– Да, он говорил об этом, – кивнула Ольга – Но, насколько я понимаю, обитатели этого мира не могут находиться живыми в том слое, и это в любом случае невозможно?
– Отчего же, – слегка улыбнулась Мария, – ведь Тени – существа с той стороны – проникают в наш мир и могут здесь нормально функционировать, а чем мы хуже их? Просто для нас это никогда не было необходимым, и никто из людей или Белоглазых не проходил туда. Или, во всяком случае, никто не возвращался оттуда, чтобы рассказать, как там выживать.
– Но вы наверняка бывали там.
– Да, я могу свободно перемещаться между слоями. Я несколько раз бывала на той стороне. И думаешь, я не пробовала искать там Анну?.. Каждый раз, когда я оказываюсь там, я стараюсь что-то выяснить о ней. Но за все это время мне не попалось ни единого свидетельства того, что она жива и находится в том слое. Скорее всего, она все-таки погибла, – Мария печально уставилась в огонь. – А Бьёрн не верит, не хочет смириться с этим. И готов рискнуть нашим общим делом ради того, чтобы попытаться отыскать ее. Это все возвращает нас к тому, о чем я тебе недавно говорила – не позволяй привязанностям затмевать разум. Иначе последствия могут быть ужасными – и не только для тебя. Точнее, не только для вас. Для вас-то уж – в первую очередь.
Ольга задумалась, подперев голову рукой, и не заметила, как в комнате появился Бьёрн, одетый в темно-зеленые штаны и рубаху с капюшоном. Лицо его было усталым и бледным, вокруг глаз залегли серо-синие круги. Он практически упал на одну из скамей и потянулся за стаканом с настоем. Рука заметно дрожала.
Мария покосилась на него и вышла из комнаты в проход, ведущий к верхней пещере. Ольга нерешительно заглянула в лицо Бьёрну. – Как ты?
– Паршиво, – упавшим голосом отозвался Бьёрн, избегая встречаться с ней взглядом. – Теперь я понимаю, что Мария еще мягко со мной обошлась там, – он махнул рукой в сторону выхода. – Надо было меня высечь. Розгами, – он взял стакан двумя руками и тяжело уставился в него. Ольга молчала, не зная, что сказать, боясь сказать что-то не то, отчаянно желая его как-то подбодрить и понимая, что не представляет, как это сделать – и стоит ли пытаться.
Мария вернулась, неся на подносе миски, ложки и чугунок с варевом, от которого поднимался аппетитно пахнущий пар. – Сначала еда, потом лекарства, – сказала она, водружая поднос на стол – Девочка, будь добра, разлей похлебку по мискам, а я пока приготовлю свой лекарский арсенал, – она достала из кармана пустой флакон с притертой пробкой, несколько пузырьков с разноцветными жидкостями и туго набитых мешочков. Расставив эту миниатюрную алхимическую лабораторию на столе, она открыла флакон и стала отсчитывать в него капли из разных пузырьков. Достав из каждого мешочка по щепотке каких-то порошков, она всыпала их в полученную смесь, заткнула флакон пробкой и энергично потрясла. Рассмотрев полученную смесь на свет, она удовлетворенно кивнула и протянула флакон Бьёрну.
– По пять капель три раза в день после еды, семь дней, – сказала она и неожиданно подмигнула Ольге. – Выглядит как ведьминское снадобье из толченых скелетов летучих мышей и крови невинных младенцев, – Ольга прыснула, – но по сути это просто разные травы и минералы Долины… С одним уточнением: некоторые из них – из другого слоя Долины!
Ольга округлила глаза.
– Да, это еще одна малость из числа моих практически безграничных возможностей, которую я могу себе позволить изредка применять, чтобы помочь вам – повреждения, полученные от оружия с той стороны, лучше всего лечить препаратами из трав и минералов из того же мира. Я приношу их оттуда понемногу. Иначе все кончилось бы намного хуже.
– Спасибо, – тихо сказал Бьёрн, привставая и кланяясь Марии.
– Ладно уж, пользуйся и поправляйся, – добродушно проворчала Мария, – хватит с тебя на сегодня выволочек. Доедайте похлебку, да я выведу вас к подножию горы. Отсюда до вашего лагеря идти часа три – с учетом состояния Бьёрна как бы не все четыре…
– Что? – вскинулся Бьёрн. – А сколько времени я пролежал без сознания? Васька там, наверное, с ума сходит…
– Да, прошло около двух часов, – кивнула Мария. – Так что вы вернетесь в лагерь уже в сумерках.
– Идем скорее! – Бьёрн отодвинул миску и решительно встал из-за стола, но покачнулся и тяжело оперся на столешницу.
– Теперь понял? – насмешливо, но и сочувственно глянула на него Мария. – Не скоро тебе еще удастся бегать и прыгать, как раньше… И выпей лекарство, сил немного прибавится.
Бьёрн совсем поник, опустился на скамью, накапал снадобье в ложку и выпил. Мария поднялась из-за стола.
– Ну что ж, идем, по дороге возьмем для вас оружие, – она прошла в дверцу рядом с камином. Ольга и Бьёрн последовали за ней.
Они долго спускались по винтовой лестнице, вырубленной в скале, один раз свернув в боковое ответвление, где оказалась большая квадратная комната с развешанными по стенам, расставленными в подставки и разложенными по столам и скамьям мечами, копьями и кинжалами. Вдоль одной стены стояли крестовины, на которых висели кожаные доспехи.
Мария сняла с подставок три комплекта доспехов и протянула Ольге и Бьёрну.
– Придумайте способ носить это, – строго сказала она, – не хотите привлекать к себе внимание – надевайте под рубахи или под что угодно, но не выходите больше в патруль без защиты! Свои доспехи наденьте прямо сейчас и отнесите один комплект Василию. Был бы на тебе хотя бы войлочный доспех, – обратилась она к Бьёрну, – раны наверняка были бы гораздо менее глубокими! – Бьёрн кивнул и почтительно принял доспехи. Мария кинула ему холщовый заплечный мешок, чтобы сложить комплект для Васи, и перешла к стенду с мечами. Сняв с держателей деревянный меч, она протянула его Ольге. – Это оружие, с которым можно подниматься наверх из Долины. Он намного хуже, чем металлический, но это лучше, чем ничего. А ты выбери себе меч сам, – кивнула она Бьёрну. Тот походил вдоль стены и выбрал длинный слегка изогнутый меч, напоминающий катану – такой же, как тот, что остался у маяка. Мария кивнула и знаком приказала следовать за ней.
Когда минут пятнадцать спустя они вышли из-под свода пещеры у подножия Горы, солнце стояло в зените. На небе не было ни облачка, ни одно дуновение не колыхало горячий воздух, до краев заполняющий Долину, как огромную чашу.
– Направление вам известно, – сказала Мария. – Удачи, – она махнула рукой Бьёрну, неожиданно шагнула к Ольге и коротко обняла ее. – Не спешите, берегите силы, – и, развернувшись, она скрылась в пещере.
Ольга, несмотря на слабые протесты Бьёрна, забрала у него оружие и заплечный мешок.
– Так мы будем быстрее двигаться, – упрямо сказала она, глядя на него исподлобья. Бьёрн, поколебавшись, кивнул и отступил.
Солнце палило так, как оно никогда не палит в то время, когда ты от него этого ждешь: когда ты хочешь быстро высушить одежду или в свое удовольствие позагорать у реки, например. Сейчас же, обрушивая всю свою ликующую мощь на головы Ольги и Бьёрна, оно серьезно осложняло им жизнь. Накинув на головы капюшоны, они избегали солнечного удара, но в доспехах, надетых на голое тело и прикрытых холщовыми рубахами, им было невыносимо жарко, и даже Ольга, которая не была ранена, ступала по пыльной дороге все тяжелее и тяжелее. Шли молча, сосредоточившись на дыхании. Бьёрн шагал неторопливо, экономя силы, но к исходу первого часа пути начал подозрительно замедляться и спотыкаться на ровном месте. Ольга поравнялась с ним, обеспокоенно заглянула в лицо и остановилась, пораженная увиденным. Бьёрн был таким бледным, что казалось, всю кровь из его лица выпила неведомая враждебная сила. Глаза его были полузакрыты, дыхание стало прерывистым и поверхностным.
– Надо остановиться и передохнуть, – сказала Ольга. Бьёрн глянул вперед.
– Дойдем до тех деревьев, – он указал вперед, на небольшую рощицу примерно в километре пути. – Я все равно хотел показать тебе это место. Там и отдохнем – в тени и в относительной безопасности.
– Хорошо, – поколебавшись, согласилась Ольга. Теперь она шла рядом с Бьёрном и боковым зрением постоянно следила за ним, готовая подхватить, если понадобится. Однако Бьёрн шагал уверенно, словно предчувствие скорого отдыха придало ему сил.
Дойдя до первых деревьев своеобразного «оазиса», Бьёрн молча указал Ольге на едва заметную тропинку, ведущую в обход рощицы. Пройдя по ней, они оказались перед узенькой речушкой с прозрачной зеленоватой водой, через которую был перекинут почти полностью разрушенный, сгнивший деревянный мостик. Бьёрн вошел в воду слева от него и, перейдя речку по колено в воде, обернулся и махнул рукой Ольге. – Иди точно за мной!
Ольга перебралась через неширокую водную преграду, осторожно ступая по скользкому дну. Выбравшись на берег, она в очередной раз застыла на месте от изумления.
С другой стороны речушки деревья выглядели как пыльные искривленные ивы с торчащими из земли узловатыми корнями. Землю покрывали мелкие камушки, истоптанная копытами земля и редкие пучки жесткой травы. Оказавшись на этом берегу, Ольга с восхищением разглядывала стройные белоствольные березы, тонкие дрожащие осинки и мягчайшую изумрудно-зеленую траву у их подножия – такую же, как на поляне с маяком. Заметив ее взгляд, Бьёрн улыбнулся и пояснил:
– Это место нашего маяка, мы предполагаем, что оно недоступно для Теней.
– А где сам маяк?
– Немного дальше, я покажу тебе, – Бьёрн опустился на траву и привалился спиной к березе, – только давай сначала немного отдохнем, – он стянул капюшон и запрокинул голову, прижавшись затылком к белой шелковистой коре дерева. Лицо его было уже не просто белым – скорее, синевато-серым.
– Конечно, конечно, – Ольга торопливо опустилась на землю рядом с Бьёрном и достала из заплечного мешка бутыль с настоем трав. – Попьешь?
Бьёрн с благодарностью принял бутыль, отхлебнул пару глотков и вернул обратно. Ольга тоже отпила немного и почувствовала, как сразу прибавилось сил.
Бьёрн снова откинул голову назад и молча сидел, глядя куда-то вверх невидящим взором. Молчание повисло между ними, как плотный вязкий туман. Ольга отчаянно искала слова, чтобы разрушить призрачную стену отчуждения, и не находила, и все глубже погружалась в непонятную горькую тоску с явственным привкусом сожаления о чем-то безвозвратно утраченном.
Бьёрн первым нарушил тишину. Тяжело поднявшись на ноги, он кивнул ей: – Идем.
Ольга поднялась и последовала за ним. Оказалось, что они находятся на небольшом островке, образованном двумя рукавами речушки. Один из рукавов скрывался в зарослях кустарников, второй бежал среди деревьев и травы. В центре острова возвышалась небольшая бревенчатая избушка с двускатной крышей, единственным окном, закрытым ставнями, и небольшой коновязью под навесом у боковой стены. Обойдя избушку, Бьёрн подошел к двери и толкнул ее почему-то в левый верхний угол. Дверь со скрипом открылась наружу. Бьёрн вошел внутрь и посторонился, пропуская Ольгу вперед.
Внутри избушка казалась немного больше, чем снаружи. Справа у двери была сложена небольшая печка, на плите стояли котелок с крышкой и пузатый закопченный чайник. Слева у стены стоял топчан со свернутым старым матрасом, над ним висел масляный фонарь. У единственного окна напротив входа стояли грубо сколоченный деревянный стол и два табурета. На полке за печью стояли стаканы, миски, в глиняном кувшине с отбитым краем торчало несколько ложек и ножей.
Ольга огляделась. Несмотря на аскетическую простоту обстановки, избушка вдруг показалась ей очень уютной. Она с радостью осталась бы здесь жить. По-хозяйски пройдясь по комнатке, Ольга поправила крышку на котелке, смахнула со стола какие-то травинки, заглянула за печь и ожидаемо обнаружила там запас дров и щепы. Бьёрн наблюдал за ней с одобрительной улыбкой.
– Это и есть наш маяк, – тихо сказал он. – Место, где раньше жили первые Стражи Границы. Этот домик построен больше ста лет назад, под ним находится Теплый Камень – единственный маяк для Белоглазых на этом участке нашего слоя.
– Что за Теплый Камень? – обернулась к нему Ольга. Бьёрн развел руками.
– Я сам никогда его не видел, – ответил он. – Ведь когда я появился здесь, домик уже стоял на этом самом месте. Но я лично проверял – в самые сильные морозы здесь теплее, чем снаружи, даже если не топить печь. Значит, камень под домиком и в самом деле теплый. Говорят, что частички этого Камня являются ключами для Белоглазых, проникающих на другую сторону, чтобы они могли вернуться обратно.
– У тебя есть такие ключи? – быстро спросила Ольга, вспомнив слова Марии о намерениях Бьёрна.
– Нет, – Бьёрн покачал головой. – Я так и не смог найти ни одного. А пытаться вырыть подкоп и отколоть кусочек от самого Камня Мария нам строго-настрого запретила.
– Неудивительно, – пробормотала Ольга. – Поскольку вы не ходите на другую сторону, то вам и Камни-ключи для возвращения не нужны.
– Да, но… – Бьёрн хотел что-то сказать, но осекся и махнул рукой. Присев на топчан, он тяжело оперся руками о доски и сгорбился.
– Я знаю, о чем вы говорили с Марией, – негромко сказала Ольга. – И… я понимаю тебя. Я не одобряю твою затею, но… Я тебя понимаю, – она отвернулась и уставилась в дверной проем. Бьёрн быстро глянул на нее и снова опустил голову. Эти слова так и не смогли рассеять давящий туман молчания, разделявший их.
Отдохнув еще минут десять, они покинули остров и продолжили путь. Бьёрн шел немного быстрее, но все равно путь от маяка до лагеря занял больше двух часов. За всю дорогу не было произнесено ни слова. К концу пути Бьёрн начал заметно припадать на раненную правую ногу. Он старался ничем не выдать своих ощущений, но то и дело едва заметно кривился от боли. Ольга поглядывала на него и украдкой кусала губу, понимая, что ничем не может ему помочь, и только молилась про себя Солнцу и Четырехглазым о том, чтобы до конца их пути вокруг не замелькали стремительные тени, как от набегающих на диск Желтого Глаза облаков.
Солнце садилось за кромки гор, когда они наконец подошли к воротам турбазы. Бьёрн уже едва переставлял ноги. Ольга всмотрелась вперед и с облегчением увидела фигуру в белой майке, рванувшуюся им навстречу с крыльца домика администрации. Василий, как вихрь, размахивая руками, подлетел к ним и резко остановился, уставившись на путников, на их странные одеяния и измученные лица.
– Где вас носило? – сипло выдавил он. – Чужой, почему на тебе лица нет? И что это на вас за балахоны?..
Ольга слабо улыбнулась, видя ошарашенное лицо товарища, и вдруг силы окончательно покинули ее. Покачнувшись, она опустилась на горячий щебень дороги, прижала руки к лицу и тихо, но отчаянно заплакала, давясь бессильными и горькими, как дорожная пыль, слезами. Сквозь горячую пелену рыданий она почувствовала, как чьи-то руки неловко обнимают ее за плечи, и уткнулась лбом в пахнущую рекой и пылью ткань майки, под которой часто-часто билось сердце.
– Можешь встать? Вот так, хорошо. Я отпускаю тебя, ты ведь можешь сама идти? Мне надо помочь Чужому, а то он сейчас грохнется… и к нам сбежится вся турбаза. Вот так, хорошо, идем, – Василий осторожно отпустил Ольгу, которая, покачиваясь, поднялась на ноги и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Бьёрн стоял рядом, глядя на нее со страхом и тоской. Василий подошел к товарищу и подставил ему плечо. – Держись, Чужой, еще немного… – он повел Бьёрна за крыльцо домика администрации. Там обнаружился еще один домик, размером чуть больше того, в котором жила Ольга, и явно более капитальный – стены были сложены из толстых круглых бревен, крыша покрыта рубероидом, на скате торчала кирпичная печная труба. Открыв дверь ногой, Василий с уже бессильно повисшим на нем Бьёрном вошел внутрь. Ольга вошла следом и притворила за собой дверь.
Домик походил на избушку-маяк, с той только разницей, что окон в нем было два – в стенах напротив входа и слева, имелись второй топчан у дальней стены, деревянный шкаф слева от входа и что-то вроде буфета за печью. Василий усадил Бьёрна на ближайший к двери топчан и опустился перед ним на корточки, положив руки ему на плечи и заглядывая в лицо. – Чужой, да что с тобой?
– Он ранен, – подала голос Ольга от двери. Василий мгновенно поднялся на ноги и обернулся к ней.