– Не мешай мне чувствовать себя ничтожеством, пернатый, я имею на это полное право! Так что положи эту чертову папку, ребяческой беготней ты ничего не исправишь.
– Я все равно не дам тебе ее уничтожить, Иззи, – остановившись по другую сторону кухонной тумбы, заявил мужчина, с вызовом глядя мне прямо в глаза.
– Положи папку, я сказала! – взвизгнула я, в порыве злобы швырнув на пол первую попавшуюся тарелку. Издав жалобный звон, она разлетелась по плиточному полу на десяток осколков. Не ожидав от себя таких действий, я только отскочила назад, глядя на ошарашенного мужчину.
– Впечатлен, – округлившимися глазами глядя на битый фарфор, пробормотал он, – Но папку все равно не получишь.
Такое упрямство только взбесило меня, и, почувствовав свою фактическую беспомощность, я решила продолжать скандал до победного конца, даже если придется приплетать то, что вот совсем никак не связано со злополучной писаниной.
– О Господи! Ты просто невыносим и упрям, как баран на огороде! Вбил себе в голову, что обязан спасти меня, и следуешь этому долбанному плану с маниакальным усердием. Зато вот на мое мнение вообще плевать, да? – стеклянный стакан с грохотом летит на пол в сторону Габриэля, который тоже потихоньку начинал взвинчиваться.
– Это я невыносим и упрям? Милая, ты когда в последний раз в зеркало смотрелась, а? Вот где настоящая упертость, граничащая с идиотизмом! Вот скажи мне, много ли таких девушек, которым диснеевский мультик устраивают абсолютно безвозмездно? Да ни одной, а ты тут ежедневные скандалы и истерики закатываешь, как сварливая дамочка бальзаковского возраста! – не сдержался мужчина, активно жестикулируя папкой, из которой уже посыпались отдельные листы бумаги.
– Ах дамочка бальзаковского возраста?! Я тебе сейчас покажу дамочку бальзаковского возраста, козлина! – взвопила я, швыряя уже вторую тарелку, целясь в голову настолько бесящего архангела. – Сам-то ни одного повода не дал, ведь так? Конечно, порнографию в моих снах не ты устраивал, да и в своей постели я тебя по утрам совершенно случайно нахожу просто потому, что у тебя там небесный радар сбился!
Едва увернувшись от летящего в него снаряда, Габриэль, раздраженно отправляя мешающую папку в свободный полет в гостиную, приготовился переходить из обороны в активную атаку.
– А вот тут я не виноват, уважаемая! Я, между прочим, в евнухи не записывался, а ты то в одном полотенце устраиваешь концерты под песни Bonney M, то в мой спальник лезешь. Знаешь ли, анатомия архангелов не настолько сильно отличается от человеческой! И да, может, бить посуду немного не по-мужски, – нервно протянул Габриэль, схватив в руку тарелку, – Но мне плевать.
Оглушающий звон стекла только распалил во мне ярость. Теперь мы кричали почти одновременно, швыряясь друг в друга стаканами, чашками и тарелками, чьи осколки разлетались по всей кухне.
– Да ты гребанный извращенец! Я вообще не понимаю, как тебя небо-то выдерживало с такой повернутостью на сексе.
– Чья бы корова мычала, Винтер. Давай-ка я тебе напомню, как пару дней назад кое-кто запал на незнакомца с очаровательной улыбкой, чье пальто это самый кое-кто безжалостно залил своим кофе. А еще ты можешь вспомнить свои мысли в ту ночь, суицидница с недотрахом.
– Замолчи, – прошипела я, приближаясь вплотную к Габриэлю. Взглянув на меня сверху вниз, он так же злобно процедил сквозь зубы, побелевшими пальцами сжимая в руке стакан:
– Заставь.
Недолго думая, я жадно впилась в его губы, рванув к себе за ворот рубашки. Архангел ни на секунду не замешкался и сразу же ответил на поцелуй, немного приподняв меня над полом, придерживая за талию. В этот поцелуй мы оба вложили все те страсть и желание, что накопилось за долгое время ужимок, препирательств и борьбы с собственным разумом. Именно поэтому мы вцепились друг в друга слишком крепко, а на нежность не было и намека. Усилием воли я оторвалась от Гейба, все еще гневно прошептав:
– Ненавижу тебя.
– Я тебя сильнее.
========== Седьмая маленькая радость: занятия спортом или Полеты и приземления ==========
Мягкое декабрьское утро. Натянув теплое пуховое одеяло до самого подбородка, я дремала, мягко улыбаясь своим мечтам. К удивлению, вечером я уснула довольно быстро, несмотря на скандал с Габриэлем, закончившийся таким неожиданным для нас обоих способом. Видимо, бесконечная усталость все же победила эмоциональные переживания и даже вытеснила архангела из моих снов, хоть уже давно он является их единственным постояльцем. К утру я могла вспомнить лишь расплывчатые фрагменты сновидений, среди которых с трудом различила что-то о сладкой вате, мыльных пузырях и парке аттракционов. Неплохой сон для самоубийцы.
Внезапно прямо над моим ухом раздался противный визг свистка. Быстро подскочив на ноги, я, готовая обороняться от воров, агентов ФБР и инопланетян, схватила в руки подушку, но, увидев перед собой Гейба, всего лишь вздохнула с некоторым разочарованием.
– Чего тебе по утрам не спится, а? – спросила я, пытаясь сдуть непослушные пряди волос, заслонявшие обзор. – Террорист недоделанный, честное слово.
– Еще как доделанный, не принижай моих достоинств, – засопел в ответ мужчина, сжимая в зубах ярко-красный тренерский свисток. – И вообще, ты меня сбила с мысли.
– Как легко это мне удается, – саркастично заметила я, падая на кровать, устав балансировать на мягком матрасе. Немного подумав, я накрыла голову подушкой, так как очумелый архангел в форме физкультурника из младшей школы – явно не является хорошей приметой, а верная подушка на какое-то время защитит мои уши от очередной порции издевательств, приставаний и несносных команд.
– Так, куда это ты улеглась? Проснись и пой, Иззи, у нас куча дел! – вдохновенно кричал Габриэль, наклонившись ко мне. Скинув подушку с головы, я повернулась к нему лицом и, скорчив злобную гримасу, одними губами прошептала «Я убью тебя». – Что-что? А, я тоже тебя люблю, милая, вставай, – усмехнувшись, сказал он, а когда я в отчаянии хлопнула себя по лбу, наклонился ближе и со всей дури дунул в свой дурацкий свисток.
– Да какого черта! – взвыла я, схватившись за голову, – Где твоя хваленая мужская логика? Ты хочешь, чтобы я передумала и не кончала свою жизнь самоубийством, а сам каждое мое утро превращаешь в ад!
– Я превращу твою жизнь в череду боли и страданий, заставлю молить о спасении и отберу любую надежду на спокойствие, – притворно-злобным голосом заявил мужчина, присев на пол у моей кровати так, что мне были видны только его сощуренные глаза и забавно вьющиеся русые волосы.
– О ужас! – воскликнула я, театрально прикрывая ладонью открытый от удивления рот, – Быть может, вы более точно опишете мне ваши планы, милорд?
– Конечно же, душа моя, но лишь при одном условии, – таинственно изрек он, после чего я наклонилась поближе.
– При каком же?
– Я поведаю вам сию тайну, только если… Ты соизволишь поднять свое нижнее полушарие мозга с кровати и наконец избавишь меня от необходимости подрабатывать будильником! – смеясь, закричал Габриэль, выдергивая из-под меня простынь, из-за чего я скатилась прямиком на пол.
– Вот гаденыш, а! – улыбнувшись, воскликнула я, потирая ушибленный бок. – А я-то тебе доверяла…
– Правда? – удивленно вскинув брови, поинтересовался мой мучитель с некоторой долей скептицизма и недоверия в голосе.
– Нет, – убив зачатки надежды архангела, оповестила я, поднимаясь с пола. – Может, ты все же объяснишь мне свой экстравагантный внешний вид?
Этот вопрос уже успел меня измучить, ведь видеть Гейба в ярко-красных шортах и белых тренировочных гетрах было немного непривычным, не говоря уже о свистке и хайратнике, который напомнил мне о былых деньках работы журналисткой, когда мне поручили писать статью о хиппи в Бостоне. Очень милые ребята, как оказалось: ответили на все мои вопросы, надели венок на голову, спели пару песен под гитару и долго уговаривали вечерком присоединиться к их оргии, раз уж примкнуть к их группе я отказалась. Эх, времена чудесной молодости.
– Что ж тут непонятного? Устроим сегодня День Спорта, а то ты скоро сольешься со своим диваном в один биологический вид. Жаль, конечно, нарушать ваш симбиоз, но я не хочу потом выслушивать твое нытье о том, какая ты жирная и что пора бы сделать двери пошире. Так что, Винтер, сегодня у нас великий день! – вдохновенно размахивая руками, нараспев произнес архангел, помогая мне подняться с пола.
– Ничего я не сольюсь с диваном, – обиженно засопела я, выдергивая руку из горячих ладоней мужчины. – Между прочим, я йогой занимаюсь, так что жди моего судебного иска за клевету.
– Милая моя Изабелл, неужели ты думаешь, что если бы ты делала упражнения на растяжку в обтягивающих лосинах, я бы пропустил сие знаменательное событие? – хитро сощурившись, парировал Габриэль, подходя ближе. В нос сразу ударил сладкий запах меда, заставляя меня немного поморщиться и сделать глубокий вдох и выдох, чтобы сохранить сравнительное душевное спокойствие и гормональный фон. Тем временем мужчина продолжал что-то говорить о моей физической форме, сладостях и пляжном сезоне:
– … и если ты продолжишь каждый четверг ездить на Ханоувэр-стрит за пончиками и бостонскими пирогами, то как я смогу отвезти тебя на пляжи Малибу? Я не хочу наблюдать, как ты зеленеешь от злости из-за идеальных фигур девочек из Калифорнии. О Боже, это жир?! – наигранно испугавшись, Гейб ткнул меня в живот указательным пальцем.
– Это кожа и внутренние органы, придурок, – злобно прошипела я, схватившись за место тычка, которое отчаянно заныло. – Ты вообще умеешь силу рассчитывать, нет?
- Ладно-ладно, извиняюсь, - пошел он на попятную, продолжая теребить в руках злополучный свисток. - У тебя есть пятнадцать минут на водные процедуры и переодевание, я пока подожду в гостиной.
Поняв, что сетовать на количество времени, отведенное мне на сборы, абсолютно бесполезно, я угрюмо вздохнула и захлопнула дверь за выходящим Габриэлем, зевая и потягиваясь. Кажется, он снова изрек что-то противное и двусмысленное, но в несчастные шесть сорок пять утра мне было абсолютно плевать. Именно поэтому я и направилась прямиком в ванную комнату, которая по счастливому стечению обстоятельств примыкала к моей спальне, надеясь успеть за данные пятнадцать минут, поскольку зная непосредственность и отсутствие совести у архангела, можно было ожидать, что меня хоть голой вытащат из душевой кабинки, когда время истечет.
- О, молодец, скоро натренирую тебя до армейской подготовки, будешь одеваться, пока спичка горит, - заявил мужчина, вставая с кресла, когда я вошла в гостиную, по пути собирая копну рыжих волос в конский хвост.
- Сам догадаешься, куда эта спичка окажется воткнутой, или мне помочь советом? - скорчив гримасу, поинтересовалась я. На это собеседник лишь ухмыльнулся, подойдя ко мне вплотную:
- Втыкать - дело не женское, так что закроем тему. Думаю, нам стоит начать с пробежки. Идем, рядовая Винтер, мили сами собой не пробегутся, - обняв меня за плечи, Гейб уверенным шагом направился к входной двери, волоча меня за собой. В свою очередь я яростно запротестовала, не оставляя попыток вырваться из цепкой хватки мучителя:
- Я, конечно, все понимаю, но пробежка в декабре под снегопадом в десятиградусный мороз - слишком жестоко даже для тебя, - заскулила я, изо всех сил упираясь ногами в пол и цепляясь руками за домашнюю утварь. К моему искреннему сожалению, титаническая сила является еще одним преимуществом архангелов над людьми, поэтому все мои усилия оказались напрасной тратой энергии.
- Пожалуйста, только не на улицу, я сделаю все, что пожелаешь! - взмолилась я, теряя последнюю надежду на спасение, когда мужчина впихнул меня в лифт, осторожно придерживая за талию. Очаровательная забота, учитывая, что через минуту он обречет меня на мучительную смерть от обморожения.
- С этого стоило начинать, Иззи. Я обязательно воспользуюсь твоим предложением, но позже, а сейчас ты все же выйдешь на улицу, - прощебетал Габриэль, толкая меня вперед и мило приветствуя портье, обалдевшего от моих шорт посреди зимы и самого мужчины, выглядящего как учитель физкультуры младших классов.
Когда попытка спастись, вцепившись в парадную дверь, провалилась с крахом, как и все предыдущие, я, сильно зажмурившись, ухватилась за плечо Гейба и вылетела на улицу вместе с ним. Вначале меня обдало прохладным потоком воздуха, показавшегося совсем не декабрьским, а затем послышался отчетливый запах пепперони и разнообразных специй. Открыв глаза, я столкнулась взглядом с милым улыбающимся парнишкой в фирменной кепке с логотипом “Pizza Hut”. Разносчик пиццы, и я в него врезалась. Кто-то сомневался?
- Простите, пожалуйста, я случайно, - пролепетала я, неловко отступая на шаг назад. В ответ моя жертва лишь улыбнулась еще шире, чем прежде.
- Грех не простить такой красивой девушке, но я был бы не против получить компенсацию в виде вашего номера…
- Так, у тебя стынет заказ, - вмешался в нашу милую беседу Габриэль, ранее возившийся с заклинившей дверью. - А компенсацию я за тебя получу, не переживай, студент.
Бросив испуганное “извините”, парень шустро скрылся с горизонта, пару раз оглянувшись. Я же быстро забыла о несостоявшемся знакомстве, оглянувшись вокруг - ни снега, ни знакомых цветочных кадок на окнах дома напротив, ни газетного киоска, который последние пару лет стоял в тридцати метрах от выхода из родной высотки, не наблюдалось. Стоило лишь еще раз пробежаться взглядом по окружающей обстановке, чтобы патриотизм уроженки Бостона дал тревожный сигнал - это не мой родной город.
- Куда ты дел Бостон? - очумело спросила я, не осознавая, как глупо выгляжу в глазах прохожих и самого архангела, задавая такие вопросы.
- Никуда он не денется, если ты сходишь на пробежку по Центральному парку прошлой весной.
- Мы в Нью-Йорке? - округлив глаза, я схватилась за голову, будто меня высадили на Марсе без скафандра, а не переместили в другой город. - Пять минут назад я была в Бостоне, на тротуарах благополучно лежал снег, и все было покрыто льдом, а теперь я на Манхеттене, да еще и температура воздуха не ниже двадцати пяти градусов, - констатировала я очевидные вещи, делая это чтобы хоть как-то вникнуть в происходящее, но, к сожалению, на словах эти факты выглядели куда более несуразно, чем в мыслях, да и бродяга, сидящий на ступеньках, уже всерьез подумывал спросить у меня номер диллера.
- Все именно так, мы на Манхеттене, - спокойно произнес архангел, будто говорил о чем-то до боли обыденном, как утренние газеты или поход в химчистку.
- Однажды мой организм просто не выдержит, так и знай, - зловеще предупредила я, продолжая разглядывать окружающие меня небоскребы, буквально врезающиеся своими шпилями в пушистые облака. Глубоко втянув воздух носом в надежде ощутить запах весны, за которым уже успела соскучиться, я только закашлялась от обилия выхлопных газов и смога. Да уж, ожидания немного не оправдались.
- Конечно, не выдержит! Ты же хилая, как барсук с лейкемией, и уже десять минут отлыниваешь от пробежки, прикрываясь ужасом от транспортировки, - начал причитать Габриэль, словно невзначай положив руку на мою талию. Я сделала вид, что не заметила этого жеста, а он сделал вид, что не заметил, что я всего лишь сделала вид… Черт, опять все мысли всмятку из-за этого пернатого.
- Я не отлыниваю, а…
- Так, отставить лживые оправдания, рядовая Винтер! - командным тоном выкрикнул мужчина, предварительно оглушающе дунув в свисток, из-за чего я аж согнулась пополам, так как из-за этих “недообъятий” ненавистная свистулька находилась в непосредственной близости от моего правого уха. Дорогая цена за неполноценные прикосновения.
Через несколько минут пустых препирательств по пути к Центральному парку я просто устала ругаться и наконец начала бежать. Конечно, моей целью было скорее убежать от надоедливого мужчины, но тот воспринял это как личную победу и поэтому почти успокоился, перестав попрекать меня во всем подряд, словно специально подзадоривая. Что ж, это у него с легкостью получалось.