- Так наказывают ли моих фрейлин на конюшне? Меня сюда привело именно это. Извольте мне ответить.
Как будто только что не произошел молчаливый поединок. Да, Ермий оказался мастером игры. Но не ему тягаться с выучкой Тейт.
- Их порют! - вдруг заорал Ермий. - Не двор, а сборище простолюдинов. Сплошные прачки и кухарки.
- И тем не менее, никому кроме королевы не позволено наказывать дам из ее свиты.
Тейт понимала, что скорее всего ничего не сможет изменить, но и молча принимать все мерзкие выверты новой власти не собиралась. Мало ли что творилось при дворе Солнцеликого. В королевстве Синего орла имелись свои законы, и даже завоевателю следовало их уважать. По крайней мере понимать, что на его мнение имеется контрмнение законной королевы.
Тейт просто все надоело до кислой оскомины на зубах. Кислой от каждого слова, даже взгляда бастарда.
В нем сочеталось столько всего отвратительного, что крупицы положительных качеств, способные хоть как-то примирить ее с ситуацией, тонули в потоке скверны.
Тейт вдруг поймала себя на том, что получает удовольствие, раздражая Ермия. А его, кажется, раздражало все в ней. И в тоже время королева не могла отделаться от чувства, будто Ермий каждый раз мысленно ее раздевает. Хоть это как раз может происходить от исконного характера. Скорее всего он так относится к женщинам вообще. А эта еще и недоступна. Чисто охотничий интерес.
- Кстати, принцесса, Солнцеликий не забыл, что Вы отвергли брак с ним. Не то чтобы он сильно расстроился. Но, согласитесь, какому императору будет приятно, когда ему отказывает дочь мелкого царька. Я сегодня получил от него послание. Солнцеликий решил повторить попытку.
- Отец не согласится. А если его вынудят, откажусь я. Мою волю не станет оспаривать даже магический Совет. А пугать и давить на меня нечем. К тому же мой траур по закону будет продолжаться год. А далее -- сколько я сочту нужным. Я не выйду за вас замуж. Не тратьте зря времени.
Она кажется попала в точку. Лицо Ермия застыло. На лбу поблескивали капельки пота. Если бы он мог, он наверное отправил бы Тейт прямо из кабинета на плаху. Или сам тут своими руками расправился с ней... предварительно надругавшись всласть. Нечто порочное и страшное как судорога прошло по его лицу и сгинуло.
Ермий вдруг легко улыбнулся, даже хохотнул:
- Моя принцесса так в себе уверенна. Но подумайте, скоро настанет весна. Все живое потянется друг у другу. Заиграет кровь. Вы еще очень молоды. И Вы прекрасны. Давайте отложим наш разговор на некоторое время.
Тейт вдруг почувствовала страшную усталость. Чем собрался ее соблазнять бледнокожий похожий на мучного червя бастард? Неужели он не понимает? Дом Белого единорога -- не мелкое зависимое королевство. Он только ассоциативно входит в империю. Придворный маг Диа Магрициус настоял на такой форме договора, при котором королевство ее отца находилось в составе империи формально. Белые единороги до последнего времени сами творили свою историю и силой и влиянием могли поспорить с императорским домом. Еще вопрос, кто бы вышел победителем.
* * *
Вязкий сон не запомнился, только оставил по себе ощущение нечистоты. А где-то в глубине еще клубились остатки более раннего сна, глубокого и страшного как падение в пропасть. Единственное, что осталось от ночных видений: она в лодке скользит по зеркальной глади мимо лесистых скал. Запомнилось даже не само скольжение, а страх, врезаться в одну из каменных стен. Лодкой управляла не она. Не сама. На корме кто-то сидел... или сидела. Сон обрывался.
По утрам стало трудно подниматься. Ноги дрожали. Следовало немного посидеть в постели и только потом вставать. Старые платья пришлось оставить. И так не очень плотная Тейт похудела и стала похожа на подростка. Кожа на лице побледнела без солнца. Королева не снимала траура. Лицо оставалось закрытым вот уже...
Надо было вставать. Сидеть дальше -- привлекать внимание. В приемной шептались дамы ее двора. Все трое. Причем так громко, что хотелось заткнуть уши. Они обычно не стеснялись громко обсуждать свои и не свои дела, а стоило отступить от правил, вообще поднимали крик. Тейт как-то попыталась их выставить. Не получилось. Им приказывали другие. Королева же в своем дворце существовала на положении заключенной. Почетной, разумеется, но лишенной права распоряжаться даже собственным окружением.
- Вы хотите отказаться от фрейлин?
- Эти мне не подходят.
- Других нет, к сожалению. Надежных подданных мало. В стране смута.
- Война, Вы хотели сказать. И начали ее Вы.
- А я и не отказываюсь. Так что можете мне попенять, но фрейлины останутся прежние.
Обсуждать свое положение, свои желания и потребности таким образом оказалось невозможным. Тейт замолчала очень на долго. На столько, что ее молчание вызвало наконец гнев завоевателя. Перед окнами ее спальни установили помост с плахой в центре.
- Если Вы станете и дальше держать свой бойкот, - раздельно выговорил завоеватель отложив вилку, - та громко звякнула, будто специально, чтобы еще больше заострить внимание строптивой дамы, - каждый день по утрам у Вас под окнами будут казнить по одному человеку. Всего одному, но уверяю Вас, очень скоро сей факт не даст Вам спать по ночам. Возможно, Вам безразличны муки приговоренных. Такие женщины мне знакомы. Но мухи! Через неделю ваша спальня заполнится мухами, которые слетятся на протухшую кровь со всей округи...
Следовало встать. Тейт с усилием подняла себя из постели. Дрожали не только ноги. Руки тоже ходили ходуном. Это от голода. Она толком не ела третью неделю. От обедов в компании нового хозяина дворца она отказалась. Принудить ее никто не мог. Разумеется не обошлось без колкостей и завуалированных угроз. Но Тейт продолжала сидеть в обеденной зале не прикасаясь к приборам. Завоевателю это надоело и он велел ей отправляться к себе.
Она опять жила в своих старых покоях. Судьба. Она жила тут с первого своего дня в королевстве Синего орла. Дейдра, Тамарис..., как же звали третью фрейлину? Тейт забыла. Из головы вылетело такое простое имя. Девушка была не очень умна, но забавна и простодушна. Все они бегали на доклад к любовнице короля Насте. А однажды на полу спальни обнаружились следы огромной собаки...
Руки перестали дрожать. Тейт наконец встала и мелкими осторожными шагами двинулась в ванную. Ей давно никто не помогал мыться. Горячая вода обняла тонкое, почти невесомое тело. Голова сначала закружилась, потом пришло легкое забытье.
Может, лучше остаться тут? Погрузиться в воду и лежать так, пока не угаснет разум?
Вода попала в нос. Тейт фыркнула и вынырнула, плеснув водой на стены. Кажется грезы начали сбываться прямо сейчас, не спросясь разума.
Это от слабости.
Однако, есть, чтобы не терять силы, было попросту страшно. На протяжении долгого времени ее одинокие трапезы ничем не нарушались, но однажды перстень на руке нагрелся, обжигая кожу. Тейт отдернула руку от подноса, заставленного мисочками. Перстень немного остыл. Стоило поднести руку ближе, нагревался.
Разбираться в причинах? Королева в тот момент находилась не в лучшем расположении духа. Ее попытались отравить. Кто? Разве она когда-нибудь узнает!
- Унесите! Я не голодна сегодня.
Очередная дежурная фрейлина, не меняя брезгливой мины, которую нацепляла при общении с королевой, подхватила поднос и вынесла в приемную. За дверями раздался хохот. Вряд ли девица ненавидела за что-то именно Тейт. Скорее своим видом хотела лишний раз подольстится к новой власти. Хотела выслужиться?
А получила смерть. Она и обе ее подруги умерли через полчаса прямо в приемной. Две тихо, будто уснули. Та, которая забирала поднос, закричала. Набежала стража. Покои королевы хорошо охранялись. Мертвых унесли. А королеву потребовал к себе завоеватель он же наместник императора в завоеванной стране. Оказалось, он был потрясен не меньше ее.
- Зачем Вы отравили этих девушек?
Взмах широкого рукава -- излюбленный жест.
- Для чего мне их травить? Они не хуже и не лучше остальных. Я отказалась от завтрака. Фрейлины его съели. Результат не заставил себя ждать. Если это не Ваших рук дело, значит у меня есть тайный "доброжелатель" при дворе.
Тейт впервые наверное, за все время общения с новым правителем, разговаривала спокойно, не напрягаясь, не выверяя внутренней мерой каждое слово. Говорила вообще будто речь шла о ком-то постороннем. Не о ней. Не о ее жизни.
- Я проведу тщательнейшее расследование, - заверил ее визави. Вам следует принимать пищу в обеденной зале. Тут...
- Тут, как и в любом другом месте, меня могут отравить в любой момент. Как и Вас впрочем. Только зачем? Не понимаю.
- Ваше непонимание лишь доказывает, что это не моих рук дело. Поверьте, мне Вы нужны живой и по возможности радостной и довольной жизнью.
Но не заставляйте меня опять шантажировать Вас. Мне не нравится Вас пугать.
-Я верю каждому Вашему слову, - Тейт не стала скрывать сарказма, - но принимать пищу буду у себя.
Королева развернулась и пошла к выходу. Показалось или нет, что за ее спиной скрипнули зубы. Такие огромные, белые, не исключено из самого твердого камня. Эти зубы легко перемололи жизнь ее королевства. И страстно желали перемолоть ее саму.
* * *
- Вас требует к себе повелитель!
Окрик вырвал Тейт из задумчивости. На пороге ванной стояла дежурная фрейлина высоченная, красивая и грубая как валашский наемник. Однажды Тейт видела на ней одно из своих старых платьев. Девице оно оказалось широковато в груди, та подтянула лиф шарфом. Выглядело нелепо и уж во всяком случае недостойно. Но королева не расстроилась бы, даже нацепи девка корону. Ей по большому счету было все равно.
Как-то все повторялось и повторялось, круг провернулся. Ее жизнь опять начала входить в тошное русло ненужных отношений и ненужных людей. Хотя и это тоже по большому счету было безразлично.
- Выйди, - приказала королева.
- Вас требуют!
-Выйди вон!
Не полезет же фрейлина в воду, дабы оказать прыть. Кроме того все во дворце были осведомлены, что на пальце бывшая повелительница королевства Синего орла носит чью-то смерть.
Девица потопталась на пороге, развернулась и хлопнула дверью.
Что толку тянуть время, если все равно когда-то придется идти в зал приемов? Что от нее хотят на этот раз? Требования нового правителя не отличались разнообразием. Скорее всего речь пойдет о трауре. Королева закрывала лицо плотной кружевной накидкой. Она имела на это полное право. Более того она могла так проходить всю оставшуюся жизнь и никто не мог бы ей запретить. Гуго подписал хартию!
Как жаль что Иза дежурила в ее приемной очень редко. Она состояла в статусе обычной фрейлины, и, разумеется, обязана была докладывать о каждом шаге королевы. Они общались полунамеками. Тейт нужны были хоть какие-то новости. Своему новому окружению она не доверяла ни на грош. Последний раз Иза дежурила пять дней назад. Тейт тогда спокойно поела. Фрейлина предварительно пробовала все сама. Такая самоотверженность вызывала глубокое уважение. Тейт достала из шкатулки кольцо с аметистом и протянула Изе.
- Это тебе.
- Спасибо, Ваше Величество. Мне неловко принимать от Вас подарки. Я ровным счетом ничего не сделал, чтобы...
- Иза, ты и не можешь ничего сделать. Возьми. Мне будет приятно. Они все равно лежат. Я не пользуюсь украшениями.
К светло серому платью из блестящего шелка полагалась голубая накидка, закрывающая грудь и руки. Волосы Тейт закрутила на затылке в тяжелый жгут и закрепила шпильками. Вуаль опустилась на лицо. Можно было отправляться, но королева еще присела на край кровати. Она не волновалась, она просто собиралась с силами, чтобы дойти до приемной залы не спотыкаясь.
Сегодня ей не захотелось петлять по темным коридорам и переходам, натыкаясь на каждом шагу на охранников, которые в обязательном порядке скрещивали бердыши, стояли так несколько секунд и только потом пропускали.
Сразу из приемной короткий коридорчик вел на галерею. Было ветрено, но тепло. Припозднившаяся весна наконец собралась уйти в лето. В глухом наряде даже показалось жарко. Тейт, не обращая внимания на троицу фрейлин за спиной, свернула в нишу. Светло зеленые листочки винограда еще не успели закрыть весь проем. Тейт стояла и смотрела на лужайку, по которой бегали когда-то Итара и Тор. На мраморной скамье она сидела, когда единороги наконец добрались до столицы, а в приемной зале взмахивал черными рукавами как крыльями легат... Тара подошла к ней и уткнулась теплыми губами в плечо. Счастье сродни поцелую матери...
- Поторопитесь!
Тейт вздрогнула. Наглая девка стояла за спиной и только в затылок не дышала. В ее глазах плескалось удовлетворение. Королеву редко кому удавалось застать врасплох.
Пощечина зашлепала по галерее умноженным эхом. Фрейлина отшатнулась. Ого! Ее ненависти, хватило бы на роту солдат в цветах саламандры. Тейт выставила вперед руку с перстнем -- только посмей! Фрейлин отнесло к противоположной стене от такой прыти. Королева то уже почти исчезла, просвечивает насквозь. А оказалось!
Иза подбежала, когда Тейт размышляла, идти в зал приемов или вернуться к себе. Как-то так все перевернулось сегодня. Она не хотела никого видеть, и не намерена была выполнять приказы человека, исковеркавшего жизнь ее и королевства.
- Ваше Величество, нижайше прошу Вас проследовать в зал приемов.
Фрейлина присела в почтительном реверансе. При сегодняшнем дворе так никто не делал.
- У меня нет желания видеть господина Ермия, - отчеканила Тейт.
- Ваше Величество...
Иза сильно волновалась. Она вообще-то была очень и очень сдержанной. Тейт иногда казалось, что перемены последнего года мало ее трогают. А тут даже легкий румянец на щеках проступил.
- Хорошо. Идем.
Галерея вдруг наполнилась сквозняками. Спряталось солнце. Тейт плотнее укуталась в пелерину. Мир переменился. Перстень на пальце запульсировал, но не обычным теплым мерцанием, а короткими холодными вспышками.
За короткую дорогу к королевскому кабинету свита приотстала. Королева, пожалуй, никогда так не торопилась. Иза едва за ней поспевала.
Стражи с бердышами на входе на этот раз не тянули время -- отпрянули в стороны, стоило Тейт подойти.
Ермий сидел за столом, уставившись на сжатые кулаки. Тейт отметила, что он успел где-то сильно загореть. Кожа на лбу облупилась. Розовый ожог припудрили, но испарина смыла часть макияжа. Лоб стал похож на старую географическую карту. Наверное это выглядело бы смешно, кабы не выражение жуткой, почти нечеловеческой ненависти.
- Мне приходится Вас ожидать, - процедил сквозь зубы бастард.
Тейт промолчала.
- Сними свою вуаль! - вдруг крикнул Ермий.
- Нет.
Ее отказ вызвал еще больший прилив раздражения. Ермий едва сдерживался, чтобы не кинуться на Тейт с кулаками.
- Приведите Изабеллу!
Изу втолкнули в кабинет. Она не удержалась на ногах и упала на колени. Ермий вскочил, схватил женщину за руку и выдернул из ножен длинный, заточенный с обеих сторон кинжал.
- Если ты не снимешь вуаль, я отрублю ей руку!
Это было реальностью, которой не могло быть -- черные молящие глаза Изы, сталь, приложенная к белой коже, даже легкое подрагивание руки мучителя, но не от нерешительности, скорее от нетерпения. Он хотел крови.
Тейт не торопясь, отвела темную вуаль от лица. Трясущийся, потный, остервенелый Ермий и холодная, почти каменная женщина смотрели в глаза друг другу.
Сталь полоснула по коже. Иза закричала. Но Ермий толкнул ее так, что женщина оказалась у двери. Из тонкой ранки потекла кровь. Иза зажала ее рукой и выползла из кабинета.
- Ты теперь будешь делать все, что я прикажу! И не пугай меня карами магического Совета. Его больше нет. Нету! Они закрылись. Даже двери заложили изнутри камнем. Старичкам еду просовывают в окошко, из другого окошка забирают горшок с нечистотами. Я свободен. И ты в полной моей власти. Я, бастард, могу сделать с тобой все, что угодно.