========== // strange things ==========
Комментарий к // strange things
http://vk.com/club75865569 ily <3
_
Как я уже говорила, моя история пойдёт по другому сценарию, потому что сейчас, особенно после 10 серии, я перестала понимать абсолютно всё, что происходит в сериале, а, главное, смысл всех этих поворотов. Мне не нравится идея с тем, кто на самом деле Благодетель и что есть список смертников, по крайней мере до тех пор, пока они не дали мне нормального объяснения.
В общем, Вам судить. Надеюсь, у меня выйдет замудрённо, но не слишком xD
— Мэдди, это точно должно быть Мэдди! Попробуй.
Стайлз склонился над Лидией, которая сидела за ноутбуком, и забарабанил пальцами по столу.
— Тебе не кажется, что это было бы слишком глупо, — Лидия покосилась на него.
Женщина по имени Мэдди была близким человеком для Лоррейн — бабушки Лидии. Именно она и её приближающаяся смерть стали толчком к открытию у миссис Мартин генов банши, как нам рассказала сама Лидия. В день трагедии её не было рядом с Мэдди, потому что она работала в другом городе. Однако, это не помешало ей почувствовать что-то странное: она услышала дождь, когда за окном не было даже тучки. И этот дождь становился всё громче и громче, а гром гремел словно выстрелы в её голове.
И тогда она закричала словно банши.
Мэди, которая участвовала в парусных гонках, пропала без вести тем же вечером. Чтобы найти её тело, распухшее от солёной воды и уже едва ли похожее на себя, потребовалось четыре дня. А затем ещё десятилетия для того, чтобы самой Лоррейн выяснить, как она смогла это почувствовать.
— Я тебе говорю, сто процентов это Мэдди!
Лидия закатила глаза, но всё же принялась вводить в пустую ячейку ключа имя женщины, которую любила её бабушка. После нажатия кнопки “Ввод”, компьютер выдал ошибку.
— Может, полное имя? — подключилась я.
Лидия отрицательно качнула головой.
— Тогда попробуй свое. Ведь послание было оставлено именно тебе.
Лидия набрала на клавиатуре своё имя. Ошибка.
— Имя твоей мамы? — Лиам присоединился к общему мозговому штурму.
Лидия снова застучала пальцами по кнопкам. Ошибка.
— Чьи имена были ключами до этого? — спросила я, хотя мне уже не раз об этом рассказывали.
— Эллисон. Эйдан. И Дерек.
Стайлз бросил встревоженный взгляд на Лидию, но та выглядела спокойной. Или, по крайней мере, пыталась выглядеть таковой.
— Но ведь Дерек жив. Почему именно он?
— Мы не знаем, — ответила Лидия.
— Дерек теперь даже не совсем и оборотень, — добавил Стайлз.
Я вопросительно взглянула на Лиама. Тот пожал плечами.
— Это долгая история, связанная с Кейт Арджент.
— Тётей Эллисон? Она же мертва.
— Не совсем.
Голова шла кругом. Вопросов, казалось, было намного больше, чем ответов. И я до сих пор не могла понять, почему эти ребята считают, что я именно та, кто может им помочь. Я отошла от Лидии и Стайлза и подошла к окну. Прошло лишь два дня с тех пор, как я нашла в гараже того бедолагу, но мне казалось, что я никогда не смогу забыть это: эти пустые глаза, крик, застрявший в его горле прежде, чем он отключился и стойкий запах горелой плоти.
— Лиз? Ты с нами? — голос Стайлза вывел меня из раздумий.
— Да, да, я просто … задумалась.
— Так что ты думаешь, Лидия? Может ваш домашний питомец?
Несмотря на то, что я стояла спиной к ребятам, я могла буквально почувствовать, как Лидия качает головой, уставшая от ерунды, которую говорит Стайлз.
— Если твоя бабушка оставила часть кода, то это значит, что она составила список смертников? — спросил Лиам.
Я повернулась, потому что тоже хотела узнать ответ на этот вопрос.
— Возможно, она начала его при жизни, — Лидия перевела взгляд на меня.
— Или она не думала о нём, как о списке смертников, — произнесла я.
— В смысле? — переспросил Стайлз.
— Возможно единственный близкий ей человек умер, и она каким-то невероятным образом знала о её смерти, но не смогла её предотвратить. И это заставило её приступить к поискам: пытаться выяснить, что же произошло на самом деле. Она банши, и если ей не составило труда найти Мередит, то, возможно, и остальных, даже ещё не рождённых, сверхъестественных существ ей тоже удалось почувствовать?
— Она банши, а не ясновидящая, — Стайлз поднял указательный палец в воздух.
— Банши делают странные вещи, поверь мне. И не только предсказывают смерть … Возможно, Лоррейн не составляла список для того, чтобы кто-то убивал невинных людей. Возможно, она хотела спасти нас?
— Знаешь, что? — Стайлз подошёл ко мне и хлопнул меня по плечу. — Ты мне нравишься, от тебя хоть какая-то польза.
Я улыбнулась, но сделала вид, словно мне было всё равно на то, что сказал парень.
— А какова вероятность того, что она могла знать убийцу? — поинтересовался Лиам.
— Я не знаю, — Лидия пожала плечами - Возможно, разгадка скрывается за этим кодом.
— Кодом, от которого у нас всё ещё нет пароля.
— Спасибо, парень, что просветил, — Стайлз фыркнул, а затем плюхнулся на стул рядом с Лидией и положил подбородок на кулаки, упершись локтями в стол. — Прах был оставлен для тебя. И шифр был оставлен для тебя. Значит, только ты, Лидия, сможешь в этом разобраться.
— И никто другой, — добавила Лидия. — Именно поэтому она сделала его таким сложным.
Стайлз опустил руки на стол и рухнул на них лбом, словно дико устал от всего этого дерьма. Тишина повисла в комнате, и единственным звуком помимо нашего общего тяжелого дыхания стал принтер, который оповещал всех о том, что в нём закончилась бумага.
Стайлз, не поднимая головы, указал пальцем в сторону одной из полок и попросил Лиама добавить бумагу в лоток.
— Никто другой … — заговорил он, когда принтер, наконец, перестал пищать. — Никто, кроме тебя …
— Что? — переспросила Лидия.
Я тоже прислушалась.
— Мы пытались угадать слово, которое связано с Лоррейн. А что, если оно должно быть связано не только с ней, но и с тобой?
— Со мной?
— А в этом что-то есть! — я буквально запрыгала на месте. — Что-то особенное, что связано только с тобой и бабушкой. Что-то только ваше …
— Мы читали, — перебила меня Лидия, — “Русалочку” Ганса Христиана Андерсена.
Лидия снова опустила глаза на клавиатуру. Я, Лиам и Стайлз собрались за спиной девушки и выжидающе смотрела на экран. Но “русалочка” не сработала. Как и “русалка”.
— Мы читали эту книгу только вдвоём. Я была настолько одержима ей, что целых три месяца откликалась только на имя Ариэль. Моих родителей это сводило с ума, но бабушка … — Лидия выдержала паузу, а затем продолжила: — Она считала это очаровательным.
А-Р-И-Э-Л-Ь. Кнопка “Ввод”. И перед нами новая часть списка смертников.
— Последнее имя, — я ткнула пальцем в экран, хотя знала, что все ребята итак смотрят на него.
Лоррейн Мартин
— Эм, ребят, — голос Лиама казался встревоженным, и я перевела взгляд на него. — Вы что-нибудь ставили на печать?
Принтер выдавал один лист за другим, роняя их на пол. Лиам поднял один из них и протянул его мне: им оказалась первая часть списка смертников с вычеркнутыми именами тех, кого уже не было в живых. Стайлз принялся помогать Лиаму поднимать остальные, пока в принтере, наконец, не кончилась бумага. Когда нам удалось разложить все бумаги на столе, Стайлз спросил:
— Видите изменения?
— Имена вычеркнуты. — ответила Лидия.
— Дерека больше нет. — добавил Лиам.
— Лиам, — шепнула я. — Теперь ты стоишь тринадцать миллионов. А я … Я стою шесть.
И хотя до Скотта и Лидии мне было ещё далеко, но я стала стоить больше, чем большинство людей из списка смертников, что автоматически делало из меня более желанную жертву. Вероятность того, что меня могут убить, возросла в разы.
Я поджала губы и сделала шаг назад. Воспользовавшись тем, что ребята до сих пор пытались осмыслить оба списка, я отошла к прозрачной доске с расклеенными на ней бумагами и принялась разглядывать её в попытке отвлечься. Хотя, это едва ли помогало: мозг буквально скандировал “Шесть миллионов. Шесть миллионов. Шесть миллионов”, заставляя мои ладони потеть и дыхание сбиваться.
Я сфокусировала взгляд на фотографии, которая висела точно в центре, и буквально перестала дышать, когда узнала на ней одну из девушек.
— Кто это? — я сняла фотографию с доски и поднесла её Лидии. — Кто эта брюнетка?
— Это Мэдди, — Лидия бросила быстрый взгляд на фотографию, а потом перевела его на меня. Её лицо перекосилось, когда она увидела мою реакцию.
А я не могла контролировать свои эмоции, потому что я знала эту женщину. Я видела её, я разговаривала с ней, я обнимала её. Эта женщина была лучшей подругой моей тёти, а после её смерти она ещё часто приходила навестить меня и мою маму, прежде чем сама не уехала из города.
— Этого не может быть …
— Лиз? — кто-то схватил меня за локоть и тряхнул. — Лиз?
Это был Лиам. Он, как и другие, ждал объяснений.
— Это не Мэдди, это Мэддисон Харт. Я знаю её … Я её знаю.
========== // that kind of connection ==========
— Ты уверена? — в очередной раз спросил меня Лиам.
Мы бежали. Точнее, бежал он — я начала задыхаться ещё двести метров назад.
— Уверена, — пробормотала я.
— Но как возможно, что она жива осталась?
Я остановилась и согнулась пополам, упираясь ладонями в колени.
— Если … ты ещё … не заметил, — я пыталась отдышаться. — В этом городе … мало кто … действительно умирает.
Лиам, опередивший меня, остановился.
— Ты в порядке?
— Если ты вдруг забыл — я банши, а не оборотень.
Я выпрямилась. Он пожал плечами и улыбнулся.
— И вообще, — продолжила я, возобновляя движение шагом, — тебе не стоило идти со мной. Лидии и Стайлзу твоя помощь пригодилась бы больше.
— Если ты вдруг забыла, — Лиам заговорил моими словами, — то ты банши, а не оборотень. У меня нюх отличный — мы быстро найдём дневник твоей тёти. А в полицейском участке они с помощником шерифа и без меня справятся.
Я не была уверена, что мы сможем найти в дневнике тёти хоть какие-то ответы или же любую информацию, касающуюся Мэддисон, но я точно знала, что она вела его. Она сама мне об этом говорила и советовала начать свой, и я попыталась однажды, но на этом всё и закончилось.
— Ладно. Только прошу тебя, давай помедленнее. За это время никто умереть не должен.
По крайней мере, именно на это была надежда.
***
— А твоя мама? … — Лиам замер в дверях моей комнаты.
Я распахнула гардеробную настежь и принялась вытаскивать оттуда всё, что осталось от тёти: вся её жизнь поместилась в несколько коробок чуть больше тех, в которых хранят обувь. Я никогда не открывала их, потому что мне было страшно — мне казалось, что осознание тётушкиной смерти придёт именно тогда, когда я возьму в руки её вещи, даже если это будет всего лишь расчёска или старая книга.
— Она на работе.
Я выволокла все коробки на середину комнаты и села на пол. Лиам продолжал переминаться с ноги на ногу.
— А папа?
— В командировке, — я подняла глаза на Лиама. — Ты же помогать пришёл? Так помогай, не стой в проходе.
Парень сделал несколько шагов вперёд. Он выглядел неуверенным, словно совершал что-то противозаконное.
— Лиам? — я позвала его, привлекая внимание. — Помощь!
Он кивнул и присел рядом со мной. Я протянула ему одну из коробок.
— Ты знаешь, что в них? — спросил Лиам.
Я отрицательно покачала головой.
— Это всё, что осталось мне по её завещанию. Дом и автомобиль перешли моему отцу — её брату — а вот это вот, — я хлопнула по одной из коробок, и облако пыли тут же взмыло в воздух, — мне.
Мы открыли первую коробку — она оказалась наполнена виниловыми пластинками. Я взяла несколько и принялась разглядывать потускневшие обложки, которые когда-то наверняка были яркими.
— Битлз, Пол Маккартни, Темптейшнс, Арета Франклин, Кассандра Уилсон? У меня даже граммофона нет, — я перебрала все пластинки в коробке — их оказалось двадцать четыре. — Я даже не помню, чтобы тётя слушала такую музыку …
Лиам наклонился к коробке и глубоко вдохнул.
— Как давно ими не пользовались?
Я поджала губы.
— Почти два года.
— Я ничего не чувствую … Никаких эмоций. Слишком много времени прошло.
Я кивнула. Другого ожидать не приходилось.
— Ладно, — протянула я и отставила коробку прочь. — Давай другую.
Вторая коробка оказалась заполнена самыми различными вещами, которые не имели никакого значения для меня, но наверняка были очень важны для тёти: шкатулка с украшениями из разноцветных камней, не проявленная фотоплёнка и старый фотоаппарат-мыльница, большое ручное зеркало из серебристого металла, книга по растениеводству, два клубка ниток красного и зелёного цветов и блокнот. Я надеялась, что именно он окажется дневником, но когда открыла его, то поняла, что ошиблась — половина листов были нетронуты, а на других штрихами был изображён какой-то странный символ — четыре угла расположенных по кругу смотрели вершинами в центр.
— Что это? — спросил Лиам, ткнув пальцем в один из рисунков.
— Не знаю … Я не уверена, что это что-то особенное … Выглядит так, словно кто-то ручку расписывал.
— Да, только этот символ тут везде, почти на каждой странице.
Это казалось странным. Каждый рисунок был точной копией предыдущего: абсолютно одинаковой, разве что размером меньше или наоборот больше. Я протянула Лиаму блокнот. Он взял его в руки, приблизил к лицу и снова шумно вдохнул.
— Хм, — Лиам сдвинул брови к переносице и перевёл взгляд на меня.
— Что?
— Что-то …
Лиам замолчал и ещё какое-то время продолжал обнюхивать блокнот.
— Лиам, ну?
— Понять не могу … Пахнет словно солёной водой.
Я не знала, что это могло бы значить, а так же смысл этого странного символа, но решила, что лучше взять блокнот с собой. На всякий случай. Третья коробка содержала в себе лишь одну вещь — “музыку ветра” из алюминиевых трубочек и деревянного маятника.
— Твоя тётя увлекалась фен-шуем? — спросил Лиам.
— Не знаю … — я перевела взгляд на коробку с пластинками. — Похоже, я совсем не знала свою тётю.
Лиам вытащил из коробки музыку ветра и приподнял её за крючок на уровень своего лица. Алюминиевые трубочки и солнечный свет, льющийся из окна, образовали на его коже небольшую россыпь лучиков, и когда один из них попал ему в глаз, он смешно прищурился.
Я рассмеялась. Лиам бросил взгляд на меня и улыбнулся, а потом подцепил пальцами деревянный маятник и качнул его. Но вместо ожидаемого перелива колокольчиков я услышала треск и замерла.
— Лиз? — Лиам хотел опустить руку с музыкой ветра, но я схватила его за предплечье, останавливая.
— Ещё раз … — шепнула я.
Я попыталась сфокусировать зрение на лице Лиама, но глаза раз за разом сами перескакивали на тот маячок, словно он был для них магнитом. Я ждала, что звук повторится.
И он пришёл снова, когда Лиам качнул музыку ветра.
— Ты не слышишь? — я понизила голос, словно если я буду говорить обычным тоном, то всё пропадёт.
— Что?
— Треск. Громкий треск вместо колокольчиков.
Лиам покачал головой. Он продолжал смотреть на меня как на сумасшедшую.
— Я правда слышу его … Но не могу понять, что это.
Вместе с треском пришло чувство тревоги. Я мотнула головой и отпустила руку Лиама.
— Ты в порядке?
Я была в порядке, но тревога в груди продолжала нарастать. Помимо неё я чувствовала что-то ещё — что-то, что невозможно было объяснить словами.
— Лидия … Нужно позвонить Лидии.
Но её номера ни у меня, ни у Лиама не было, и тогда мы позвонили Скотту. Стоило мне только сказать, что я слышу то, чего не слышит Лиам, как МакКолл тут же скинул мне телефон Лидии со словами о том, что сам попробует дозвониться Стайлзу или Пэрришу.
Я обрывала телефон Лидии Мартин не переставая несколько раз подряд, сбрасывая, не дожидаясь даже третьего гудка. Наконец, она ответила:
— Алло?
— Лидия, с вами всё в порядке?
— Лиз? Что случилось?