- Ты не была тут, когда они привели Мирабеллу из
Чёрного Замка. И я была в Индрид-Даун, сражаясь с советом
Арронов за власть. Я б не поверила Саре Вествуд, когда она
пришла мне и сказала, что шестилетняя королева собиралась взорвать дом, если б на неё не смотрели. На острове такой дар не видели сотни лет. Со времён Шеннон и старых королев. Мы хранители, не хозяева.
- Может быть, - кивнула Ро. – Но если не выполнить долг,
Чёрный Совет получит ещё одно поколение.
Лука провела рукой по лицу. Может, она слишком стара.
Слишком испита жизнью, потратила её на сражение с
Арронами, но Ро права. Если отравительница займёт трон,
Чёрный Совет будет править до того, как следующие тройняшки не вырастут. А к тому времени Лука давно умрёт.
- Мирабелла взрастёт, - сказала Верховная Жрица, - и храм остановит совет. С Вествудами будет просто.
Несколько дней спустя Мирабелла проснулась от нового кровавого сна. Они с Арсиноей и Катариной были детьми. Она помнила чёрные волосы в воде, грязь на носу Арсинои. Свои руки-когти, что разрывали Катари и Карсиною.
Она поднялась на локтях, посмотрела на подушки. Был полдень, а комната оказалась пуста. Может быть, не было и жрицы за дверью, если Сара, Бри и прочие Вествуды дома.
Сны приходили чаще. Два, три за ночь. Лука сказала ждать их. Они показывают путь. Но она не предупредила о том, что они будут так сильно пугать её.
Мирабелла закрыла глаза. Но вместо темноты видела лицо жертвы под камнями. Видела грязный нос Арсинои. Слышала смех Катарины.
Королевы не должны любить сестёр. Она знала это, даже в
Чёрном Коттедже, когда любила их точно.
- Они больше не те дети, - прошептала она.
Они королевы. Они должны умереть.
Бри постучала в дверь и просунула голову в проём,
длинные косы упали через плечо.
- Уже пора? – спросила Мирабелла. Сегодня они собирались в город, где лучшие мастера Роланса предоставят свои лучшие драгоценности и платья для Костров.
- Почти, - сказала Бри. – Не будь так мрачна, смотри, кто пришёл из храма.
Бри открыла дверь широко, и Элизабет показалась снаружи. Мирабелла улыбнулась.
- Это не хорошо. Люди начнут говорить, что я дружу только с девушками с косами…
После того, как Мирабелла была одета, они с Бри и
Элизабет собрались у Вествуд-Хаус. Сара была уже на месте.
- Хорошо, - Сара забралась в карету и постучала в крышу,
сигнализируя об отбытии. – Прекрасно, что вы с нами, жрица, -
она улыбнулась Элизабет. – Пусть храм одобрит наш выбор.
- Я тут не для одобрения храма, - Элизабет радостно улыбнулась, глядя на город. – Только для королевы.
Губы Сары слились в тонкую линию, и Бри хихикнула.
- Мы всё равно рады, - сказала Сара. – Мира, всё хорошо?
Ты бледна.
- Я в порядке, Сара.
Сара ударила крышу сильнее, и кучер нагнал лошадей.
- Может быть, что-то поешь? Есть еда в парке…
Мургейт-парк был расположен в центральном районе и тянулся вдоль канала. Весной красиво, полон деревьев и камней, фонтанов из слоновой кости. Сейчас же деревья были голы, открыты. Простор для ювелиров и портных, чтобы представить свои товары.
- Надеюсь, портной с Третьей улицы привёл своего красивого сына, - сказала Бри.
- Мне казалось, тебе нравился мальчишка Векстон, -
хмыкнула Сара.
Бри откинулась обратно на бархатные подушки.
- Ну нет! На дне рождении Миры он забыл, как целоваться.
Столько языка… - она содрогнулась и удобно прижалась к
Мирабелле. Девушки рассмеялись. Сара ничего не сказала, но её глаза расширились, а губы почти пропали.
Мирабелла смотрела в окно. Они почти на месте. В
центральной части города здания были широки и белы.
Трещины скрывались за краской. Тут можно было увидеть, как был прекрасен Роланс, как хорош он будет вновь, когда
Мирабелла займёт трон.
- Мы на месте, - сказала Сара, когда карета рывком остановилась. Она разгладила юбки длинного чёрного платья и дёрнула за ручку. – Бри, прошу, никуда не пропади.
- Да, мама, - Бри закатила глаза.
Мирабелла вышла после Сары. Через открытые ворота парка можно было увидеть ювелиров и портных в рядах. И
жрицы – всегда на страже.
Бри схватила её за плечи.
- Он тут, - она ухмыльнулась.
Легко понять, кого она имела в виду. Красивый парень со светло-каштановыми волосами стоял рядом с ювелиром. И он уже заметил Бри.
- Он никогда не смотрел на тебя долго, - сказала
Мирабелла.
- Да ну. У меня много лет практики, - Бри схватила
Мирабеллу и Элизабет за руки. – Надо узнать, как его зовут.
- Хватит, - оборвала её Сара. Она убрала руку дочери и заняла место у королевы.
- Мама, - застонала Бри, - мы только выбираем драгоценности! Не надо относиться к этому, как к высадке на вражеское поле!
- Публика формально принимает всё, - сказала Сара. –
Лучше бы привыкнуть к этому.
Когда они прошли в парк, Сара заметила одну из молодых жриц.
- Королева Мирабелла сегодня не ела. Приготовите ей чтото?
Девушка кивнула и понеслась прочь. Мирабелла на самом деле не была голодна. Сны оставляли её без аппетита. Но разве можно спорить с Сарой?
Купцы переглядывались, когда они подходили. Вествуды покупали что-то мелкое – кольцо, браслет, шарф. Лишь у некоторых смогут взять действительно хорошие платья или множество драгоценностей.
- Могу не глядя сказать, что в первой палатке мы купим только платки, - прошипела Сара на ухо Мирабелле. – Эта женщина ничего не смыслит. Всё у неё жёсткое и тяжёлое, для отравителей.
Подойдя к женщине, Мирабелла увидела, что Сара права.
Всё мерцало, всё так близко… Но портная так нервничала и надеялась.
- Это очень тонкие перчатки, - сказала Мирабелла прежде,
чем заговорила Сара. – Вы работаете с кожей? – она повернулась к Саре. – Бри нужна новая пара для стрельбы из лука. И маленький Нико уже перерос…
- Да, королева Мирабелла, - сказала торговка. – Я особенно люблю работать с кожей.
Мирабелла покинула стол, чтобы Сара могла обсудить цену, дабы не слышать, как она скрипит зубами. У следующего торговца она выбрала кольца из серебра, в следующей –
полированное золото, и Бри тащила её вперёд, дабы встретить того русого парня.
Послушница вернулась с подносом сыра и хлеба, а ещё маленькой баночкой консервированных томатов. Элизабет забрала его.
- Бри, остановись, - она рассмеялась. – Поедим?
Они остановились в столе от парня, так что Бри грызла сыр очень быстро.
- Надо отвлечь её! – шепнула Элизабет Мирабелле. –
Может, эти халаты? Они прекрасны!
- Не думаю, что её может отвлечь даже самое красивое платье.
Портниха рассматривала Бри. Она миновала палатку.
- Может, вот это? – он повернул что-то к ним.
Мирабелла и Элизабет умолкли, Бри потеряла сыр.
Это не королевское платье, те должны быть черны. А у этого лиф расшит синевой, грозово-синий атлас под чёрной юбкой… Великолепно.
- Да, - Мирабелла повернулась к Бри и с любовью коснулась её косы. – Ты затмишь меня в этом. Все женихи будут смотреть на тебя.
- Нет, - сказала Элизабет. – Это не так, Мира!
Может быть. Чёрные, вороновые волосы и странные чёрные глаза королевы всегда привлекали внимание. Но
Элизабет не поняла. Мирабелла не ревновала – она никогда не ревновала Бри.
Сара присоединилась к ним и одобрительно кивнула.
- Три платья, - сказала она. – И это для дочери. Может быть, больше, если мы не найдём ничего такого же прекрасного. Я хочу поговорить с вашим магазином.
- Наконец-то, - прошипела Бри, когда они добрались до ювелира.
- Мы поговорим с его отцом, а не с ним, - сказала
Мирабелла. – Как ты с этим справишься?
Бри повела ладонью по подбородке. Купец был маленьким, поправлял жаровню, чтобы сохранить тепло в ожидании. Может, они не элементали или слишком слабы.
Бри обняла Элизабет.
- Милая Элизабет! – сказала она. – Ты дрожишь! – она повернулась к парню. – Может быть, тебе будет лучше у огня!
- Конечно, - кивнула она.
Губы Мирабеллы изогнулись в улыбке, когда он повёл Бри и Элизабет к жаровне. Бри заставила огонь плясать на красных уголках, посмотрела через плечо на Мирабеллу и подмигнула.
- Хорошо, - тихо сказала Сара. – Я думала, надо дать ей немного больше времени для флирта.
Ну, в любом случае, тут было всё так прекрасно.
Выложенные драгоценные камни богато сияли. Рука
Мирабеллы скользила по ожерелью с тремя ярко-красными камнями на короткой серебряной цепочке. Даже на столе в зимнем свете они будто горели.
- Хочу это на королевскую ночь.
После покупок они вернулись к повозке. Мирабелла держала огненное ожерелье в бархате на коленях. Она не могла дождаться, как покажет Луне. Жрице понравится! Может, после королевской ночи Мирабелла ей его подарит…
- Ну? – спросила Мирабелла. – Как его зовут?
Бри усмехнулась, и Элизабет устроилась рядом,
рассматривая оставшиеся украшения.
- Самюэль, - торжественно провозгласила она. – Скоро я опять его увижу!
Сара подняла бровь.
- Когда это закончилось, - сказалась она. – Есть некоторые новости. С Волчьей Зимы, представь себе!
- Новости? – спросила Бри. – Какие?
- Кажется, там жених. Делегация прибыла рано.
- Но так нельзя! – сказала Мирабелла. – Храм знает? – она посмотрела на Элизабет, но та лишь пожала плечами.
- Знает, - кивнула Сара. – Это первая делегация… Они теперь в таком недостатке. Надо позволить им найти свой путь
тут, в незнакомом месте… И он привёл Джозефа Сандрина из изгнания.
- Я так давно слышала это имя, - Мирабелла часто об этом думала. Каждый раз, как вспоминала Арсиною. Мальчик, что пытался с нею бежать. Когда их поймали, он плюнул в Натали
Аррон.
Теперь он привёл жениха Арсинои. Должно быть, трудно,
если он был сам влюблён в неё…
- Думаю, ты с ним встретишься, - сказала Сара.
- С Джозефом?
- С женихом. До костров. Мы организуем его приезд. С
одобрения храма, конечно.
- Это позорно, - сказала Бри. – Столько женихов, а выбрать одного. Но эти женихи… - она довольно содрогнулась. – Порой я жалею, что не королева.
Мирабелла нахмурилась.
- Никогда так не говори.
Все поняли её тон.
- Это лишь шутка, Мира, - мягко сказала Бри. – конечно, я не хочу этого. Никто не хочет быть королевой.
Грэйвисдрейк-Мэнор
Большая библиотека в Грэйвисдрейк была одной из любимых комнат Катарины. Большой камин излучал тепло,
разве что не трогал тёмные углы, вокруг были высокие полки и массивные кожаные кресла, где можно скрыться от пощёчин
Женевьевы и яда. Сегодня, хотя огонь догорал, они сидели с
Пьетром вместе. Он открыл три окна, и теперь тут было полно света. Тепло от солнца улучшало самочувствие, и она чувствовала себя спокойнее.
Пьетр протянул ей кусок хлеба с мягким сыром из овечьего молока. Он собрал пикник на ковре – лучшая пища,
что смог найти. Как прелестно с его стороны, даже если он просто её откармливал.
- Попробуй крабовое суфле, - сказал он, - до того, как оно остынет.
- Хорошо, - отозвалась она.
Она взяла кусок хлеба и сыра, но было трудно. Даже самые лучшие продукты казались грязью, когда приходила тошнота.
Она коснулась повязки на запястья.
- Что на этот раз? – спросил Пьетр.
- Змеиный яд.
Прежде этим её отравляли. Но на сей раз порезали, чтобы было большее, ибо Женевьева ненавидела её за Черноту. Пьетр посмотрел на рану и явно расстроился.
- Когда тебя коронуют, не придётся это делать.
Он дал ей маленькую тарелку с яичницей, икрой и сметаной. Она откусила и попыталась улыбнуться.
- Это не улыбка, Катари, а гримаса.
- Может, не стоит откладывать это до обеда, - предложила она.
- И ты пропустишь ещё два приёма пиши? – он покачал головой. – Надо восстановить твой аппетит. Попробуй тесто или хотя бы сок.
Катарина рассмеялась.
- Ты лучше всех! Даже лучше Жизель!
- Я? – он изогнул бровь. – Я прежде не пробовал. Мой дом хорошо укреплён и управляем Маргрет, хотя мне не хочется это признавать. Я всю жизнь служил.
- Тогда ты узнаешь всё сам, - сказала она. – Ведь много всего… Ты как Аррон. Неужели ты хочешь покинуть страну?
Что тебе Натали обещала?
- Место в совете после твоей коронации. Но ты важнее.
Он так посмотрел на неё, что она покраснела. Ему это нравилось. Он говорил, что Мирабелла – гордячка, что не покажет своё удовольствие от кого-то.
- Отравительницы хороши для острова, - он скормил ей ещё кусочек хлеба. – Сотни лет они на месте. Вествуды слишком высокомерны, если думают, что могут быть лучше.
- Вествуды и храм.
- Да. Храм. Не понимаю, почему они считают себя столь ущемлёнными. Почему должны полностью завоевать сердце народа… но это так.
Пьетр ел хлеб с яблочным желе. Он не воротил нос от нормальной пищи, как прочие Арроны. Он не давал Катарине чувствовать себя слабой.
- Тут пахнет пылью, Катари. Не понимаю, почему тебе это нравится.
Катарина посмотрела на высокие стопки книг в кожаных переплётах.
- Королева Катарина любила их… Любила читать о королевском материке. Знаешь, от кого Арсиноя получила своё имя?
- Нет.
- На материке была королева, которую убила сестра,
Арсиноя. Когда она родилась слабой, её так назвали… Арсиноя-
Природа…
- Так зло называть младенца… Я почти её жалею.
- Королева знает о рождении. Знает о Даре. Даже тогда мы являемся королевами. Бездарность не имеет прощения.
- У тебя, в любом случае, прекрасное имя, Катаринаотравительница. Она знала, что взрослой ты будешь милой и вдумчивой… - он провёл пальцем по её щеке. – И справедливой.
- Достаточно яркая, чтобы привлечь всех? – спросила она. –
Я и вправду такая?
- Да. Представь себе выражение лица Мирабеллы, когда все будут её игнорировать. Может быть, она будет так расстроена, что спрыгнет со скал в Ролансе.
Это было бы очень удобно. Тогда Катарине не придётся её отравлять в замке.
Катарина рассмеялась.
- Что? – спросил Пьетр.
- Я думала об Арсиное. О том, как легко и грустно будет её убивать после смерти Мирабеллы.
Пьетр рассмеялся. Он привлёк её к себе.
- Поцелуй меня, - промолвил он – и она повиновалась. Она становилась смелее – и нежно прикусила губу.
Он так красив… Она могла целовать его весь день и не устать.
- Ты быстро учишься.
- А ты? Со сколькими ты практиковался, Пьетр?
- Со многими. Почти с каждой в нашем доме, с большинством в деревне… С некоторыми разборчивыми друзьями моей матушки.
- Я не должна была спрашивать, - надулась она.
Он провёл ладонью по её колену, и Катарина рассмеялась.
Столько девушек. Женщин. И он её – только её сейчас.
- Ты не можешь находить меня куда более плохой, после стольких лет попыток? – спросила она.
- Нет, - он смотрел ей в глаза. – Никогда. Сложнее всего понять, что я думаю…
- Что?
- Вспоминать, почему я тут. Сделать из тебя королевуискусительницу. Чтобы ты получила поддержку на кострах.
- А поддержка имеет значение? Они не помогут убить сестёр.
- У любимой королевы много глаз и ушей. Поддержка важна после коронации.
Желудок Катарины сжался, отталкивая еду.
- Это всё давление и ожидание… У меня не выйдет, как на день рождения.
- Ты не подведёшь, - сказал Пьетр. – Когда ты ступишь во время костров, никто не будет смотреть на твоих сестёр. Когда женихи тебя увидят, о других королевах они забудут.