Каналы почти синие. Она могла легко представить себе, как светился город, когда был богат и укреплён. До тех пор, как отравители заняли трон, и Совет отказался уходить.
- Это прекрасный день, - Мирабелла нарушила тишину.
- Благодаря Богине, - сказала одна из жриц.
Они больше не говорили. Мирабелла не знала никого из своего эскорта по имени. Многие жрицы пришли в храм
Роланса поздно, и она не могла с ними познакомиться. Лука говорила, что храмы по всему острову такие же. Сила Дара
Мирабеллы возобновила веру в остров. Иногда Мирабелле хотелось, чтобы Лука объясняла её даром чуточку меньше.
Лука встретила её в храме, а не наверху в своих покоях.
Старая женщина обняла Мирабеллу и поцеловала её в щёку.
- Ты выглядишь усталой, - сказала она. – Может быть,
следовало бы учесть, что ты трудилась над водой всю прошлую ночь, да…
- Если б я не пришла, вы б ничего не увидели, - ответила
Мирабелла. – Может, я кого-то случайно полила?
- Случайно, - криво улыбнулась Лука. Когда она впервые встретилась с Лукой, то пыталась её утопить, вызвав элементаля воды из озера Звездопада, направив его в горло главной жрицы… Но это было так давно.
Лука спрятала руки под слоями мантии и меха. Мирабелла не знала, какой была Лука до того, как превратилась в жрицу,
но не стихийницей. Она слишком мёрзнет.
Жрица рядом почти упала, и руки Луки взметнулись,
чтобы успокоить её.
- Будь осторожна, дитя, - сказала Лука, и девушка кивнула.
– Эти одежды слишком длинны. Ты себе навредишь. Попроси кого-то их подшить.
- Да, Лука, - прошептала она.
Девочку только посвятили. Она ещё может не попасть в храм, передумать и вернуться домой.
Девушка медленнее прошла к южной стене, где трое восстанавливали фреску с королевой Шеннон. Художник сотворил королеву прекрасной. Её чёрные глаза смотрели со
стены целенаправленно и уверенно, несмотря на дождь и шторм, затемнивший нижнюю половину её лица.
- Она всегда была моей любимицей, - сказала Мирабелла. –
Королева Шеннон и её штормы.
- Одна из самых сильных до тебя. Однажды твоё лицо украсит эту стену.
- Стоит надеяться, - отметила Мирабелла. – Но эти росписи не отражают правду.
Лука вздохнула.
- Времена теперь не так спокойны, после десятилетий отравителей в столице. И Богиня не сделала бы тебя столь сильной, если б ты не нуждалась в этом, Лука взяла её за руку и повела вокруг южного купола.
- Однажды, - промолвила она, - может, после коронации, я отведу тебя в Храм Войны к королевам. Там не только фрески, а статуя Эммелины, с кровавым копьём над головой, и стрелами под потолком…
- Под потолком? – спросила Мирабелла.
- Давно, когда Война была сильна, королева могла передвигать вещи по воздуху, одной только силой воли.
Глаза Мирабеллы расширились, и Верховная Жрица рассмеялась.
- Или так говорят.
- Почему вы хотели меня видеть, Верховная Жрица?
- Возникла трудность, - Лука отвернулась от фрески и сжала её руки. Она пошла на север, к алтарю Богини, и
Мирабелла двинулась следом.
- Я хотела подождать, - продолжила она. – Я знала, как ты устала после всего этого. Но пойми, ты молода, я не могу держать тебя в таком тихом месте с собой. Ты выросла. Ты королева, и если б ты могла остановить время… Всё проходит.
Больше нельзя откладывать то, что надо делать.
Она мягко коснулась рукой щеки Мирабеллы.
- Но если ты не готова, мы подождём.
Мирабелла сжала руку жрицы. Она поцеловала старушку в голову. Ни одна жрица не благоволила королеву так, как Лука.
Это такой скандал – покинуть свои палаты в Индрид-даун и вернуться ближе к любимице.
- Я готова, - кивнула Мирабелла. – Я сделаю всё, что надо.
- Хорошо, - Лука погладила её по голове. – Хорошо.
Жрицы проводили Мирабеллу за храм, по вечнозелёным лесам мимо скал над морем. Мирабелла всегда любила солёный воздух и лёгкий ветерок, и он умудрялся щекотать ноги сквозь юбки.
Когда они пришли, чтобы увести её в храм, не сказали, что хотели. Жрица Ро вела конвой, поэтому Мирабелла считала, что это будет охота. Ро всегда вела на охоту. Все в храме боялись её.
Она могла ударить тех, кто её злил. Чтобы стать жрицей, надо забыть прошлое, но Мирабелла думала, что у Ро дар войны.
Однако, сегодня Ро была мрачна и трезва. Жрицы несли свои охотничьи принадлежности, но не взяли гончих. И всё время углублялись в лес.
Они достигли скалы, а потом шли дальше на север, туда,
куда Мирабелла прежде не заходила.
- Куда мы идём? – спросила Мирабелла.
- Ещё немного, моя королева, - сказала Ро. – Не слишком далеко, - она потянула одну из жриц в сторону. – Иди вперёд,
проверь, всё ли готово.
Жрица кивнула, а после помчалась вперёд и пропала.
- Ро? Что происходит? Что мне делать?
- Отдать Богине долг, королева. Разве что-то ещё? – она посмотрела через плечо на Мирабеллу и подло улыбнулась, а волосы кровью лились из-под капюшона.
Сапоги гулко ступали по камню и гравию, но она устояла.
Никто, кроме девушки, отправленной на разведку, не шёл
быстрее, независимо от попыток Мирабеллы изменить темп.
Она быстро сорвала попытки, чувствуя себя глупой птицей, что трепетала в клетке из мантий.
Впереди дорога поворачивала, а за углом они двинулись в ущелье. Мирабелла впервые увидела причину своего прихода.
Так много… Жрицы в чёрно-белых одеждах. Высокие жаровни что-то сжигали, но не курились вообще. И когда группа услышала об их приходе, они повернулись к ним и встали в ряд.
Никто не был непосвящённым. Только два послушника.
Один странно одет – в простом чёрном, но с одеялом на плече.
Каштановые волосы спадали, вопреки одеялу, кожа казалась холодной и бледной. Она смотрела на Мирабеллу благодарно,
словно та пришла её спасти.
- Ты должна была сказать мне, - сказала Мирабелла. –
Сказать мне, Ро!
- Зачем? – спросила Ро. – Разве что-то изменится? – она кивнула девушке, и та выскользнула из-под одеяла, шла вперёд босиком, дрожа.
- Она приносит жертву для тебя, - шепнула Ро. – Не позорь её.
Молодая жрица встала на колени перед Мирабеллой и посмотрела вверх. Глаза были ясны. Она не была пьяна болью.
Она протянула руку, и Мирабелла неохотно приняла её, стояла,
онемев, пока девочка молилась. А когда закончила – встала и пошла к скале.
Это всё. Вода. Пожар в жаровне. Ветер и Молнии под кончиками пальцев. Скалы тряслись и хоронили её. Может быть, это будет безболезненно.
Девушка, что стала жертвой, улыбнулась Мирабелле,
закрыла глаза, чтобы было проще, но легче не стало.
Ро нетерпеливо кивнула жрице рядом с мангалом, и та зажгла факел.
- Если это не сделаете вы, моя королева, то сделаем мы, и это будет куда медленнее, чем у вас.
Грэйвисдрейк-Мэнор
Жизель лила тёплую воду на волдыри на коже королевы
Катарины. Блестящие, заполненные красной жидкостью волдыри тянулись полосами по всей спине, плечам,
предплечьям. Пузыри от крапивы. Натали била ими Катарину в то утро, словно оставляя картину.
- Она была неосторожна, - пробормотала Жизель. –
Шрамы… Не двигайтесь, Катарина, - она касалась её мягко, и слёзы текли по щекам молодой королевы.
Натали никогда не делала настойку столь сильной. Не она её делала. Женевьева.
- Когда она увидит, что сделала, как они поднялись, она уничтожит сестру.
Катарина улыбнулась. Хотелось бы видеть! Но нет. Натали будет недовольна, увидев следы. Но все ответы Женевьевы будут молчаливыми.
Она дышала, пока Жизель нежно лила воду на плечи.
Горничная наливала в ванну ромашку, чтобы уменьшить отёки,
но всё равно пройдут дни, пока Катарина сможет одеваться, не опасаясь волдырей.
- Наклонись вперёд, Катари.
Она наклонилась и вновь расплакалась. Через открытую дверь своей ванной она видела спальню, туалетный столик и пустую клетку Возлюбленной. Её маленькая змея испугалась,
упала во время Черноты. Сползла с запястья Катарины и пропала. Вероятно, она мертва или потерялась навеки в холодных стенах Грэйвисдрейк.
Отравление крапивой не было наказанием. Натали спокойно заверила её, что воспользовалась бы им всё равно. Но
Катарина лучше знала. Цена за провал Арронов, даже королеве надо платить.
Может быть и хуже. Зная Женевьеву, она могла использоваться паучьим ядом, и от некроза навеки остались бы шрамы.
- Как она может так поступать? – спросила Жизель,
прикладывая тёплую ткань к шее Катари.
- Ты знаешь, - сказала Катарина. – Она пытается сделать меня сильной. Спасти мне жизнь.
Комнаты и залы в замке были удивительно тихи. Наконецто, после стольких гостей прошлых дней, дом был тих, и Натали могла отдохнуть в одиночестве, с комфортом, в кожаном кресле. Но кто-то постучал.
Когда дворецкий вошёл с пустыми руками, она помрачнела.
- Я надеялась на чашку мангрового чая.
- Да, госпожа. И чашку для вашего гостя?
Она повернулась, чтобы увидеть фигуру в зале,
раздражённо кивнула, и гость вошёл.
- Тридцать лет, и мой дворецкий не знает, что я не желаю гостей, - сказала Натали, встав.
- Мне было интересно, куда все ушли. Даже слуги как призраки.
- Я их всех отправила, - она так устала от самодовольных и обвиняющих лиц! – Как ты, Пьетр?
Её племянник поцеловал её в щёку. Она столько лет не видела его, единственного сына Кристофа. Он был ребёнком,
когда брат ушёл из совета в пользу светской жизни. Но у него больше не было детей, а этот столь красив…
- Всё хорошо, тётя.
- Чем обязана? Думала, ты дома, вернулся с моим братом и
Марго.
Он нахмурился, услышав имя мачехи. Натали не винила.
Первая жена Кристофа была выше. Она не тянула его в храм.
- Ага, - кивнул Пьетр. – Надеюсь, расскажешь мне, и я туда не вернусь.
Он прошёл мимо неё, не дожидаясь приглашения, налил себе в рюмку испорченное бренди. Когда он увидел её ошеломлённое выражение, то проронил?
- Я сожалею. Не хочешь? Но ты просила чай…
Натали скрестила руки на груди. Теперь она поняла,
почему любила Пьетра больше всех остальных. Единственный с голубыми глазами и высокими скулами… И такой же нерв.
- Если ты не намерен возвращаться, то что делать?
Хочешь, чтобы я помогла найти тебе призвание в столице?
- Нет, - он улыбнулся. – Хочу остаться тут и помочь королеве.
- Это с тобой она так долго танцевала?
- Да.
- И ты думаешь, что знаешь, как ей помочь.
- Я знаю, что это нужно. Я был утром, когда её отравляли,
слышал крики.
- Её дар всё так же слаб, но он придёт.
- Да? От иммунитета? Но дело ли в даре или в твоей… - его голос стал звучать тише, - практике?
- Не имеет значения. Она хорошо отравляет.
- Рад слышать.
Но Натали знала, что Катари надо больше. Ни одна королева Арронов не сталкивалась с таким одарённым соперником, как Мирабелла. Это было поколение, когда островная королева и в половину не была настолько сильна.
Даже в Индрид-даун шептались, что каждая королева Арронов слабее прежнего. Они говорили, что Николу тошнило от грибов,
а Камилла не выдерживала змеиный яд. Они говорили, что
Камилла не хороша в ядах, а Натали убила её сестёр за неё.
Но что с того? Только дар имеет значения, и королевы не побеждали политикой и союзами. Ни одна семья не имела положения выше, чем Арроны.
- Конечно, Вествуды всё ещё рядом, - сказал Пьетр. –
Думают, что выберут Мирабеллу. Что она неприкосновенна. Но если будет править Мирабелла, будет править храм.
- Да, - кивнула Натали. – Лука оказала Вествудам услугу,
окрутила их вокруг пальца.
Дураки. Но это не означает, что они не страшны. Если
Мирабелла победит, она воспользуется правом королевы,
чтобы отравителей в совете сменили Вествуды. И с Вествудами в совете остров будет достаточно слаб и падёт.
- Если у тебя есть предложение, племянник, говори.
- У Катарины есть ещё активы. Другая сила, - Пьетр поднял бокал и посмотрел сквозь него. Конечно, не то бренди, как у
Маргариты. – После окончания Белтейн, - он продолжил, -
женихи будут так близко… Они могут отравить, а наши руки будут чисты.
- Делегаты женихов знают правило, их не обнаружить.
- Ну… если они любят Катарину…
- Да, - признала Натали. Парни сделают всё для возлюбленной. Увы, Катарина не так хороша для этого.
Сладкая, но слишком кроткая. И Женевьева права, когда называет её слишком худой.
- Ты можешь сделать её краше? – спросила она.
- Могу. К тому времени, как я закончу, она станет драгоценным камнем, и все забудут о политике и союзах. Они будут думать сердцем.
Натали фыркнула.
- Было б хорошо, если б они думали тем, что у них между ног.
- И это тоже.
Её дворецкий вернулся с настойкой мандрагоры, но
Натали отослала его. Лучше бренди. Даже если женихи не подойдут отравителям, это будет плохо для Мирабеллы.
- Что ты хочешь взамен? – спросила она.
- Не так уж и много, - его синие глаза сверкнули. – Только никогда не возвращаться к своему слабому отцу и его глупой жёнушке. После венчания Катарины я хочу занять место в
Чёрном Совете.
Катарина тихо стояла в халате, пока Жизель и Луиза перестеляли кровать. После Черноты и утренней боли они были покрыты кровью. Или, может быть, их ещё можно спасти,
простыни? Луиза многое умела, отмывала всё. Она убирала после тяжёлых отравлений.
Катарина завернулась в халат и поморщилась, когда ткань коснулась волдырей. Под рукой была пустая клетка
Возлюбленной. Бедная, утерянная змея. Она должна была уделить ей больше внимания. Катарина должна была дать прислуге заняться этим до праздника. Она была больна и до утра не поняла потерю. Слишком поздно. Но большее всего было то, что вопреки испугу змеи, Возлюбленная не укусила.
Катарина содрогнулась, когда Луиза вскрикнула, и Жизель сжала её плечо. Луиза всегда была ветренна. Но её удивлённый взгляд оправдан – парень в спальне королевы.
- Пьетр, - проговорила Катарина, и он поклонился.
- Что-то случилось с вашим животным? – спросил он,
указывая на клетку.
- Моя змея… Она пропала после… после…
- Натали отправила слуг обыскать зал?
- Я не хотела её беспокоить.
- Уверен, это не проблема, - он кивнул Луизе,
опустившейся в реверансе, и приказал передать Натали. После её ухода от отпустил и Жизель.
Катарина завернулась в халат, вопреки волдырям. Это не одежда для гостей.
- Простите, что пришёл вот так, - сказал Пьетр. – Не привык к местному распорядку. В моей стране все свободы.
Простите меня?
- Конечно, - кивнула Катарина. – Но… Зачем вы пришли?
Все уже ушли.
- Но не я, - он сдвинул брови. – Я только что говорил с тётей и могу остаться.
Он сделал шаг к ней, но отвлёкся в последний момент,
посмотрел на духи на туалетном столике. Его улыбка была озорной, свидетельствала об общем секрете – или секретах.
- Остаться? Тут?
- Да, - кивнул он. – С тобой. Стать твоим другом, королева
Катари.
Катарина склонила голову. Это шутка Натали! А Катарина их никогда не понимала…
- О, - сказала она, - и что делать?
- Думаю, всё, что делают друзья, - он обнял её за талию. –
Когда тебе станет для этого достаточно хорошо.
- Я умею танцевать.
- Есть что-то ещё.