- Так, так, так, прошу к столу, - Старк влетает в комнаты в своей очередной помятой футболке.
Волосы у него стоят вихрами, штаны сползают на бедра, но морда по-прежнему такая же самодовольная. Хотя и такая же помятая, как футболка. При этом, перегаром от него не пахнет, Баки руку дал бы на отсечение. Ту, которой и так уже нет.
Третий день Старк устраивает этот дешевый цирк: притаскивается к нему, садится за стол, который ловко накрывают его роботы и с сияющей улыбкой приглашает Баки присоединиться.
Два дня Баки просто игнорил его, продолжая молча ходить туда-сюда вдоль окон, но на этот раз рожа Старка кажется совсем какой-то уж омерзительной. У Баки от ненависти срывает клапан, и он четко произносит по-русски:
- Иди на хуй.
- Джарвис, - зовет Старк. – Переведи, пожалуйста, то, что сказал Джимми.
- Да, сэр, - мягко отзывается Джарвис и послушно переводит.
- А, так ты меня просто на хуй послал, - пожимает плечами Старк, и начинает накладывать себе в тарелку салат. – А я-то уж думал, это любовный приворот.
- Старк! – не выдерживает Баки, и глаза его блестят, как лезвие. – Ты не думал, что все, чего я хочу с момента смерти Стива – свернуть тебе шею?
- Ты знаешь, нет, - Старк поднимает голову и спокойно смотрит на него. – Меня гораздо больше заботит то, что я хочу свернуть твою. Каждую ночь я лежу в постели и думаю о том, что могу надеть костюм, спуститься вниз и сломать тебе шею. Хрусть – и все. Никакого Джимми.
- Мне мешает это, - поднимает культю Баки. – А тебе что?
- Я хочу понять, - Старк отправляет кусочек мяса в рот и указывает вилкой на Баки. – Что в тебе такого, что Кэп пошел против своих же. Против меня.
- Не можешь пережить, что кто-то выбрал не тебя? – ухмыляется Баки.
- Не кто-то, - Старк уже не улыбается. – А Кэп.
Старк не успевает понять, каким образом Баки оказывается за столом. Только что стоял у окна – и вот уже сидит напротив и смотрит в глаза.
Тони сглатывает. Губы вздрагивают, чтобы произнести кодовое слово. Но Тони прикусывает нижнюю губу и через силу улыбается. Это так же страшно, как первый раз прыгать с парашютом. Или нюхать кокс в школьном туалете.
- Он был моим другом, и мы пообещали быть вместе до конца, что бы ни было, - Баки берет вилку и ловко перекладывает себе в тарелку несколько кусочков нарезанного мяса. – Еще до войны. В его понимании, это и было дружбой.
- Но Кэп был помешан на справедливости, а здесь любой бы понял, что ты – угроза, - откидывается на спинку стула Тони. – Я все не могу понять: как он мог выбрать тебя и пойти против правительства. Против закона.
- Потому что он считал, что идет против несправедливости, - Баки ловко отправляет кусочки мяса в рот и проглатывает, почти не жуя. – Для него люди всегда были важнее законов и приказов. Ему вообще не стоило идти в армию. Я ему сказал это еще тогда, когда уходил на фронт, и сейчас думаю точно также.
- Но прошло семьдесят лет, - Тони комкает рукой салфетку. – Вы оба стали другими.
- Я – да, - соглашается Баки, снова подцепляя кусочек мяса с тарелки. – Стив – нет. Только не он. Он считал себя обязанным мне. За то, что я его поддерживал, когда он был… Послабее.
- И только из-за этого? – Тони не отстает.
Он увлекается настолько, что подается вперед, забывая, что напротив – один из самых опасных убийц современности. Которому нужна только одна секунда, чтобы схватить его за горло и свернуть шею. Или просто вилку в глаз воткнуть.
- Ну, это такая мужская дружба, не знаю, как тебе объяснить, если у тебя такого не было, - морщится Баки. – Первая любовь самая сильная, тут ничего не поделаешь.
- Первая любовь? – широко распахивает глаза Старк.
Баки про себя отмечает, что вилка бы сейчас вошла в один из них легко и по рукоятку.
- Ну такая, знаешь, юношеская влюбленность, которая бывает у мальчишек в старших друзей, особенно у тех, у кого не было отца, - объясняет Баки. – Стив смотрел на меня с восторгом – ему казалось, что круче меня никого нет. Он хотел быть таким, как я. Он даже в армию поперся только потому, что забрали меня. Типа доказать себе и миру, что он не хуже. Он и был не хуже.
- Никогда об этом не думал, - Тони снова откидывается на спинку стула. – Что между друзьями может быть такая связь.
- У нас просто не было времени, чтобы она разорвалась, - Баки тоже выпрямляется на стуле. – Такая дружба проходит с годами, знаешь, появляются семьи, работа, все такое. Жизнь разводит. Мы просто не успели прожить достаточно, чтобы разойтись: война, а потом лед.
Тони не отвечает, глядя на своего собеседника. Он вдруг видит его словно впервые: складки у рта, мешки под глазами, усталый взгляд и длинные волосы, слипшиеся сосульками. Даже с протезом этот человек не стоит того, чтобы за него умер Капитан Америка. Старк озвучивает эту мысль вслух.
- Ну, хоть в чем-то мы с тобой сходимся, - ухмыляется Баки. – Я тоже так всегда считал. Проблема в том, что Стив так не считал. Даже в первый раз, когда ринулся в самоволку за линию фронта – спасать идиота Баки Барнса из фашистского плена. А отвез его, кстати, твой отец.
- Которого ты потом убил, - излишне громко произносит Тони.
- Да, - отвечает Баки. – Я. Убил. Его и еще кучу народа. Я опасен, не так ли? Псих, натасканный на киллерство. Боишься меня, правда?
Баки ухмыляется самым зверским оскалом, на какой способен, и в глазах его плещется настоящее безумие.
Тони снова сглатывает и выглядит так, что одним этим видом отвечает на заданный вопрос.
- Можно я съем вишенку? – вдруг спрашивает Баки.
- Что? – переспрашивает Старк.
- Вишенку с твоего пирожного, - поясняет тот. – На моем долька мандарина, а я хочу вишенку. Всегда их любил, они приторные до ужаса, но мне такие и нравятся.
- Да, конечно, ради Бога, - спохватывается Тони и смотрит, приоткрыв рот, как Баки отравляет в рот розовую сладкую вишню, а потом сплевывает косточку на тарелку.
- Как тебе удалось обойти специалистов? – Тони откидывается еще дальше на спинку стула и неосознанно растирает горло рукой.
- Меня этому учили, - равнодушно смотрит на него Баки. – Семьдесят лет практики. Как обходить детекторы лжи и вешать лапшу на уши психотерапевтам. Ты даже не представляешь, на что я способен. Но, конечно, ваши специалисты ни хера бы меня не выпустили, если бы не ты. Хорошо быть в фаворе у дяди Сэма, правда, Старк?
- Ты убил Роуди, - невпопад отвечает Тони. – А он был моим другом. Может быть, у нас все было проще, чем это ваше «я с тобой до конца», но он был моим другом.
- Старк, - Баки утирает рот салфеткой, и бросает ее на тарелку. – Ты сам ввязался в войну. А на войне погибают не только те, кто тебе не нравится. Мы со Стивом это знали. Особенно в этот раз.
Старк сидит в тишине, а Баки уже снова возле окон и ходит туда-сюда. Бесшумная нервная походка, совсем как у крупного хищника, запертого в клетку.
- Послушай, - говорит Тони. – Есть сложности с твоим протезом.
- Ну? – отвечает Баки, не останавливаясь.
- Он – часть твоего организма. Если его в ближайшее время не поставить на место, изменения в твоих костях и внутренних органах станут необратимыми. Протез был частью тебя намного больше, чем мы все думали.
- Зола никогда не делал ничего наполовину, - пожимает плечом Баки.
- Ты не понял? – нервничает Старк.
- Понял, - отмахивается Баки. – В чем проблема?
- В том, что если я его тебе надену, то ты меня убьешь, - огрызается Тони.
- Тогда не надевай, и убьешь меня сам, - бросает Баки, продолжая свое хождение туда-сюда. – Все просто.
- Я не хочу тебя убивать, - хрипло отвечает Тони. – Но и умирать тоже не хочу.
- Ну и что ты тогда от меня-то хочешь? – в раздражении оборачивается к нему Баки.
- Я хочу понять, что ты за человек, Джимми, - серьезно отвечает Тони. – Не Баки Барнс, не Зимний Солдат, а именно ты – тот, который был ими обоими и сейчас не является ни одним из них.
- Удачи, - холодно отвечает Баки и быстро уходит прочь вдоль череды огромных окон, сквозь которые виднеется багровый летний закат.
========== Глава 3 ==========
На следующий день Баки оказывается у стола раньше, чем Тони успевает как следует усесться.
- О, в ком-то проснулись хорошие манеры? – ерничает Тони, закладывая салфетку за ворот прожженной в двух местах футболки.
Баки не отвечает: он смотрит на розетку, полную сладких вишен для украшения.
- А, да, - отслеживает его взгляд Старк. – Я подумал, что с твоим повышенным метаболизмом глюкоза не навредит.
- Наоборот, - неразборчиво отвечает Баки, рот которого полнится густой вязкой слюной. Он уже чувствует сладость вишен на языке.
- М-м-м…
Старк смотрит на то, как первая вишня отправляется в красивый чувственный рот. Баки зажмуривается от удовольствия. Округлая, сочная, истекающая сладостью, вишня проскальзывает между губ, и там, внутри, влажно лопается на языке, обволакивая его приторным вкусом.
- М-м-м, - Баки почти стонет, по одной отправляя вишни в рот, и губы его уже сплошь перемазаны вязким вареньем.
- Джимми, - окликает его Старк, и, когда тот оборачивается, жестом показывает, что надо утереть рот.
- Извини, - Баки садится за стол и вытирает губы салфеткой.
Тони про себя отмечает, что они тут же становятся сухими, яркими и, наверняка, горячими.
- Так Стив был в тебя влюблен этой юношеской мальчишеской влюбленностью, - возвращается к прошлой теме Старк.
- Да, но все закончилось тогда, когда он по-настоящему влюбился, - Баки смотрит на свою тарелку: мясо и гарнир образуют веселый смайлик. – Это твой креатив?
- А что, разве плохо? – подмигивает Тони.
Баки вместо ответа пожимает плечом, и только тут Старк замечает, скольких сил ему стоит соблюдать равновесие и баланс. Гибкому сильному телу Барнса не хватает тяжести и надежности бионического протеза. Тем временем Баки вилкой смешивает еду в кучу, стирая улыбочку.
- Он познакомился с Картер, и она стала любовью всей его жизни, - продолжает Баки, отправляя в рот кусочки картофеля и сладкого перца. – После встречи с ней Стив стал мужчиной.
- Но теплые чувства к тебе остались? – дополняет Тони.
- Да, - кивает Баки. – Все мы иной раз немного чисто платонически влюбляемся в кого-то, кто нас восхищает, что не мешает нам спать с другими. В дружбе всегда есть привкус влюбленности, как и настоящая любовь всегда бывает еще и настоящей дружбой между двумя людьми.
- Да ты просто философ, - хмыкает Тони.
- Просто последние два месяца у меня была куча времени, чтобы лежать и думать, - Баки аккуратно доедает последний кусочек мяса. – Вот я и думал.
- Может, ты заодно придумаешь, что делать с нашей общей проблемой? – усмехается Тони.
- Не-а, - лениво отвечает Баки. – Это не наша проблема, это твоя проблема. У меня проблема другая: вернуть протез и придушить тебя.
- Вот и приноси людям вишенки, - криво усмехается Тони.
- За вишенки спасибо, - косится на опустевшую розетку Баки. – Лучше них нет ничего. Почти ничего.
- О-о, у тебя есть заветные желания? – веселится Тони. – Давай я побуду твоей феей-крестной. Чего изволите? Хрустальные туфельки? Карету из тыквы? Блэк-джек и шлюх в придачу?
- Ничего из вышеперечисленного, - Баки не улыбается. – Спасибо за обед.
Тони не понимает, что именно пошло не так, наблюдая за удаляющейся спиной Барнса.
***
- А где вишенки? – ухмыляется Баки, усаживаясь за стол.
- А надо было? – вопросом на вопрос отвечает Старк. – Ты серьезно их хочешь каждый день есть?
- Стабильность, Старк, главное в нашем деле, - еще шире ухмыляется Баки.
- Надо же, и это помнишь, - усмехается в свою очередь Тони. – А я-то думал, у тебя проблемы с памятью.
- Были, - кивает Баки. – Кстати, я не люблю фасоль. Категорически. Слишком много ел ее в детстве.
- А, ну, ок, прости, не знал, - в растерянности смотрит Старк на их гарнир. – То есть, ты все помнишь?
- Не все, но многое, - отвечает Баки. – Не могу сказать, что кое-что не хотел бы забыть обратно, но что есть, то есть.
- Я могу позвать тебе психолога, - серьезно смотрит на него Тони. – Чтобы он помог справиться с этим.
- Нет, не стоит, - отрицательно качает головой Баки. – Я сам справлюсь. Комплексы и чувство вины не настолько меня мучат, как тебе кажется. Хотя мне жаль, что так вышло с твоим отцом. Я бы даже извинился, если бы в этом был смысл.
- Думаешь, не стоит? – Тони заметно напрягается, и даже глаза его меняют цвет, становясь темнее.
- А думаешь, стоит? – Баки тоже больше не улыбается. – Давай попробуем. Мистер Старк, я убил вашего отца, неловко вышло. Мне, конечно, жаль, но я этого даже толком не помню. Просто, щелк – и очередное тело на полу. Я не хотел никого убивать, но в то время это было моей работой, и меня никто особо не спрашивал, чего я хочу. И, конечно, мне бы надо валяться у вас в ногах, вымаливая прощение, но вы, мистер Старк, убили моего лучшего друга Стивена Роджерса, который связался с вами себе на беду.
- Стив был…
- И твоим другом тоже, - резко перебивает его Баки, и глаза его снова полны черной ненависти. – Но тебя это не остановило, не так ли? Никто первым не отступил назад, не поднял руки и не сказал: «Парни, хватит, давайте все обсудим».
- Я хотел объяснить ему, что он неправ, - вздрагивает Тони, и лицо его разом стареет на несколько лет.
- А ты не думал, что неправ – ты? – наклоняется к нему через стол Баки. Смотрит и ровно дышит, так близко, что Тони чувствует его дыхание на своем лице.
- Ты просто не понимаешь, насколько ты отстал от жизни, и насколько все изменилось, - взрывается Старк и тоже подается вперед, так, что они едва не сталкиваются лбами.
- А ты просто не представляешь, что такое – все время быть под чьим-то контролем, - шипит ему в лицо Баки, и только тут Тони понимает, что его единственная рука держит его за грудки.
- Контроль, Тони, - шепчет Баки. – С этого все начинается. Когда тебя хотят контролировать, твоего мнения уже не хотят знать. Все просто.
Тони все еще переводит дыхание, а Баки уже снова шагает вдоль окон. Неряшливые волосы стекают по спине.
- Помыл бы ты голову, - кричит ему Тони вслед.
- С одной рукой это не так просто, - прилетает в ответ.
Тони качает головой и облизывает пересохшие губы.
========== Глава 4 ==========
На следующий день Баки сидит, сложив ноги крест-накрест, перед окном, и даже не оборачивается на приветствие Тони. Полный игнор, совсем, как в самый первый день.
- Вишни.
Тони опускается рядом и ставит розетку между ними.
- Не хочу, спасибо, - равнодушно отвечает Баки, и его тоскливый взгляд не отрывается от накрывающей небо и город тьмы.
- Почему ты не принимаешь обезболивающие? – спрашивает Тони.
- Они не помогают, - дергает плечом Баки. – И потом, я умею обходиться без них. Боль можно отключить. Здесь.
Баки указывает пальцем себе на висок.
- Все тут, все рычаги управления.
- Это точно, - соглашается Тони.
- Здесь все, - продолжает Баки. – То, что кажется внешним, все лежит тут: комплексы, боль, вина, даже импотенция.
- А у тебя проблемы? - в голосе Тони появляется привычная ехидца.
- Последние лет семьдесят, - отвечает Баки, все также равнодушно глядя пустыми глазами на город за окном.
- Что, совсем не… - теряется Тони.
- Совсем, но это последнее, что меня беспокоит, - спокойно отвечает Баки. – Это сильно облегчает жизнь и миссии. Ни на что не отвлекаешься.
- Да ты что, - вскакивает на ноги Тони. – Это же… Да без этого как жить вообще?
- Спокойно, - снова дергает плечом Баки.
- Я могу… Нет, ну с этим точно надо что-то делать, - кипятится Тони. – Ты просто не понимаешь, вернее, не помнишь, что это такое. Это делает нас мужчинами, приятель. Именно это.
- Мне все равно, - лениво отмахивается Баки.
- Это даже лучше, чем сладкие вишни, - приводит последний аргумент Тони.