— А он о тебе знает? — все же задала свой вопрос Тереза.
— Знает, — чуть печально улыбнулся Беркхардт. — Он знал обо мне раньше, чем я — о нем.
========== Глава 12. ==========
Портленд, штат Орегон, 12 сентября 2001 года от РХ.
Сидя в кресле для посетителей, полуприкрыв глаза, капитан Ренард внимательно наблюдал за комиссаром Трейни, который метался по собственному кабинету, боясь подходить к окнам. Но даже так Шон прекрасно знал, что творится сейчас на улицах его города.
/ Дурная кровь покоя не дает? /
/ Хочешь, чтобы началась такая же резня, как и в других городах? Достаточно самоустраниться. Люди пока в шоке, но еще день-другой, и тогда польется кровь. Реки крови, моря… Ты не хуже меня осведомлен о том, что собой представляет человеческая природа. Думаешь, они не припомнят тем, кто «другой», свои страхи и слабости? Не поспешат обвинить в своих ошибках и бедах? Я хочу это предотвратить, но будучи простым капитаном полиции этого не получится. Влиять на людей я не смогу, а вот Существа… Это другой вопрос. За столетия скрытной жизни они привыкли к правилам и тому, что за их нарушение последует наказание. Полагаю, что в моем случае все должно пройти гораздо легче, чем в любом другом месте: о нас с тобой знают. В большей степени обо мне, ты, благодаря своим действиям, для них ночная страшилка. О тебе знают, что ты есть, но не знают конкретно, кто ты. /
/ И ты собираешься это изменить. /
/ Не совсем. Беда уже достаточно хорошо обучена, чтобы быть фасадом. Вывеской. Тебя я светить по-прежнему не хочу. /
/ Предпочитаешь держать при себе? /
/ Да, при себе. Я устал быть один. И тебе стоит ценить эту усталость. /
/ Я не ценю. Она бьет по мне с той же силой, что и по тебе. Мне точно так же плохо без тебя. /
/ Я просто хочу быть уверен, что больше никогда не увижу в твоих глазах разочарование. Что ты остановишь меня, если я заиграюсь во власть. /
— Вы можете мне хоть что-то сказать?! — едва не сорвался снова Трейни.
— Комиссар, я сказал вам уже все, что мог. Обещать что-то сверх — не в моих силах и уж тем более — не в моей власти.
— Да уж, а ультиматумы ставить вы мастер, — с бессильной ненавистью выдавил Трейни, обрушиваясь в свое кресло. — Что изменит один человек?
— Не совсем человек, — снова спокойно поправил его Шон. — Однажды я вам это уже говорил, в этом же кресле, в этом же кабинете. Повторю опять. Николас Беркхардт — единственный, ради кого я вообще готов напрягаться. Ради кого я вспомню такие слова как «жертвенность», «человечность», «жалость», «доброта», «сострадание»… и еще множество других, среди которых будет и «мораль». Власть, особенно в такое время, как сейчас, — это слишком большой искус. Я один ему сопротивляться не смогу, для этого мне и нужен Ник. Чтобы остановить меня, когда я не замечу грань, которую пересекать не стоит. Когда я забуду, ради чего вообще шел в полицию. Поймите, сейчас не время цепляться за правила. Позавчера они были актуальны. Вчера нам всем показали, насколько неверно мы воспринимали окружающий мир. Сейчас необходимо не цепляться за то, что было, а реагировать на то, что стало. Ник… Он не просто мой якорь, он — моя спина. Учитывая все обстоятельства, которые вчера вскрылись, мне нужен кто-то, кому я буду доверять без оглядки, полностью и абсолютно. В ком я уверен больше, чем в самом себе. Только в этом случае, когда я буду знать, что мне нет нужды охранять свою спину самому, я смогу предпринять меры по сохранению спокойствия.
— О, да… меры… — наклонился вперед комиссар. — Как так оказалось, что вы и ваш участок оказались наиболее подготовлены к тому ужасу, что обрушился на весь мир? Вы знали?
— Уже некоторое время я систематизировал те преступления, с которыми сталкивались мои детективы и Ник. Слишком много странностей. Одна — это случайность. Две — совпадение. Три — закономерность. Но их было гораздо больше, чем три. Рваные раны, нанесенные животным. Обезглавленные тела. Отравления. Фанатики, выбрасывающиеся из окна с непонятным кличем… Я искал секту, но даже моей фантазии не хватило на реальность. А что насчет подготовленности… У меня погибли трое. Пятнадцать человек получили ранения разной степени тяжести. Двое уже никогда не вернутся в строй. По-вашему, это — легко отделался?
— Лейтенант Беркхардт находится на очень хорошем счету. Капитан Маркус не отдаст его просто так, — сдаваясь, покачал головой Трейни.
— Мы можем предложить ему замену, во много раз превосходящую Ника, — вкрадчиво выбросил на стол свой самый убойный козырь Ренард.
— Себя? — саркастично поднял брови комиссар.
— Гримма, — поднял на комиссара темный взгляд Шон.
— Существо? — с некоторой запинкой после паузы спросил Трейни.
— Природа умна, намного умнее человека, как бы он не мнил себя ее повелителем, — сложил перед собой кончики пальцев Шон. — Создавая идеальный яд, она создает и противоядие. Создавая идеального хищника, она создает и идеального охотника. Существа тоже умеют бояться. Того, кто охотится на них столько же, сколько существует сама их раса.
— Вы говорите про этого самого Гримма? — забыв о кошмаре, творящемся за окнами, подался вперед комиссар.
— Я не сидел сложа руки ни вчерашний день, ни сегодняшнюю ночь. У меня хватает должников, среди которых оказались и наши соседи по разуму. И эти должники оказались весьма адекватными лю… личностями. Они же мне и выдали эти сведения. Как оказалось, кузина Ника, которая живет с нами последние три года — Гримм. Человек, но ничем не уступающий Существам. Такая же быстрая, сильная и выносливая, как они. С хорошим нюхом, слухом, зрением и реакцией. С кровью, на которую почти не действуют ни природные яды, ни зелья ведьм. Кровью, которая сама является универсальной отравой или антидотом. А еще Гримм способен узнать Существо тогда, когда все вокруг уверены, что это — человек. Вот Терезу я и готов предложить в обмен на Ника.
/ Не боишься, что это слабое место в твоем плане? Что ее просто заграбастают военные и упекут в свои лаборатории, пытаясь разгадать загадку ее крови? /
/ Маркус так просто тебя не отдаст, а ее так просто не отдам уже я. И ты. И не только мы — стоит только озвучить, кто она и что из себя представляет, за нее горой встанут все жители этого города, для которых она станет символом спасения. Думаешь, военные дураки и не поймут этого? К тому же, Ник… Это — МОЙ город. В котором распоряжаюсь Я. На этом вопрос считаю закрытым. /
— Не боитесь, что на такое сокровище найдутся другие охотники? — Трейни уже что-то просчитывал.
— Тереза девушка умная и очень самостоятельная. К тому же, у нее есть два очень весомых аргумента — это я и Ник. В полиции мы служим только по прихоти моего партнера, поэтому остальная часть нашей жизни как-то упускается другими из виду, и совершенно напрасно. Мне есть, у кого стребовать долги, и это не те люди, которым даже армия сможет сказать «нет». И думаю, что капитан Маркус сочтет замену вполне адекватной. Тем более, что работать ей скорей всего придется с Яном Вуличем, напарником Ника, который, вы только представьте себе, является Существом. Вот так-то.
— Кошмар какой-то… — снова вздрогнул Трейни. — Вот так работаешь с людьми, и вдруг оказывается, что это были совсем не люди.
— Комиссар, подпишите бумаги о переводе Ника… — устало вздохнул Ренард, чуя, что разговор собирается идти на новый круг. — Америке показали, что она совсем не так сильна и неуязвима, как казалось всем. И что на этой планете есть место не только людям, но и тем, кого мы так долго считали всего лишь сказками и легендами. Это уже случилось. Случилось по всему миру. Такое под коврик не заметешь и не сделаешь вид, что ничего не было. С этим надо как-то смириться, жить и работать. Что я и собираюсь сделать, как только получу Беркхардта в свое распоряжение.
— Комиссар… — тихо обратился к начальству Шон. — Однажды вы уже рискнули, подписав бумаги о моем назначении. Я знаю, что из-за этого вы едва не потеряли свое кресло, но я сделал все, от меня зависящее, чтобы оправдать это доверие. Поверьте мне, в меня еще раз. Отдайте мне Ника, и я постараюсь сделать так, чтобы Портленд стал самым спокойным городом Соединенных Штатов.
— Целый город за одного человека, — хмыкнул Трейни, глядя на одного из своих капитанов нечитаемым взглядом. — Ренард, если вы так спокойно приняли всю эту нечисть, найдите настоящую ведьму и проверьтесь на приворот — такое доверие и такая готовность на все подозрительны. Я подпишу бумаги о переводе лейтенанта Беркхардта под ваше начало. Маркусу этого самого Гримма вы сдадите сами, с полной инструкцией по эксплуатации. Даже прикрою собой и перевод, и Гримма…
— Но…? — напрягся Ренард на невысказанное условие.
— Раз уж вы так уверены в себе, и в своем партнере, то успокойте город раньше, чем от него останутся руины.
========== Глава 13. ==========
— Вы уверены? — высокий сухопарый мужчина неопределенного возраста остро глянул на объект своих сомнений, который с огорченным сопением копался сейчас в груде холодного оружия.
— У нас одно образование, одни знания, одни навыки. При желании мы оба давно уже могли получить титул мастера исторического фехтования, но зачем? — один из собеседников тоже глянул в сторону обсуждаемого мужчины, который уже выбрал несколько клинков и теперь проверял их на баланс и пригодность.
— Сколько вам лет? — сухопарый едва удержался, чтобы не закатить глаза: ему были знакомы, и слишком хорошо, такие вот… личности. Отпрыски богатых семей, которые ради забавы выучат несколько движений и мнят себя Мастерами с большой буквы. Ему потребовались десятилетия, чтобы достичь того уровня владения оружием, как сейчас. А эти двое… Впрочем, выбора у них все равно нет.
— Капитан, а вы не боитесь так рисковать своим любовником? — с некоторой ехидцей спросил еще один наблюдатель за разминкой определившегося в своем выборе Объекта. — Ваша уверенность может выйти вам боком, но для него это будут уже бессмысленные сожаления. Насколько мы знаем, все жертвы подвергаются очень тщательному обыску, и спрятать жучок не представляется возможным. Проследить мы попробуем, но если вдруг упустим — ему уже ничего не поможет.
— Я всегда найду его. В любом месте, в любом случае, в любой ситуации, — покачал головой тот, кого назвали капитаном. — Счет пошел на дни — друг Ника в их руках уже два дня. Набор идет неделю, после чего начинается Турнир, где выживший всего один — победитель. И я совсем не хочу знать, что случится дальше, если мы опоздаем со спасением.
— Капитан, вы понимаете, что ваш отказ от страховки ставит вас в очень… двусмысленное положение? Ладно, если эта авантюра увенчается успехом. А если вы потеряете своего детектива? Вас не спасут никакие заслуги, — остро глянул комиссар.
— Комиссар, помните мое обещание? — обернулся и в упор глянул капитан. Под мшисто-зеленым мертвым взглядом Трейни моментально опустил глаза. Насколько ему было известно, единственным, кто мог смотреть в глаза капитана Ренарда, был его детектив и любовник, лейтенант Ник Беркхардт. Всех остальных хватало на несколько секунд, не больше. — Я ведь его сдержал, как вы помните. И продолжаю выполнять. Эта ситуация как раз является его частью. Львиногривы решили, что неписаные правила этого города на них не распространяются, и устроили тут свой Турнир. Они ошиблись. И вдвойне ошиблись, когда взяли приятеля Ника. Гриффин и Ву будут прикрывать Ника по мере возможности, создавая нужные слухи. Остальное — дело времени.
Двое названных только и могли, что молча кивнуть.
— Это будет довольно просто: все считают, что Ник перевелся, но у меня в участке он отметиться не успел, поэтому шансы, что его опознают, весьма невелики. А даже если и опознают… Никто, кроме меня, не знает его истинных возможностей, а они… Если сорвусь я, то он сможет меня остановить. Если сорвется он — проще самому застрелиться сразу. Если успеешь.
— Хорошо, — нервно потер лицо комиссар. — Я услышал вашу точку зрения. Теперь я хочу лично убедиться, что у этого парня есть шансы выжить в этом побоище. Приступайте, — кивнул Трейни гражданскому.
Мистер Арно Феллини, который занимался историческим фехтованием сорок лет из своих пятидесяти двух, кивнул и кошачьим шагом двинулся навстречу замершему детективу, который упер кончики обоих выбранных им мечей в пол и внимательно смотрел на него.
В данный момент лейтенант Беркхардт был похож на иллюстрацию к женскому роману: он был одет в свободную шелковую рубашку с закатанными выше локтя рукавами и распахнутым воротником, плотные черные брюки и мягкие кожаные ботинки. Конечно, высокие сапоги подошли бы куда больше, но зато в ботинках было удобнее двигаться. А еще на нем не было никакой защиты. По этому поводу мастер, приглашенный для проверки, уже возмущался, но переубедить спокойного, словно танк, лейтенанта, не смог. И теперь был вынужден начать тренировку с гражданским, который разве что лезвие от гарды отличить мог, и на котором не было никакой защиты. Великолепно. Лучше не бывает.
Осторожный пробный взмах одним из мечей, которые умело держали давно привычные к ним руки, был отведен ленивым движением. Не сходя с места. Второе движение мастера было куда более уверенным, но и оно было отведено все тем же ленивым движением. Что ж, похоже, этот полицейский мог не только отличить лезвие от гарды, но и знал пару движений.
Следующей в ход пошла нехитрая связка, итогом которой стал прижатый к переносице мастера кончик одного меча. Острие второго все так же упиралось в деревянный пол возле левого ботинка. Отшагнув в сторону, Арно чуть прищурил глаза на спокойно смотрящего детектива, и воздух внезапно зазвенел от наконец-то столкнувшегося оружия. Однако и теперь мастера Феллини, которого не могли победить самые достойные соперники уже лет пятнадцать, ждал сюрприз: собираясь продолжить движение, он внезапно обнаружил, что к его переносице опять прижимается кончик меча. При том, что это движение он уловить не сумел. А второй меч все так же упирался острием в пол.
Отойдя в сторону, он опять окинул взглядом спокойного лейтенанта, но в этот раз он видел соперника, а не новичка. На этот раз в ход пошло все мастерство, знания и уловки, накопленные за годы тренировок и боев, но итог был один: ему в переносицу вновь уперлось острие одного меча.
— В чем дело? — недовольно нахмурился комиссар, который никак не мог понять, что именно происходит.
— Ваш специалист Нику не соперник, — тихо пояснил Ренард, и неожиданно стянул с широких плеч пиджак. Небрежно зацепив его на ближайший крючок, он распустил галстук и сунул его в нагрудный карман пиджака. После чего принялся закатывать рукава своей рубашки.
— Капитан, что вы собираетесь делать? — в первый раз за все время спросил Хэнк.
— Комиссару нужны доказательства, чтобы он мог со спокойной душой дать добро на эту операцию. Но он этого не сделает, пока не увидит, на что способен Ник. А он этого не увидит, потому что мистер Феллини ему не соперник, — пояснил детективу Шон, с гримасой неудовольствия выхватывая из небольшой кучи оружия самые подходящие для себя по размеру мечи.
Увидев это, Беркхардт впервые показал, что оружие он взял не для того, чтобы покрасоваться. Неожиданно тот меч, что все это время упирался в пол, описал сверкающую дугу и оказался вытянут вдоль руки острием к локтю, а сама рука согнута так, что прикрывала живот. Хватка на втором мече тоже изменилась: теперь рукоять меча была пропущена между средним и безымянным пальцем, лезвие так же спускалось кончиком к локтю, а рука поднялась от бока к уху. Ноги Беркхардт так же расставил в довольно странную стойку: почти балетную, но на расстоянии шага.
Знакомый с обратным хватом, но не знакомый с продемонстрированной стойкой, Арно Феллини во все глаза наблюдал, как сходятся капитан и детектив, но начало схватки увидеть не смог. Просто обе фигуры чуть ли не размазались в воздухе, а по залу потек непрерывный звон скрестившегося оружия. Оба бойца двигались настолько быстро, что были похожи на две размазанные тени. Трое наблюдателей лишь рты раскрыли, не в силах понять то зрелище, что разворачивалось перед их взглядами. Четвертый мог бы понять, но просто не успевал увидеть все. Слишком быстры были те, кого он в самом начале разговора обозвал про себя «любителями». Любителем был он. А перед ним сражались Мастера.