— То есть? Я немного не понимаю вас, мистер Шариф?
— Киберпротезы фирмы «Дэрроу Индастриз» — это совершенно новый вид технологии. Других таких на этом рынке нет. Но они прекрасно справляются с тем, для чего предназначены. Кроме одного но. Видите ли, наши тела не предназначены для них. Полной совместимости нет. А это влечёт к отторжению имплантата. Но, честно говоря, я плохой рассказчик. Если вы захотите, вам все поведает Хью. Как он рассказал уже мистеру Поттеру. А теперь пойдёмте, я проведу вас к операционной.
— Хорошо, — кивнула Гермиона и, встав с дивана, приняла предложенную ей мистером Шарифом руку.
Через несколько минут она вместе с Дэвидом Шарифом дошла до операционной. Внутрь, конечно, её не пустили. И она смогла только через специальное окно наблюдать, как Гарри готовят для сложной операции.
— В «Дэрроу Индастриз» никогда до этого не проводили операций по вживлению ими созданных киберпротезов, — наклонившись к Гермионе, на ухо ей прошептал мистер Шариф.
— Что?! — повернувшись, она удивлённо посмотрела на него.
— В этом нет ничего странного. «Дэрроу Индастриз» занимается созданием протезов, а не их установкой. Конечно, все протезы проходят необходимые тестирования, прежде чем их выпускают в поток. Но сегодня, видимо, особый случай.
— Да, — улыбнулась Гермиона. — С Гарри всегда особый случай.
В этот момент её через стекло заметил мистер Дэрроу, до этого крепивший датчики на тело Гарри. Он жестом пригласил её зайти в операционную.
— Вы меня звали, мистер Дэрроу? — спросила Гермиона, войдя внутрь и накидывая выданный медсестрой халат.
— Да. Я знаю, вас привёл мистер Шариф. Он сделал все правильно. Сейчас для Гарри будет очень нужна ваша поддержка.
— Я знаю, — тепло улыбнувшись бледному словно смерть Гарри, она спросила мистера Дэрроу: — Мистер Шариф рассказал мне о некоторых проблемах, которые могут возникнуть как следствие операции. Надеюсь, он сказал мне правду, и вы сообщили о них Гарри?
— Да, — ответил ей вместо замешкавшегося Дэрроу Гарри. — Мистер Дэрроу мне все подробно рассказал, и я согласен даже на такие последствия, если это поможет остановить его.
— Все готово, мы можем приступать! — произнес до этого молчавший мужчина в белом халате и маске, по всей видимости, хирург, сосредоточенно регулировавший что-то в огромном аппарате, предназначение которого не было ясно ни Гермионе, ни Гарри, как, впрочем, большинство приборов находившихся в операционной.
— Прекрасно! — отозвался мистер Дэрроу, после чего обратился к Гарри: — Мистер Поттер, сейчас мы введём вас в наркоз и, я надеюсь, проснётесь совершенно новым человеком. Мисс Грейнджер! — повернулся он к Гермионе. — Не сочтите за наглость, но я прошу вас подержать мистера Поттера за руку. Хоть мы приняли все возможные меры, но ваша поддержка поможет ему лучше всех наших препаратов.
— Спасибо, — с трудом проговорил Гарри, крепко сжав руку Гермионы. Он улыбнулась ему, ласково сжав его ладонь в ответ. Через несколько секунд Гарри, которому накрыли рот и нос специальной маской, уже отключился.
— Думаю, вам стоит закрыть глаза, — сказал он Гермионе, беря специальную пилу с приборного стола. — Дальнейшее будет не столь приятно.
Она поспешно закрыла глаза и вцепилась в вялую ладонь Гарри.
То, что происходило после, она плохо запомнила. Гарри то сжимал её руку очень сильно, то отпускал. Но, наконец, все закончилось. Последнее, что она услышала, было невнятное бормотание Гарри, который уже полностью отпустил её руку. И она провалилась в темноту…
* * *
— Ты проиграл, старик! — с удовольствием произнёс уже в который раз Волдеморт, обращаясь к портрету Дамблдора.
— Возможно, — вздохнул, улыбнувшись, нарисованный Альбус. — Но я, именно я, не проиграл и не выиграл. Я всего лишь портрет.
Несколько часов назад Волдеморт, узнав, что его главный враг, мальчишка Поттер, вновь избежал гибели, излил свой гнев на ни в чем не повинную поляну, спалив её дотла при помощи Адского Пламени. При этом погибли два Пожирателя Смерти, не вовремя сунувшиеся к нему с докладом. Их смерть на время остудила его, но только до того момента, пока он шёл до разбитого Пожирателями лагеря, где он наложил заклинание Круциатус на Долохова и Беллатрису Лестрейндж, посмевшим к нему зачем-то обратиться. После чего он, окончательно разочаровавшись в своих помощниках и слугах, покинул их и закрылся в директорском кабинете, который за время битвы нисколько не пострадал, не считая горгульи, которая охраняла проход в директорские покои.
Здесь он немного расслабился и долгое время пытался завести разговор с молчавшим до последней минуты и не покинувшим свой портрет, в отличие от других директоров, Альбусом Дамблдором.
— О, все-таки ты решил со мной поговорить? — ехидно усмехнувшись, спросил Волдеморт.
— Да, Том. Просто ты мне надоел. И я решил тебе это объяснить.
— Ты посмел меня назвать? — взвился Волдеморт.
— Да, посмел, — пожал плечами Дамблдор. — А что ты мне сделаешь? Сожжёшь? Порвёшь? Ты так и не понял, что я в любом виде не боюсь смерти. В отличие от тебя.
— В отличие от меня, ты уже мертв, старик. И твой герой не так далек от смерти.
— Значит, Гарри жив? — улыбнулся нарисованный Дамблдор. — Вот почему ты так бесишься. Ты никогда не умел проигрывать, Том. Ты всегда хотел быть первым во всем. Во многом тебе это удавалось. Кроме любви.
— Опять? При чем здесь любовь?
— Это сложно объяснить. Особенно тебе.
— Конечно, потому любовь здесь не при чем совершенно. Думал ли ты о том, Дамблдор, что однажды наше противостояние с Поттером завершится так? Половина Хогвартса в развалинах, учителя и школьники, оказавшие сопротивление, мертвы, а их герой, покалеченный, вновь скрылся где-то далеко. Он год скрывался от меня, чудом избегая в последний момент встречи лицом к лицу, потому что понимал, что ничего не может мне противопоставить. Любовь? Нет, старик, твой любимый Гарри знал, что силой любви меня не победить. Да и нет в нем такой силы. Я практически уничтожил его.
— Практически, да не совсем. Том, наш диалог бессмысленен. Я портрет профессора Дамблдора, а не он сам. И мне ты ничего не сможешь доказать, как и я тебе.
— Что ж, раз ты так считаешь… Думаю, ты сочтёшь это необходимой для нас обоих неизбежностью! — Волдеморт взмахом волшебной палочки поджёг край рамы и отвернулся от портрета.
— Да, я предполагал, что этим и закончится наш с тобой разговор! — устало произнес Дамблдор, с тревогой глядя, как весело гудящее пламя пожирает портрет. После чего встал из нарисованного кресла и вышел за край рамы.
На несколько минут Волдеморт остался в одиночестве. Его пальцы непроизвольно поглаживали Бузинную палочку, повторяя все её изгибы, а с лица не сходила задумчивая улыбка. В красных, словно налитых кровью глазах с узкими змеиными щёлочками вместо обычных человеческих зрачков отражался огонь, пляшущий сейчас по раме портрета, возможно, величайшего директора за всю историю Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Истории, которая, возможно, сегодня завершилась.
Размышления Волдеморта прервал робкий стук в дверь. Не оборачиваясь, он невербально открыл её, позволив стучавшему зайти.
— Мой лорд, — услышал он голос Долохова, который все еще дрожал после Круциатуса. Волдеморт повернулся к нему.
— Что случилось, Антонин?
— На окраине Лондона сработало Табу, — он на секунду замолчал, а потом продолжил: — Возможно, это он.
— Да, без всяких сомнений, это он. Иных глупцов не осталось. Благодарю, Антонин. Ты можешь идти.
— Мой лорд, а может, мне лучше пойти с вами?
— Нет. Я слишком много сделал ошибок в этом деле. И должен их исправить сам.
Быстрым шагом Волдеморт покинул кабинет директора Хогвартса, оставив в одиночестве Долохова, задумчиво смотрящего на витражи окон.
4
Гарри медленно открыл глаза. Он лежал в постели в небольшой, светлой комнате. Рядом с ним сидела Гермиона, которая, увидев, что он открыл глаза, радостно ему улыбнулась. Гарри попытался привстать с кровати, но у него ничего не вышло — ноги были словно чужие, да и левая рука полностью не слушалась.
В этот момент раздался чей-то голос:
— Аккуратнее, мистер Поттер. Вам придётся привыкать к новому телу, — рядом с Гермионой присел Хью Дэрроу. Он тоже улыбался, глядя на Гарри. — Сейчас вы наверняка чувствуете протезы словно что-то чужеродное, но это нормально. Операция завершилась всего час назад, я даже и не думал, что вы так быстро придёте в сознание.
— Мистер Дэрроу, спасибо вам, — произнес Гарри.
— Не за что, мистер Поттер. Я не буду говорить о том, как вы много значите для магического сообщества Британии, это лишнее. Вы и так прекрасно об этом осведомлены. Я хотел бы поговорить с вами по поводу адаптационного периода. Дело в том, что мне еще ни разу не приходилось устанавливать протезы производства моей фирмы волшебнику. Благодаря этому возникают некоторые трудности. Обычному человеку для адаптации нужны месяцы, а возможно, и годы, исходя из его физического и психологического состояния. Но маги, в том числе и вы, мистер Поттер, намного крепче, чем маглы. Поэтому я в затруднении. Я не могу сказать, сколько вам придётся привыкать к протезам.
— А что по поводу нейропозина? — взволнованно спросил Гарри.
— Первую инъекцию мы сделали во время операции. Следующая вам понадобится примерно через неделю или две, в зависимости от результатов анализов.
— Анализов?
— О, не беспокойтесь об этом. Здесь вы в безопасности. Мои лаборатории охраняются на высочайшем уровне. Хотя для полного спокойствия я попрошу вас не использовать магию в этих стенах и ни в коем случае не произносить имя Сами-Знаете-Кого. Насколько я понял из рассказа моего отца, на него наложено какое-то заклятье, позволяющее мгновенно узнать, кто и где произнес его имя. Конечно, я мог бы изъять у вас вашу волшебную палочку, но, думаю, это не потребуется. Так как вы сами наверняка прекрасно осознаете своё нынешнее состояние и фактическую беспомощность перед Сами-Знаете-Кем.
— Да, мистер Дэрроу. Я это понимаю. И спасибо вам.
— Что ж, тогда я пойду. У меня еще масса неотложных дел. Хоть вы и остаётесь моим привилегированным клиентом, мистер Поттер, но вы не один такой. Надеюсь, вы это понимаете, — с этими словами Дэрроу поднялся со стула и вышел из комнаты.
— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — спросила Гермиона.
— Хм… — не сразу нашел, что ответить Гарри. — Думаю, как старая развалина. Гермиона, спасибо, что не бросила меня. Это было чертовски смело…
— Гарри, — улыбнулась ему Гермиона. — Я же тебе говорила — я с тобой до конца.
— Знаешь… — Гарри ощутимо напрягся. — Гермиона, я хотел кое о чем с тобой поговорить.
— О чем же? — нахмурившись, спросила Гермиона.
— Мне кажется, произошло нечто ужасное…
— Понимаю, ты волнуешься из-за протезов…
— Нет, не в протезах дело! — раздражённо прервал её Гарри. — Хотя и они большая проблема. Но, знаешь, мне показалось, я кое-что сделал в конце операции…
— Что?
— Не знаю, возможно, это бред. Но я помню, что произнес его имя!
— Да наверняка это бред, Гарри. Ты ведь был под наркозом, — поспешила его успокоить Гермиона.
— Не знаю, Гермиона. Но мне кажется, наркоз не сильно на меня подействовал. Я помню прикосновение твоей руки, жуткую, обжигающую боль в голове, словно он вновь в меня попытался проникнуть. Помню скрежет пилы о мои кости… Я помню, что что-то бормотал, но что именно, не знаю…
— Гарри, тебе нужно успокоиться… Мы с тобой пережили очень тяжёлый день. И на тебя свалилось сегодня слишком многое. Я понимаю тебя…
— Нет, не понимаешь! — горько вздохнул Гарри. — Я помню, я звал его. Я хотел, чтобы он пришёл и убил меня! Прости…
В этот момент неожиданно погас свет. Гермиона испуганно метнулась к выключателю и щёлкнула им, но лампы на потолке так и не зажглись. Она оглянулась на Гарри — на его лице, еле видном в полумраке комнаты, был заметен испуг. Окно, единственное в комнате, запотело и покрылось инеем. Выдохнув, Гарри увидел облачко пара. Стало очень холодно и жутко. Гермиона подбежала к Гарри и прижалась к нему, пытавшемуся изо всех сил подняться.
— Что бы ни произошло, я тебя не оставлю. Я с тобой до конца.
Вдруг раздался громкий стук в дверь, и через секунду она распахнулась…
* * *
Выйдя из комнаты, где лежал Гарри Поттер, Хью Дэрроу сразу же наткнулся на словно ждавшего его Дэвида Шарифа.
— Как наш пациент? — спросил тот у Дэрроу.
— Очнулся, — ответил ему Хью. — Прости, Дэвид, мне нужно идти — решить кое-какие вопросы, которые не терпят отлагательств.
— Конечно, Хью, — улыбнулся Дэвид. — С чего ты решил, что я тебя задерживаю? Хотя у меня есть тоже к тебе один вопрос. И я хочу знать ответ на него прямо сейчас, если это, конечно, возможно.
— Говори. Я слушаю тебя.
— Мне интересно знать, почему ты так носишься с этим парнем, Поттером? Прости, но я не поверю, что это ради денег. Как мне кажется, ответ намного глубже скрывается.
— Да, это не ради денег, Дэвид. Дело в том, что этот парень один из самых важных представителей одной закрытой ячейки общества, контакт с которыми очень важен для некоторых людей.
— Этот мальчишка? — удивлённо протянул Дэвид.
— Да, именно он. Прости, Дэвид, но большего я сказать тебе не вправе. А теперь мне нужно идти, — сказал Хью Дэрроу и, оставив Шарифа одного у комнаты Поттера, двинулся в свой кабинет.
Войдя в него, он не стал садиться в кресло, хоть и его коленка уже напоминала о себе сильной болью. Он прошёл к дальней стене и, что-то нажав на ней, вошёл в открывшийся проем. Внутри была маленькая комната, оборудованная экраном на всю стену и компьютером, скромно стоявшим в углу.
Включив компьютер, он ввёл пароль и запустил программу, ярлык которой единственный отобразился на рабочем столе системы. Программа была предназначена для шифрованной связи ордена Иллюминатов, в числе которых Хью Дэрроу оказался совсем недавно благодаря своему происхождению, уму и положению в обществе.
На экране, висевшем на стене, отобразилось восемь однообразных иконок, и через секунду на нем же возник вопрос: «Что-то случилось?».
«Да. Появилась возможность работы с магическим сообществом Британии», — отстучал на клавиатуре ответ Дэрроу.
«И какая же?» — незамедлительно поступил ответ.
«Гарри Поттер», — ответил Хью.
«Прекрасно. Сделайте все возможное, чтобы он стал связующим звеном между нами и магами. Дальнейшие указания мы пришлём вам позже…».
Экран погас — связь завершилась. Хью Дэрроу задумчиво сел в кресло перед компьютером. Он размышлял, не сделал ли он ошибки, поспешно сообщив ордену о контакте с Поттером. Насколько он смог узнать парня, тот хоть был вполне независимым и умным человеком, но управлять таким, оставаясь в тени, было по его мнению, весьма несложно.
Его размышления прервал звонок телефона внутренней связи, раздавшийся из кабинета. Хью прошёл к нему, стуча тростью, и поднял трубку:
— Да?
— Мистер Дэрроу, на территории проник неизвестный, — доложил ему начальник безопасности.
— Выведи его мне на экран.
— Хорошо, сэр.
Мельком взглянув на загоревшийся экран системы видеонаблюдения, Хью чуть ли не бегом выскочил из кабинета, забыв о боли в колене.
* * *
Волдеморт мрачно смотрел на старое кирпичное здание с вывеской «Дэрроу Индастриз». Именно здесь, на южной окраине Лондона кто-то, а он подозревал, кто именно, нарушил Табу — заклинание, наложенное на его имя. Лишь горстка людей из числа верных ему Пожирателей Смерти могли без страха называть его так, как он когда-то, еще в школе, назвал себя. Всех остальных ожидал несколько неприятный сюрприз — его имя стало формулой призыва, полностью разрушающее все защитные чары. Так были обнаружены некоторые члены Ордена Феникса, организации, созданной Альбусом Дамблдором в противовес Пожирателям Смерти.
Но на этом здании не было никогда никаких защитных чар — в этом Волдеморт был уверен. И сейчас он пытался понять, в чем кроется подвох. Ведь именно здесь спрятался, как он считал, Гарри Поттер, неведомым образом еще раз избежавший своей смерти в Запретном Лесу. Только у него хватило бы ума сейчас назвать его имя.