— А ты сам как себя ведешь по отношению к Гарри?
— А я просто не знаю, как еще его заставить учиться. Ты, может, не поверишь, но он стал готовиться к зельям. Поттер не любит находиться рядом со мной. И в то же время не хочет упускать меня из вида. Парадокс, но в этом весь Поттер. Поэтому он стал готовиться к моим урокам, чтобы не схлопотать очередную отработку.
— Можно подумать, что тебе есть дело до каких-то там отработок. Тебя в последнее время вообще ничего, кроме бутылки, не интересует, — покосившись на мою помятую физиономию, пробурчал Альбус.
— Но Поттер-то об этом не знает, — я не стал отрицать очевидного. — В общем, давай письмо.
Забрав наскоро нацарапанное на пергаменте послание, я направился на Гриммо.
Вальбурга не спала. Увидев меня, она открыла было рот, но я так зыркнул на нее, что мать Сириуса заткнулась на полуслове, и на кухню я прошел в полной тишине.
На кухне обнаружились Молли и Блек. Не говоря ни слова, я просто подошел к столу, за которым сидел Сириус, и швырнул ему письмо Альбуса. Стоять я был не намерен, поэтому уселся за тот же стол, только с другой стороны.
— Северус, у тебя какое-то послание для Ордена? — немного неуверенно начала Молли. Переживает, понятное дело. Так и хотелось что-нибудь сказать ей, чтобы успокоить. Она хороший человек. Властный, шумный, но одновременно очень преданный и сопереживающий всем, даже тем, кто этого не заслуживал.
Я немного помолчал, разглядывая свои обожженные ладони, затем посмотрел на женщину.
— Молли, если вас не затруднит, пригласите сюда Поттера.
Она просто кивнула и, не задав больше не единого вопроса, вышла из кухни.
Блек, нахмурившись, читал письмо, время от времени посматривая на меня.
Я продолжал разглядывать ладони. Когда же эти мерлиновы волдыри сойдут?
Сириус ерзал в своем кресле. Ему явно хотелось поскандалить. Я продолжал его игнорировать. Наконец, в кухню бочком протиснулся Поттер. Помявшись немного в дверях, он кашлянул. Я обернулся и посмотрел на него.
— Сядьте, Поттер.
— Знаешь, Снейп, — громко сказал Сириус, отвалив свой стул на задние ножки и глядя в потолок, — я предпочитаю, чтобы ты не отдавал здесь приказов. Это мой дом, понимаешь ли.
Так, начинается. В присутствии крестника Блек просто не может не показать свою крутизну. Поттер, почувствовав хоть какую-то поддержку, сел рядом с Сириусом. Я уже открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент мои ладони снова зачесались. Стиснув кулаки, я выдохнул, переждал неприятный момент и только после этого заговорил.
— Предполагалось, что мы поговорим с глазу на глаз, Поттер, но Блек…
— Я его крестный, — практически заорал Сириус. Как же ты мне надоел. Вот что мешало тебе все это сказать в те полчаса, что мы ждали Поттера?
— Я здесь по распоряжению Дамблдора, — я помимо воли стал понижать голос, — но, ради всего святого, оставайся, Сириус. Я знаю, ты любишь чувствовать себя… причастным.
— Это как прикажешь понимать? — С громким стуком Сириус опустил свой стул на все четыре ноги.
— Да, я понимаю, ты должен быть… ах… расстроен тем, что не делаешь ничего полезного для Ордена, — да кто тебе позволит что-то делать, придурок? Ладони просто разрывались, я спрятал руки в карманы, быстрее бы ты выговорился.
— Директор послал меня передать вам его желание, Поттер, чтобы в этом семестре вы изучали окклюменцию.
— Что изучать? — Мда. Реформе образования быть.
— Окклюменцию, Поттер. Магическую защиту ума от проникновения извне. Малоизвестный раздел магии, но крайне полезный.
— Почему я должен изучать окклю… как ее? — пробормотал Поттер.
— Потому что так считает нужным директор,— я чуть было не ляпнул, что понятия не имею, нахрена ему даже основы ментальной магии, но вовремя прикусил язык. — Вы будете получать индивидуальные уроки раз в неделю, но никому не скажете об этом, в первую очередь Долорес Амбридж. Вам понятно?
— Да. Кто будет меня учить?
— Я, — на лице у Поттера отразилось все, что он думает об этой ситуации. И зачем его учить окклюменции, спрашивается?
— Почему Дамблдор не может его учить? — вот почему ты задаешь такие нелепые вопросы мне, а, Блек? Взял бы да спросил у самого Альбуса. — Почему ты?
— Потому, видимо, что привилегия директора — поручать наименее приятные дела другим, — я все же соизволил ответить. — Уверяю тебя, я не напрашивался. — Я поднялся и направился к двери. — Жду вас в понедельник, в шесть вечера, Поттер. В моем кабинете. Если спросят — вы изучаете лекарственные зелья. Всякий, кто видел вас на моих занятиях, не усомнится, что вам это необходимо.
А дальше начался форменный цирк. Самое главное, я не удержался и проехался по Блеку с изяществом маггловского асфальтоукладчика. Мне безумно надоели его выходки, его постоянные нападки на меня и нежелание принять простую истину: Сириуса Блека никто не ищет. А если бы он поинтересовался у гоблинов, то они бы ему объяснили, что большая часть содержимого его сейфа — это извинение от Министерства.
Я припомнил Блеку всё. Припомнил даже Люциуса, в красках рассказав Сириусу, что Люц узнал его на вокзале. Малфой его действительно тогда узнал, но заметил только, что не понимает всей прелести проводов мальчика в анимагической форме. Ни обнять на прощание, ни напутствия никакого не дать. Но если у этих двоих почти родственников такой своеобразный ритуал, то кто он, Малфой, такой, чтобы судить. Мол, он, Малфой, с пониманием относится к чужим извращениям.
Сириус вскочил, мне даже показалось, что еще мгновение — и он набросится на меня с кулаками. Когда он стоял, было особенно заметно, что я невысокий и мое телосложение гораздо более хрупкое, чем у Блека. Это всего лишь видимость, создаваемая мантией. Но факт оставался фактом: Сириус был выше почти на голову и грозно возвышался надо мной, доказывая Поттеру и самому себе, что он Нюньчика может уделать одной левой.
Не вынимая рук из карманов, я с какой-то тоской думал о том, что в таком состоянии: с похмелья и с больными руками, я не смогу намеренно подставиться под удар, если все же дойдет до драки. Мое тело будет реагировать само. И что тогда? Снова память стирать всем подряд? Потому что даже у Поттера могут возникнуть совершенно ненужные вопросы о всей глубине боевой подготовки скромного учителя зелий.
Значит, самое главное вырубить Блека чем-нибудь магическим. Нужно только не пропустить момент.
Мы выхватили палочки одновременно. Между нами бросился Поттер. Я чуть сместился в сторону, чтобы не задеть мальчишку. Тот уже практически в истерике бился, а Блек, тварь бесчувственная, просто отшвырнул его в сторону, как котенка. Кажется, Поттер ударился об стол. А мне в этот момент захотелось Блека убить. Я его уже откровенно провоцировал, настолько откровенно, что это понял даже мальчик. А вот до Блека так и не дошло.
Все закончилось, когда на кухню ввалились все Уизли дружною толпой под предводительством Артура. Значит, я оказался прав насчет Нагайны. Мелочь, а приятно.
Еще раз напомнив Поттеру, что в понедельник его ждут незабываемые ощущения, я вышел из штаба Ордена. Вернувшись в Хогвартс, я застал Люциуса, старательно что-то строчившего на длинном пергаменте. На мой вопрос, а чем, собственно, мой друг занят, Малфой только отмахнулся, не мешай, мол.
Я сел в кресло и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Я поставлю защиту на разум мальчика. Я даже знаю, что она будет из себя представлять. Что-то вроде маггловской колючей проволоки, находящейся под напряжением. Если Лорд захочет плотно обосноваться в мозгах Поттера, то шандарахнет его так, что мой Лорд надолго, если не навсегда, потеряет всякий интерес к подобным экспериментам. Вот только Поттеру придется пережить не самые лучшие моменты в своей жизни, пока я буду ее устанавливать.
Учить его окклюменции я не собираюсь. И не потому, что не хочу. Нет. Просто окклюменции невозможно «научиться». Под наблюдением легилимента происходит тренировка, во время которой разум сам выбирает оптимальный для себя способ защиты. Альбус не менталист, он не понимает подобных тонкостей. Значит, все будет зависеть только от самого Поттера. Захочет, выстроит защиту, тем более что во время установки цепи я буду часто вторгаться в его разум. Ну а не захочет? Что же поделаешь. Значит, ему это так нужно.
— Готово, — из размышлений меня вырвал довольный голос Люциуса.
— Что готово? — с вялым любопытством спросил я.
— Список готов!
— Какой список?
— Сейчас мы стоим на переломе. Никто из нас не знает, что принесет нам будущее.
— К Трелони сходи, — равнодушно посоветовал я возбужденному Малфою.
— К какой Трелони? Ты не понимаешь!
— Не понимаю, — согласился я с очевидным.
— Нужно уже сейчас начинать думать о будущем. О том, какое положение займет мой сын. Вот что ты за крестный, если совсем не помогаешь мне решить судьбу Драко, — я промолчал. Я уже давно оставил попытки доказать Люциусу и всем остальным, что крестным Драко я не являюсь. — Давай, садись рядом, будем выбирать.
Я уставился на Малфоя.
— Что мы будем выбирать?
— Не что, а кого. Будущую жену Драко, разумеется.
— Так. Спокойно. А что, Драко сам выбрать себе жену не в состоянии? — я осторожно попытался вернуть Люциуса с небес на землю.
— Ну, разумеется, нет.
— Что это за список. Люц?
— Это список невест.
Я быстро встал и вырвал из рук друга пергамент. На нем действительно был написан длиннющий список имен.
— Давай уже, садись, — Люциус похлопал по дивану рядом с собой. — Будем выбирать.
— Люц, ты с ума сошел? — я осторожно запустил щуп в бедовую белобрысую голову. Нет, никаких намеков на очередной сдвиг не было. Малфой был собран и сосредоточен.
Я снова посмотрел на список имен. Так, если Люциус что-то вбил себе в голову, то нужно попытаться как-то выбраться из этого без особых потерь. Потому что список этот был, мягко говоря, странным. Я сел рядом с другом, и мы приступили к «выбору». Я слегка откашлялся и прочитал:
— Номер один. Гермиона Грейнджер.»
— Люциус, — в голосе Мальсибера прозвучали металлические нотки. — Как это понимать?
— Ну вот что ты заводишься с полуоборота? Я просто перечислил всех возможных кандидаток, и мы с Севом всесторонне рассмотрели каждую. Гермиона была вписана первой, потому что положение дел складывалось таким образом, что она действительно была наилучшей кандидатурой. Но, учитывая все обстоятельства, она первой же была и вычеркнута.
— Папа, — младший Малфой сидел в состоянии, близком к шоковому. — Папа?
— Что «папа»? Да, твой папа заботится о твоем будущем. А я предупреждал. Нужно было до событий в Министерстве пролистнуть. Но вы же у нас самые умные. Так что теперь слушайте. Перси, не засыпай.
========== Глава 8. “Список невест” ==========
« — Номер один. Гермиона Грейнджер, — откашлявшись, прочитал я. — Люц, ты что, до такой степени ненавидишь своего сына? Какая Грейнджер? Да если ты только заикнешься об этом, Драко не доживет до первой брачной ночи. К тому же, она магглорожденная, а ты ставишь её на первое место в список потенциальных невест? А как же чистокровность?
— Сев, это список потенциальных невест. Ключевое слово здесь «потенциальные». Не скрою, что в сложившейся ситуации женитьба Драко на Грейнджер была бы оптимальной. Это было бы выгодно как нам, так и ей.
— Ты делец.
— Нет, — Малфой сделал вид, что оскорбился. — Я Лорд. Ты забыл, что ли? А еще я бизнесмен.
— Ты — делец! Но продолжай, мне интересно услышать твою точку зрения.
— Итак, Грейнджер была бы оптимальной партией. На взаимовыгодных условиях, естественно. Девочка станет героиней войны, подругой главного избавителя нас всех от абсолютного зла в виде Лорда. Кстати, как он там, интересно? Нужно, наверное, его навестить.
— Ты не отвлекайся, продолжай.
— Так вот, она героиня, а мы немного в опале. Этот брак был бы идеальным решением наших проблем. Драко, как мужу героини, были бы открыты любые двери. Ей, как жене аристократа, открылись бы все остальные двери. Все довольны, все прекрасно. Но! Рей. Рейнард неуравновешенный слегка. Он может все неправильно понять. И да, ты прав, Драко в этом случае не дожить до свадьбы. Да и мне, собственно, тоже. Так что пункт номер один вычеркиваем.
Я некоторое время смотрел на Малфоя. Практичный подход, ничего не скажешь. Ну что ж, продолжим.
— Номер два Панси Паркинсон. Ты уверен? Панси — умница и красавица. Она быстро загонит Драко под каблучок своих шикарных туфелек и, в общем-то, все.
— Нужно рассмотреть все плюсы и минусы, — задумчиво произнес Люциус. — Значит, плюсы. Она богатая наследница. Они с Драко знают друг друга с детства.
— А еще Паркинсон — крестный Драко, — подсказал я.
— Что? Не мели чушь. Какой крестный? Если не хочешь выполнять обязанности крестного отца, то так и скажи, — обиделся Малфой. Ну, и что на это ответить? Мда.
— Ты продолжай, какие еще плюсы?
— Все. Больше плюсов нет. Паркинсоны, так же как и мы, будут выкинуты на время из общества «победившей» стороны. Хорошо, если нас всех скопом не посадят.
— Ты думаешь, я это допущу? — я спросил Люциуса довольно лениво.
— Нет, конечно. Но то, что нам вслед будут гнилые помидоры кидать — это факт. Да ерунда. За границей отсидимся, не суть. Но минус довольно-таки существенный. Так же как и то, что Панси властная, избалованная и…
— Настоящая змея из семейства аспидов, — снова подсказал я, начиная уже хихикать.
— Да, не без этого. Драко загнать под каблук проблематично будет, а это означает скандалы, ссоры. Все это не пойдет на пользу моим будущим внукам. Так что… Вычеркивай.
— Как скажешь. Пункт три — Джиневра Уизли. Ты это серьезно?
— Конечно. Миниатюрный вариант Грейнджер, с поправкой на то, что она сестра героя и т.д…
— Ну, в этом случае Драко, возможно, до свадьбы и доживет. Я повторяю, возможно. А вот что будет потом… Ты не забыл, что у милашки Джинни шесть братьев и мать — Молли Прюэтт?
— Вот это-то меня и останавливает. Шесть братьев? Ерунда, как-нибудь договорились бы, но Молли… А такой хороший шанс и положение поправить и фамильный дар вернуть, не судьба. Вычеркивай.
— Пункт номер четыре. Сьюзен Боунс, — меня захватил этот театр абсурда. Я начал получать искреннее удовольствие.
— Хороший вариант. Тихая, скромная. Племянница Амалии.
— Не советую.
— Почему?
— Она — пуффендуйка.
— И?
— Ты не представляешь, что это за люди. В общем, не советую, — я говорил серьезно.
Малфой несколько секунд меня разглядывал, затем кивнул.
— Хорошо. Тогда вычеркивай всех пуффендуек.
Я вычеркнул из списка порядка пятнадцати имен.
— Лаванда Браун, — прочитал я, наконец.
— Что ты можешь о ней сказать? — деловито поинтересовался Малфой. — Лично я знаю только, что она довольно миленькая и из хорошей семьи.
— Ветреная, избалованная, влюбчивая, — подвел итог я.
— Вычеркивай, — потребовал Люциус.
— Почему? — я искренне удивился.
— Она влюбчивая. Я не хочу гадать, мои ли будут внуки, и не хочу проводить кучу тестов на отцовство. В конце концов, мой сын не олень. Ему рога будут не к лицу.
— Не к лицу, верно, — я задумчиво прикусил карандаш, которым вычеркивал имена потенциальных невест. — Ты в курсе, что он анимаг?
— Кто?
— Драко. Ты вообще хоть что-нибудь о своем сыне знаешь?
— Я знаю, что он мой сын и горжусь им. Мне этого достаточно. Ребенок должен ощущать полную свободу, и он не вырастет неудачником. А какая у него форма? — любопытство пересилило новаторские идеи в воспитании.
— Белый хорек. Довольно симпатичный, кстати, — я улыбнулся, вспомнив, как Крауч-младший пытался превратить Драко в кого-нибудь и, сам того не подозревая, спровоцировал переход в анимагическую форму. Тогда и сам Драко, и Минерва, которая учила мелкого Малфоя, изрядно переволновались. Драко регистрироваться не собирался. Пока, во всяком случае. И если бы кто-то понял, что получившийся симпатичный зверек — это не гений лже-Грюма, а незарегистрированный анимаг, то могли возникнуть некоторые проблемы. Но продолжим.