К тому моменту, как зазвонил будильник Стайлза, по дому уже плыл одуряющий запах блинчиков, которые успел напечь Джон. Стайлз даже запнулся на пороге: он давно не видел отца настолько энергичным и бодрым. Подтянутый, гладко выбритый, уже одетый в свою форму, с глазами, полными искристого лукавства – как-то сразу понималось, за что такая красивая женщина, как Клаудия, полюбила тогда еще курсанта Полицейской Академии.
- Сын? Не стой, садись за стол и ешь, пока не остыло, – в полных тепла серых глазах не было ни намека на вчерашнюю тьму. – Я сам отвезу тебя в школу, а потом поеду в больницу.
- К маме? Она согласиться? Ты же ей все-все расскажешь? И обязательно скажешь, чтобы она согласилась? Может, я лучше с тобой поеду, сам ей все расскажу? А если она тебе не поверит?
Джон с трудом смог встрять в пулеметной скорости монолог сына.
- Стайлз! Ешь. Я поеду в больницу один, без тебя. Мне все, что требуется, вчера сказала Талия. И я вполне в состоянии пересказать детали сам. Тем более, что чуть позже обещала подъехать сама и ответить на все вопросы мамы. Поверь, ты уже сделал все, что мог. Теперь нам остается только ждать и надеяться. А это намного больше, чем у нас было – до вчерашнего вечера мы могли только ждать без надежды. Не порть то, что есть. Езжай в школу, а потом можешь заехать к маме – она сама тебе все скажет. Договорились?
Вместо ответа Стайлз набил рот блинчиками пополам с сиропом, моментально став похожим на хомячка, и усердно принялся жевать, одновременно быстро кивая головой. Школа так школа… Папа прав – он сделал все, что мог в этом направлении. А мама… Клаудия всегда было не только очень доброй и любящей женщиной, она была умной, и вряд ли откажется от того единственного шанса выжить, что ей предложат.
- Тогда доедай быстрее и беги одеваться – до первого звонка как раз успеем доехать, – потрепал вихрастую голову Джон.
- Джон, – слабо улыбнулась Клаудия, искренне радуясь приходу мужа. После первой химиотерапии болезнь будто мстила, каждый день отнимая чуть ли не несколько лет жизни. Время утекало настолько стремительно, что каждая встреча была едва ли не чудом.
- Клаудия, – чуть натянуто улыбнулся мужчина, выглядывая в коридор и плотно прикрывая дверь.
- Джон? – переспросила Клаудия, удивленная таким поведением мужа.
Она внимательным взглядом проследила, как Джон несколько минут мерил шагами небольшую палату, нервно ероша волосы, при этом постоянно посматривая на нее и покусывая губы.
- Что происходит? – она первая не выдержала повисшей тишины.
- Ты помнишь наш разговор про экспериментальное лекарство? – Джон наконец сел на край больничной постели и взял в руку тонкую, исхудавшую ладонь жены, с болью ощущая, насколько хрупкая стала кисть.
- Нам предложили опытное лечение? – с ноткой недоверия переспросила Клаудия. Будь это действительно так, Джон вряд ли бы так нервничал. Значит, это или незаконно, или что-то не так с этим предложением.
- Нет. Дело в другом. Стайлз, он…
- Что со Стайлзом, Джон? – приборы начали пронзительно пищать, показывая ухудшение состояния.
- С ним все в порядке, – поспешил исправиться Джон. – Дело в том, что это он нашел способ… возможность… может быть – лекарство… Я не знаю, как это назвать!
- Джон. Что. Случилось? Объясни, – медленно заговорила Клаудия, пытаясь сообразить, насколько плохи дела у ее мужчин. И при чем тут вообще ее болезнь?
- Стайлз нашел для тебя лекарство. О котором не знает ни один врач, зато прекрасно знает любой сказочник. Он нашел оборотней.
- Джон… ты что, пьян?! – Клаудии едва не стало плохо опять.
- Нет. Я трезв, как никогда. И точно так же испуган. Ты… ты не представляешь, что я испытал вчера, когда мне предъявили доказательства. Клаудия, у меня была ночь, чтобы все это переварить и осознать. Она зайдет чуть попозже, чтобы тоже переговорить с тобой, но я хотел сделать это первым.
- Оборотень… – Клаудия была в шоке. – С когтями, клыками, шерстью и прочим?
- И не только. Полнолуние, и некоторые ограничения в виде кое-каких растений.
- Так бы сразу и сказал, – несколько облегченно тихо рассмеялась женщина. На недоуменный взгляд мужа она пояснила. – Вот теперь я больше верю в оборотней. Раз есть кнут, то и пряник настоящий. Что не так?
- Как я понял из объяснений, рябина для оборотней – непреодолимый барьер. Пепел, сок, плоды, само дерево – оно опасно в любом виде. То же самое и с аконитом, только он не создает барьера. Хотя убить может запросто. Полнолуние, особенно первые несколько – очень опасны, и их лучше проводить под присмотром главы стаи, иначе… Иначе это может окончиться гибелью членов семьи новообращенного. Есть охотники на оборотней – Кейт Арджент одна из таких. Только она какая-то сумасшедшая, потому что, как мне сказали, есть особый кодекс, по которому эти две группы живут. Такие стаи, как… как эта – мирные оседлые – их не трогают. И само обращение… Это тоже не идеальный выход. У тебя будет всего два варианта…
- Дай угадаю: я или умру, не сумев обратиться, или выживу, со всеми вытекающими. Так?
- Мне всегда нравились в тебе не только твоя красота, но прежде всего – ум, – нежно улыбнулся Джон, невесомо целуя тоненькое запястье, на котором просвечивали все венки.
- То, что ты мне сказал – это пока только одни минусы. А плюсы есть? – попыталась она подбодрить Джона.
- Ну… как насчет идеального здоровья? – прищурил один глаз мужчина. – Никакого рака, СПИДа, лихорадок. Авария опасна только та, где машина раскатана в блин, а так – одни синяки, которые через день уже сойдут. Слух, нюх, зрение острее, чем у животных и сохраняемые в любом облике. Никаких диет – всегда идеальная фигура. И любое количество сладкого – оборотни не болеют кариесом.
- Джон, что ты за мужчина? – рассмеялась Клаудия. – Вот с этого и надо было начинать! За такие бонусы я согласна потерпеть все остальные недостатки.
- Ты правда согласна? – тихо переспросил Джон, снова поднося руку жены к губам. – А то я вчера как представил, что тебя больше нет… Я согласен на любой вариант, любимая. Тем более, что без тебя я не справлюсь с нашим сыном.
- Мужчины, – снисходительно-любяще выдохнула Клаудия, которой все еще казалось, что этот разговор – затянувшаяся шутка. Ну как так – оборотни?!
- Дело даже не в том, что я боюсь. Точнее, я боюсь, но не совсем того, о чем ты подумала. Я боюсь, что без тебя он решит, что быть Мориарти интереснее, чем Шерлоком, и выберет Темную сторону Силы, а не Светлую.
- Джон, вы пересмотрели с ним «Звездные войны»? – поразилась Клаудия.
- Мы не смотрели их с тех пор, как тебя положили в больницу, – серьезно покачал головой Джон. – И я был предельно серьезен. Попробуй сама представить, в каком надо было быть отчаянии, чтобы додуматься до такого варианта. И каким упрямством надо обладать, чтобы найти то, что ищешь? А еще ты не видела его, когда он предъявил свой ультиматум.
- Все так плохо? – озабочено нахмурилась Клаудия.
- Я боюсь остаться с ним один, потому что не знаю, смогу ли правильно его воспитать, – устало вздохнул Джон, вставая с постели. – Мне пора на службу, любимая.
- Ты сказал, что со мной зайдут поговорить, – легонько сжала его пальцы Клаудия. – Если это не шутка, то что бы ты мне посоветовал?
- Как мне вчера пришлось ответить: «Пятьдесят на пятьдесят – это больше, чем ничего, которое нам обещают сейчас».
- Когда мне ждать гостя?
Вместо ответа в дверь раздался негромкий стук, и почти сразу она немного приоткрылась. За ней послышались тихие голоса, а потом через порог перешагнула Талия Хейл.
- Добрый день. Как я вижу, Джон, вы уже рассказали в общих чертах обо всем Клаудии. Полагаю, будет лучше, если я отвечу на все вопросы.
====== Глава 14. ======
Глава 14.
Стайлз струсил прийти в больницу к маме сам. Он предпочел позвонить, немного поболтать, тщательно увиливая от редких вопросов Клаудии и сбросить звонок. Ему элементарно было страшно. Он прекрасно понимал, что сильно перегнул палку, и гнев отца был полностью оправдан. Но видеть разочарование в глазах мамы было выше его сил. Тем более что ей сейчас ну совсем никак нельзя волноваться: полнолуние только через две недели, а мама слишком быстро слабела, чтобы волновать ее еще и своими действиями. Пусть сначала выздоровеет, а потом уже он примет от нее любую трепку.
Принеся традиционный ланч отцу, состоящий в основном из зелени и совсем немного – масла, Стайлз уставился на него полным ожидания взглядом. Понимая, что ему кусок поперек горла встанет, и не только от нетерпеливого молчания Стайлза, Джон со вздохом отложил вилку, и грустно осмотрел предложенный ему обед. Почесав затылок, он вдруг поднял на сына полный веселья взгляд.
- Знаешь, Стайлз, из того, что мне рассказала Талия, я могу сделать вывод, что если пройду то же лечение, что и Клаудия, то вполне смогу позволить себе любое мясо, картошку, гамбургеры, буррито… – с каждым названием голос шерифа становился все мечтательнее и тише.
- Ни за что, – категорически отрезал на это Стайлз. – Нам хватит мамы, а тебе придется соблюдать диету. Я не справлюсь с вами обоими, – пояснил он на приподнятые брови отца. – А мама… согласилась? – с трудом сглотнув, задал он наконец самый главный вопрос сиплым голосом.
- Мама у нас не только очень красивая и умная, она у нас самая храбрая, – в этот момент дверь кабинета шерифа открылась и вошла его секретарь, которая положила на стол документы на подпись. Весело поздоровавшись с мальчиком, она потянулась погладить его по плечу, но Стайлз ускользнул от прикосновения, даже не обратив на это внимания. Все существо сейчас жаждало только одного ответа.
- Папа?!
- Клаудия согласилась на то экспериментальное лечение, о котором договорилась для нее миссис Хейл, – не стал терзать сына Джон. Тем более, что Клара, будучи завзятой болтушкой, обязательно уже к вечеру расскажет об этой новости половине города, что им только на руку. – Ее заберут через две недели.
- А сколько ее не будет? – жадно спросил Стайлз, не обращая внимания на навострившую уши Клару, которая очень сочувствовала обоим Стилински, прекрасно зная, как они любят Клаудию.
- Ну… это ты спросил. Откуда же мне знать? – пожал плечами Джон, внимательно проглядывая документы и тут же их подписывая. – Месяц, два, три… Сколько надо, столько и не будет. Но Стайлз… – поднял мужчина взгляд на сына. – Это опытное лечение. Талия подняла все свои связи ради этого, но гарантию дать она не могла. Мы приняли условия на свой страх и риск – процент неудачного лечения очень высок, поэтому… поэтому не надейся слишком сильно. Хорошо?
- О, шериф! Это же все равно хорошая новость! – не выдержала Клара. – Наши доктора отличные профессионалы, но такая болезнь им не зубам. А мы все скрестим пальцы и будем молиться за вашу жену – Клаудия чудесная женщина.
- Спасибо, – улыбнулся на это Джон. Теперь, каким бы не был результат, никто не сможет ничего им предъявить. Прекрасно понявший маневр отца Стайлз нехарактерно для себя молчал, чем вызвал очередную волну сочувствия со стороны Клары, помнившей его еще вопящим свертком.
- Ну же, Бэтмен, выше нос! Неужели ты правда думаешь, что твоя мама сдастся тогда, когда ей предоставлен такой шанс? Все будет хорошо! – все же потрепав как обычно растрепанную макушку, женщина покинула кабинет, оставляя отца и сына наедине.
- Пап, ты это специально сказал при ней? – поспешил он уточнить у шерифа.
- Да, – рассеяно ответил Джон, снова берясь за вилку и поднимая на Стайлза мученический взгляд. – Но еще немного такой диеты, и я всерьез задумаюсь о том же лечении! – грозно потрясая вилкой, заявил он сыну. – Так что советую пересмотреть мой рацион. А теперь кыш. Мне пора заканчивать обед и приниматься за эти жуткие бумаги, которых, благодаря тебе, у меня море.
Показываться на глаза Хейлам Стайлзу было стыдно и страшно, поэтому все время он тратил на друзей. Ему потребовались долгих десять лет, чтобы разглядеть за маской надменной принцессы удивительного человека. Сейчас Стайлз знал, поэтому подружиться с Лидией оказалось очень просто, хотя роль ее преданного Рыцаря исполнял все равно с удовольствием, а девочка с таким же удовольствием принимала его служение, основательно беся этим Джексона. Стайлз взял за правило каждый день встречать ее в школе новым комплиментом, зачастую настолько вычурным или странным, что требовалось время, чтобы понять его смысл.
Дэнни, органично влившийся в их компанию, начал вести своеобразный счет этим комплиментам: сколько раз за неделю Стайлз удивит, а сколько – рассмешит Лидию. Даже Джексон, все еще строя из себя заносчивого засранца, начал вести себя более человечески. Проблема была в Айзеке. С каждой неделей он становился все более нервным и дерганым, и уже четыре раза приходил в школу в одежде с длинными рукавами, хотя на улице тогда было еще тепло.
Дав себе слово, что займется этой проблемой, как только мама поправиться, Стайлз пока постарался как можно более плотно опекать Лейхи, втягивая во все групповые интересы. Остальные несколько недоуменно сначала воспринимали такое навязывание, но противиться энергии и энтузиазму Стайлза было сложно, поэтому к моменту пожара никто не воспринимал Айзека, как нечто чужеродное. Похожий на ангелочка со своими кудряшками и огромными глазами, с чуть кривоватой робкой улыбкой, он вызывал только умиление и восторг. Зато Лидия, Джексон, Дэнни, Стайлз и еще парочка одноклассников могла сообщить, что в голубых глазах Айзека нашли приют целые орды чертенят, а чувство юмора обещало вырасти со временем в полноценный сарказм.
За неделю до полнолуния Джон не выдержал этого напряжения и едва ли не силком отвел сына в больницу, встретиться с Клаудией, которая тоже себе места не находила. Встреча вышла очень эмоциональной, едва переступив порог, Стайлз разрыдался, тут же расплакалась Клаудия, Джон обнял их обоих и принялся успокаивать, вытирая нос то сыну, то жене.
Гораздо страшнее оказалось переступить порог дома Хейлов. И то не самому: в школе к нему подошел хмурый Дерек, который, наконец-то, вернулся к учебе, основательно растеряв свою улыбчивость и обаяние, заменив их хмуростью, и передал приглашение альфы стаи.
К дому Хейлов его подвез Дерек. Искоса поглядывая на него всю дорогу, Стайлз едва зубами не скрипел: несмотря на все его старания, Дерек все равно становился похожим на себя-прошлого. Замкнутый, нелюдимый, хмурый и утонувший в чувстве собственной вины. Одна надежда, что присутствие семьи вокруг сможет вытянуть его из этого эмоционального болота.
А вот заставить переступить порог его не смог даже раздраженный рык Дерека, так что Талии пришлось самой выйти из дома, шикнув на молодежь, привлеченную запахом почти ужаса, который исходил от Стайлза.
- Стайлз, здравствуй, – как ни в чем не бывало поздоровалась она с мальчиком, делая вид, что не замечает ни сумасшедшего сердцебиения, ни очень частого, почти судорожного дыхания. – Прогуляемся?
Стайлз почти обреченно кивнул, кажется, готовый к тому, что в лесу его съедят и закопают косточки под ближайшим кустом.
- Мне жаль, – тихо выдохнул он, как только дом скрылся из виду.
- Чего? – удивилась альфа. – Того, что ты спас всю мою семью? Того, что ты нашел лекарство для твоей мамы? Что помог задержать опасную преступницу?
- Нет, – помотал головой мальчик. – Что я так… сделал.
- Стайлз, – Талия присела на удобно лежащее бревно и похлопала ладонью рядом с собой, приглашая присесть. Дождавшись, пока мальчик перестанет ерзать, устраиваясь поудобнее, она продолжила.
- Ты умный мальчик. Намного умнее своих сверстников. Удивительно, что мои дети не прокололись гораздо раньше, учитывая твою наблюдательность. Поэтому ты прекрасно понимаешь, насколько выгодно стае иметь среди своих кого-то, кто является членом семьи власть имущих города. Жена шерифа – очень выгодное приобретение, тем более, что твоя мама – очень хорошая женщина, да и ты сам мне нравишься. Я собиралась предложить ей укус после отъезда моего брата, но ты своими… действиями немного опередил события. Несмотря на то, каким образом было сделано это предложение, никто не держит на тебя обиды или зла – еще неизвестно, как бы отреагировал кто-то из моих, попади он в такую ситуацию. Так что, ты по-прежнему желанный гость в нашем доме, тем более, что Кайл Коре, Лоре и Дереку уже все нервы на кулак намотал, обвиняя в том, что это из-за них ты больше не приходишь.