Принца бросило в жар от этой мысли. «Спать с девушкой-лесбиянкой… Её матушка выжила из ума к старости! Но как же это интригует. И будоражит воображение».
Он быстро допил молоко и с громким стуком поставил чашку на стол.
— Я согласен.
*
Ангел по своему обыкновению повесил чёрную шапку на спинку кровати, полностью разделся и лёг в постель. Горячее тело упрямо не хотело засыпать, снова и снова вспоминая фурор в баре и – с ещё большим жаром – эпизод на полу за стойкой.
— Златовлас, значит… какая прелесть, — бездумно шептал Чёрный Берет, разметав тёмные волосы по подушке, — твоё детское лицо меня околдовало. И твои пухленькие приоткрытые розовые губы. Никуда от меня теперь не денешься. Зеленоглазая мечта, маленький принц… Я ждать «вашей милости» не буду. Я определённо тебя пленил, и из плена ты уже не вырвешься…
— Голубая Шапочка! — Катрина постучала и робко заглянула в комнату. — Ты спишь?
— Уже нет. А что такое?
— У нас благородный гость – его высочество принц Златовлас пожаловал. Ты не могла бы…
========== Глава 5 ==========
| Часть 1 |
V
Бугорок, лежавший под одеялом в форме буквы S, не подавал признаков жизни. Бросая на него осторожные взгляды (и любопытные – на чёрную шапку), Ксавьер медленно стянул с себя рубашку, браслеты, потом штаны (традиционно, вместе с бельём) и носки, расправил волосы – они обернули его как плащом – и подошёл к кровати.
«Какой матрас, какое одеяло… В топку! Я пересплю с тобой, загадочная девушка в чёрной шапке, которую все зовут голубой. Чего бы мне этого ни стоило…»
— Голубая Шапочка, мне можно заползти к вам в постель? — очень смущённо спросил он.
Из-под одеяла высунулась рука и пригласительным жестом погладила подушку. Златовлас лёг в кровать. Одеяло накрыло его с головой, и в горячей, хорошо осязаемой тьме, наполненной чьим-то вожделением, он потрясённо услышал низкий завораживающий голос:
— Прелесть моя, ты пришёл… А я, должно быть, брежу.
— Ты?! — Ксавьер попал в знакомые жаркие объятья и вынужден был признать, что не слишком-то и хочет вырываться. — Но как?
— Я Голубая Шапочка. Девочка для мамы, бабушки и детей, которые читают сказки. Но для друзей я Чёрный Берет, вокалист «Повелителя Проклятых». А для тебя я – Ангел.
— Тогда я, черт… я принц Ксавьер. Кси, — Златовлас ощутил, как бессовестные блудливые руки Ангела, не теряя времени, поглаживают его сжавшиеся бедра. — Зачем ты это делаешь?
— Затем, что я хочу тебя. Я уже говорил.
— Ты хотел с…
— Я солгал. Я не знал, как сказать правду, она неприглядна для большинства, я маскировал её как мог. Я хочу только тебя. Никаких дриад, никаких женщин. Я гей.
— Да, хорошо, понятно… только, боюсь… — он запнулся, — с восходом солнца тебе уже не захочется меня.
— Оу, я понял! Ты отказался в баре, потому что высокая мораль не позволяет тебе быть случайной подстилкой на одну ночь. Ну так я объясняю, — Чёрный Берет присосался к его шее, лизнул за ухом, услышал рваный вздох и сам перевёл дыхание, — за первой ночью будет вторая, за второй – третья. Потом четвёртая и десятая, до бесконечности. Я хочу тебя днём и ночью. Потому что ты украл у меня что-то важное. И теперь я не могу с тобой расстаться.
— М-м… о боже… ну я вроде не крал у тебя шапку, — Ксавьер застонал, сам не зная почему, когда губы Ангела обхватили его левый сосок, — тьфу, бллин, я не это хотел сказать… А, вот. Разве такое возможно? Это что, сказка?!
— Молчи, — Чёрный Берет быстро положил его на живот, лёг сверху, не дав опомниться, и крепко обвил за талию. — Ну или протестуй, если не хочешь этого. Тогда мы мирно ляжем рядышком и уснём.
— Ты сам-то веришь, что «мирно» ляжешь и уснёшь? Голый сумасброд. Я хочу тебя… довольно сильно, — неожиданно для самого себя вымолвил Кси. — Меня уже лихорадит от мысли о… от мысли о том, что ты сейчас, возможно, овладеешь мной. Такие будоражащие волны пробегают, к низу живота. Но ты должен знать, что… ох…
Он вскрикнул: Ангел, не дожидаясь продолжения, с силой навалился на него и прижал к постели, пытаясь войти. Его член был скользким от смазки (видимо, заранее подготовленным для невинного ночного онанизма), но длинным и слишком большим для нечаянного первого опыта. Ксавьер содрогнулся от нестерпимой боли, из глаз брызнули слёзы… В его нежный нетронутый анус не смогла войти даже головка члена, притёрлась близко к краю, надавливая и разрывая кольцо слишком узких мышц. Он снова вскрикнул, пытаясь сбросить с себя тяжёлое тело, но Ангел держал его слишком крепко и умело… как профессиональный и очень опытный насильник. От этой ужасной мысли принцу стало в одночасье дурно, до тошноты. Он подавил рвущийся всхлип и зажмурился, приготовившись к худшему.
Однако низкий завораживающий голос что-то недовольно проворчал в его шею, по тонкому дрожащему телу вниз поползла нетерпеливая рука, убравшая «орудие для пыток», а в сжимающееся от ужаса отверстие вонзился палец, шершавый, неприятный, но терпимый. Ксавьер перевёл дыхание, собираясь что-то сказать, возмутиться, наконец, и позвать на помощь, но Чёрный Берет опередил его:
— Тихо. Ни слова. Ты уже в игре. Если ты и дальше будешь отмороженным знатным недотрогой, будет очень больно. Но если раскроешься, я сделаю тебе хорошо и даже сладко. Я обещаю.
Златовлас закусил губу. Раскрыться? Как… Он шевельнул онемевшими ногами, но расслабиться не получилось. Его крепенькая напряжённая попа лишь сдвинулась подальше от твёрдого пениса, внушавшего такой страх. Губы Ангела где-то очень далеко и высоко процедили грязные ругательства, потом оказались на белой выгнутой спине принца, а потом и…
— Господи, — выдохнул Ксавьер измученно, когда в его анус вошёл на этот раз длинный язык («У этого дрянного извращенца что, всё такое длинное?!»), вошёл намного увереннее и дальше пальцев, вылизал и увлажнил его трепещущую плоть изнутри. Возился долго и со вкусом. Принц даже успел привыкнуть к странным мокрым ощущениям и смириться с неизбежностью. А потом… он уже ни о чём не успел подумать. Член его насильника, уже не казавшийся таким огромным, жутким и толстым, прижался к раскрытому входу, потёрся… мягко, в какой-то варварской нежности. Кси подавил волну ироничных мыслей и истерики. Свой первый секс с кем-то (точно не с мужчиной) он представлял немного по-другому. — Может, ты меня хоть обнимешь?..
И вскрикнул жалобнее прежнего, едва договорив. Что… что?! Ангел просто резко толкнулся вперёд и насадил его на член. Но гордость… боль… снова гордость. Несмотря на солёные ручьи обиды и оскорблённых чувств из его королевских глаз, больше ни одного крика не сорвалось с его уст, королевская гордость взяла верх. Любовник жадно, грубо и как-то особенно хищно стиснул его в объятьях, вонзившись так глубоко, что гадкая ноющая боль неожиданно притупилась. Или ему только показалось… Ангел застыл, в полной тишине его прохладная ладонь проползла по судорожно сведённому животу принца и скромно обвила под одеялом его мужское достоинство. Погладила и сжала. Ещё и ещё, скользя вверх… а потом и вниз. Щеки Кси стремительно залила краска, он ощутил, как высыхают на них мокрые дорожки, а ещё… его соблазнитель осторожно двинулся, что-то приятно задевая внутри, запах его потной кожи сейчас почему-то заставил затрепетать. Мальчик подался назад, утопая в смешанных своих золотистых и его тёмных волосах, его тело предавало его… наливалось жаром крови и нетерпением… и непонятным голодом. Энджи будто в забытьи водил горячим языком по его ключицам, по натянутой струной яремной вене, продолжал ласкать одной рукой твёрдый, как камень, член красивого потомка королей… а потом услышал охрипший сорванный голос:
— Давай. Не такой уж я и гордый знатный недотрога.
Всё, что последовало далее, заставило Ксавьера забыть не только о гордости, но и о молчании, в водовороте сладкого необузданного распутства, в которое его погрузила с головой похоть, гормоны и юная дурость Чёрного Берета.
*
Ночь резко оборвалась в утро, не успев насытить темнотой. Кси пробудился: кто-то страстно покрывал короткими поцелуями его голые ягодицы. Вспомнив, что произошло, он подскочил и тут же был схвачен в объятья.
— Ещё не рассвело, лапочка. Ложись, я хочу…
Ангел потянулся губами вниз и жадно облизнул его крайнюю плоть. Она немедленно налилась кровью, расправляясь и обнажая головку члена, а Кси покраснел и прошептал:
— Развратник. Тебе всё мало? Знаешь ли ты, что лишил меня сегодня девственности?
— Не глупый, догадался, — ответил Чёрный Берет, на секунду отрываясь от своего занятия. — И тебе очень понравилось, насколько я помню, лишаться этой самой девственности.
— Это правда. А теперь, может быть, ты мне дашь наконец в чём-то признаться?
— Валяй.
— С восходом солнца я… — он запнулся и опустил глаза. — Сейчас, соберусь с духом, — Кси глянул в окно, с ужасом увидел алую полосу неба на востоке и торопливо брякнул: — Когда взойдёт солнце, проклятье феи обратит меня в змею, и ты знать меня больше не захочешь!
Ангел удивлённо выпустил изо рта его пенис, смотрел снизу вверх целую минуту и… расплылся в сладострастной улыбке:
— Кайф! Кси, это же здорово!
— Что?! Здорово?.. Но ведь… но почему?!
— Ты просто сама непорочность, детка! Я так давно хотел заняться чем-то подобным с этими гадами, даже выписывал их на китайском eBay, но не было дрессированных… а ты просто моя воплощённая мечта!
— Но, бллин! Это же не по сказке!
— Начхать на сказку! Это твоя жизнь. И моя тоже. Ты оплетёшь меня своим дивным узким телом и засунешь раздвоенный язычок мне в рот… м-мм… да я уже сейчас хочу!
— Черт возьми, Ангел! Ты не понимаешь! Я таким буду до самого заката! Но я не хочу целый день быть змеёй.
— Да? — озадаченно переспросил Чёрный Берет.
— Да. К сожалению. Я хочу быть нормальным. Совсем нормальным. И не могу…
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Ну… теоретически можно. В моём проклятье сказано, что «лишь поцелуй истинного наркомана вернёт мне человеческий облик навсегда».
— Я покуриваю травку и нюхаю кокаин. Но не могу сказать, насколько это “true”, — Ангел задумался и внезапно добавил: — Между прочим, я тебя ещё ни разу не поцеловал в губы!
— Ну да, — Ксавьер с иронией скривился и потрогал ноющий зад, — одна ночь секса ещё не повод для таких нежностей. Но, может, ты хотел бы? Скажи, ты любишь целоваться?
— Угу… — Чёрный Берет кивнул. Он врал, так как гораздо больше любил анальный секс, но это было сейчас не важным.
— Правда любишь?
— Ну конечно!
— Значит, если поцелуешь, то…
— Не вопрос, поцелую, — Ангел сел на постель и притянул его к себе, но Златовлас быстро прикрыл ладошкой рот.
— Нет. Если ты сейчас меня поцелуешь, то мы никогда не сможем заняться змеиным развратом.
— Ну, это конечно, большое упущение… — он спохватился, — ну и пусть!
— Но ты же очень хотел!
— Мало ли что ещё я хочу… — он вздохнул с сожалением, прощаясь со смелыми мечтами. Придётся играть в правильного парня. Вдруг ещё что-нибудь перепадёт? — Среди прочего я хочу, чтоб ты освободился от проклятья. И был доволен и удовлетворён. Раз уж это в моей власти.
— Но я хочу быть довольным рядом с тобой, и чтобы ты тоже был удовлетворён!
— Не в змеином сексе счастье! Что ж нам теперь, из-за него никогда не целоваться?
— А если мы найдём другой способ избавиться от проклятья, то, может, смо…
Ангел заткнул ему рот глубоким и довольно жёстким поцелуем. В этот момент взошло солнце. Первые багряные лучи упали на принца, начав диковинное превращение. Его окутало золотистое сияние, частично перешедшее на Чёрного Берета, а когда оно рассеялось…
На кровати сидел голый темноволосый юноша, сжимавший в руках длинного белого удава.
— В чём дело? — Кси хотел зарыдать, но не смог. — Ты меня обманул?!
— Нет, о нет, я действительно принимаю наркоту! Даже кислоту один раз лизнул! Мне кажется… — его глаза засветились надеждой. — Детка, да просто захоти опять стать человеком!
Ксавьер послушался… и снова лежал на кровати в его объятьях.
— Что же это получается? Я могу теперь быть змеёй, когда захочу?
— Похоже на то. Теперь ты настоящий оборотень! Перевёртыш! И, черт подери, я хочу тебя опробовать и в том, и в другом обличье. Ты мог бы просунуть свой узкий хвост мне в анус… а пастью заглотать пенис. Что скажешь?
— Тентакли тебе выпишу из Японии, вот что, — Ксавьер фыркнул, пройдя обратную метаморфозу. — Ляг на бок, сначала я хочу пососать твой заляпанный спермой член, а ты тем временем пососёшь мой… Ляг, я сказал! Я вижу, ты любишь командовать и не слишком любишь выполнять обязательства. Но я тобой займусь, красавчик.
~~~~ Конец первой части ~~~~
========== Глава 6 (Часть 2) ==========
| Часть 2 |
VI
— Не понимаю, как ты ориентируешься в лесу! — они шли рука об руку, Принцесса Златовласа в будничном парчовом платье и Голубая Шапочка в синем сарафане и чепчике, надетом набекрень.
Вдоволь назанимавшись сексом, нализавшись королевских губ и наглотавшись густой королевской спермы, Чёрный Берет втайне решил отдать себя в полное владение Принца и сопроводить до самого Дримленда. Они рассказали друг другу о себе не так уж и много, но этого хватило, чтобы в буйной голове Шапкина созрел коварный план-перехват. Взвешивая все за и против, он перебрал голубиные номера друзей, остановился на кодовом знаке, в спешке начертал его угольком на колодезном камне, а матери набросал прощальную записку и прилепил жвачкой к двери погреба.
— Ну, ваше высочество, это на самом деле очень легко. Когда отходишь от дома и не сходишь с тропы, потеряться вообще невозможно. А если всё-таки потеряешь направление, всегда можно глянуть на деревья: с северной стороны на них криво нацарапаны буквы “fuck” шрифтом mason. На деревьях, ближе к тропам, рекам или опушкам написано “shit” шрифтом courier new и стрелочкой указано направление, куда идти. Бывают вообще разнообразные знаки. Вот, например, смотри, — он показал на ближайшую чахлую берёзу. На пятнистой коре примерно на уровне глаз семилетнего ребёнка было вырезано:
Shit → “Holly wood” pub, 3 km
— Да, теперь всё ясно, — Златовлас вздохнул и улыбнулся. — А что ты несёшь в корзинке?
— Пирожки и горячительное для бабки. Чтоб она сдохла…
— Ангел!
— Ну что такого?! Не я же виноват, что она заболела! Из-за этой дряни…
— Энджи, мы обо всём договорились утром, — перебил Кси, повышая голос. — Ты не собирался утруждать меня походом к бабушке, но я решил составить тебе компанию, и вот мы идём, и никаких споров. Считай это добровольно-принудительной каторгой. А я – твоё молоко за вредность.
— Ты удивительно непоследователен в своих суждениях, мой сэкасный переодетый мальчик. А старуха всё равно дура.
Ксавьер рассмеялся. Они опять взялись за руки. Тропа круто сворачивала направо. У поворота торчал огромный обомшелый валун, покрытый нецензурными надписями, за которым в данное время спрятался мохнатый субъект в широченных серых штанах с мотней, длинной красной фуфайке с капюшоном и белой кепке, из-под которой торчали острые уши. В одно из этих ушей был воткнут наушник от плеера¹, который любитель музыки держал в когтистых лапах. Вторым ухом он услышал приближение наших героев, торопливо нажал на «стоп» и постарался даже не шевелиться. Когда любовники поравнялись с валуном, он с громким рычанием выпрыгнул из засады:
— Стоять! Кошелёк или жизнь!
— Оу. Смотри-ка, лапочка, — Чёрный Берет прищурился. — Да это же Серый Волк! Он, кажется, ударился в рэп.
— А перед этим хорошенько ударился головой, — добавил Златовлас. — Ты помнишь, что он сделал с тобой и бабушкой по версии школьного учебника анатомии?
— Ага, он нас обоих съел. Но знаешь что, детка? Я согласен заплатить ему за то, чтобы он сожрал сейчас только старуху.
— Но у нас ведь нет денег на откуп!
— Мы отдадим ему пирожки.