========== Третья маленькая радость: путешествия или Давайте споём Марсельезу ==========
Давай сбежим с тобой в Париж
И погуляем по Монмартру,
Где воздух от земли до крыш
Любви пропитан ароматом.
Давай пройдём по адресам,
Известным из любимых книжек,
Прислушиваясь к голосам
Дворцовых сплетен и интрижек.
Прохладный воздух врывается в мои легкие, заставляя меня втягивать его носом снова и снова. Прогретый солнцем и какой-то соленый, он опьяняет меня сильнее любого алкоголя. Рядом со мной раздается мягкий шепот волн, стараясь убаюкать меня вновь, дать возможность забыться еще на несколько часов. Крик чаек, плеск воды неподалеку и почти летнее тепло солнца – все это совсем не похоже на декабрьский Бостон, в котором я закрывала глаза в последний раз. Возможно, это коматозный бред или я уже умерла, но если это сон – я не хочу просыпаться.
Все же я открыла глаза, но эта идиллия не исчезла. Оказалось, что неведомой причудой судьбы меня занесло в открытое море на небольшом паруснике. Надо мной горделиво возвышалось безоблачное лазурное небо, и не было даже намека на ветер. Полный штиль, из-за которого я так и зависла вдали от суши, но этот факт лишь поднимал мне настроение. Если у меня и есть еще немного времени, которое можно провести на земле – пусть это будет максимально далеко от людей и максимально близко к морю.
Деревянная палуба мерно покачивалась в такт легким волнам, успокаивая меня и обрекая на полную безмятежность. Впервые за долгое время мои мысли были чисты, я думала только о красоте окружающего меня морского пейзажа, не задумываясь о причинах моего пребывания здесь. Какое-то время назад я истекала кровью на промерзшем асфальте Бостонской дороги, а сейчас я в каком-то невесомом белом платьице до колена сижу на дощатом полу парусника, затерянного посреди бескрайнего моря. Вдруг за моей спиной послышался странный шорох, заставивший меня резко обернуться. Прямо передо мной стоял Габриэль, виновато улыбаясь.
– Я мертва, да? – немного небрежно спросила я. Если для того, чтобы попасть сюда мне было нужно умереть – оно того стоило.
– Не совсем. Все это лишь иллюзия, – ответил мне Гейб, немного неуверенно подходя ближе.
– Значит, мне придется вернуться обратно, – слегка раздосадовано констатировала я, разглядывая белоснежный парус суденышка, ставшего воплощением всех моих представлений о рае.
– Да. Но ведь там, в реальном мире, все может быть намного лучше, чем здесь. Нужно всего лишь принять верное решение, – произнес мужчина, мягко проводя ладонью по моим волосам. Я удивленно взглянула на него и задала очередной вопрос:
– Это что-то типа моих фантазий, да? Потому что ты слишком не такой.
– Это аппликация из твоих мечтаний. Так сказать, концентрированный микс. Видимо, в твоих мечтах я гораздо праведнее и сильнее смахиваю на этих пухлых детишек с белоснежными куриными крылышками за спиной, которых так любят изображать на поздравительных открытках, – криво усмехнулся Габриэль, удивляясь людским представлениям об ангелах.
– Это ты меня сюда отправил? Зачем? – я неотрывно смотрела в фисташковые глаза мужчины, боясь даже моргнуть. Ни страха, ни злобы, ни раздражения. Только любопытство и желание знать все и обо всем, наверное, присущее всем людям, связавшим свою жизнь с журналистикой.
– Когда я рассказал тебе правду, ты испугалась. Результат, мягко говоря, плачевный. Так что пришлось воспользоваться своими полномочиями и дать тебе второй шанс, поскольку проигрывать в спорах я не люблю, – опять он касается моего лица, заставляя вздрогнуть. В тело словно вонзается сотня стеклянных осколков, оставляя после себя уродливые кровоточащие порезы. Обычно в любовных романах героини чувствуют «накатывающую волну блаженства», но я ощущала лишь сильнейшую физическую боль, тем не менее, отстраняться я не собиралась. – Ты готова попробовать снова?
Его вопрос эхом раздается в моей голове, пульсируя в висках. Разве я могу ответить «нет»?
Старый продавленный диван, колючий плед и острая нехватка воздуха. В горле противно саднит, а легкие то и дело сжимаются, отказываясь принимать кислород. Опять последствия перелетов? Да уж, компании Архангел Эйрлайнс еще работать и работать над своим сервисом.
Перевернувшись на другой бок, я встречаюсь взглядом с Габриэлем. Дежавю? Мягко сказано!
– Ты в порядке? – улыбнувшись одними уголками губ, поинтересовался мужчина. Едва заметно киваю и пытаюсь сесть. На этот раз мне удается сделать это самостоятельно – прогрессирую.
– Сейчас ведь ты не будешь забиваться от меня в угол и сходить с ума в истерике? – теперь настал мой черед улыбаться. Да уж, теперь мне даже немного стыдно за свое поведение. Хотя чего он ждал, когда выдавал мне такие факты? Разве из одних моих суицидальных наклонностей и стремлению к самоуничтожению непонятно, что я слегка неадекватна?
– Не буду, – решительно ответила я. Архангел облегченно откинулся на спинку дивана и произнес, лениво распаковывая очередной шоколадный батончик:
– Тогда переодевайся. Но не в зимние вещи, нужно что-то значительно легче.
– Ты издеваешься? Несколько часов назад ты соизволил признаться мне в своей пернатости, из-за чего я впала в дикую истерику и попала под машину, а теперь ты хочешь потащить меня еще куда-то? Ну уж нет! Сегодня я отсыпаюсь! – гордо заявила я, укутываясь в плед и собираясь удалиться в свою спальню. Одна фраза. Одна дурацкая фраза заставила меня полностью передумать:
–Хм, а я думал, что ты хочешь побывать в Париже… Но раз тебе больше нравится отсыпаться в Бостоне… – пожал плечами Гейб, даже и не пытаясь скрыть ехидной улыбки. Я резко остановилась, словно прирастая к полу. Париж. Моя детская мечта – побывать в этом восхитительном городе, воочию увидеть родину Вольтера, Франсуа Буше и поистине великой женщины мадам Помпадур. Но это было не банальным стремлением поглазеть на Эйфелеву башню и Собор Парижской Богоматери. В отличие от большинства страждущих по Парижу, мне была интересна его величайшая история, и я знала о нем гораздо больше, чем может дать банальный курс географии средней школы.
– Если ты сейчас пошутил – это слишком жестоко, – проворчала я из-под пледа, даже не оборачиваясь, боясь, что сейчас Габриэль рассмеется мне в лицо и потащит покупать консервы для кота в ближайший круглосуточный магазин.
– Знаешь, тебе стоит научиться доверять людям чуть чаще, чем никогда, – задумчиво изрек мой собеседник, сосредоточенно поглощая свой «Баунти». – Впрочем, это не столь важно. Так ты идешь переодеваться или собралась бродить по июньской Франции в шерстяном свитере?
Просить меня еще раз не пришлось – бросив скомканный плед в угол гостиной, я шаровой молнией унеслась в спальню под едва слышный смешок Гейба.
– Нет, мы не пойдем на этот несчастный Монмартр! Там грязно, шумно, толпы бешеных туристов с восторженными глазами и бесконечным запасом жвачки, которой они постоянно чавкают! – воспротивился Габриэль через час бессмысленных брождений по Парижу. Когда я попросилась в старый город, мне дали резкий от ворот поворот.
– Я же не прошу тебя плестись на площадь художников с этими отвратительными кафе, там нечего делать до вечера, пока большинство туристов не разбредется по отелям. Да и я чем лучше них? Тоже бегаю слюну пускаю на каждое деревце, а ты так постоянно поглощаешь сладости в несметных количествах! Сегодня ведь воскресенье – значит, на центральной площади Монмартра открыт цветочный рынок. И вообще, ты меня сюда притащил? Так соизволь доделывать дела до конца, – отчитывала я архангела, таща его за руку прямо к старой мэрии, минуя путь, проложенный неугомонными туристами.
Закатывая глаза и причитая шепотом, Гейб все же потащился за мной, хотя и крайне упорно сопротивлялся поначалу. Но, в конце концов, уютное очарование восемнадцатого квартала захватило и его: теперь он вместе со мной бегал вдоль рядов разнообразных цветочных кадок, которые каждое воскресенье здесь выставляли цветочники. Но в обычные дни на площади так же кипела жизнь – по будням здесь располагался обыкновенный рынок, если, конечно, в этом удивительном городе вообще можно хоть что-то назвать обыкновенным. С понедельника по субботу жители ближайших городков и деревенек свозят сюда свою продукцию – сыр, свежие ягоды, молоко, разнообразную выпечку и прочие вкусности.
Вконец одурманенные ароматом всевозможных цветов, мы решили посетить знаменитое кафе «Две мельницы», известное по фильму «Амели». Для того чтобы обойти стороной толпы пресловутых туристов, мы спустились с холма по улочке rue du Sac. Именно на этой самой улочке и снимался известный фильм, уже почти ставший классикой.
Как оказалось, интерьер кафе не очень похож на декорации фильма, да и в кино над барной стойкой не висел портрет девушки с черным каре, но атмосфера здесь была поистине потрясающей. Да и в реальной жизни это заведение гораздо многолюдней. Присев за небольшой столик на веранде, мы с Габриэлем наконец смогли отдышаться после такого забега вниз к бульвару Клиши.
– А кто-то еще и идти отказывался, – поддразнивала я мужчину, лукаво поглядывая на него из-за меню.
– Ага, а кто-то называл меня сумасшедшим маньяком и прятался за книжный шкаф, – парировал тот, не отрывая глаз от огромного списка блюд.
– Ладно, ты победил, – сдалась я, – Но это не освобождает тебя от обязанности купить мне крем-брюле.
– Что-то с тобой не так… – задумчиво протянул Габриэль, вглядываясь в мое лицо. Ну да, сейчас из-за наплыва радости оно явно было необезображено интеллектом. Но ангела интересовало не совсем это. Продиктовав подошедшему официанту заказ на идеальном французском, он продолжил:
– Я привык к угрюмой, противной и ворчливой Изабелл, которая тушуется, если к ней неожиданно прикоснуться. А сейчас ты с резвостью горной козочки рассекаешь по городу с глуповатой улыбкой на лице. Может, это Париж так на тебя влияет? – продолжал вслух рассуждать мужчина, отложив меню в сторону и придвигаясь ближе ко мне. – Почему ты молчишь?
– Ну, имею же я право обидеться на «горную козочку с глуповатой улыбкой на лице»? – улыбнулась я, поправляя выбившуюся прядку волос.
– А вообще странно, что у тебя нет Парижского синдрома…
– Парижского синдрома?
– Да, психическое расстройство, вызванное разочарованием в столице Франции. В журналах ведь рисуют нереальные картинки, да и вся романтика города «немного» преувеличенна. А ты еще и с самого детства мечтала об этой поездке, да и…
– Все, хватит меня грузить лишней пессимистичной информацией. Я в городе своей мечты и имею полное право радоваться всему происходящему. Разве не к этому ты стремишься? Научить меня снова радоваться?
– Да, ты права, – мягко улыбнувшись, протянул Гейб, как бы невзначай накрывая мою руку своей ладонью. Ну а мне оставалось только сделать вид, будто я этого и не заметила и продолжать есть свой десерт, пытаясь избавиться от смущенного румянца.
– Господи, это же бульвар Сен-Мишель, я угадала?! – взвинченным от волнения голосом спросила я, когда Габриэль в очередной раз переместил нас в другой уголок Парижа. Да уж, возможность полностью отказаться от общественного транспорта меня очень радовала.
– Угадала. А теперь, мой милый путеводитель по Парижу, веди меня к ближайшей достопримечательности, – улыбнулся мужчина, беря меня под руку. Недолго думая, я потащила своего спутника вниз по бульвару прямо к знаменитому саду Люксембург. За высокой кованой оградой от нас скрывался огромнейший сад площадью в двадцать шесть гектаров.
– Здесь, в центре сада, расположен дворец Марии Медичи. Насколько я помню, там проходит бесплатная выставка картин французских художников, но сам сад гораздо интереснее. Например, здесь находится первая вариация Статуи Свободы и памятник Марии Стюарт. Но самое главное – фонтан Медичи. В общем-то, ради него я и хотела побывать в Париже, – протянула я, восхищенно разглядывая цветущие клумбы и зеленые кустарники, обступавшие нас со всех сторон.
– Ну, раз это и есть твоя мечта, то почему бы ее не исполнить, – прошептал Габриэль, перехватывая мое запястье. Меня снова пронзает электрический разряд, вызывая странную судорогу в легких, заставляя меня разучиться нормально дышать. Буквально через мгновение мы оказываемся в глубине Люксембургского сада, возле самого фонтана Медичи. Лишь увидев его вживую, я поняла, почему его называют самым красивым фонтаном Парижа.
Шедевр Соломона де Бросса завораживал своей незаурядной композицией и мифическими скульптурами, мастерски выполненными Огюстом Отеном. Очарованная красотой фонтана, я опустилась на мягкую траву в тени раскидистых ветвей деревьев, продолжая разглядывать мраморное изваяние Галатеи. Скоро рядом со мной присел Габриэль, не проронив ни слова. Между нами чувствовалось какое-то необъяснимое напряжение, я боялась лишний раз шелохнуться, не то что завести непринужденную беседу. Но я должна это спросить, сейчас или никогда:
– Гейб, почему именно я? – смущенно спросила я, теребя в руках вырванную травинку. Ангел недоуменно уставился на меня, и мне пришлось уточнить свой вопрос:
– Но я ведь не единственная самоубийца на этом свете, почему небесная канцелярия заинтересовалась именно мной?
– Небесная канцелярия уже никем не интересуется, это моя личная инициатива, если хочешь, – коротко ответил мужчина, внимательно следя за моей реакцией. А мне пришлось продолжать допрос, поскольку ответ не объяснял мне ровным счетом ничего:
– Но ты не ответил – почему я?
– Я же тебе уже говорил: мне стал интересен твой мотив и постоянная тяга к смерти, вот я и решил просто… – уже раздраженно начал пояснении Габриэль, но я резко его прервала:
– Прекрати мне вешать лапшу на уши, хорошо?! Мне нужна правда! – уже начала срываться на крик я. Он и так достаточно много от меня скрывал, а я не хочу этих вечных недомолвок.
– Правда тебе нужна, да?! Значит, если я тебе скажу, что влюбился в тебя, наша Изабелл Винтер обретет долгожданное спокойствие?!
========== Давайте споём Марсельезу. Часть 2: El Tango De Roxanne ==========
Секундное замешательство. Полное отчуждение и отрицание. Решено, по прибытии в Бостон я иду к врачу проверять слух, такие шалости мне не нужны.
– Так, мне сейчас послышалось. А если нет – твоя прямая обязанность меня в этом убедить. Если понял – моргни три раза, – нервно улыбаясь, сказала я, истерзав злосчастную травинку, так кстати попавшуюся под руку.
– Ты хочешь поиграть в шпионов? – вымученно вздохнул Габриэль. Эх, сам ведь полез, с людьми посложнее, чем со всякой там небесной братией. Что уж говорить о психованных представительницах слабого пола типа меня.
– Да. Я хочу играть в шпионов, – уверенно кивнула я, ожидая реакции собеседника. Подыграет? Посмеется? Начнет биться головой о ближайший дуб с криком «Все бабы – дуры»?
– Хорошо, Иззи, тебе просто послышалось. Так действительно будет проще.
– Значительно. Знаешь, этот статичный пейзаж тухлого озера и замшелых статуй меня немного напрягает. А еще я знаю адрес лучшей шоколадной лавки Парижа, – заговорщицки прошептала я на ухо архангелу, коварно улыбаясь. Сладости… Что еще нужно, чтобы отвлечь этого любителя пирожных, шоколадок и прочих вкусностей?
Остров Сен-Луи и его главная улица Rue Saint Louis en l’Ile. В этом районе города все выполнено в стиле старого-старого Парижа – ничтожное количество случайных прохожих, все постройки хранят в себе многовековые секреты, нередко не открываясь даже коренным парижанам. Улочки необычайно узкие, прямо как на фотографиях в модных журналах, и буквально кишат маленькими лавочками, продающими все, что только посмеет вообразить ваша фантазия – от украшений из стекла ручной работы и до паштета с оливками. Но, разумеется, в первую очередь мы направились в один из старинных домов по правой стороне улицы. Под железной табличкой, гордо извещающей, что перед нами дом номер 63, красовалась вывеска с названием этого «шоколадного рая» – De Neuville.
– Оказывается и у людей есть рай не хуже нашего, – присвистнул Гейб, восторженно оглядывая стеллажи, заваленные самым разнообразным шоколадом. Белый, молочный, черный, пористый, с фундуком и лесным орехом, с грильяжем и трюфельной начинкой. Плитки шоколада, вычурные фигурки, конфеты ручной работы – здесь было все. От одного аромата, врывавшегося в сознание сразу же при входе, можно было сойти с ума. Приторно-сладкий, с едва уловимыми нотками кофе, он навсегда отпечатался в моей памяти. Приветливая девушка лет двадцати, в безукоризненно белом переднике и с собранными на затылке светлыми волосами, лучезарно улыбнулась, как только маленький колокольчик, висящий на двери, оповестил о нашем приходе. Желание принять у нас заказ стало ее фатальной ошибкой. О Господи, бедная девочка… Габриэль заставил принести ему половину ассортимента, намекнув, что это только первая часть заказа, и могут последовать просьбы о добавке.