Это казалось ненормальным.
Это походило на тот самый шанс, которого он так долго ждал.
Майкл сильнее сжал руку Джеймса и уставился в отполированную столешницу.
- Что?..
- Впервые я увидел тебя почти полгода назад, - тихим глубоким голосом начал Майкл, уже почти не воспринимая ничего вокруг себя. Только теплая рука Джеймса в его руке. - Было свободное время, и один из преподавателей, мой знакомый, предложил вместе с ним просмотреть видео с отборочного тура. Тогда я увидел тебя. Ты так сильно нервничал, но играл хорошо для новичка… Я не смог выбросить тебя из головы. Знал, что ты поступишь, но специально старался не пересекаться с твоим потоком…
- Почему? - почти шепотом спросил Джеймс, чувствуя странную тревогу и волнение, неотрывно смотрел на Майкла.
- Я… - Фассбендер запнулся и глубоко вздохнул, все еще не смотря юноше в глаза. - Мой психолог говорит, что это болезнь, - он горько усмехнулся. - «Расстройство сексуального влечения», - на этот раз смех вышел веселым и искренним, словно диагноз и правда казался Майклу забавным, но он быстро взял себя в руки. А Джеймс молча продолжал слушать, боясь лишним вопросом прервать внезапный поток откровений, который он так долго ждал, пытаясь по крупицам выудить из Майкла хоть что-то о нем самом, пока они общались в сети. - Не все так плохо. Это не мешает мне, но… Остальные. Люди, которые мне нравятся, порой… - снова тихий вздох. Казалось, Майклу сложно подобрать слова, но он старался. - Я могу потерять над собой контроль. Я всегда его теряю. И после этого со мной никто не желает оставаться. Я уже смирился. Не хочу никому причинять боль и поэтому не начинаю отношений. Просто физиология. Это ведь то, что мне нужно, все остальное есть на сцене, но… Твои проклятые глаза, - он до боли сжал пальцы Джеймса, а затем выпустил его руку из своей, положив ладони на стол, горько усмехнулся и наконец-то посмотрел на замершего юношу. - Я не смог выкинуть тебя из головы. Ты как наваждение и, боже, я не хочу, чтобы ты знал, каким я тебя представляю.
Повисло тяжелое молчание.
Джеймс замер и не знал, что сказать. На сердце острой иглой засело «на тебя запал маньяк» и это неприятно давило изнутри, предупреждая об опасности. Но вместе с тем что-то по-прежнему пело и ликовало: «Это же Майкл. Ты так давно хотел быть с ним». И он не знал, что сказать. Было немного страшно, и вместе с тем казалось, что ничего плохого не произойдет. Ведь Майкл всегда с ним был такой рассудительный и спокойный. Каждый вечер, пока они общались…
- Когда я увидел твою анкету на сайте, то не смог поверить, что это правда ты. Мне было не важно, какие у тебя стоят ограничения, я так хотел тебя увидеть. Ты просто прекрасен на мониторе, пусть в жизни ты еще замечательнее. И каждый раз, когда ты появлялся на моем экране, я хотел тебя, хотел, чтобы ты сделал все те развратные вещи, которые делают все остальные на этом сайте… Но я так старался держаться. Не хотел отпугнуть тебя…
- Я не испугался бы, - произнес Джеймс, словно оправдываясь.
- Правда? - с горечью произнес Майкл. - Если бы я попросил тебя сделать то, что ты сделал для меня спустя пару месяцев, в первый же день, ты бы продолжил общение? А если бы попросил тебя засунуть в себя пульт от телевизора? Или довести до оргазма, только лаская свою сладкую задницу, растягивая ее чуть ли не всей своей рукой?
- Я… ну, - Джеймс снова покраснел и нервно прикусил губу. Он не хотел отвечать, не хотел обманывать. Всех «собеседников», которые просто просили его подрочить на камеру, он посылал к чертям, а сделать все это…
- Я знаю. Ты невероятный. Я не хотел тебя оттолкнуть. Надеялся продлить наше общение, и вот ты здесь, даже после того, что я с тобой сделал.
- Ты не сделал ничего, чего бы я сам не хотел, - тихо фыркнул Джеймс, не желая показаться целомудренным монахом.
- И не хочу этого делать, - Майкл тепло улыбнулся, и сердце юноши взволнованно сжалось, а губы тронула легкая улыбка.
- Но при этом ты боишься… Что испугаешь меня? - медленно спросил Джеймс, внимательно глядя на своего прекрасного и такого взрослого собеседника, и почему-то не чувствовал никакой преграды в том, что Майкл почти в два раза старше него.
- Да, - подтвердил Майкл, и его рука дрогнула, словно он снова хотел прикоснуться к Джеймсу, но в последний момент передумал, и это словно было сигналом. МакЭвой решительно вздохнул, и, опершись о стол, наклонился ближе к Фассбендеру и лукаво на него посмотрел.
- Ты хочешь отпугнуть меня тем, что ты такой страстный любовник, что от тебя партнеры разбегаются? - с веселым прищуром спросил юноша и прикусил губу, чтобы не рассмеяться от удивленного выражения лица Майкла.
- Я не совсем это имел в виду, когда говорил, что могу потерять контроль.
Джеймс улыбнулся и внимательно смотрел на Майкла, практически прожигая его взглядом, умело скрывая собственное волнение и даже призрачный страх.
- Мне двадцать два года. Я физически полноценен, гормоны работают как надо, а ты хочешь отпугнуть меня сексом? - уточнил Джеймс.
- Ты прав, - Джеймс с удивлением увидел, что Майкл смущен, и улыбка теперь была совсем другой. - Когда ты это так говоришь, звучит абсурдно.
- Еще как, - кивнул Джеймс, облизнул губы и решил пойти напролом, пока Фассбендер не придумал повода от него сбежать. - Более того, пока мы только говорили об этом, я уже завелся, - это было правдой, но сказать это вслух было чем-то новым. Сказать это вслух, вживую, а не отыгрывая какие-то пошлые разговорчики, даже не испытывая желания к неизвестному собеседнику; а говорить это Майклу и чувствовать, как от одной этой темы кровь приливает к паху, было волнующе возбуждающе.
- Прошу, не говори так, - осторожно попросил Майкл, но по его расшившимся зрачкам и нетвердому тону Джеймс понял, что Фассбендер хочет совершенно иного.
- Но это правда, - Джеймс изобразил легкую обиду от того, что Майкл, возможно, не верит его словам. - Пусть даже мы уже сделали это раз… Но ты сейчас так близко, а я ждал этого дня, и у меня встает от одной только мысли, что ты снова будешь меня касаться, - слова соскальзывали с губ, словно не зарождаясь в сознании вовсе. Была сотня других вопросов и предложений более достойных, чем пошлый разговор, который затеял юноша, но ему почему-то казалось, что стоит только доказать Майклу, что Джеймс не боится его «потери контроля», как все проблемы решатся сами собой. Ведь только эта глупость останавливала Майкла, и из-за этого он не хотел видеться с Джеймсом, даже мечтая об этом так долго.
Это должно было напугать, но не пугало.
Взрослый мужчина, который мечтает о нем и его заднице - Джеймс привык к этому за время «работы» в чате. Но впервые он сам хотел мужчину, желавшего его.
И видя, как Майкл возбуждается от одних его слов, Джеймс чувствовал ту уверенность, которая помогала ему играть на сцене без капли страха.
- Пойдем к тебе? - тихо спросил юноша, глядя в серо-голубые глаза мужчины. - Я докажу тебе, что тебе не нужно сдерживаться рядом со мной.
***
В ушах тихо звенело, и Майкл старался не смотреть на Джеймса всю дорогу, пока они ехали к его квартире, отсев как можно дальше от юноши, просто смотрел в окно, щурясь от бликов солнечного света, которые слепили глаза и затмевали мир маленькими светлыми пятнами. И он был благодарен, что юноша не жмется к нему и сидит смирно, пока желтое такси несется по серой промозглой свободной дороге.
Сердце тяжело билось в груди, и все силы уходили на то, чтобы успокоиться.
Он не смог отказать Джеймсу. Удивился бы, если вообще есть человек, способный отказать его просьбе, глядя в небесно-голубые глаза. Но теперь, когда до квартиры оставалось не более десяти минут дороги, тревога усиливалась, сплетаясь с возбуждением в плотный жаркий комок, который зарождался где-то в груди, давил на ребра, мешая нормально дышать, и с каждой минутой спускался все ниже по телу, пока не осел жаркой тяжестью в паху.
Но податливое сознание тихо, с надеждой нашептывало, что все складывается замечательно. Джеймс вовсе его не боится, не бежит от него, и, возможно, впервые у него будет настоящий шанс начать отношения, не сдерживаясь, не боясь, что его осудят. Если этот невероятный юноша остался с ним даже после того, как прошла их встреча, то и остальное его не должно страшить. Тем более учитывая место их знакомства.
- Приехали, - хрипло буркнул таксист, и Майкл, рассчитавшись с небритым мужчиной, бросил короткий взгляд на притихшего Джеймса, и юноша тут же ободряюще ему улыбнулся, заставляя сердце биться как бешеное, а кровь гореть от возбуждения.
Они вышли из такси и направились к высокому многоэтажному зданию, каких было множество вокруг.
Холодный ветер ударил в спину и растрепал отросшие волосы юноши. Мягкие пряди спутались и упали на лицо, и Джеймс, неловко улыбнувшись, принялся сражаться со своей шевелюрой. И не заметил, как Майкл оказался рядом и широкой ладонью пригладил растрепанные пряди, открывая бледное лицо смущенного юноши, который взволнованно замер, но все равно улыбался, глядя на такого взрослого и настоящего мужчину, с которым он так долго просто общался.
На прочной стене самоконтроля появилась первая глубокая трещина, и Майкл наклонился, порывисто целуя алые теплые губы Джеймса, забыв про дверь квартиры, которую он так и не отпер, больше не в силах не прикасаться к такому желанному юноше.
Джеймс целовался слегка неуклюже, но это только сильнее заводило, и хотелось специально ослабить хватку, чтобы прочувствовать каждый момент, ощутить, как юноша подстраивался в поцелуе, пытаясь копировать движения Майкла, и тихо взволнованно выдохнул, когда мужчина перехватил его верткий язык и принялся неспешно его посасывать, пока не услышал тихий, едва уловимый стон.
- Прости, - на выдохе произнес Фассбендер, уже чувствуя, как его твердый член натягивает ткань брюк.
- Ни… ничего, - вновь улыбнулся юноша и коснулся бледными пальцами своих припухших губ, не возражая, когда рука Майкла заскользила по его талии все ниже, поглаживая упругую задницу через плотное пальто.
- Дверь, - осторожно напомнил Джеймс, услышав шаги на общей лестнице.
Майклу потребовалось несколько секунд, чтобы понять значение этого слова, и он просто кивнул и наконец-то открыл дверь, пропуская Джеймса внутрь полупустой квартиры с бледными светлыми стенами, на которых висели черно-белые не то картины, не то фотографии.
Джеймс неспешно снял верхнюю одежду и разулся, оставил свою сумку в прихожей, осматриваясь вокруг, чувствуя на себе изучающий жаркий взгляд Майкла. Храбриться в кафе и строить из себя развратного было не так уж и сложно, а теперь Джеймс начинал думать, что, наверное, стоило сказать, что он никогда прежде не был с мужчиной. Предупредить или хотя бы сказать что-нибудь вроде «будь со мной нежнее» одним из самых развратных голосов, на которые он только был способен…
Нужно было бы предложить выпить: в холодильнике еще была пара бутылок красного вина.
Или сделать несколько комплиментов, начать с беседы, чтобы немного развеять странное напряжение…
Но вместо этого Майкл оказывается позади юноши и обнимает его стройную талию, прижимается лицом к плечу, глубоко вдыхая теплый запах его светлой кожи, наполняясь им до краев, позволяя ему полностью завладеть своим сознанием. Тело Джеймса напряжено. Он слегка вздрагивает, когда Майкл начинает разминать его талию, когда сжимает бедра; тихо вздыхает, когда мужчина собственническим жестом кладет ладонь на его пах, оглаживая член через джинсы, обводя его по контуру, поглаживая головку и крепче прижимаясь к юноше, обжигая его шею дыханием.
Джеймс успел отойти к спальне, чувствуя себя, словно проклятая скромница-девственница в свой первый раз, и вздрагивал от каждого уверенного прикосновения, ведь Майкл и не думал выпускать его из рук. Стоило только переступить порог спальни, как мужчина потянул край футболки Джеймса, и юноша послушно подхватил ее и стянул через голову, бесформенной кучей бросив на пол, устланный темно-серым ковром. И с легким удивлением почувствовал, как отстранился Фассбендер.
- Что-то не так? - тихо спросил Джеймс, на шее которого еще виднелись яркие темные засосы после их недавней встречи в университете. Юноша только и успел, что расстегнуть ремень на своих джинсах, и так и замер у самой кровати под горящим взглядом потемневших глаз мужчины.
- Нет, - коротко ответил Майкл. - Все великолепно, - он хищно улыбнулся, разглядывая Джеймса.
Не верилось, что он настоящий, что стоит возле его кровати, когда на тумбочке рядом лежит выключенный ноутбук. В этой спальне, где они столько раз просто разговаривали, и Майкл столько раз представлял Джеймса рядом с собой, словно одержимый, мог видеть юношу под собой в этой кровати, у этих стен, прижатым к этому полу…
И вот теперь Джеймс стоит и расстегивает джинсы, а его щеки едва заметно краснеют от неловкой заминки. Он прячет взгляд своих невозможно ярких глаз, и эта странная скромность вызывает нежное теплое чувство в груди. Майкл быстро снял с себя рубашку и кинул ее на пустое кресло в углу, почти бесшумно подошел к юноше и положил руки на его предплечья, жарко выдохнув в предвкушении поцелуя.
На этот раз шотландец не растерялся, первый подался вперед и положил руку на затылок мужчины, больше не желая ждать. Он целовался увереннее, вздыхал сквозь влажные касания губ и выгибался в руках Фассбендера, а тот уже подцепил край джинс и потянул их вниз, намеренно проводя пальцами по обнажившейся коже, стягивая белье с упругих ягодиц.
Легкий страх колол кожу, а возбуждение пульсировало в паху. Теперь, когда все происходило неспешно и осознанно, Джеймс начал чувствовать волнение и пугающе жгучее предвкушение, крепче жавшись к полуобнаженному Майклу; скользил руками по его сильной спине, чувствуя тепло его кожи и напряженные мышцы, оглаживал выпирающие лопатки и бугорки позвонков; дышал глубоко, почти задыхаясь сквозь страстный жаркий поцелуй, который превращался в столь же жаркую атаку. Слишком быстро, слишком плотно и глубоко. А Майкл не переставал разминать его тело, словно не мог оставить и участка обнаженной кожи без прикосновения. Он гладил и мял юношу, не отрываясь от его губ, не давая вздохнуть, хоть сам дышал уже хрипло.
Сердце стучало где-то в висках, и чувствительный член упирался в мягкую ткань чужих брюк.
Майкл ничего не сказал, оборвав поцелуй, и Джеймсу на мгновение показалось, что он только что вынырнул из мягкой окутывающей его воды и теперь не мог сориентироваться, где верх, а где низ. Но мужчина быстро помог ему с этим разобраться. Джеймс видел его хищную улыбку и затуманенные глаза, не сопротивляясь, когда Майкл надавил на его плечи, заставляя опуститься на колени, и сам осел на пол вслед за ним. Словно в трансе, юноша покорно подчинялся прикосновениям чужих рук и, позволив себя развернуть, оперся о край аккуратно заправленной кровати, практически лег на нее грудью, снова почувствовав, как смущенно краснеет, когда Майкл провел рукой по его обнаженной спине, заставляя сильнее прогнуться, подставляясь под него, и прижался к его заду, слегка потираясь о юношу твердым членом, все еще скованным брюками.
- Все будет хорошо, - теплое дыхание опалило кожу, и Джеймс тихо застонал, когда почувствовал прикосновение губ и легкие укусы, скользящие по его плечам и спине, а Майкл крепко держал его за бедра, сжимая их и поглаживая, проводил пальцами между напряженных ягодиц, не переставая целовать напряженную спину взволнованного перевозбужденного юноши.
Джеймс невольно напрягался от каждого касания, чувствуя, как судорогами сводит низ живота, и вцепился в светлые простыни, стараясь хоть немного унять волнение. Но все его попытки прошли даром, стоило Майклу раздвинуть его напряженные ягодицы.
- Стой, не надо… ах… - Джеймс уткнулся в простыни и прикусил губу, нещадно краснея и возбуждаясь еще сильнее от горячего дыхания, опаляющего нежную кожу, от теплого языка, скользящего между ягодиц, старательно вылизывая его. От смущения и странного наслаждения было некуда деваться. Жарко и влажно. Давит сильнее, проталкиваясь в тело. Непривычно, но приятно…
Тихий стон сорвался с сомкнутых губ, но это только усилило ласки Майкла, сделало их более агрессивными и несдержанными. Он крепче сжимал Джеймса в руках, оставляя на упругой коже отпечатки ногтей и, когда юноша уже не мог этого терпеть и хотел было потянуться, чтобы прикоснуться к себе, он услышал шорох одежды. Майкл слегка отстранился, и без его тепла стало невероятно холодно, и так отчетливо чувствовалась влага, стекающая по влажным ягодицам. Холодные от смазки пальцы уверенно скользнули в тело, ворвались в него легко и быстро, причиняя легкую волнительную боль, но не успел Джеймс даже напрячься, как Майкл навалился сверху, придавливая его к кровати, и так оголодало, страстно принялся целовать его плечи и шею, что, казалось, он готов отрывать от юноши куски плоти, а не оставлять одни лишь темные засосы. Все быстрее и глубже. Не успел Джеймс привыкнуть к двум пальцам, как в него протолкнулись еще два, насильно растягивая изнутри, заставляя стонать в голос от странного удовольствия и легкого страха. От того, что Майкл тяжелый, от того, какой он тихий, от того, какое порывистое и глубокое его дыхание, какие уверенные умелые руки. Он сильный…