– Кто такие? – Осведомился Бьякуя.
Нет, Кучики не стал бы тиранить парня, запрещая ему играть с ребятами, но он очень хотел знать, с кем водится его сын. Мало ли, чему они могут его научить! Тощий мальчишка вдруг состроил суровую физиономию, сел, упершись руками в землю, словно настоящий воин, и низко поклонился.
– Наоки из клана Эндо, – четко, по-военному, отрапортовал он. Второй глянул на него с изумлением, но быстро сориентировался и в точности повторил его действия.
– Такеши из клана Сумитомо.
– Да, Кентаро, – важно кивнул Бьякуя, – можешь с ними дружить.
– Отлично! Спасибо, пап! – Кентаро немедленно вскочил и замахал руками друзьям. – Пошли скорее!
Мальчишки горохом покатились вниз по склону холма. И тогда Хаями, все это время тихонько хихикавший в кулак, заржал в голос.
– Что? – С ледяным высокомерием осведомился Бьякуя. Он полагал, что друга насмешила церемонность аристократов, но услышал в ответ другое.
– Да они же тебя обманули! Он мне вчера уже показывал этих пацанов. Они из простолюдинов, оба.
– Вот как? – Бьякуя даже бровью не повел. – Что ж, если они сообразили, как им лучше представиться, значит, они не глупы. Что же касается происхождения… согласись, было бы довольно смешно мне говорить об этом.
– Да уж, – смеялся Хаями. – Если ты единственного наставника из благородных старательно отваживаешь от своего ребенка!
Бьякуя нахмурился.
– Я не препятствую Шихоинь приходить в мой дом только потому, что ее общество приятно Хисане. Но я не позволю ей портить жизнь еще и моему сыну.
– Ты преувеличиваешь. Пацан ведь не против с ней заниматься.
– Просто он еще слишком мал.
***
С новым лейтенантом седьмого отряда Бьякуе пришлось столкнуться довольно скоро.
Между отрядами вышел небольшой казус. С тех пор, как город перекроили по-новому, такие время от времени возникали, и даже десять лет спустя что-нибудь да обнаруживалось. Внезапно выяснилось, что одна из улиц между расположениями шестого и седьмого отрядов никем не патрулируется. Кьораку велел капитанам поделить улицу между собой, нанести на карты и включить в план обхода.
Бьякуе пришлось идти на место встречи самому. Абарай как раз взял несколько дней отпуска и смылся из расположения отрядов, чтобы случайно не припахали. Говорили, что он вовсю развлекается где-то в городе. От седьмого отряда явилась Каноги. Ее лейтенант, Кирихара, еще только заканчивал оформление бумаг для вступления в должность, и ему явно не стоило пока доверять какие-то дела.
Разговор протекал в мирном русле, но интонации обоих капитанов были ледяными. Бьякуя отнюдь не забыл, как изводила его некогда Каноги, и не намеревался ей этого прощать. Мичико отвечала полной взаимностью.
– Я думаю, моему отряду лучше всего взять на себя участок вот до этого места, – проговорил Бьякуя, указывая на перекресток двух улиц.
– Я не возражаю, – безразличным тоном согласилась Каноги.
Тут к капитанам приблизился молодой парень, высокий худощавый шатен с вежливой улыбкой на лице. В руках он держал тощую папку для бумаг. На его рукаве красовался новенький шеврон, и Бьякуя понял, что это и есть свежеиспеченный лейтенант седьмого отряда. Он бросил короткий оценивающий взгляд на Кучики, а затем самым официальным тоном обратился к Каноги:
– Эй, тайчо, я тут принес тебе свои документы.
Каноги обомлела.
– Кирихара, тебя что, не учили, как положено обращаться к старшим по званию?
Лейтенант вытаращил честные глаза и обиженно сказал:
– Но, капитан, я обратился по всей форме! Вы придираетесь.
– Нет! – Разозлилась Каноги. – Ты обратился фамильярно!
– Не мог я такого сделать, – с видом оскорбленного достоинства возразил Кирихара. – Я слишком уважаю вас, чтобы позволить себе фамильярность. Вам, наверное, послышалось.
Издевается, понял Бьякуя. Он не случайно оговорился, он нарочно ее дразнит. Да еще и при свидетелях. Что бы это значило, ведь он только что вступил в должность?! Долг и капитанская солидарность сейчас требовали от Бьякуи осадить нахального лейтенанта, но так велик был соблазн отомстить Каноги, хоть немножко… Видимо, на это и рассчитывал Кирихара, затевая сей опасный маневр под носом капитана шестого отряда.
– Ты действительно придираешься к своему лейтенанту, – напустив на себя равнодушный вид, заметил Кучики. – Он обратился по форме.
Короткая ехидная усмешка лейтенанта ясно говорила о том, что именно такой реакции он и ждал. Каноги поняла, что они над ней издеваются. Оба. Она презрительно фыркнула, резко развернулась, так, что взметнулось колоколом хаори, и быстрым шагом удалилась.
Бьякуя поднял на лейтенанта столь красноречивый взгляд, что тот даже немного покраснел.
– Спасибо, капитан Кучики, – торопливо сказал он.
Бьякуя вопросительно изогнул одну бровь, требуя немедленных объяснений. Кирихара правильно понял эту сигнализацию.
– Понимаете, она долгое время была третьим офицером девятого отряда. А я четвертым. Я ей подчинялся. Вы не представляете, как она меня достала за это время! Собственно, нас всех, но все терпели. И я давно мечтал, что мы окажемся с ней один на один, и я ей отплачу за все.
– Так это месть? Ты рановато начал, – флегматично заметил Бьякуя. – Теперь она тебя выгонит.
– Не сможет, – Кирихара расплылся в улыбке. – Меня уже назначили на должность, и теперь ей придется обосновывать свое решение меня уволить. А это будет не так-то просто.
– Но долго ты не продержишься.
– Это неважно. Сколько смогу, столько и продержусь. Но она свое получит!
– Ладно, это все меня не касается, – решил Бьякуя и повернулся, чтоб уходить, но вдруг оглянулся через плечо. – И не вообрази, что я стану и впредь тебя выгораживать.
– Что вы! – Лейтенант заулыбался еще шире. – Я понимаю, что вы не станете этого делать. Спасибо вам, что выручили!
«Не ради тебя, – мысленно прокомментировал Кучики, уходя. – Только ради собственного удовольствия».
***
Тихие семейные вечера в доме Кучики были похожи один на другой. Бьякуя занимался с сыном. Не так уж много времени он мог посвятить воспитанию ребенка: днем работа с отрядом, потом тренировки, то с Абараем, по заданию командира, то для собственного развития, – но вечерами он рвался домой, где его уже ждали. Непоседливый Кентаро, набегавшийся за день, наигравшийся с приятелями, выполнивший все задания из своей программы тренировок, становился более склонен к тихим занятиям. Хисана, чье воспитание не позволяло ей сидеть сложа руки, нахлопотавшись за день по хозяйству, усаживалась в уголок с каким-нибудь рукоделием и украдкой любовалась своими мужчинами.
– Ну как, пап? – Кентаро пододвинул к отцу лист бумаги с тщательно выведенным иероглифом.
– Намного лучше, – кивнул Бьякуя. – Но он все еще несовершенен.
Он взял кисточку и быстрым росчерком вывел на листке замысловатый символ. Мальчик уставился на рисунок во все глаза.
– Почему у меня так не получается?
– Дело не только в технике, – снова принялся объяснять Бьякуя. – Еще и в сосредоточении. Ты должен полностью сконцентрироваться на том, что делаешь. Это умение понадобится тебе и в бою, поэтому не упускай возможности тренироваться. В твоем сознании должен воцариться полный покой…
– Брат, можно? – Послышалось с той стороны двери.
– Да, входи, – обернулся Бьякуя.
Рукия отодвинула створку. На ее лице было недовольное выражение.
– Там опять эти… вымогатели.
– Ясно, – Бьякуя поднялся из-за стола. – Сейчас иду.
Хисана с любопытством провожала его взглядом.
Это веяние началось несколько лет назад, но теперь, по всей видимости, уже шло на убыль. В ту пору, когда Сейрейтей был разрушен, все жители его внезапно оказались в одинаковых условиях. Но многолетняя привычка взяла свое, и едва восстановив жилища, все занялись прежними делами, теми же, какими занимались раньше. Заняли свои ниши ремесленники, торговцы, воины, земледельцы. Не зря говорят, что если все деньги мира собрать и распределить поровну между всеми, то очень скоро они перераспределятся точно так же, как было до этого. Но если уж кто-то хотел поменять свою жизнь и полагал, что препятствуют ему только внешние обстоятельства, для того, конечно, момент был самый благоприятный. Именно тогда и появилось множество всевозможных авантюристов.
Когда у аристократов снова завелись деньги, возникла довольно своеобразная профессия – кладоискатели. Это были люди, которые разыскивали потерянные фамильные ценности благородных семей и возвращали их владельцам за вознаграждение. Порой весьма нескромное вознаграждение. Тут был, конечно, и определенный риск. Если бывший владелец очень хотел вернуть семейную реликвию, но не сумел сойтись в цене с нашедшим, он вполне мог решить, что убить будет дешевле. Подобные преступления крайне редко бывали доказаны, поскольку кладоискатели имели обыкновение таиться от всех, в том числе и друг от друга, но такой риск придавал этой полулегальной профессии романтический оттенок.
Когда первый такой авантюрист зашел в дом Кучики, Хисана очень заинтересовалась этим явлением и принялась выспрашивать у мужа подробности. Тот объяснил, что благородные семьи лишились очень многих предметов, являвшихся реликвиями, и теперь очень рады возможности вернуть их. И Бьякуя, в принципе, не имеет ничего против того, что кто-то ползает по помойкам в поисках ценностей. И он готов платить им деньги, поскольку некоторые вещи составляют предмет фамильной гордости, а другие являются довольно опасными.
– Но как вышло, – недоумевала Хисана, – что хранившиеся в поместьях предметы оказались так далеко от них, в лесах и на свалках?
– Ты просто не представляешь себе силу удара синигами, – сказал ей Бьякуя. – Порой кидо разносит все вдребезги так, что обломки находят за несколько километров. А отдельные занпакто вовсе переворачивают все вверх дном. Нет ничего удивительного в том, что некоторые вещи оказались не там, где хранились. Кроме того, когда разбирали завалы и вывозили мусор, его отнюдь не просеивали и не перебирали каждый камушек. Если что-то нашли случайно – хорошо, но многое оказалось просто выброшено. Было не до того.
Еще совсем недавно кладоискательство переживало свой расцвет, но теперь в этом деле наметился спад. Количество утерянных предметов было отнюдь не бесконечным, и ценности стали попадаться все реже.
Вернулся Бьякуя довольно скоро; переговоры не были долгими. Прошел к шкафчику, что-то спрятал на полке.
– Так, безделушка, – небрежно бросил он в ответ на вопросительный взгляд жены. – Ничего важного.
И вернулся за письменный стол, к сыну.
***
– Так ты точно собираешься служить в Готэй? – Спросил Такеши.
– Само собой! – Уверенно заявил Кентаро. – Как же иначе? Я буду капитаном, как папа.
Мальчишки лежали на траве, раскинув руки и глядя в небо. Кентаро был одет в форму для тренировок. Чем старше он становился, тем более плотным становилось его расписание, так что, если еще и переодеваться, можно вовсе ничего на свете не успеть. Едва покончив со своим ежедневным заданием, он бросился гулять, не заходя домой.
– Ты собираешься стать капитаном шестого отряда? – Поинтересовался рассудительный Наоки. – Но твой отец молодой и сильный, он может оставаться на этом посту очень долго. Ты уже давно вырастешь.
– Не обязательно же в шестом командовать, – возразил Кентаро. – Может, какой-нибудь другой освободится. И мы будем с папой вместе служить. Здорово же!
– А я не пойду в Готэй, – вздохнул Такеши. – Отец говорит, что передаст мне в наследство свою лавку. Он говорит, что пошел учиться в Академию только затем, чтобы зацепиться в Сейрейтее. Потому что по-другому сюда руконгайцев не пускают.
– А я бы пошел, пожалуй, – признался Наоки. – Но мать против. Говорит, опасно. И что я слишком хилый для этого.
– Так ты тренируйся побольше, – сказал ему Кентаро. – И не будешь хилый.
– Хорошо тебе говорить. А когда я буду помогать родителям по хозяйству? Это у тебя единственная обязанность заключается в том, чтобы учиться. А мы должны трудиться, чтобы заработать денег.
– Вот именно, – поддакнул Такеши. – Знаешь, сколько в лавке работы?
– А у меня что, не работа, что ли? – Обиделся Кентаро. – У меня, может, самая важная работа и есть!
– Ты не работаешь, а только учишься, – заметил Наоки. – А когда станешь работать, то будешь работать не за деньги, а за идею. Денег у тебя и так полно.
– Точно, – поддакнул Такеши. – Ты даже если вовсе ничего делать не станешь, с голоду не помрешь.
– Да, если бы у меня были деньги, я бы тоже смог больше тренироваться, – мечтательно протянул Наоки. – Где только их взять? Клад, что ли, найти?
– Какой еще клад? – Удивился Кентаро.
– Ну, как люди ищут. А правда, ребята, – вдруг оживился мальчишка. – Если бы мы нашли какую-нибудь полезную штуковину, продали ее и поделили деньги поровну, представляете, как было бы здорово?! У нас столько возможностей сразу бы появилось!
– А мой папа их не любит, – задумчиво сообщил Кентаро. – А тетя Рукия называет вымогателями.
– Ну еще бы! – Рассмеялся Такеши. – Это же твоему отцу приходится платить им деньги! Конечно, он их не любит. А ты представь, что это тебе заплатят.
– Только ничего не получится, – Наоки вдруг погрустнел. – Кладоискателями могут быть только благородные.
– Это еще почему? – Удивился Кентаро. Он всегда полагал, что дело обстоит ровно наоборот.
– Потому что мало найти клад. Нужна еще информация. Ты же должен опознать гербы на своей находке и понять, кому ее возвращать. Ну и что за вещь попала тебе в руки, тоже надо знать. Иначе не продашь за настоящую цену. А в этом разбираются только аристократы.
– Информацию можно найти в библиотеках, – возразил Такеши. – Они общедоступны. Правда, я там никогда не был…
– Ага, ты и читать, поди, не умеешь, – подковырнул Наоки. – Нет, в общественных библиотеках мы ничего не найдем. Вроде бы раньше там и было что-то ценное, но теперь все разрушено и потеряно. Сейчас в семьях благородных хранится намного больше книг, чем в библиотеках.
– Но я-то аристократ, – напомнил Кентаро. – У папы действительно довольно много книг, но, по-моему, там сплошная философия, – он вздохнул.
– А твой отец ведь член литературного клуба? – Вспомнил Наоки. – Мой тоже, но он больше послушать туда ходит. Говорит, Кучики-сан и вправду одной философией интересуется.
– Нет, он на самом деле много всего знает, – возразил Кентаро. – Но я у него ничего спрашивать не буду. Ему не понравится, что я этим занимаюсь.
– Так ты все-таки решил заняться? – Возликовал Такеши, подскакивая.
– Ну да. Давайте найдем что-нибудь, а если удастся выручить денег, поделим между вами двумя. Мне-то без надобности.
– Но так будет нечестно, – возразил Наоки.
– Все честно! Нечестно – это когда у вас нет возможности тренироваться. А так, может, появится.
– А где будем искать? – Деловито осведомился Наоки, поднимаясь на ноги.
– Там, где никто еще не искал, – заявил Кентаро и тоже встал.
– Ты знаешь такие места?
– А их должно быть видно. Там, где искали, все перекопано.
– Точно! – Обрадовался Такеши. – Идем!
– Только недолго, – сказал Кентаро. – Скоро отец вернется, мне тоже надо будет домой.
– Зачем?
– Он со мной занимается чем-нибудь полезным вечерами. Например, каллиграфией…
***
Первым сдался здоровяк Такеши, хотя поначалу он отнесся к затее с большим энтузиазмом и даже приволок с собой лопату. Хлипкий с виду Наоки теперь ожесточенно тыкал этой лопатой в землю, а Кентаро, материально не заинтересованный, все же немедленно принял на себя командование операцией.
– Ничего мы не найдем, – бурчал Такеши. – Тут уже столько народу до нас рылось.
– Здесь – нет, – уверенно отозвался Кентаро, продолжая отковыривать и отбрасывать в сторону булыжники.
Это местечко было запримечено ими еще вчера, но к серьезным раскопкам приступили только сегодня. Мальчишки трудились на самом краю огромной свалки, куда были некогда вывезены обломки домов, в основном, самых богатых и знатных семейств. Разумеется, именно эта свалка была в первую очередь обследована множеством кладоискателей, но, как справедливо заметил Кентаро, не в этом конце. Место здесь было неудобное для взрослых людей: свалка горой примыкала к развалинам какого-то совсем уж древнего сооружения. Но мальчишки легко протиснулись в узкую щель между фундаментом и плотно слежавшимся за годы мусором, пробравшись в небольшую полость, где уже можно было развернуться. Хотя бы по тому, как плотно утрамбовалась здесь земля, можно было с уверенностью судить, что никто из конкурентов здесь прежде не рылся. На том расчет заканчивался и начиналось чистое везение: окажется или нет в этом месте что-нибудь ценное.