Тихий сладкий стон наполнил их спальню, и Чарльз оборвал поцелуй не в силах дышать, задыхаясь от пугающего нового ощущения.
— Нравится? — рычащим шепотом спросил Эрик и качнул бедрами, потираясь своим членом о сочащийся влагой член Чарльза. Юноша не ответил, лишь впился в плечи Эрика и вновь застонал. — Да, вот так. Дай свою руку, — хрипло распорядился Эрик, припадая к плечу Чарльза, и сам взял руку юноши, отвел ее от своего плеча и положил на член. Чарльз растерянно, почти испуганно вздохнул и неуверенно сжал пальцы на упругой головке, за что получил очередной поощряющий поцелуй, и сам Эрик свободной рукой принялся ласкать Чарльза, словно подавая ему пример, растирая влагу по твердому стволу. — Ну же, — простонал Эрик, и прижался лицом к плечу Чарльза, сам толкнулся в кольцо его пальцев и едва не зарычал, когда юноша сжал его сильнее и принялся медленно двигать рукой, повторяя его собственные движения. И от этого хотелось только большего.
Где-то в глубине сознания зазвенели натянутые до предела цепи, а в голове диким зверем зарычало оголодавшее желание. Член вздрагивал и горел от наслаждения под нежными пальцами Чарльза, а сам юноша то и дело прижимался сильнее, покачивал бедрами и утыкался в грудь Эрика, обжигая влажную от пота кожу горячим дыханием.
Хорошо. Так хорошо от каждого движения, словно весь мир перестал существовать, и остались лишь эти сладкие судороги, сводящие все мышцы, это почти болезненное ощущение приближающейся разрядки. Низкие сладкие стоны Чарльза лишь обостряли все ощущения, и Эрик не выдержал. В горле зарокотал тихий первобытный рык, свободной рукой он подхватил Чарльза под колено и рывком притянул юношу еще ближе, закинув его ногу себе на бедро.
— Тише, не бойся, — прошептал Эрик, сбавив темп своих ласк, давая Чарльзу пару секунд, оттягивая его ощущения, не давая ему дойти до самого пика прямо сейчас, и юноша напряженно последовал его примеру, сжал его член у самого основания с такой силой, что Эрик зашипел от боли, и хватка юноши тут же ослабла, а пальцы вновь начали плавно ласкать его.
Он бы мог прямо сейчас перекатить его на спину. Прижать его ноги к груди. Раскрыть его для себя…
— Все хорошо, я не причиню тебе боли, — вместо этого прошептал Эрик, целуя Чарльза в щеку. Он поднес руку к мягким губам Чарльза, медленно проталкивая пальцы в его горячий рот, чувствуя, как юноша неуверенно скользит по его коже влажным языком. А после начал одновременно ласкать член Чарльза и его упругую задницу, наслаждался легкой дрожью, которая пробила тело юноши, стоило только умелым пальцами скользнуть по плотно сжатому колечку мышц. — Доверься мне, не останавливайся, —приказал Эрик, начиная задыхаться от возбуждения, которое, подобно кислоте, разъедало его тело, готовое разорваться волной наслаждения. Но еще рано. Пальцы медленно протолкнулись внутрь жаркого тела, и мышцы тут же сжали Эрика внутри, не давая продвинуться глубже, а Чарльз зашипел на его плече и застонал, теряясь в ощущениях собственного тела. Его рука замерла на члене Эрика, но сам Леншерр не перестал его ласкать, тихо и хрипло шепча Чарльзу, чтобы он расслабился, доверился ему, и хотя тот кивнул, но тело его явно противилось вторжению. Даже когда Эрик начал двигать пальцами, входя всего на фалангу, Чарльз вздрогнул и странно простонал, но не расслабился, а вот его член в руке Эрика дрогнул и начал сильнее сочиться от наслаждения.
Этот голубоглазый демон. Один вид его, потерянного в ощущениях, чувство его горячего тела, его стоны, нежные пальцы вокруг члена, всего этого хватило бы, чтобы Эрик не выдержал. Он вновь тихо зарычал и впился поцелуями в бледное плечо Чарльза, проталкивая сразу два пальца в его тело и обхватывая юношу крепче, когда тот стонал в голос, извиваясь в его руках, цепляясь за Эрика обеими руками. Но это ничего. Достаточно его рядом, раскрасневшегося, с темнеющими от возбуждения глазами, сочащегося от удовольствия, и его невероятного тела, которое горячими тисками пульсировало и сжималось вокруг его пальцев, с каждым движением пропуская его все легче, принимая все глубже, пока Чарльз уже не мог сдерживать стонов, извиваясь в объятиях Эрика, толкался в его руку и невольно насаживался на пальцы. Тело начинали окутывать волны сладкого напряжения, от которого невольно поджимались пальцы на ногах, и Чарльз не мог контролировать свои движения, почти не понимая, что происходит, куда деться от этих ощущений и пугающего нарастающего чувства внутри него, которое билось в теле, отдавалось в пульсирующем члене и сжимающемся от наслаждения отверстии, в котором влажно скользили пальцы Эрика, наполняя его тело, лаская его изнутри, то и дело задевая какую-то точку, и тогда от наслаждения темнело в глазах и даже не верилось, что такие ощущения могут существовать. Не верилось, что его тело может выдержать все это.
Чарльз жался к нему ближе, кусая припухшие губы, чтобы сдержать стоны, и Эрик чувствовал, как тело юноши, напряженное до предела, дрожит у самой грани. Он извернулся, и Леншерр увидел его лицо с почти почерневшими от возбуждения глазами, сияющими все так же ярко. Чарльз прижался к нему ближе, зажимая его пульсирующий от возбуждения член между их телами, и Эрик кончил, лишь на мгновение утратив над собой контроль, но продолжал ласкать Чарльза, пока юноша не уткнулся в его плечо, пытаясь заглушить свой стон, и излился в его руку теплым семенем.
Сердце гулко билось в груди, а мысли упорно не хотели возвращаться в опустевшую голову. Эрик тяжело дышал, прижавшись лицом к плечу Чарльза, и неохотно выпустил юношу из рук, почему-то решив, что тот может испугаться, если подумает, что его удерживают насильно. Вот только юноша не стал отстраняться, лишь поежился, медленно приходя в себя.
Тишина плотно заполняла комнату. Не хотелось ни говорить, ни двигаться, но лежать так неподвижно весь день тоже было невозможно, не в первый день его правления. Но все же он не спешил и, когда Чарльз медленно сел в постели, лишь приподнялся, наблюдая за тем, как Ксавьер вновь, как в прошлый раз, боится встречаться с ним взглядом.
— Тебе не стоит смущаться, — попытался подбодрить его Эрик и со вздохом сел, протянул руку к Чарльзу, чтобы погладить его по плечу.
— Я не смущаюсь, — тихо ответил юноша, поджав колени к груди.
— Тогда почему ты боишься даже взглянуть на меня? — его рука скользнула с плеча на шею Чарльза, продолжая разминать и без того расслабленные мышцы.
— Из-за тебя, — спокойно ответил Ксавьер и посмотрел на своего короля с невероятной ясностью в глазах, и, когда Эрик непонимающе нахмурился, Чарльз все же решил пояснить: — Я слышал, в этой стране считается преступным двум мужчинам быть вместе. Их наравне с ведьмами пытают и даже сжигают. Ведь любую страсть и влечение, тем более подобное, ваша вера не одобряет.
— Я никогда не был особо религиозен, — усмехнулся Эрик и придвинулся ближе, коснулся губами плеча юноши, но все же не мог отрицать правоты его слов, просто не думал, что придется говорить об этом сейчас. — Но ты прав. Подобные запреты существуют. Вот только пока у них не будет доказательств, опасности люди Страйкера не представляют. А я не дам им повода, — он растрепал волосы Ксавьера и все же встал с кровати, принялся одеваться, пока юноша спокойно за ним наблюдал.
— Это неважная проблема. Она имела бы значение, если бы я был просто слугой и человеком. Боюсь, у инквизиции будет другой повод подготовить для меня костер.
— Я же сказал, что все это уже улажено. Ты католик, как и все они. Крещеный по их законам и обычаям. И принадлежишь лишь мне, по праву. Я не позволю им причинить тебе вреда.
— Я верю тебе. Но все же…
— Хватит. Одевайся, — распорядился Эрик, и сам, не тронув пышных дорогих одежд, которые полагались ему по новому статусу, облачился в куда более простую черную рубаху и штаны, теперь надевая высокие сапоги.
— Одеваться? — растерянно спросил Чарльз и на мгновение даже испугался.
— Да, мой дорогой демон, — Эрик хищно оскалился, но в глазах его заблестели искорки веселья. — Сегодня у тебя первый выход в свет. Кроме того, пора приступать к твоему обучению.
— Какому обучению?
— Христианству. Пусть крещение ты прошел без особых проблем, но все равно нужно, чтобы ты разбирался в нашей вере. Если инквизиция решит, что ты все еще язычник, то ты должен успеть ответить им.
— Не думаю, что их будет беспокоить мое незнание ваших священных писаний.
— Поверь, все остальное не так важно. Я позабочусь, чтобы то, кем ты являешься, не влияло на твое положение. Но есть еще множество преступлений против веры, которые могут стать проблемой. По крайней мере, пока я не приструню Страйкера.
— И делить ложе с королем Стратклайда входит в число этих преступлений? — лукаво спросил Чарльз, но все же встал с кровати.
— Да, — просто ответил Леншерр, пока Чарльз одевался.
— Если уж я буду здесь жить, мне необходимо сменить одежду. Не подумай, что я жалуюсь, то, что передала мне белая леди, прекрасно подходит, но я несколько странно чувствую себя во всем белом. Если можно было бы достать что-нибудь попроще…
— Я распоряжусь об этом. Зачем тебе плащ?
— А? — юноша удивленно на него посмотрел, а потом смущенно повел плечом. — Пусть даже теперь я вне опасности, все равно не хочу, чтобы люди пялились на меня.
— Ох, Чарльз, — Эрик снова усмехнулся и плавно, на удивление, быстро оказался рядом с юношей и обхватил его лицо широкими ладонями. — Тебе больше незачем прятаться. Ты мой и под моей защитой, и в этой стране никто не посмеет и пальцем тебя тронуть, — он отпустил Чарльза и юноша кивнул, продолжая одеваться, но было видно, что сделал он это лишь чтобы не спорить, но остался при своих мыслях. И Эрик бы разозлился, если бы не знал, что Ксавьеру прежде приходилось только скрываться. Должно быть, лишь мысль о том, чтобы спокойно ходить среди людей, его пугала по привычке.
— Если тебе так будет спокойнее, можешь оставить плащ. Надеюсь, ты помнишь Хэнка?
— Того священника, что пытался меня утопить?
— Он не топил тебя, — возразил Эрик, поманил Ксавьера за собой, и юноша уже на ходу накинул плащ и натянул капюшон, скрывая лицо. Они вышли из покоев и спустились по длинной винтовой каменной лестнице, у дверей которой их встретила охрана. Чарльз тут же уставился в пол, чувствуя, как взволнованно забилось сердце, ощутил, как колкий страх начал ползти по его телу, окутывая руки и ноги, и почти не слышал распоряжений, которые давал новый король своей страже, лишь тенью скользил за ним, глядя, как перед глазами мелькают каменные плиты пола.
Виски стягивало легкой болью, а желудок крутило тошнотой, с каждым шагом Чарльз все сильнее хотел остановиться и развернуться, броситься по коридорам обратно в башню и запереться в спальне Эрика, не выходить оттуда в эти холодные стены и коридоры, которые, казалось, желают поглотить его живьем…
Женский смех, звонкий и переливчатый, отвлек Чарльза от нарастающей в душе паники, он не осмелился поднять взор, чтобы увидеть придворных дам, но прекрасно слышал, как они приветствуют короля и как сладко и тягуче звучат их голоса. Словно каждым своим словом эти дамы обещали королю самую сладостную ночь из всех в его жизни, которую они могли бы ему подарить взамен лишь на его внимание. Страх сменился гневом, а кожу словно обожгли воспоминания о прикосновениях Эрика этим утром, и Чарльз едва не зарычал на придворных дам, чувствуя, как гнев пополам с ревностью загорелся в крови. Юноша до боли прикусил щеку и заставил себя уставиться в каменный пол, чувствуя, как внезапная вспышка гнева сменяется ледяной волной растерянности. Чарльз даже не предполагал, что за столь короткое время Эрик стал для него настолько важен, что он готов был наброситься на беззащитных девушек, посмевших лишь поклониться королю. И это чувство росло в его груди, уже давно опутав сердце своими острыми когтями, но лишь сейчас показало зубы. Чарльз ускорил шаг и приблизился к Эрику, вставая ближе, следуя за ним почти шаг в шаг, медленно успокаиваясь и уже стыдясь собственного гнева. Но сейчас во всем его мире остался один лишь Эрик, и Чарльз готов был держаться за него всеми возможными силами, сражаться, если потребуется.
Они спускались все ниже и ниже, пока пол не сменился белой плиткой с изумрудным узором, потолок здесь был намного выше, чем в других залах, а окна располагались слишком высоко, так, что свет, сочащийся из них, едва касался пола и в полосах его виднелась невесомая пыль, кружащая в воздухе. Доспехи охраны при каждом шаге громко лязгали, а Эрик же, напротив, ступал бесшумно, подобно коту, доведя Чарльза до небольшой двери с резным орнаментом и черными коваными вставками для укрепления.
— Ждите здесь, никого не впускать без моего приказа. И выполнять любой приказ Чарльза. Сопроводите его, куда он пожелает. Охраняйте, ценой своей жизни, если потребуется.
— Ты не останешься? — спросил Чарльз, прежде чем успел подумать об этом, а затем стыдливо прикусил губу. Конечно, глупо было бы полагать, что Эрик не отойдет от него ни на шаг.
— С тобой будет Хэнк, — пообещал Леншерр, пропуская Чарльза внутрь просторного помещения, скрытого за дверью, и юноша тут же вдохнул приятный книжный запах, который пропитывал воздух вокруг.
— Это библиотека! — удивленно вскликнул Чарльз, невольно поднимая взгляд, чтобы увидеть бесконечно огромные книжные стеллажи. Большинство из них тянулись рядами деревянных полок, но многие были выбиты прямо в каменных стенах, а под самым потолком висели огромные круглые люстры, усыпанные сотнями горящих свечей, не говоря уже о том, что сам потолок был сделан из стекла и пропускал солнечный свет, освещающий все вокруг. Но все равно на столах стояли свечи, пламя которых скрывали стеклянные купола, чтобы огонь случайно не перекинулся на книги. Юноша пораженно бросился осматриваться вокруг, забыв обо всем на свете, благо библиотека казалась совсем пустой.
— Рад, что тебе нравится, — усмехнулся Эрик, глядя на восторженное лицо своего демона.
— Нравится? Ох, конечно же! Ты знаешь, как трудно достать хотя бы одну книгу? И сколько они стоят? А здесь целые тонны знаний! Поколения историй! Это невероятно! — он бросился к каменному стеллажу, но замер, словно прикованный к полу, а ликование смыло ледяной волной страха, когда он заметил статуи, высеченные в камне по краям от каждой арки стеллажа. Вместо простых колонн библиотеку украшали статуи пугающих существ, лишь отдаленно напоминающих людей. Их тела были густо покрыты перьями, ноги походили на птичьи лапы и венчались огромными смертоносными когтями, на худых руках красовались огромные перья, делающие их похожими на крылья с острыми когтями вместо пальцев. А лица… Чарльз с ужасом смотрел в пустые лица существ с такими же глазами, что и в его самом страшном видении. Вот только монстр, что пытался напасть на него в странном черном озере, что привиделось ему в припадке страха в той самой церкви, теперь стоял перед ним высеченный в камне и смотрел с немой насмешкой, такой реалистичный, что Чарльзу казалось, будто существо вот-вот шагнет из камня, и его пернатое тело вновь будет покрыто черной жижей, оно протянет свои лапы к нему, и тогда…
— Чарльз, что с тобой? — Эрик подошел к нему со спины и крепко сжал его плечи.
— Они настоящие. Что это за существа? — едва слышно спросил Ксавьер, не в силах отвести взгляда от статуй.
— Тебя напугали статуи? — уже мягче, с тенью заботы спросил Эрик, и хватка его ослабла. — Просто существа в камне. В этом замке их много в подвальных частях. В других частях замка в основном статуи Королей. Вернее, были, пока Шоу не приказал сколоть им лица. Ну, а эти монстры его особенно не заботили.
— Это гамаюны, — раздался тихий голос, и Чарльз вздрогнул, торопливо опустил взгляд и сильнее натянул капюшон, Эрик же спокойно обернулся, но так и оставил руку на плече Чарльза, словно боясь, что юноша попытается сбежать. — Приветствую Вас, Ваше Величество.
— Хэнк, ты уже здесь.
— Я почти всегда здесь, господин. А как только Вы предупредили меня, что мне выпала честь заняться обучением Вашего слуги, то я тут же начал подготавливать все необходимое.