Так что теперь маленький Стайлз сидел на заднем сиденье патрульной машины своего отца и ждал выговора.
- Стайлз, я не знаю, что с тобой происходит, и это меня пугает, – папа всегда умел удивлять. – Я помню, как мы с твоей мамой испугались в то утро, когда тебе приснился кошмар. Но ты стал интересоваться не только комиксами и Скоттом, поэтому мы решили пока просто подождать. Вроде, все стало в порядке, но твое состояние сегодня… Если ты не хочешь поговорить со мной или мамой, может, ты хочешь поговорить с кем-то еще? Больше всего на свете я хочу, чтобы у тебя и мамы все было в порядке, и мне очень плохо, когда плохо кому-то из вас. А тебе сегодня было именно что плохо…
Стайлз даже не заметил, когда они остановились возле дома. Ему было стыдно за свой срыв, за то, что он заставил своего доброго, умного, все понимающего отца беспокоиться из-за такого пустяка. За то, что не смог сдержать эмоций при виде живого, здорового и даже веселого Дерека. У отца итак хватало забот с мамой, а значит, Стайлз больше не имел права на слабость – от безупречности выполнения его плана зависело и состояние Клаудии Стилински.
- Пап… А если я… ну… влюблюсь? – лучшая защита – это правда. О его намерении взять Лидию Мартин в жены родители были осведомлены еще с детского сада, поэтому столь резкий разворот вполне мог объяснить сегодняшнюю паническую атаку.
- О. Даже так? – Джон расплылся в широкой улыбке, из-за которой от глаз разбежались лучики морщинок. – Нам с мамой стоит готовиться еще к одному десятилетнему плану?
- Нет, – насупившийся от обиды Стайлз стал похож на будундучка.
- А что так? – искренне удивился мужчина.
- Потому что я не буду ничего придумывать! – теперь Стайлз еще и засопел. Чуть-чуть – и в глазах застынут слезы.
- Ну же, сын, что случилось? – Джон был озадачен – его всегда такой подвижный и говорливый мальчик, буквально фонтанирующий планами, сейчас поник, как сорванная ромашка.
- Потому что я не буду придумывать планы, как жениться на мальчике! – громко хлопнув дверцей машины, Стайлз гордо поволок рюкзак по земле в дом, оставив за спиной остолбеневшего от такой новости родителя.
====== Глава 4. ======
Глава 4.
Если Стайлз чего-то захотел или решил, то было проще дать ему это, чем объяснить, почему «нет». В этот раз желание было довольно простое: неугомонный ребенок захотел, чтобы мама испекла шоколадный пирог. И обязательно в его присутствии. Желание довольно простое и легко выполнимое, поэтому, придя на следующий день после происшествия в школе, Стайлз переоделся, спустился на кухню и уставился таким ожидающим взглядом на маму, что сразу становилось понятно: что-то грядет. Поглядывая на сына, Клаудия приступила к процессу, в который активно вмешивался Стайлз, постоянно спрашивая «что, зачем и почему?» Когда Джон приехал с дневной смены, его ждал потрясающий вкусноты пирог и ожидание в глазах супруги.
Стайлз ушел спать, и у взрослых появилось время обсудить свои, гораздо более серьезные проблемы. С понедельника начиналась химиотерапия у Клаудии, на время которой ей придется лечь в больницу. Лобно-височная деменция не оставляла никаких шансов никому. Уже сейчас женщине было тяжело контролировать свое поведение, и стикеры с напоминалками о самых простых вещах висели по всему дому не просто так. Но ради сына она старалась изо всех сил. Химиотерапия не излечивала болезнь, она просто отодвигала ее на неопределенный срок. Хотя в ее случае даже это было бы чудом.
Пытаясь укрыть любимую женщину в своих объятьях от постигшей их беды, Джон Стилински только часто сглатывал, не позволяя себе слабости – сейчас их маленькой семье как никогда нужен был сильный глава. Пытаясь отвлечь их обоих от горьких мыслей, он немного покачал в руках жену.
- Родная, а я тебе не говорил, что нам, похоже, надо готовиться не к невестке, а к зятю?
- Что?! – такая новость начисто вымела из головы тоску и печаль. – Джон?
- Наше чадо вчера спросило у меня, как я отнесусь к тому, что он влюбился?
- А как же Лидия? – округлила глаза Клаудия, которая лучше самой миссис Мартин знала о достоинствах ее дочери благодаря собственному сыну, буквально боготворившему девочку.
- Вот-вот… – фыркнул Джон. – Я и спросил, стоит ли нам ждать от него еще одного десятилетнего плана, а в ответ мне заявили, что не собираются придумывать, как жениться на мальчике!
- О, Боже! Джон! – расхохоталась Клаудия, тут же зажимая себе рот ладонью, чтобы не разбудить громким смехом сына. Но удержаться было трудно, и она совсем по-девчоночьи захихикала. – Бедный мой! Как же ты будешь управляться тут один? Поверь мне, план у него есть, и не один, и мне уже страшно представить, что он может сотворить, добиваясь своего.
- Я подумал о том же, поэтому ты уж постарайся вернуться поскорее. Ты же видишь, что Стайлз растет, и я все меньше понимаю его. Мне все равно, кого он приведет в дом, хотя и предпочел бы невестку, но все, чего я хочу – это чтобы наша маленькая семья была жива, здорова и счастлива. Я не смогу заменить ему тебя, и просто физически не могу себе представить, что не обниму тебя после смены, не поцелую, не вдохну запах твоих волос… – уткнувшись носом в пышные волосы жены, Джон горячечным шепотом делился своим самым большим страхом.
- Тише, родной, еще ничего не случилось, – пряча глаза, пыталась успокоить его Клаудия, прекрасно понимая, что обманывает их обоих. Когда врачи только поставили ей диагноз, они первым делом постарались найти всю доступную им информацию. – Ты же знаешь, что сейчас время не идет, а летит и вполне вероятно, что лекарство уже есть. Надо только подождать и посмотреть на результаты лечения… Я еще увижу, как наш мальчик влюбится по-настоящему, как он вырастет и станет мужчиной, которым мы оба будем гордиться и восхищаться, а еще – удивляться: неужели это наш маленький Стайлз?
- Если тебе предложат экспериментальное лекарство с неизвестным действием, ты согласишься? – Джон был готов верить даже шарлатанам, и верить в любые обещания, где был хотя бы намек на чудо.
- Если мне скажут, что будет хотя бы один шанс – скорее всего, да, – немного подумав, ответила женщина. – Мы не в том положении, чтобы выбирать или привередничать. Тем более я же теперь быстрее с ума сойду от любопытства: кто же этот мальчик?
- Зная нашего сына, это случится скоро. Намного быстрее, чем бы нам самим хотелось, – устало усмехнулся Джон. – У меня смена до обеда, что будешь делать?
- Схожу к Мелиссе, попрошу ее приглядывать за вами двоими, пока меня нет. Возможно, задержусь – там же Скотт.
- А знаешь, я рад, что Стайлз перестал быть настолько зацикленным на нем, – несколько неуверенно отметил Джон. – Он стал намного более общительным, если про него можно так сказать.
- Поживем – увидим, – вздохнув, согласилась с ним женщина и, не удержавшись, зевнула.
Утро преподнесло сюрприз: Стайлз категорически отказался выходить из дома, заявив, что «у него планы, которые не включают в себя Скотта». Приподняв брови на такую формулировку, Клаудия решила было остаться дома, но сын чуть ли не вытолкал ее за порог лично, пробурчав, что она будет ему мешать.
Такое заявление почти что оставило ее дома, но умоляющие глаза сына, который едва не приплясывал от нетерпения, все же перевесили здравый смысл. Стребовав обещание, что «никаких костров в гостиной, Стайлз! И вообще открытого огня! И острых предметов! И…» На этом сын понурился и побрел в дом, уныло предложив свою помощь в снятии верхней одежды.
Покачав головой на такой спектакль, миссис Стилински все же решилась оставить своего крайне… активного отпрыска дома одного.
Разговор с Мелиссой был тяжелым, да и было неудобно перед Скоттом, который сначала с надеждой заглянул ей за спину и очень расстроился, не увидев с ней Стайлза. На грустный вопрос мальчика она отговорилась тем, что ее непоседа решил поучить уроки. Вот именно сегодня с утра. И никак иначе. Хорошо знакомый с заскоками своего приятеля, Скотт только смиренно вздохнул и поплелся наверх под подбадривающие замечания собственной матери, которая воспользовалась случаем и посадила сына за учебники.
Клаудия была бы рада остаться на чай, но подкатывающая слабость и тревога за дом, в котором остался что-то задумавший Стайлз не дали ей этого сделать. Вернуться она решила так же, как и пришла – пешком, но на середине пути поняла, что переоценила свои силы. Вот такой, присевшей отдохнуть на лавочку, ее и увидел муж, проезжающий мимо на патрульной машине. До окончания смены оставалось чуть больше четверти часа, еще минут десять надо было на сдачу смены, поэтому Клаудия согласилась проехать с Джоном в участок и немного подождать, а потом поехать домой вместе. Что бы там не задумал Стайлз, им бы давно позвонили соседи, а раз звонка нет, значит, он был осторожен, да и вообще – все, что могло случиться, уже случилось.
Дом встретил их распахнутыми окнами, громкой музыкой и вкусным запахом сладкой выпечки. Удивленно переглянувшись, супруги осторожно подошли к входной двери. Стоило только открыть дверь, и на них обрушился сдвоенный звук: судя по всему, Стайлз поставил радио на полную громкость и теперь очень немелодично… скажем так, подпевал. Подкравшись к кухне, они осторожно заглянули внутрь. Их взглядам предстало полностью разоренное помещение, ровным слоем засыпанное мукой, какао и сахаром; заставленное таким количеством грязной посуды, что невольно возникал вопрос: откуда у них ее столько? Вместо Стайлза виднелась его пятая точка над кухонным столом – судя по виду, он стоял на стуле и за чем-то наклонился. Вот над столом появилась макушка, потом вытянутые руки, а в руках… руках – поднос с высоким, но кривым пирогом, буквально залитым шоколадом с ореховой крошкой. С усилием поставив пирог на стол, Стайлз окончательно выпрямился и испуганно замахал руками, пытаясь не упасть со стула – из-за громкой музыки он не услышал ни шума машины, ни тихих шагов родителей и их появление в кухонном проеме стало для него полной неожиданностью. Пытаясь не дать упасть сыну, Джон устремился к нему, но внезапно тоже взмахнул руками и с коротким, но крайне емким возгласом упал сам, подбив своим телом ножку стула так, что Стайлз рухнул на него сверху, выбив из легких весь воздух. Будучи чуть предусмотрительнее, Клаудия осторожно обошла стол. Джон как раз, кряхтя, поднимался с пола вместе с сыном, и на его спине отпечатались невольные виновники падения – яйцо и масло.
Больше не имея сил сдерживаться, Клаудия почти рухнула на ближайший стул и залилась звонким, безудержным смехом. Внимательно оглядев себя, сына, кухню, Джон присоединился к ней. Прошло немало времени, прежде чем чета Стилински сумела отсмеяться.
- Итак, Стайлз. Я ни за что не поверю, что ты затеял это… эту… этот пирог просто так. Или ты все же решил нас побаловать? – отец лукаво приподнял брови, ожидая, как выкрутиться его сын. Но тот, как всегда, удивил.
- Я видел, что тренер Финсток нас со Скоттом не видел, – неожиданно тихо, не смотря взрослым в глаза, ответил Стайлз. – Нас увидел Дерек Хейл, он был там же, на поле, хоть и занимается баскетболом. Я подумал, что надо поблагодарить его за помощь. И я знаю, что он любит сладкое, поэтому вот…
- Дерек Хейл, значит? – Джон хмыкнул и многозначительно переглянулся с женой. – Давай так: мы с тобой сейчас идем, моемся, переодеваемся и убираем то, что ты здесь развел. А вечером я отвожу тебя и твой подарок к Хейлам. Заодно тоже поблагодарю этого… мальчика. Идет?
Проводив взглядом умчавшегося наверх сына, Джон снова посмотрел на жену.
- Я понял, почему он сказал, что не будет строить планов. Он решил взять его штурмом!
====== Глава 5. ======
Перевыложено! Поздравляю всех читательниц с 8 Марта!!!
Глава 5.
Пока Клаудия отдыхала, мужчины Стилински приводили в порядок кухню, больше похожую на испытательный полигон, чем на обитаемое помещение. Стайлз честно размазывал тряпкой все просыпанное и пролитое, попутно выливая на отца потоки информации. С описания процесса приготовления его пирога он перешел на рецепты, с которых плавно перекинулся на здоровую пищу. С нее разговор перескочил на тему здорового питания и тут Джон всем нутром ощутил надвигающуюся угрозу диеты – Стайлз перешел на холестериновые бляшки, возраст и как-то странно начал запинаться, все чаще поглядывая на отца. Быстрый вопрос, откуда он все это знает, и вообще – что они сейчас проходят в школе, его не спас. На биологии они проходят животный мир, но это разве причина не интересоваться другими темами?
В общем, поглядев на еще больший бардак, наведенный сыном во время уборки предыдущего, Джон с мученическим вздохом отправил того на повторную помывку и переодевание, решив, что один уберется намного быстрее. К шести часам, когда все было закончено, со второго этажа спустились Клаудия и Стайлз, готовые ехать к Хейлам. Уставший за день, но моментально взбодрившийся при мысли о грядущем «знакомстве», Джон быстро принял душ, переоделся, вывел из гаража семейную машину, подождал, пока в нее загрузятся сын и жена, помог загрузить пирог и только после этого смог сесть за руль.
Сидя рядом с матерью, которая держала на коленях его изделие, Стайлз только мученически кривился про себя. Такого позора он не ожидал. Еще в те времена, когда паузы между всякой сверхъестественной фигней были достаточно долгими, он с удовольствием готовил для отца и для стаи всякие вкусности. Не шеф-повар, но его стряпню уплетали за обе щеки все, для кого он ее готовил. А тут… Он забыл, что в восемь был довольно мелким для своих лет, и обеденный стол для него был высоковат. К тому же, его болезнь не настолько безобидна, как он внушил сам себе, и с координацией дело обстояло не совсем хорошо. В результате, вместо роскошного двухслойного шоколадного торта, политого двойной порцией шоколада с молотыми орешками, так обожаемого его Дереком, получился кривобокий ужас, не имеющий ничего общего с его фирменной выпечкой. Да еще и всю кухню за…мусорил. Но переделывать все времени не было.
Мама уже завтра ложится в больницу, откуда вернется домой только один раз. Когда через две недели после возвращения ее положат на лечение опять, болезнь резко начнет прогрессировать, и домой она уже не вернется. Никогда. Времени у него было только до конца октября, а сейчас уже начало сентября.
Дом Хейлов поражал. Огромный особняк в мягких тонах, от которого веяло уютом и ощущением жизни. Как же он был не похож на те горелые руины, которые помнил Стайлз. Наверняка подъехавшую машину услышали еще на повороте к особняку, но открыли дверь только после звонка.
- Офицер Стилински? – удивилась невысокая женщина с поистине королевской осанкой. – Что-то случилось? Вы проходите, что ж на пороге стоять.
Роль прихожей выполняла большая комната, в которую тут же высунули любопытные носы младшие Хейлы, привлеченные голосами и запахом вкусного.
- Добрый день, миссис Хейл, – улыбнулся Джон. – Я тут не как офицер, а как родитель. Позвольте, это – вам, – Клаудия с улыбкой протянула поднос с тортом, который был довольно тяжелым.
- О, право слово… – удивленно распахнула глаза женщина. – Дерек, отнеси угощение в столовую, – позвала она одного из своих детей.
- Дерек? – Джон остро глянул на парня, которому было лет шестнадцать-семнадцать на вид. Удивленно переглянувшись с женой, Джон снова перевел взгляд на Талию Хейл, от которой не ускользнули их переглядки.
- Давайте пройдем в гостиную, – взмахом руки пригласила хозяйка дома нежданных, но очень любопытных гостей. – Мне очень любопытно, чем же моя семья заслужила такой подарок, который уже не терпится попробовать. Мои как раз приготовят чай…
- Мой сын, у него есть некоторые… проблемы со здоровьем. Позавчера, когда он с другом сидел на трибунах, ему стало плохо. Тренер не заметил этого, а вот ваш сын – увидел. Может, обошлось бы и без медицинской помощи, но все же… Поэтому мы приехали вас поблагодарить за наблюдательность вашего сына Дерека.
- Теперь-то надеюсь, все в порядке? – обеспокоилась миссис Хейл.
- Уже да, – чуть улыбнулась Клаудия, и перевела взгляд на возникшего в проеме мужчину.