Наркомпрод пытался бороться с инициативой отдельных предприятий по заготовке хлеба, так как она якобы подрывала централизованную заготовку хлеба по твердым ценам. Но что мог сделать Наркомпрод со своими сравнительно слабыми силами? Деревня была единоличной, и у крестьян было много способов прятать хлеб так, что никакой продотряд не мог получить этот хлеб путем простого принуждения. Крестьяне же требовали товары за свой хлеб, вот что говорилось, например, в протоколе заседания Василеостровского района Петрограда о деятельности рабочего отряда этого района на Дону: «Зная, что Петроград нуждается в продовольствии, мы уговаривали крестьян везти хлеб. Крестьяне обещали поддержать голодающих рабочих, но просили доставить им мануфактуру и необходимые сельскохозяйственные орудия».
Попытки прямых реквизиций вызывали чаще всего решительный отпор со стороны крестьян, которые в ряде случаев не только отбирали и отвозили домой реквизированный у них хлеб, но и убивали продотрядников. И хотя заправилами таких действий чаще всего выступали кулаки, но их поддерживали и многие крестьяне-середняки. Это были вспышки настоящей войны за хлеб с крестьянами, войны, которая не сулила ничего хорошего ни той, ни другой стороне. Даже на собраниях бедняков, на которых принимались резолюции против спекуляции хлебом и за изъятие излишков хлеба у богатых крестьян, часто принимались и резолюции о выводе из уездов реквизиционных отрядов Наркомпрода, которые, по мнению крестьян, занимались простым грабежом. В целом итоги деятельности продотрядов разного типа были более чем скромны, а изъятый хлеб шел на местные нужды. Продотряды и Наркомпрод не смогли в первые месяцы 1918 года сломить сопротивление крестьян, не желавших отдавать свой хлеб ни за обесцененные бумажные деньги, ни за какие-то бумажки Наркомпрода.
Не слишком большими были успехи новой власти в организации промышленного производства. Во всяком случае в январе-феврале 1918 года промышленность страны работала хуже, чем в ноябре-декабре 1917 года. Из заметок Ленина мы видим, что после Октябрьской революции большевики не имели намерений проводить национализацию сколько-нибудь значительной части промышленных предприятий. Однако на самом деле темпы национализации в промышленности намного превышали первоначальные планы. Успехи в утверждении советской власти побуждали большевиков к неразумному забеганию вперед и в области экономических отношений. Еще в середине декабря 1917 года, излагая на заседании ВЦИК проект декрета о национализации банков, Ленин предложил «заодно» провести и немедленную национализацию всех акционерных предприятий, а также ввести всеобщую трудовую повинность и аннулировать не только внешние, но и внутренние займы. Предлагалось также провести принудительное прикрепление всех граждан к какому-либо потребительскому обществу. Кроме того, Ленин предложил немедленно ввести новые советские денежные знаки и обязать всех богатых людей держать все свои денежные суммы (кроме 125 рублей в неделю) на счетах в Государственном банке или в сберегательных кассах. При этом выполнение данного декрета Ленин предлагал возложить на «членов правления и директоров акционерных обществ, а равно всех членов акционерного общества, принадлежащих к богатым классам, которые обязаны в полном порядке продолжать ведение дел предприятий, выполняя закон о рабочем контроле».
Обо всем этом директора акционерных обществ должны представлять доклады каждую неделю в Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Эти предложения Ленина были уже тогда отвергнуты как невыполнимые, и они были опубликованы полностью только в 1949 году. Они показывают, что даже Ленин в явном противоречии со своими собственными предреволюционными заявлениями пытался в ряде случаев именно «декретировать социализм».
Знакомясь с декретами конца 1917 и начала 1918 годов, мы видим, что в собственность государства передавались в это время не только такие крупные и крупнейшие предприятия, как, например, Путиловские заводы, Невский судостроительный завод, Сестрорецкий металлический завод и другие, но и такие относительно малые предприятия, как Ростокинская красильная фабрика, конфетная фабрика в Екатеринославской губернии, картонная фабрика, меховой завод «ПЛО» и т. п. Рядом с актом о национализации всего торгового флота страны можно было прочесть постановление СНК о национализации небольшой фабрики «Коновалов» в Костромской губернии.
Всего с ноября 1917 года по март 1918 года и только по линии центральной власти было принято около 850 актов о национализации и отчуждении предприятий, монополий, целых горных округов и отраслей экономики. Сам Ленин назовет впоследствии все эти действия «красногвардейской атакой на капитал». В результате этой «атаки» в экономике Российской Федерации был создан социалистический уклад. Командные высоты в экономике перешли в руки государства. Однако для управления всеми перешедшими к нему предприятиями новое государство не располагало ни нужным опытом, ни кадрами, а потому работа большинства промышленных предприятий от перехода их в руки Советского государства обычно не улучшалась, а ухудшалась. Это негативно отражалось на отношении города и деревни.
Экономические затруднения отошли, однако, в конце февраля 1918 года на второй план перед угрозой политической и военной катастрофы. Перемирие со странами Тройственного союза кончалось, а советская делегация, вопреки требованиям Ленина, так и не подписала мирного договора на германских условиях. Возглавлявший советскую делегацию Л. Д. Троцкий полагал, что немцы не будут наступать. Однако германские войска на Восточном фронте неожиданно перешли в наступление и стали быстро продвигаться вперед.
В задачу книги не входит описание всех тех драматических обстоятельств, которые были связаны с немецким наступлением, с ожесточенными дискуссиями о мире, который вскоре пришлось подписать, но уже на более тяжелых и унизительных условиях, отчаянно защищая свою точку зрения как внутри партии, так и в рамках коалиции с левыми эсерами. Ленин был тогда, безусловно, прав. Брестский мир был тогда необходим для Советской России – и как временное отступление и как временный компромисс. Нас интересуют в данном случае лишь некоторые политические и экономические последствия Брестского мира.
Мир был необходим для Советской России просто потому, что она уже не была в состоянии вести войну. Прежняя русская армия распадалась, и нужно было время, чтобы ликвидировать этот больной организм и начать создание не только нового общественного строя, но и новой армии, однако и заключение Брестского мира содержало в себе немалые риски для Советской России. Брестский мир осложнял положение Антанты в Европе. Антанта могла теперь, не считаясь с волей Советской России, начать интервенцию с целью создания на востоке нового антигерманского фронта. И действительно, как раз после заключения Брестского мира на севере России началась высадка первых десантов английских и французских войск, а на Дальнем Востоке – американских и японских войск.
Серьезные последствия Брестский мир имел и внутри Советской России. В РКП(б) образовалась активная фракция левых коммунистов, выступавших против Брестского мира. Хотя крестьянство и солдаты в целом, безусловно, выступали за мир, но не только партия правых, но и партия левых эсеров активно выступила против заключения мира с Германией, и это привело к распаду недолгой коалиции большевиков и левых эсеров.
Но так или иначе, а мир был заключен. Остатки русской армии были демобилизованы. Стали возвращаться из немецкого плена сотни тысяч русских солдат, а сотни тысяч немецких солдат стали возвращаться в Германию и Австро-Венгрию. С голодающей России снималась забота о содержании многомиллионной армии, а также военнопленных. Миллионы крестьян и рабочих, одетых в солдатские шинели, могли включиться в полезный труд по восстановлению разрушенного хозяйства страны. С таким же страстным желанием работать в своем хозяйстве вернулись домой и сотни тысяч казаков. Однако не только казаки, но крестьяне коренных русских губерний возвращались домой с оружием в руках. Весной 1918 года русская деревня была полна всякого оружия, включая и пулеметы. Миллионы крестьян приобрели знания и навыки солдат, и они были готовы с оружием в руках отстаивать свои новые права и свою землю. Промышленность могла решительно сократить выпуск оружия и военных припасов и начать перестройку на выпуск нужной стране продукции. Облегчались и задачи транспорта.
Конечно, Брестский мир не только устранил, но и породил немало трудностей. Временно была потеряна Украина. Немецкие войска стали продвигаться в Донскую область, они заняли также Крым и значительную часть Закавказья. Это были тяжелые потери для России. Но если следить за ходом всей Первой мировой войны, то можно предположить, что в этом жадном продвижении на восток состоял один из просчетов немецкого командования. Уже с марта 1917 года германский генеральный штаб бросал свои войска во Франции в отчаянные наступления, но так и не смог одержать решающей победы. Не потому ли, что германская армия, несмотря на Брестский мир, продолжала держать слишком много войск на востоке.
После заключения Брестского мира главной заботой советского правительства было обеспечение промышленных областей страны продовольствием и налаживание самой промышленности на выпуск нужной стране продукции. Все городское население России составляло в 1918 году 28,5 млн человек, или 18 процентов населения империи.
Если учесть, что в 1918 году заботы советского правительства ограничивались только территорией Российской Федерации, если исключить также небольшие города в производящих губерниях, которые могли прокормиться за счет местных ресурсов, то главной проблемой для правительства было население городов Нечерноземной зоны; это было немногим более 10 миллионов человек. Обеспечить этих людей хотя бы минимумом продовольствия, но также организовать их рациональный труд на промышленных предприятиях было трудной, но все же вполне разрешимой задачей. Какие главные решения должно было принять советское правительство, чтобы выполнить эту задачу и таким образом начать новое мирное строительство в новой России?
Сегодня – после опыта страшной Гражданской войны, после НЭПа, после большой теоретической работы историков и экономистов, то есть задним числом, пожалуй, можно ответить на этот вопрос. Нужно было наладить учет и контроль всего того, что имелось в стране в целом и в распоряжении советского правительства в частности, то есть всего того, из чего нужно и можно было строить «новый мир». Нужно было прекратить все новые крупные национализации и навести порядок в национализированном секторе экономики. Нужно было активно переводить военную промышленность на мирные рельсы, начав в первую очередь выпуск товаров, необходимых сельскому хозяйству. У государства были товары для обмена на хлеб, но этих товаров было еще слишком мало. Советские бумажные деньги быстро обесценивались и не пользовались доверием у крестьян. В этих условиях нужно было решительно отказаться от хлебной монополии, введенной лишь в качестве временной меры и только на время войны. На все крестьянские хозяйства следовало, однако, возложить сравнительно небольшой, но прогрессивный натуральный налог, который дал бы государству минимум продовольствия для снабжения рабочих. Остальные излишки продовольствия следовало разрешить крестьянам продавать или обменивать по собственному усмотрению. У каждой почти городской семьи имелось еще немало предметов (одежды, обуви, посуды, ручных орудий труда и пр.), которые эта семья была готова обменять на продовольствие. Многие горожане могли быстро заняться каким-либо ремеслом или создать небольшие промышленные предприятия и артели. Все это сразу же разрядило бы в стране нарастающее напряжение. Эсеры и меньшевики лишились бы своего главного в те месяцы и очень популярного не только среди крестьян, но и и среди рабочих лозунга «свободы торговли».
Начавшая падать популярность большевиков стала бы снова расти. Иными словами, еще в начале 1918 года большевики должны были перейти к той самой политике, которая позднее получила наименование «новой экономической политики», или НЭПа. К сожалению, в 1918 году большевики не сумели найти оптимального решения возникших перед ними экономических и политических проблем, и потому история нашей страны пошла иным, более сложным и драматическим путем.
Раздел четвертый. Трудная весна 1918 года
1. Программа экономического строительства в РСФСР после Бреста и ошибки в политике большевиков в апреле-июне 1918 года
В начале марта 1918 года в истории молодого Советского государства начался период, который получил впоследствии название «мирной передышки». Казалось, что самое трудное для большевиков осталось позади. Еще на Третьем Всероссийском съезде Советов в январе 1918 года Ленин с гордостью говорил о том, что советская власть сумела продержаться на пять дней дольше, чем Парижская коммуна, она не только сможет продержаться еще несколько месяцев, но сумеет добиться полной и прочной победы и осуществить исконные заветы социализма. Эти же слова Ленин повторил и в марте 1918 года. Еще через месяц Ленин писал: «Мы, партия большевиков, Россию убедили. Мы Россию отвоевали – у богатых для бедных, у эксплуататоров для трудящихся. Мы должны теперь Россией управлять. И все своеобразие переживаемого момента, вся трудность состоит в том, чтобы понять особенности перехода от главной задачи убеждения народа и военного подавления эксплуататоров к главной задаче управления». (Выделено В. И. Лениным.)
И действительно, главной задачей советского правительства с марта 1918 года стала задача мирного строительства, восстановление подорванной экономики, ликвидация разрухи, организация учета и распределения, налаживание производства, особенно на национализированных предприятиях, помощь крестьянам в проведении весеннего сева, создание новых прочных основ во взаимоотношениях города и деревни, рабочего класса и крестьянства. Необходимо было укрепить транспортную систему страны, наладить продовольственное снабжение промышленных центров и снабжение промышленными товарами сельскохозяйственных районов. Необходимо было делать первые шаги в деле создания новой системы образования и культуры и вместе с тем продолжать укрепление всех органов советской власти и строительство сильной и сознательной Красной армии.
В каком направлении и какими темпами можно и нужно было проводить эту работу мирного строительства? – на этот вопрос у большевиков не было никаких готовых ответов, и их не давала марксистская теория. Большевики первыми вступили на путь социалистического строительства и первыми должны были ставить и решать задачи переходного периода от капитализма к социализму.
Понятие «мирная передышка» в советской историографии появилось только в 20-е годы, когда советские историки уже хорошо знали ход событий 1918–1921 гг. Но в марте 1918 года никто из большевиков не знал, что это будет всего лишь трехмесячная передышка. Партия рассчитывала на значительный по времени период мирного развития, и это видно по множеству декретов и постановлений СНК и ВЦИК, которые были приняты именно весной 1918 года и для выполнения которых нужны были не месяцы, а годы мирного строительства. Так, например, был утвержден обширный план мелиоративных работ в нескольких районах Европейской России, а также в Средней Азии. Было создано несколько комитетов по электрификации страны, началась разработка обширной программы по геологоразведке, по механизации добычи соли на Баскунчакском озере и программы по строительству новых железных дорог. Поэтому правильнее в данном контексте говорить не о мирной передышке, а просто о мирном периоде весны 1918 года.
Конечно, как и во всякой исторической ситуации, обстановка, сложившаяся в стране к весне 1918 года, содержала в себе различные альтернативы. К этому времени большевики уже выполнили в основном все главные требования своей предреволюционной программы. Власть находилась в руках пролетарской партии, земля была передана крестьянам, большая часть крупной промышленности и все банки были национализированы. Россия заключила мир и вышла из войны. Громадная армия была демобилизована. Сложилась ситуация, в которой большевики получили возможность начать осуществление той экономической политики, которая позднее получила название НЭПа. Суть этой политики состояла в сочетании социалистического строительства в области крупного производства и крупных проектов со свободой мелкого и среднего частного предпринимательства в городах и с определенной свободой торгового оборота между городом и деревней. Потребности сравнительно небольшого тогда еще городского населения в продовольственных товарах могли быть удовлетворены как за счет умеренного продовольственного налога, так и за счет относительно свободной торговли. Нужно было наладить местный товарооборот, а также торговлю в масштабах отдельных губерний, – а по ряду товаров и в масштабе всей страны. Такая политика, направленная на восстановление промышленности и сельского хозяйства, встретила бы поддержку большинства крестьянства и большинства рабочего класса, что позволило большевикам восстановить и укрепить важную для страны коалицию большевиков и левых эсеров.