Раздался короткий свист, глухой удар, и в одной из стен завибрировал меч, воткнувшись в нее чуть ли не на треть. Почти рядом с безмолвной группой замерли Ренард, прижавший лезвие одного из мечей к боку Беркхардта, а второе — к шее Ника. И именно из-под второго лезвия лениво ползла ярко-алая капля крови. Меч самого Ника упирался в пол.
— Ты проиграл, — с насмешкой заметил Ник, делая шаг назад.
— Ты сжульничал! — оскорблено воскликнул на это Ренард, будто это не он едва не перерезал горло собственному любовнику.
— Ты делал то же самое, — насмешливо хмыкнул Ник, — я просто успел первым.
— Почему он проиграл? — сипло спросил Арно, делая свистящий вдох. Как оказалось, он почти не дышал все то время, что длился этот короткий бой. — Ведь ранен именно лейтенант Беркхардт.
— Потому что пустить кровь друг другу — это проще простого. А вот порезать так, чтобы испортить одежду, но не попортить кожу — это намного сложнее. Особенно когда проигрывает тот, кто первым пускает кровь, а второй старается именно что подставиться под удар.
Только после объяснения капитана все обратили внимание, что рубашки и кое-где брюки обоих — это скорее дизайнерский набор лент, чем одежда. А единственная капля крови — на шее Беркхардта. Из пореза, который уже успел закрыться, настолько тонким он был.
— Кстати, нам стоит изменить тренировки — как оказалось, оружие из дрянной стали, с ужасной заточкой и без нормальной балансировки усложняют ее на порядок, — почти весело заметил Ник, направляясь к стене за все еще торчавшим в ней мечом.
— Тащи свой Экскалибур, Артур, — оскорблено заметил Шон, с досадой роняя свое оружие в общую кучу.
— Ой, да ладно тебе, Мерлин, у тебя зато твой посох был, не завидуй, — ехидно оскалился Беркхардт, вытягивая меч из деревянных панелей и стены под ними с такой легкостью, будто это было теплое масло. — А если расстроен, то утрись своей шикарной белой бородой — она тебе о-о-очень к лицу!
Видимо, это было что-то из разряда личных шуток, так как после этих слов Ренард аж покраснел от злости.
— Какого?! Если бы не ты, со своей Гвиневрой, то все было бы нормально!
— Пить надо было меньше, меньше надо было пить! — продолжил скалиться Ник.
— Я чего-то не понимаю? — холодно осведомился комиссар, не желавший чувствовать себя идиотом, каким он себя и ощущал после увиденного.
— Простите, господин комиссар, личные заморочки, — ярко сверкнул глазами в сторону разозленного Шона Ник. — В свое время нам пришлось… по обстоятельствам непреодолимой силы поучаствовать в нескольких спектаклях. Одним из которых был спектакль про рыцарей Круглого Стола. Как вы поняли, я играл Артура, а вот Шону пришлось сыграть Мерлина. Просто он на… генеральную репетицию ухитрился явиться после недельного запоя, небритым, нечесаным и опираясь для равновесия на какую-то палку. Он был обречен на эту роль.
Видимо, было что-то еще, так как Беркхардт все же не выдержал и расхохотался под тихое, но злобное ворчание Ренарда. Видимо, тот тоже мог припомнить несколько ролей любовника.
— Зато тебе несказанно шли лосины Робин Гуда.
— И что? При этом мне не пришлось, как Гаю Гисборну, жить в зловонном Ноттингеме. Да и стреляю из лука я все равно лучше тебя! — почему-то четырем мужчинам явно показалось, что Ник едва не показал язык Ренарду.
— Ладно, пошутили — и хватит, — оборвал пикировку комиссар. — Теперь я верю, что детектив Беркхардт сможет постоять не только за себя, но и за своего приятеля, не убивая при этом своих противников. Поверю на слово и капитану Ренарду, который уверяет нас, что сможет найти то место, куда свозят всех похищенных. Теперь осталось придумать способ, как подсунуть им нашу жертву.
========== Глава 14. ==========
Тишину отдела убийств 11-го участка нарушали только звонки телефонов, голоса в коридоре и шум за окном. Никто не рисковал даже просто кашлянуть. Зато в этой тишине было хорошо слышно, как кричит капитан Маркус на Беркхардта. Буквально орет вот уже четверть часа. Голоса самого Ника слышно не было. Это было невероятное событие: Ник никогда не допускал ошибок. Он переводил старушек через дорогу; снимал котят с деревьев; был неизменно вежлив как с пострадавшими, так и с преступниками; всегда сдавал все отчеты вовремя и в безукоризненном состоянии. Что могло вызвать такой гнев на его голову?
Наконец, дверь кабинета распахнулась, и Беркхардт буквально вылетел оттуда. Не успел он дошагать деревянной походкой до своего стола, как в спину ему раздалось очередное ругательство капитана Маркуса.
— Лейтенант! Вы забываетесь! Я не отпускал вас! И не смейте показывать мне свой характер, если не хотите, чтобы вас отстранили! Имейте мужество признать свою вину в произошедшем!
— Я был прав в этой ситуации! — резко развернулся Ник. — И я отказываюсь признавать себя виноватой стороной! Отстранение? Да пожалуйста! Можете хоть уволить!
Под ошеломленными взглядами коллег детектив дрожащими пальцами сорвал значок с пояса и почти швырнул его на свой стол. Следом тяжело брякнулся табельный пистолет.
— Разбирайтесь с этим сами, как знаете!
Двери участка были рассчитаны на многое. Но не на ту силу, с которой ими хлопнули. Проследив налитыми кровью глазами за осыпавшимся осколками дверного стекла, капитан хлопнул дверью уже своего кабинета.
— Это что такое было? — в никуда спросил Ян. Он знал своего напарника. И именно поэтому понятия не имел, что должно было случиться, чтобы довести его до такого состояния.
Прихватив значок напарника и пистолет, он решительно двинулся в кабинет капитана.
— Капитан, можно? — не дожидаясь разрешения, Вулич решительно шагнул внутрь. Сгрузив значок и оружие на стол начальства, Ян замешкался, и поэтому капитан успел заговорить первым.
— Отлично. Этот… здесь больше не работает. Причины выясняй у него сам. Свободен.
Уже открыв рот, детектив, клацнув зубами, его закрыл: все они знали свое начальство, особенно — когда не стоит задавать ненужных вопросов. Похоже, оставался всего один источник информации. Осталось догнать Ника и вытянуть из него причины…
***
— Капитан, мы его потеряли… — тихо признался Хэнк, переминаясь с ноги на ногу под нечитаемым взглядом своего капитана. Рядом тихо замер Ву, для которого провал сегодняшней операции тоже больно бил по профессиональной гордости.
— По порядку: что, как и когда? — откинулся в своем кресле Ренард, и кивком приглашая Гриффина и Ву присаживаться.
— Примерно в три Беркхардт поругался с капитаном на глазах у всего отдела и швырнул свой значок с пистолетом на стол. Сказал, что его могут хоть уволить — ему похрен. Капитан Маркус так и сделал — уволил его. Где-то в четыре напарник Беркхардта нашел его в одном из баров, но разговора не получилось — Ник полез в бутылку и поссорился уже с напарником. Едва не началась драка, но их выставили на улицу, после чего Беркхардт отправился пить дальше, затевая ссоры и драки в каждом заведении. В шестом его выманили в тупик за баром, где он был оглушен и засунут в микроавтобус. Мы следили за ним, сколько могли, но потеряли на одной из стоянок. Вы же сами сказали, близко не подходить, нас могут учуять. А когда мы нашли машину на парковке, она была уже пуста. При этом никто оттуда не выезжал, — бодро и четко отрапортовал Ву.
— Отлично, — не высказал даже тени беспокойства за любовника капитан. — Ник уже пришел в себя, но до места, где проходит Турнир, его еще не довезли. Похоже, он сейчас в промежуточном месте.
— Капитан, откуда вы это знаете? — озадачился Хэнк.
— У нас с Ником есть свой… альтернативный способ связи. Обнаружить его невозможно, но и подходит он только для нас двоих в силу общего происхождения. Он сейчас в полном порядке, только голова немного гудит после удара.
— Да еще и после того количества выпивки, что он в себя влил, — усмехнулся Хэнк.
— Его очень тяжело напоить, — мертвая зелень глаз налилась цветом и жизнью, удивительно преобразив бесстрастное лицо. — Те две бутылки, что он выпил в барах, — это для него ничего не значит. Нужно гораздо больше и крепче, чтобы не просто свалить его с ног, а хотя бы подпоить. Настолько больше, что это становится бессмысленным переводом хорошего продукта. Кто бы ни решил, что Ник — легкая добыча, он ошибся. Фатально ошибся.
— То есть, вы хоть сейчас можете сказать, где находится Беркхардт? — уточнил Ву. — Да, действительно жаль, что этот способ подходит только вам.
— Свободны. Сейчас ждем, когда Ник подаст сигнал о начале действий… — вновь занявшись документами, капитан этим дал понять, что беседа окончена, и присутствующие могут быть свободны.
***
— Как дела, напарник? — Гриффину было очень тяжело видеть своего партнера, с которым проработал не один год, в таком состоянии. Когда совершенно неожиданно на улицы хлынули те, о ком они слышали только в сказках или страшилках, многие растерялись. Растерялись еще и потому, что этими Существами часто оказывались те, кто жил рядом с ними, работал бок о бок, дружил, враждовал, приходил на вызовы…
Не все они оказались чудовищами, готовыми рвать на куски. Среди коллег их участка оказалось немало таких, и все они встали плечом к плечу с людьми, пытаясь обуздать тот хаос, что объял весь мир. Всю планету. Похоже, это восстание готовилось не просто не одно десятилетие, а, как минимум, пару столетий.
Но если нашлись те, кто встал плечом к плечу, были и те, кто поднялся против. Именно они лили кровь и оставляли после себя горы трупов. Насколько знал Хэнк, их участок еще легко отделался — всего трое убитых и пятнадцать раненых. Все — благодаря железной воле их капитана. Другим повезло не так. Один из участков оказался вырезан полностью. Начиная с самого капитана и заканчивая уборщиком. Там не спасся никто. Ни один человек.
Так что Чейзу еще повезло, что он остался жив. Хоть и прикованным к коляске на всю оставшуюся жизнь.
— Как дела, Хэнк? — бледно улыбнулся Лукас, опутанный бинтами и проводами. Ему не повезло: сначала его по спине полоснула мерзкая мохнатая тварь, и тут же отправила в полет до стены вторая. Результат — повреждение позвоночника.
— Город гудит и бурлит, кое-где все еще вспыхивают стычки, а кое-кто решил, что законы Америки на них не распространяются, раз они не люди. Но в целом все намного спокойнее и тише, чем в других местах. Я от наших… соседей мельком так слышал, будто в Портленде живет кто-то, кого они все боятся настолько, что предпочитают не привлекать к себе внимания. Кроме самых отчаянных, но их поголовье удивительным образом сокращается каждый день. Так что я даже не знаю, благодарить Бога за этот момент или проклинать?
Закончив выгружать на тумбочку гостинцы, Хэнк неловко опустился на стул для посетителей.
— Кроме тебя настолько серьезно пострадал еще Франко. Тринадцать человек после лечения смогут вернуться на службу. А Риццо, Коул и Смит… их похоронили на неделе. Вообще, наш участок и участок капитана Маркуса самые везучие — у нас меньше всего пострадавших и убитых. Портовикам так не повезло — там легли все.
— Калека… — горько хмыкнул Чейз, стукнув кулаком по постели. — Коляска до конца жизни и ссать сидя. Лучше бы я сдох!
— Чейз, я… — Гриффин опустил голову. Он работал, и даже получил уже нового напарника. Лукаса списали заранее, не дожидаясь итогового вердикта врачей.
— А у тебя лично как? — Чейз смог немного взять себя в руки.
— А у меня теперь другой напарник, — не стал юлить Хэнк. — Тот самый Беркхардт, которого капитан забрал у Маркуса к нам. Я пока еще не знаю его, что он вообще за человек — у него какое-то задание под личным контролем комиссара.
— Скажешь мне потом, что в нем такого, что наш кэп пялит его столько лет и не изменяет? — Лукас знал, что он уже списан, но услышать такое подтверждение было все равно больно.
— Скажу, — криво усмехнулся Хэнк, даже не думая указывать напарнику на недопустимость такого высказывания. Не то время, не те обстоятельства. — Ладно, дружище, ты тут не думай о совсем уж плохом, может, еще что-то можно будет сделать. А мне уже пора, — Гриффину действительно было пора — хоть он и был приписан к операции «Турнир», повседневных обязанностей никто не отменял.
***
— Капитан, вы уверены, что все в порядке? — оставшись после работы, Гриффин поймал Ренарда уже на выходе из кабинета. — Прошло уже два дня, может, объявить его в розыск?
— Не стоит, — чуть поколебавшись, все же ответил капитан. — Ник на месте и провел уже четыре боя. Соперники ранены, но он их не убил, хотя потом получил за это отдельно. Монро там же, в соседней клетке.
— Так… так чего мы ждем? — опешил от неожиданности Гриффин. — Берем группу захвата и кладем мордой в пол всех, кто там есть!
— Еще рано, — отрицательно качнул головой Ренард. — Я хочу взять не только обслуживающий персонал. Я хочу взять всю банду, а она будет в полном составе только в последний день Турнира. Ник большой мальчик, и сможет постоять за себя и друга в любом случае и при любом раскладе.
— Капитан, всегда возможны случайности! Вы так в него верите, но что, если вы ошибаетесь? Что, если вы окажетесь неправы, и опоздаете? Может, мы…
— Детектив, это не ваша операция, — заледенел капитан. — Выполняйте свои обязанности, и не смейте геройствовать — как раз в этом случае вы ему навредите больше всего.
***
В отсутствие назначенного напарника Хэнк работал с сержантом Ву, которого, честно говоря, предпочел бы Беркхардту. Возвращаясь с перекуса, оба удивились, когда обнаружили в управлении суматоху. Моментально собравшись, оба поспешили на свои рабочие места — узнавать новости.
— Гриффин, Ву — я собирался уже вас вызывать, — капитан Ренард смотрелся удивительно органично в обвесе спецназа и в окружении командиров сразу трех бригад быстрого реагирования. — Ник дал сигнал — у нас есть час, чтобы накрыть всех прежде, чем они заметут хвосты. Вы со мной.
Стремительно покинув помещение, двое полицейских еле успели накинуть на себя бронежилеты перед тем, как десятка два машин окружило заброшенный склад за чертой города, а спецназ вломился внутрь. Сразу послышались крики, рычание и выстрелы, сигнализируя, что внутри сейчас настоящая бойня. Все те, кто окружал здание, прячась за машинами, нацелили оружие на возможные выходы, ожидая первых беглецов. Впрочем, некоторые делали свои выходы сами: дощатые стены не могли удержать тех, кому не была преградой даже кирпичная кладка, а не то, что тонкие доски.
На очень долгие несколько минут воцарился ад: полицейские стреляли и приказывали лечь на землю; бежавшие пытались прорваться сквозь оцепление и уйти; были те, кто впал в боевой раж и хотел просто пустить кровь…
***
— … чуть не рехнулся. Там такую ораву накрыли, что теперь все адвокаты этого города разбогатеют — среди любителей этих гладиаторских боев немало денежных мешков. Видать, простых удовольствий им уже мало — охота посмотреть, как люди друг друга режут. А этот приятель Беркхардта, прикинь, он — Потрошитель! Самое настоящее Существо! И при этом — вегетарианец! Который собирается жениться на Рыжехвосте, еще одной приятельнице моего нового напарника. А на самом Нике — ни царапинки, хотя, как нам уже рассказали выжившие жертвы, он — самый опасный из всех бойцов. Неужели в головы этих недоумков ни разу не закралось подозрение, что при таких навыках они слишком легко его взяли всего втроем? Или просто списали на то, что он пьян?
— Если списали на то, что он пьян, то тогда его должны были вести от самого участка и знать о скандале, — справедливо заметил Ву, который заодно с Хэнком пришел навестить Чейза и рассказать самые свежие новости.
Сам Лукас только комкал одеяло в руках и еле слышно скрипел зубами — ему тоже хотелось быть там, ловить преступников и потом взахлеб рассказывать приятелям о прошедшей облаве. А не быть тем, кто, лежа на больничной койке, выслушивает их.
Оживленный рассказ нарушила открытая дверь палаты и двое шагнувших внутрь человек. Одним из пришедших был тот самый детектив Беркхардт, о котором говорилось несколькими минутами ранее. Второй оказалась холеная дама лет за сорок. А может, и больше, тут мужчины предполагать уже не рискнули.
— Беркхардт? Ты что тут делаешь? — немного неприязненно спросил Гриффин.
— Хочу познакомиться с тем, кто был твоим напарником до меня, — спокойно пожал тот плечами, пропустив враждебность Хэнка мимо ушей. — И заодно глянуть, что возможно исправить.