– Хватит валяться, тебя ждут великие дела! – веселым голосом сказал Кроули. Он вел себя так, словно ничего не произошло, будто не он душил меня пару минут назад, а я легла на асфальт просто так. Что-то заставило меня подняться. Голова все еще немного кружилась, но я была почти в норме.
– Наконец-то. Продолжим обсуждение условий сделки. Мне плевать как, но ты должна привести мне ангела.
– Какой срок?
– Твое время не ограничено, но ты должна будешь мне отчитываться и посвящать в свои планы.
– Честно говоря, я даже не представляю, как все это провернуть. Я много чего воровала, но не людей и тем более не ангелов, – немного растерянно сказала я.
– Но ты же не просто воровка. Ты довольно хитрая и изворотливая, да и врешь неплохо, а Кастиэль не разбирается в людях, так что обмануть его довольно легко.
– Ладно, это все лирика. Есть другая, материальная проблема: я проиграла тебе все деньги и мне не на что жить, – сказала я, немного подумав.
– Это не проблема. Я дам тебе небольшую сумму денег, на 15 миллионов не надейся, они тебе больше не понадобятся. Ну что? Ты согласна на сделку или все-таки ад?
– Я согласна, – как только я договорила эту фразу Кроули исчез, а я очутилась в номере какой-то гостиницы. Да, условия здесь похуже, чем в предыдущей, но это лучше, чем оказаться в аду. В принципе здесь есть все необходимое: односпальная кровать, платяной шкаф, продавленный диванчик, журнальный столик, телевизор, правда, он ловит только 2 канала, но само его наличие уже радует. Также присутствовал обеденный стол, парочка стульев, небольшой холодильник и старая газовая плита. Не думаю, что она мне понадобится, так как мои кулинарные способности ограничиваются приготовлением более или менее сносного омлета. Ванная комната тоже не особо радовала: самой ванны здесь не было, зато была душевая кабина.
После обхода номера я решила проверить платяной шкаф. К счастью, там находился весь мой дорожный гардероб. Конечно же, я, как и любая другая девушка, тратила кучу денег на шмотки, но с собой много не увезешь, поэтому большая часть моих вещей находилась в небольшой квартирке в Бруклине, моей единственной недвижимости. Там я бывала очень редко, поскольку все время колесила по Америке, а иногда и по Европе, в поисках клиентов либо выполняя заказы. Кроме разнообразной одежды и обуви, я нашла свой ноутбук на одной из полочек шкафа, что тоже послужило приятным сюрпризом. Эта небольшая, но нужная вещица поможет мне найти информацию об ангелах. К своему стыду, я не знала о них абсолютно ничего, а мое чувство собственного достоинства не позволяло мне о чем-то не знать, в чем-то плохо разбираться или чего-то не уметь (кроме готовки, естественно). Такая тяга к знаниям и самосовершенствованию у меня с самого детства, поэтому пока мои сверстники беззаботно играли на задних дворах своих домов, я зачитывалась сонетами Шекспира, корпела над самоучителем по французскому или учебником истории. Возможно, все сложилось бы совсем по-другому, если бы я родилась в благополучной семье, но судьба распорядилась иначе…
Я не коренная американка, родилась и выросла я в Лондоне. Моей матери было 16, когда она родила меня. Я была нежеланным ребенком, поэтому меня сразу же определили в приют. Как и принято в Англии, скоро я попала в приемную семью. Люди, которые обо мне заботились, приняли меня как родную дочь. Мистер и миссис Гринвуд любили меня, баловали, покупали дорогие игрушки. У меня до сих пор множество приятных воспоминаний о них.
Линда, моя приемная мать, учила меня рисованию, рассказывала о знаменитых художниках, скульпторах и писателях. Каждый вечер мы сидели в гостиной у камина, рассматривая альбомы Модильяни, Тулуз-Лотрека, Фридриха и других. Когда мне исполнилось 4 года, Линда хотела поставить мне голос, но у меня не получалось петь так красиво, как она, так как у меня был слишком слабый голос. Зато у меня превосходный музыкальный слух, поэтому мама, оставив наши занятия вокалом, научила меня играть на фортепиано. Мы начали с небольших простеньких песенок, но уже через полгода я исполняла довольно сложные композиции.
Хоть моя связь с приемной матерью была довольно сильна, она никак не могла конкурировать с отцом. Он был профессором истории и часто отсутствовал дома. Это был невероятно образованный и интеллигентный человек, который привил мне тягу к знаниям. Он всегда был строг со мной, хоть и любил меня не меньше, чем Линда. Несмотря на его строгость, каждый раз, когда он возвращался домой, я со всех ног неслась в прихожую и бросалась ему на шею, целуя в щеку и заливаясь звонким смехом. Он целовал меня в макушку, приглаживал волосы и спускал меня на пол, чтобы обнять жену. Когда я была очень маленькой, мы с мистером Гринвудом почти не общались, но зато когда я немного подросла, он стал проводить со мной почти все свободное время: мы вместе ходили в театр, на выставки и в музеи. Лучше всего я помню огромную библиотеку Ричарда Гринвуда. Я обожала это место, проводила там целые дни, читая все, что попадется мне на глаза: от поэтических сборников до географических атласов. Иногда ко мне присоединялся и отец. Он рассказывал мне обо всем на свете: о доисторических племенах и о жизни в период темного века средневековья, о Французской революции и о промышленном перевороте, об индейцах и о гражданской войне в США. А еще он рассказал мне о моей настоящей матери. Рассказал все без утайки: что она была школьницей, которая сама не знала, чьего ребенка носит под сердцем, что она употребляла алкоголь и наркотики:
– Мы не твои настоящие родители, Хлоя. Но мы сделаем все, чтобы ты была счастлива, – пообещал мне мистер Гринвуд. И он сдерживал свое обещание. Но вы спросите, почему же я сбежала в Америку, почему стала воровкой, раз уж у меня были такие культурные приемные родители, которые любили меня и которых любила я. Как раз к этому моменту подходит мое повествование…
Мне было 11. В Англию пришло долгожданное лето, воздух был пропитан свежим ароматом трав, солнце ласково светило, даря мягкое тепло. Наша семья владела небольшим домиком в двух часах езды от Лондона. Если в холодное время года погода не давала выбраться за город, то летом мы ездили туда каждые выходные. В тот злополучный день все было спокойно, ничто не предвещало беды. Нам оставалось всего 15 минут езды до места назначения, как из леса выбежал молодой олененок. Чтобы его не сбить, Ричарду пришлось резко повернуть вправо, но как раз в этот момент нам навстречу мчался на полной скорости другой автомобиль. Последнее, что я помню из того дня – резкий толчок и безумная боль, разливающаяся по всему телу. После этого я потеряла сознание.
Думаю, последующие роковые события предугадать несложно. Лобовое столкновение, все кто находился на переднем сидении погибли на месте, включая водителя второго авто. Я же очнулась уже в больнице. Нет, меня не жалели добрые медсестры, рыдая над историей дважды сироты. Всем было откровенно наплевать на меня и мои чувства. Я пролежала в больнице около 3 месяцев, так как травмы, полученные после аварии, были серьезными. После выписки меня должны были опять отдать в приют, как и сразу после моего рождения. Но я не хотела в приют, я не хотела, чтобы меня отдали в какую-то семью, ведь никто не смог бы заменить мне Ричарда и Линду.
Тогда, сжав всю волю в кулак, я совершила отчаянный для того возраста поступок: я сбежала из больницы, обрекая себя, девочку из интеллигентной семьи, на скитания, голодание и попрошайничество…
Вдруг, я очнулась от воспоминаний. Со мной иногда такое случалось: я полностью погружалась в размышления или воспоминания, продолжая действовать автоматически, а потом резко возвращаться в реальность, первые мгновения не осознавая своего местоположения. На этот раз я обнаружила себя лежащей в кровати. Оказывается, я уже успела переодеться и приготовиться ко сну. И только сейчас я поняла, как же я устала за этот невозможно длинный день. Закончив эту мысль, я, сама того не замечая, погрузилась в объятья Морфея.
Раннее утро. Я просыпаюсь от того, что мне в глаза светит надоедливый лучик солнца. Чертыхаясь, я переворачиваюсь на другой бок, но понимаю, что уснуть уже не получится. Ладно, придется вставать. Медленно сползаю с кровати, попутно потягиваясь. Выглянув в окно, я увидела рассвет. Красиво, конечно, но я бы лучше еще поспала. Хочу сварить кофе, но понимаю, что в этом захудалом мотеле нет ни кофеварки, ни чайника, ни турки. Чудесно. Придется идти покупать кофе. Хотя подождите, сейчас же 6 утра, а я даже не знаю, в каком городе я нахожусь, не говоря уже о том, чтобы найти здесь закусочную. Просто блеск. Что бы еще такого отвратительного вспомнить, чтобы добить свое «прекрасное» настроение? Ах, точно! Мне еще нужно украсть ангела, хотя я не знаю ни как он выглядит, ни где его искать. Вот теперь можно с чистой совестью застрелиться. Ладно, нужно прекратить ворчать и заняться делом.
Я привела себя в порядок, напялила любимую огромных размеров футболку и старые потертые джинсы. После этого я засела за ноутбук и принялась искать хоть какое-то правдоподобное упоминание об ангелах. Несколько дней я только и занималась поиском информации и потреблением кофе в чудовищных количествах. Сначала я, приученная к высшим сортам кофе, плевалась от той странной жидкости, которую продавали в местном кафе, но после первых трех литров он оказался не так уж и плох. Так, что-то я отвлеклась. Об ангелах я почти ничего не нашла, хотя за пару дней перерыла весь интернет и раз сто перечитала Библию. На всякий пожарный я просмотрела информацию и о всякой другой нечисти. О существовании всякой сверхъестественной дряни я знала не понаслышке, но старалась в эти дела не лезть. Моему сердцу гораздо милее воровать всякие безделушки и картины. В один из дней усиленного поиска информации, ближе к вечеру, ко мне явился Кроули:
– Что-то я не вижу результатов твоей работы, – слегка раздраженно сказал мне демон.
– Я ищу информацию по ангелам. Ты же мне мало чего объяснил, вот я и восполняю пробелы в знаниях.
– Хоть бы прибралась тут, – сказал он, споткнувшись о пирамиду из картонных стаканчиков кофе. Странная постройка, которую я возводила весь предыдущий вечер, была уничтожена до основания. Ну вот, пришел тут такой деловой, критикует меня, так еще и творчество мое поганит. Теперь что, заново ее строить? – Раз не знаешь, как подобраться к ангелу, то начни с его ближайшего окружения. С Винчестеров.
– Мог бы это сразу сказать. Но мне нужно некоторое время, чтобы их найти и продумать, как втереться им в доверие.
– Добрый дядюшка Кроули сам обо всем позаботится. Действуй по вдохновению, – я только хотела спросить, что он имел в виду, как демон щелкает пальцами, и я переношусь неизвестно куда. На улице темно, вовсю льет дождь, но все это я замечаю буквально за 1 секунду. Меня ослепляют фары, водитель авто со всей силы бьет по тормозам, но поздно. Опять удар, опять волна боли. Опять я теряю сознание…
========== Последствия аварии ==========
Боль. Дикая и невыносимая. Она жаром расплывается внутри, обжигая каждую клеточку тела, заставляя думать только о ней. Все мои мысли путаются, бешено проносясь в голове, но не задерживаясь больше, чем на секунду. Мое дыхание было тяжелым и прерывистым. Мне просто напросто было больно дышать. Для каждого вдоха я прикладываю титанические усилия, стараясь изо всех сил. Я слышу, как бьется мое сердце. Медленно, тихо, еле слышно, но все же бьется. Оно борется за жизнь, стараясь сохранить ее, но я чувствую, как силы покидают меня. Они безвозвратно ускользают, оставляя после себя лишь глухую пустоту. Не знаю, сколько я протяну, но абсолютно уверена, что эту аварию мне не дано пережить, уж слишком серьезны мои травмы. Но я не хочу умирать. Не хочу. Я хочу снова проснуться в своей квартирке в Бруклине, сладко потянуться и пойти варить кофе. Я хочу снова выйти на улицы Нью-Йорка, Чикаго или Лондона и просто окунуться в толпу этих вечно спешащих людей, с головой погруженных в свои проблемы и порой не замечающих всей прелести жизни, закапывая ее в рутину серых будней. Я хочу снова ехать на своей машине по пустой трассе, ощущать скорость и то непередаваемое счастье свободы, чувствовать ветер в своих волосах. Но я не хочу умирать…
Из моих глаз скатилась одна маленькая слезинка, обжигая щеку и оставляя после себя витиеватую влажную дорожку. Собрав всю свою волю в кулак, я решила, что если это мои последние минуты, то я должна в последний раз взглянуть на этот мир, неописуемо прекрасный и бессмысленно жестокий. Я смогла лишь немного приоткрыть глаза. Все, что я увидела – номер дешевого мотеля с облупившейся краской на стенах, сырыми пятнами на потолке и небольшим окошком напротив моей кровати. Почти весь вид из окна занимала серая кирпичная стена соседнего здания, обвитая плющом. Невольно вспоминается новелла выдающегося американского писателя О. Генри «Последний листок». Вот только меня уже не спасет надежда на исцеление, да и не найдется того спасителя-художника, который пожертвует своей жизнью ради меня. Грустно, но это правда, и от нее не убежишь. К счастью, стена не закрывала собой весь пейзаж за окном, и в левом углу я могла разглядеть небосвод.
Легкая бледность разливается по небу, а звезды тускнеют, лишаясь своего завораживающего блеска. Луна медленно сползает за горизонт. Светает. Из-под редеющего тумана полились сначала бледно-розовые, затем алые потоки горячего солнечного света. Снова я встречаю рассвет. Вот только в прошлый раз я хотела вернуться в приятную дрему, от которой меня пробудил надоедливый солнечный лучик, а теперь я боялась заснуть. Боялась заснуть и больше никогда не проснуться. По этой причине я жадно вглядывалась в возможно последний для меня восход солнца.
Я бы так и лежала, застыв в одной позе и глядя в одну точку, если бы не резкий приступ кашля. Содрогаясь, я откашлялась, прикрыв рот ладонью. После окончания приступа я бросила беглый взгляд на ладонь и лишний раз убедилась в плачевности моего состояния. Рука была в крови, а кашель кровью вряд ли значит что-то хорошее. На звуки кашля в комнату вбежал невероятно высокий парень с длинными каштановыми волосами. Он обеспокоенно взглянул на меня и в два шага оказался у моей кровати.
– Ты пришла в себя. Слава Богу, – тихо произнес незнакомец. – Как ты себя чувствуешь?– я хотела ему ответить, но голос пропал, и я лишь прошептала что-то невнятное.
– Может воды принести? – я легонько кивнула головой, и парень опрометью выбежал из комнаты. Судя по его поведению, он очень хочет помочь, но не может. В общем-то, уже никто не сможет.
– Вот, держи, – сказал парень, вернувшись со стаканом воды,– Меня зовут Сэм. Я бы спросил твое имя, но у тебя даже голоса нет…
Я взяла у Сэма стакан и принялась с жадностью пить. Каждый глоток отдавался по всему телу болью, но даже такая мелочь, как стакан воды, была для меня очень важна в тот момент. Это позволяло мне чувствовать себя живой, даже боли я уже немного радовалась. Логика простая: если чувствую боль, значит, все еще жива, а это уже повод для радости. Такое оптимистичное мышление почти всегда сопутствовало мне по жизни и не покинуло даже на смертном одре.
Допив до дна, я отдала стакан Сэму. Парень смотрел на меня с нескрываемой жалостью. Тяжело вздохнув, он тихо сказал:
– Прости нас с братом, за то, что мы сбили тебя. Просто ты появилась внезапно, словно из ниоткуда, и Дин не успел среагировать. Мне правда очень жаль…
Дин… Сэм… Что-то невероятно знакомое, но я никак не могу вспомнить, откуда я могла знать эти имена. Братья Сэм и Дин… Винчестеры. Сэм и Дин Винчестеры, охотники на нечисть, ближайшие друзья Кастиила, ангела, которого я должна доставить Кроули. От внезапного наплыва информации голова начала трещать по швам, угрожая в любой момент разлететься на тысячи мелких осколков. До этого момента я не помнила последнюю неделю, не помнила о сделке с Кроули, но после осознания того факта, что передо мной Сэм Винчестер собственной персоной, вернуло все на свои места. Конечно же, аварию подстроил этот неугомонный король ада, но наверное все пошло не так, раз уж я медленно умираю. Или все это лишь часть огромного плана?