Джулс бросила через плечо взгляд на королеву.
- Там, в десертной палатке, есть тыквенный пирог. И
белый торт с клубникой… Давай найдём Луку и отправимся туда.
- Прекрасно.
По пути Арсиноя останавливалась, чтобы поговорить с людьми и погладить их фамилиаров. Большинство были собаками и птицами, стандартными для людей Природы. У
Томаса Минца, лучшего рыболова острова, был морской лев,
что держал на носу яблоко для Арсинои.
- Вы уезжаете? – спросила Рената Харгрув.
Джулс и
Арсиноя удивлённо посмотрели на удосужившуюся спуститься Ренату.
- Мы за сладостями, - сказала Арсиноя. – Может быть, вам что-нибудь принести?
Она неуверенно посмотрела на Джулс. Никто из Чёрного
Совета не проявлял интереса к Арсиное, вопреки тому, что они должны были присутствовать на каждом дне рождения. Они ели, обменивались любезностями с Милонами и удалялись,
ворча из-за качества пищи и размеров комнат в Волвертон-
Инн. А Рената словно радовалась встрече.
- Если вы уйдёте, то пропустите моё объявление, - Рената улыбнулась.
- Какое объявление? – спросила Джулс.
- Я собираюсь сообщить, что высылка Джозефа Сандрин окончена. Он освобождён и через два дня вернётся на остров.
Казалось, зазвенели цепи на скамье подсудимых.
Заскрипели заброшенные серые доски от ветра, рябь прошла по лунному порю, отражая тяжёлое дыхание Джулс.
Джозеф Сандрин возвращается домой.
- Джулс, подожди, - шаги Арсинои гремели, когда она следовала к Джулс, и Камдэн неохотно стелилась рядом. Кошка ненавидела воду, и изогнутые деревянные доски казались не самым надёжным барьером.
- Ты в порядке? – по привычке спросила Джулс.
- Это ты меня спрашиваешь? – Арсиноя завернула шею в тёплый шарф.
- Я не должна была тебя оставлять.
- Ты должна, - сказала Арсиноя. – Он возвращается. После всего этого…
- Думаешь, это правда?
- Лгать об этом в день моего рождения – это куда наглее,
чем позволят даже Арроны.
Они смотрели на потемневшую воду через бухту мимо косы, что защищала их от волн и глубоких течений.
Прошло больше пяти лет с тех пор, как они пытались бежать с острова. Как Джозеф украл одну из лодок отца и пытался им помочь.
Джулс опёрлась о плечо Арсинои. Это был самый обнадёживающий жест их детства. Независимо от того, чего им
стоила эта попытка, Джулс не жалела. Она бы попробовала ещё раз, если б только был шанс.
Но его нет. Море шептало у дока, словно выступало против лодки, держал их в плену туман острова. Независимо от того,
как они ставили паруса, как били вёслами по воде, ничего не случилось.
Их нашли,
испуганных и замёрзших,
покачивающихся в гавани. Рыбаки сказали, что надо было готовиться лучше. Что Джулс и Джозеф могли потеряться в море и найти материк. Но Арсиноя королева. А остров её не отпустил.
- Как думаешь, на кого он теперь похож? – спросила
Арсиноя.
Скорее всего, нет мальчишки с грязной шеей и ногтями.
Он больше не ребёнок. Он вырос. Вот что они знали.
- Я боюсь его увидеть, - сказала Джулс.
- Ты ничего не боишься.
- Что, если он изменился?
- А если нет? – Арсиноя полезла в карман и попыталась бросить плоский камень, чтобы тот отбивался от воды, но было слишком много волн.
- Это хорошо, - кивнула она. – что он вернулся. Да, и в прошлом году… Я чувствовала, так должно быть.
- Как распорядилась Богиня? – спросила Джулс.
- Этого я не говорила.
Арсиноя смотрела вниз и улыбалась. Она почесала Камдэн за ухом.
- Пошли, - сказала Джулс. – От простуды легче не будет.
- Конечно, нет, если глаза покраснеют, а нос опухнет.
Джулс толкнула Арсиною вперёд, к пристани, по длинной извилистой дороге к дому Милонов.
Камдэн прыгала вперёд, ударилась спиной в колени
Арсинои. Ни Джулс, ни кошка сегодня не уснут. Благодаря
Ренате Харгроув каждое воспоминание о Джозефе мелькнёт в голове.
Когда они проходили последний док, Камдэн замерла, уши повернулись в сторону города. Арсиноя в нескольких шагах жаловалась, что не попробовала клубничный торт. Она не слышала, Джулс тоже, но Камдэн показывала, что что-то не так.
- Что такое? – Арсиноя зевнула.
- Не знаю. Думаю, драка.
- Кто-то напился после моего дня рождения, уверена.
Они повернули к площади. Чем ближе они подходили, тем быстрее двигалась кошка. Они миновали книжный магазин
Гиллеспи, и Джулс приказала Арсиное постучать и зайти.
- Но ты… - начала Арсиноя, но Джулс и Кэм уже ушли,
побежали вниз по улице, мимо пустой палатки к алее позади кухни.
Джулс не узнала голоса. Но узнала звук кулаков, когда те начали драться.
- Стойте! – она впрыгнула в середину схватки. –
Остановитесь!
Люди отскакивали от Камдэн. Двое мужчин и женщина.
Причина не имела смысла. Она потеряет значение утром, когда пройдёт эль.
- Милон… - протянул мужчина. – Какая милая пума. Но ты не закон.
- Верно, - кивнула Джулс. – Чёрный совет – закон, и если вы продолжите, я вас сдам. Пусть отравляют вас до смерти, или убьют в Индрид-даун.
- Джулс… - Арсиноя вышла из тени. – Всё в порядке.
- Да, - кивнула Джулс. – Просто драка.
Драка, одно ранение – небольшой синяк у выпившей.
- Почему б тебе не позаботиться о королеве? – протянула она. – Иди отсюда.
Женина поднялась. Джулс отскочила назад, но всё ещё болезненно скривилась от удара в плечо. Камдэн зашипела, и
Джулс сжала кулаки.
- Идиотка! – закричала Арсиноя. Она встала между Джулс и женщиной. – Ну, толкни меня!
- Тебя? – пьяно рассмеялся мужчина. – Когда придёт настоящая королева, она насадит твою голову на пику!
Джулс ощетинилась и рванулась вперёд. Она ударила его в челюсть прежде, чем Арсиноя схватила её за руку.
- Отправь его в Индрид-даун! – закричала Джулс. – Он угрожал тебе!
- Да пусть, - отмахнулась Арсиноя. Она повернулась и толкнула человека, что держался за кровоточившую челюсть.
Камдэн зашипела, и остальные отступили. – Убирайся отсюда! –
закричала она. – Если хочешь мою месть – получишь. Как только Костры подойдут к концу!
Роланс
Паломники собрались под куполом северного храма
Роланса, и их губы были липкими от карамельного пирога или сладкого цыплёнка с лимоном, а на плечах наброшены развевающиеся чёрные плащи.
Королева Мирабелла стояла у алтаря богини. Потела, но не от жары. Элементали не боялись температуру, и внутри никто не жаловался на тепло. Храм Роланса, храм королевы элементалей, открытый с востока и запада, с крышей, что поддерживались балками и мраморными колоннами… Тут гулял воздух вне зависимости от времени года, и кроме жриц,
никто не дрожал.
Мирабелла наполняла воздух молниями. Великолепные яркие вспышки трещали в небе и обрушивались со всех сторон.
Длинные удары, освещающие мир, будто днём. Она чувствовала себя хорошо. Молнии она любила. Молнии и бури,
электричество пронизывало кровь, она вибрировала – от крови до костей.
Но по взглядам народа можно было подумать, что она ничего не сделала. В оранжевом свете свечей виднелось ожидание в их широко раскрытых глазах. И они всё увидят.
Огонь, ветер, воду. Она будет сотрясать землю, пока не рухнет храм. Может быть, они хотят, чтобы она сбросила всю чёрную скалу и швырнула её в море, и храм поплывёт в бухту…
Мирабелла фыркнула. Когда-нибудь, возможно, но сейчас столько надо сделать…
Она призвала ветер. Он погасил половину факелов, послал оранжевые искры из углей жаровни. Крик восторга заполнил уши, толпа радостно кричала.
Она даже не ждала, пока отступит ветер, прежде чем подняла пламя на последнем факеле так высоко, чтобы опалить фреску с королевой Эло, огненной, что стояла на
позолоченной барже, сжигала атакующий флот кораблей с материка.
И у них будет больше. Собравшись вместе, они стали легкомысленны, словно дети. Так ожидали. Больше, чем она когда-либо видела, набились в храм и давили на дворец снаружи. Верховная жрица Лука сказала ей до начала церемонии, что дорога в храм пылала от свеч сторонников.
Не все элементали. Её дар вдохновил многих, и природных, и воителей. Многие вообще были без дара. Они пришли увидеть, правдивы ли слухи, что Мирабелла –
следующая королева Фенбёрна, что долгое правление отравителей подошло к концу.
Руки Мирабеллы дрожали. Она так долго не держала дар…
Может, с тех пор, как она впервые пришла в Роланс и Западные
Леса, когда отделилась от сестёр в шесть лет и попыталась сбить молнией и ветром Вествуд-хаус. Она смотрела на море справа, освещённое плавающими свечами…
Нет, не вода. С водой ей туго. Труднее всего. Она должна сделать самое лучшее. Она и сделала бы, если от волнения не тряслась бы.
Мирабелла посмотрела на толпу за спиной, где напротив южной стены ютилась жрица Лука в своих тёплых одеждах.
Мирабелла кивнула ей, и Верховная Жрица поняла, её ясный взгляд прорезал пустоту.
- Ещё один.
Толпа от этого возгласа только одобрительно загудела.
Ещё. Ещё один элемент, и всё.
Мирабелла спустилась вниз, молча благодаря Богиню за дар. Но это только учение храма. Мирабелле не нужны молитвы. Её элементали крутились в груди. Она вздохнула и выпустила их. Ударная волна прошла под ногами. Храм загремел. Где-то упала ваза, рассыпалась вдребезги. Люди снаружи почувствовали вибрацию и духоту.
Внутри храма люди заревели.
Она рисовала кровью сестёр серебряными ножницами.
Просто отрезать волосы, а не уши.
- Это детский стишок, сестра? – спросили её. – Сказка?
- Я слышала раньше, - Мирабелла смотрела на малиновое
пятно. Она опустила ухо на колени сестры и пробежалась
пальцем по острым краям ножниц.
- Не порежься. Наша царственная кожа хрупка. И мои
птицы хотят тебя целиком. Глаза и уши прилагаются. Не пей.
Она превратила наше вино в кровь.
- Кто? – спросила Мирабелла, хотя знала.
- Вино и кровь, и назад, наши жилы как чаши…
Где-то через башню слышался голос маленькой девочки,
что пела, поднимаясь по лестнице, и удавка затягивалась.
- Она не моя сестра.
Её сестра пожала плечами. Кровь текла водопадом из
раны на её голове.
- Она и я. Мы.
Ножницы открывались и закрывались. Второе ухо упало на
колени её сестры.
Мирабелла проснулась утром с привкусом крови на губах.
Это лишь сон, но как он ярок… Она почти ожидала, что посмотрит вниз и увидит части своей сестры в кулаках.
Ухо Арсинои так тихо падало на колени… но это ведь не настоящая Арсиноя. Столько лет прошло, и Мирабелла даже не знала, как Арсиноя выглядит. Люди говорили, что Арсиноя некрасива, с короткими соломенными волосами и простым лицом. Но Мирабелла не верила. Они думают, что вот это она жаждет услышать.
- Ты проснулась.
Мирабелла повернулась к открытой двери и слабо улыбнулась миниатюрной жрице, что ступила в комнату. Так хрупка и молода. Чёрные браслеты на запястьях – всё ещё браслеты, а не татуировки.
- Да, - кивнула Мирабелла. – Уже.
Девушка прошла внутрь, чтобы дать платье, а лицо до второй инициации скрывалось в темноте.
- Хорошо спалось?
- Очень, - Мирабелла лгала. Сны ухудшились в последнее время. Лука говорила, стоит того ожидать. Это путь королевы,
после смерти сестёр станет явью.
Мирабелла лежала неподвижно, пока жрица расплетала волосы, доставала платье. Потом она шагнула в тень. Они всегда такие, жрицы. Даже в Вествуд-хаус. С тех пор, как
Верховная Жрица увидела силу её дара, она под охраной храма.
Иногда так хочется, чтобы они пропали…
Она прошла мимо дяди Майлза в коридоре, что шагал на кухню, положив холодный компресс на лоб.
- Вино? – спросила она.
- Всё, - он неумело улыбнулся, прежде чем продолжить путь.
- Где Сара?
- В гостиной, - ответил он через плечо. – Она не выходила оттуда с самого завтрака.
Сара Вествуд. Её приёмная мать. Набожная женщина, столь склонная к беспокойству…
Она хорошо заботилась о Мирабелле, а ещё одарена в стихии воды. Когда Мирабелла спускалась к чаю, стоны Сары достигали лестницы – вероятно, она валялась на диване. Это всё имеет свою цену.
Но ночь была успешной. Так сказала Лука. Все жрицы.
Люди Фенбёрна будут говорить об этом много лет. Они говорят, что так становятся королевами.
Мирабелла забралась с ногами в бархатное зелёное кресло. Всё уходило. Дар казался резиной в животе, шаткий и трудный… но он вернётся.
- Это было чудно, моя королева.
Бри прислонилась к двери, а после лениво скользнула внутрь. Она плюхнулась рядом с Мирабеллой на диван.
Блестящие каштаново-золотые волосы были не в косе, и пусть она выглядела чуть истощённой, это лучшее, что можно ждать.
- Ненавижу, когда ты меня зовёшь так, - Мирабелла улыбнулась. – Где была?
- Фенн Векстон показывал мне конюшни своей матушки.
- Фенн Векстон… - фыркнула Мирабелла. – Он глупо смеётся.
- Но ты видела его руки? – спросила Бри. – И он не смеялся прошлой ночью. Там были Тильда и Аннабет… Мы взяли кувшин с медовым вином, отнесли его на сарай крыши под звёздами. Он почти упал от этого…
Мирабелла смотрела в потолок.
- Возможно, мы могли б принести тебе, - сказала Бри, и
Мирабелла рассмеялась. – И украсть тебя.
- Бри, они привязывают ко мне колокола. Маленькие колокольчики, как кошке. Думали, что я улизну.
- Это не так, ведь ты прежде не пропадала, - сказала Бри и усмехнулась.
- Это неважно! – запротестовала Мирабелла. – Я всегда была послушна, когда это казалось важным. Но они хотят знать, где я, постоянно. Что делаю. Что думают.
- Теперь будет ещё хуже, - ответила Бри. – Ведь эти охранницы-жрицы… - она перевернулась на живот. – Мира, ты когда-то была свободна?
Мирабелла смотрела на неё с косой улыбкой.
- Всё не так плохо, - ответила она. – Теперь тебе надо переодеться. Есть платье на вторую половину дня.
Плохая ступенька на лестнице скрипнула шесть раз, а потом шесть высоких жриц прошли в комнату. Бри недовольно скривилась и томно улыбнулась.
- Моя королева, - промолвила ближайшая девушка, -
верховная жрица Лука хочет вас видеть.
- Хорошо, - Мирабелла встала. Она думала, что это будет менее приятное поручение, но Луку посещать приятно.
- Будьте уверены, она должна вернуться ко второй половине дня, - сказала Бри, и её пальцы лениво щёлкнули.
Мирабелла сомневалась, что сегодня ещё увидит Бри. Бал или нет, её ничто не удержит. Бри делает то, что хочет, и как любимая единственная дочь Сары Вествуд, она не была остановлена никем. Было бы легко ненавидеть Бри за её свободу, если б Мирабелла не любила её так сильно.
Снаружи Мирабелла шла так же быстро, как и её тонкие хранительницы жрицы, что оказались так рядом. Большинство их них страдали от похмелья после вчерашнего, как и Сара, и прогулка делала их немного зеленоватыми.
Но это не жестоко. Вествуд-Хаус ведь рядом с храмом.
Когда Мирабелла была младше и могла улизнуть от стражниц,
она иногда навещала Луку одна или бегала по территории храма у тёмных бальзатовых скал. Она была там одна. Никому не говорила. Она могла сутулиться, бросать камни в деревья.
Могла быть дикой, как королева Стихии.
А теперь она в окружении белых одежд. Она могла видеть город только мельком и через плечо. Роланс, город элементалей, камень и вода, что стекала по вечнозелёным холмам. Каналы проходили между зданиями, как артерии, что переправляли людей и грузы внутрь страны через море и замки. С этой высоты почти все здания были горды и белы.