень плохо. Рукопашная схватка с Сой Фонг потребует от Шихоинь полного сосредоточения сил и концентрации внимания. И тогда вся остальная толпа, ничем не сдерживаемая, насядет на колдуна. Вряд ли он справится с этим в одиночку.
– Тамура! – Рявкнула Йоруичи, не оборачиваясь. – Не суйся туда, стой на месте!
Оммедзи замер. А капитан бросилась вперед. С каким упоением, с какой яростью врубилась она в эту толпу! Она не вынимала меча, она рассеивала их в прах голыми руками. Сой Фонг накинулась на нее не сразу, сперва Шихоинь успела уложить с десяток призраков. Зато потом, когда сшиблись два капитана второго отряда – бывший и действующий, – поле боя превратилось в одну гигантскую мясорубку.
Тамура, раскрыв от изумления рот, следил за битвой с вершины холма. Он вообще ничего не мог разглядеть. Кроме того, что призраки, пытающиеся втиснуться в центр этого безумного круговорота, просто разлетаются невидимыми в темноте черными облачками. Удары, сыплющиеся оттуда, были чудовищны по силе.
Йоруичи не считала врагов. Сколько голов она снесла ребром ладони? Но этим существам решительно все равно, сколько их гибнет, они больше не боятся смерти. Они вообще больше ничего не боятся. Капитан отмахивалась, не глядя, сосредоточив свое внимание на главной противнице. Она была быстрой. Очень быстрой. Сой Фонг никогда не теряла времени даром. Талантливая девочка. Чудовищная скорость, на которой происходила схватка, не позволяла отвлечься ни на одно мгновение. Поэтому, когда кто-то влез под руку, остановив удар Йоруичи, это оказалось весьма некстати. Призрак, конечно, поплатился за вмешательство, но кому от этого легче? Вовремя не остановленная, пятка Сой Фонг с силой ввинтилась в живот Шихоинь.
Йоруичи размазало по склону холма. В глазах потемнело, сознание на секунду отключилось, и она не заметила, сколь длинную полосу пропахало в лесной подстилке ее тело. Потом перед глазами возникли медленно вращающиеся где-то очень высоко в небе звезды. Еще через какое-то время, – а через какое, она не могла сказать, – эти звезды заслонило знакомое лицо. На каменной физиономии Сой Фонг не было решительно никакого выражения, но она уже заносила руку для последнего удара.
Однако удара не последовало. Потому что в тот же миг рядом с капитанами образовался оммедзи. Йоруичи успела заметить свирепый взгляд, сделавший бы честь любому из ее подчиненных, оскаленные зубы. А потом он с расстояния полушага влепил в лоб Сой Фонг свою стрелу с нанизанной на нее бумажкой. Та мгновенно исчезла без следа.
Тамура сразу понял, что снарядить лук во второй раз он не успеет. Прочие призраки, отставшие от своего капитана лишь самую малость, уже были в двух шагах. Пришлось браться за меч. Мечом Тамура владел, пусть и не виртуозно, но очень неплохо. И сила, адекватная силе лейтенанта, помогла ему расправиться с оставшимися довольно быстро.
Пока он сражался, Шихоинь не шевелилась. Тамура усилием воли отсек беспокойство о ней, заставил себя сосредоточиться, не видеть ничего, кроме смутных теней – своих противников, и не слышать ничего, кроме свиста своего меча. Но когда закончились враги, он немедленно метнулся к раненой.
– Капитан Шихоинь…
– Не трогай! – Немедленно откликнулась та.
Йоруичи лежала, раскинув руки и тяжело дыша. Она пыталась ободряюще улыбнуться, но ее гримаса больше похожа была на страдальческий оскал, а в глазах светилась злость на собственную беспомощность.
– Ног не чувствую, – сквозь зубы объяснила она. – Если сломан позвоночник… Лучше не трогай. Если Унохана потом не сможет это исправить… пусть уж лучше меня призраки прикончат.
– Черт, – обреченно выругался Тамура. Ему было жаль эту женщину, и беспокойство о собственной участи в случае ее смерти было сейчас чувством далеко не преобладающим.
– Уходи, – сказала Йоруичи. – Спрячься где-нибудь.
– Ну, нет!
Тамура решительно высыпал из колчана на траву стрелы и принялся нанизывать на их наконечники свои бумажки.
– Что ты делаешь, придурок? – Йоруичи разозлилась. – Что ты возишься с этими стрелами? В них ни капли духовной силы, ты с ними ничего не сделаешь. Уходи, кому говорят! Черти свои знаки, может, спасешься.
– Я же вроде ваш подчиненный, разве нет? – Невозмутимо отозвался колдун, не прекращая своего занятия. – Разве у вас в отрядах не принято стоять друг за друга? Что же касается стрел, то они – всего лишь способ доставить до места фуду.
– Что доставить?
– Вот эту штуку, – Тамура продемонстрировал исписанный корявыми символами листок. – Это священная формула для изгнания демона. Если не будут лезть слишком густо – справимся.
– Дурак ты, оммедзи, – фыркнула Йоруичи, пытаясь замаскировать почти готовые выступить слезы благодарности. – Вот убьют тебя…