Открывает и недоуменно смотрит на стоящую с другой стороны Кэрол. Совершенно обнаженную. С таким же удивлением смотрящую на него. А потом безмолвно берущую его руку и притягивающую к себе.
До кровати всего пара шагов, ее тело откликается на его ласки со сводящей ума готовностью, он целует ее плечи и шею, он касается губами ее по-прежнему не отвечающих ему губ и, покорный ее ладоням, спускается ниже – к груди. Кэрол стонет и хнычет, мечется по кровати и, наверное, сама того не замечая, шепчет его имя.
Дэрил прокладывает дорожку из поцелуев вниз по животу и едва сдерживается сам, ощущая выгибающееся дугой тело. Она не дает ему целовать себя в губы. Она не может запретить ему целовать себя там. Она умоляет его продолжать, подается навстречу его языку, дрожит в его руках, задыхается от желания. Он не ждет, пока она затихнет, дойдя до пика, он подминает ее под себя и слышит новый стон, новые просьбы, чувствует новую дрожь. Утыкается лицом в ее плечо, не в силах сдержать хриплый стон наслаждения, ловит себя на том, что произносит ее имя. Ловит ее на том, как она подается навстречу и сжимается, слыша от него свое имя.
- Еще, - просит она жалобно.
- Кэрол, - выдыхает он, вбиваясь еще и еще, пока она не затихает, обессиленная, под ним.
Больше не плачет после, как он боялся. Лежит рядом, приложив руку к высоко вздымающейся груди. Косится на него, удобней устраивающегося рядом. Просто встает и выходит. И, конечно, уже не возвращается.
При звуках того, как она устраивается на диване, Дэрил в бессилии швыряет одну из подушек об стену. Не понимая, как она может заниматься с ним сексом, но не целовать его. Как она может заниматься с ним сексом, но упрямо спать отдельно. Как она может заниматься с ним сексом, сразу после становясь вдруг чужой.
Или это какой-то понятный только женскому уму пункт ее плана по улучшению своей жизни? Допустить его к своему телу, которое было совсем не против, но сделать все, чтобы не пускать его в свою душу? Или она и сама уже не знает, что делает и чего хочет, то плывя по течению, то пытаясь ему сопротивляться?
Дэрил понимает только то, что не понимает ничего. И он чертовски устал от этого за несколько месяцев. Устал постоянно думать о ней, пытаться ее разгадать, пытаться что-то сделать для нее, не зная даже, чего она хочет. Устал вглядываться в ее лицо, пытаясь угадать, в каком она сегодня настроении, пытаясь увидеть что-то в выражении ее глаз, в ширине ее улыбки. Просто устал. И может быть, она тоже?
Намечающаяся охота должна дать им обоим возможность спокойно все обдумать и что-то решить. Вот только вернувшись через три дня домой, Дэрил снова ничего не понимает. В который раз.
========== Часть 22 ==========
В лесу всегда хорошо. Даже сейчас, когда он осквернен стаями ходячих, вываливающихся с рычанием из-за кустов. В лесу всегда свобода. Даже тогда, когда рядом движется брат с его вечными насмешками. В лесу всегда легче дышится, проще ходится, спокойней думается.
Словно сговорившись, все проводят первый день в молчании и собственных мыслях, лишь изредка переговариваясь по делу. На второй день не выдерживает Мэрл, начинающий обсуждать городских шлюх и, как всегда, обходящий уважительным молчанием женщину, которая делит с ним дом. Зато Кроули свою Элен обсуждает с большой охотой. Словно надеется, наконец, спихнуть ее уже на кого-то. Как будто она кому-то нужна. Хотя Шуперт, вон, прислушивается украдкой. Может быть, и подберет не нужную даже своему мужчине беднягу.
Мартинес только отшучивается в ответ на все вопросы, но меняющийся при одном упоминании Таши взгляд, мягкий голос и улыбки, которые он не может скрыть, говорят об одном – вляпался. По уши. Хотя чему тут удивляться? У его девицы лучшая учительница в этом городе – Кэрол. Которая, конечно, часть своих выходов из дома уделяет посещениям своей подопечной, общению с ней, новым советам.
Хотя все чаще Дэрилу кажется, что совет не помешал бы ей самой. Она была такой потерянной, когда он уходил. Потянулась к нему, словно в желании обнять. Отшатнулась, словно какая-то часть ее самой запрещала ей его обнимать. Заигравшаяся, запутавшаяся, такая сильная и такая слабая. Как всегда – сплошная загадка.
Такая загадочная, что и сама разгадать не может.
Попытки Дэрила что-то понять в Кэрол успехом не увенчались. И он в итоге просто отмахивается от мыслей, с головой погружаясь в охоту, выдавшуюся в этот раз довольно удачной. К концу третьего дня они все с сожалением покидают лес, понимая, что задержись они чуть дольше, и просто не смогут доставить всю добычу в город.
Город, который встречает их тишиной – все спят в такое время. А в доме Дэрила все еще горит свет.
Удивленно хмурясь, он тихо входит в прихожую, запирая дверь, снимая оружие и куртку и осторожно заглядывая в комнату: может быть, Кэрол уснула за чтением? Но она не спит. Смотрит на него покрасневшими то ли от болезни, то ли от усталости, то ли от слез глазами. И не говорит ни слова. Лучше бы сказала.
Потому что этот взгляд говорит лучше всех слов: что-то снова не так. Черт, Дэрил, даже будучи на охоте, уже успел вызвать ее недовольство, или что? Интересно только, как умудрился?
- Все в порядке? - интересуется он на случай, если Кэрол недовольна чем-то другим.
Бывают же в жизни чудеса? Нет.
- В полном, Дэрил, - холодно отвечает она.
А в голосе звучит: «Какой же ты мудак, Дэрил. Еще и тупой, как пробка, если задаешь такие идиотские вопросы».
Он пожимает плечами, уставший настолько, что на расспросы и выяснения отношения сил просто нет. Идет в душ, на ходу стаскивая рубашку. И отмывшись до скрипа, возвращается уже без нее, собираясь заклеить снова закровившую царапину на своей груди: порезался собственным же ножом, в пылу битвы с несколькими ходячими откатываясь в сторону и забывая о зажатом в руке лезвии.
Кэрол почему-то все еще не спит, вскидывая на него утомленный взгляд. Распахивает глаза и подхватывается с места, подходя вплотную.
- Ты поранился?
- Царапина, - отмахивается он, не понимая этой внезапной вспышки тревоги.
- Больше нет? - она не доверяет его ответу и сама осматривает его торопливым взглядом, прежде чем взять аптечку. - Стой спокойно. Я сама обработаю.
- Как хочешь, - смиряется Дэрил, радуясь возможности не шевелиться лишний раз.
Смотрит на нее, деловито обрабатывающую царапину, сверху вниз и, коря себя за идиотизм, спрашивает снова:
- Что случилось?
- Ничего, - предсказуемо повторяет она и после колебания вдруг тихо спрашивает: - Почему ты интересуешься?
- Потому что я, блин, не слепой. Что-то не так. И какого хрена ты не говоришь что именно, я не понимаю. Я не ясновидящий. Угадать не могу.
Она прячет глаза, преувеличенно осторожно собирает свои флакончики и бинты, неторопливо накрывает крышкой коробку, которая служит им аптечкой, и шепчет негромко, словно виновато:
- Ты обещал вернуться еще вчера.
- Чего? - изумляется Дэрил и чешет затылок, припоминая что-то. - Я сказал, что наверное, а там как пойдет, блин.
- Я думала, что-то случилось, - отворачивается Кэрол к темному окну, обнимая себя за плечи.
И такое ощущение, что она у этого окна весь сегодняшний день провела.
Черт, ну он же не один не вернулся, а все они. Значит, все нормально. И какие тут могут быть конкретные сроки? Мало ли что там за стенами города может произойти? И необязательно это что-то должно быть плохим. Они могли встретить другую группу и решить проследить за ней. Могли слишком далеко забрести в лесу. Найти чье-нибудь убежище с большим количеством нетронутых припасов. Просто увлечься отличной охотой, как сейчас.
- Блин, ну хочешь, я поговорю с Блейком? - беспомощно предлагает он, не зная, что еще сделать, чтобы Кэрол так не изводилась, когда он уходит, думая, что если он не вернется, то она попадет прямиком к Джо.
- О чем? О том, чтобы не покидать пределы города?
- Чего? Не понял.
- Я тоже не поняла, о чем ты собираешься говорить с Губернатором, - поворачивается к нему Кэрол, пытливо вглядываясь в его глаза.
- Ну, о том, чтобы, если чего, тебя… Ну это, не обидели. Хотя ты, вон, с его бабой дружишь, так что никто тебя Джо не отдаст, - пожимает Дэрил плечами.
- Господи, причем тут это, - выдыхает она резко.
- А что тогда? Блин, я тебя не понимаю вообще!
- Не понимаешь…
Кэрол криво улыбается, смотрит куда-то ему за плечо и медленно поднимает руки, устраивая их на его груди.
- Ты не понимаешь, что я просто волновалась за тебя?
- За меня? - беспомощно уточняет Дэрил, утопая в ее ставших почему-то синими глазах.
- Не понимаешь… - кивает она каким-то своим мыслям и неожиданно поднимает лицо, касаясь его губ поцелуем.
И не отстраняется. Никуда не уходит. Позволяет себя обнять. Позволяет поцеловать в ответ: осторожно, медленно и неловко. Глубоко и жадно. До перехваченного дыхания, до подкашивающихся ног, до чего-то, не имеющего названия в языке Дэрила, теплого и мягкого, щекочущего где-то внутри.
Она подталкивает его в сторону спальни и помогает раздеться. Стаскивает с себя через голову платье и ложится рядом, крепко обнимая. Гладит по волосам и плечам. Касается кончиками пальцев его щеки. Улыбается.
- Спи.
Но он не может, не приникнув к ее губам еще раз. Не почувствовав ее ответ. Не убедившись, что он еще не спит, что все это не сон.
Правда, он по-прежнему ничего не понимает. Но сейчас это уже не кажется столь важным.
========== Часть 23 ==========
Просыпаясь утром в пустой постели, Дэрил сдавленно стонет и проводит по простыне ладонью, понимая, что это все-таки был сон. Просто сон, вызванный усталостью, постоянными мыслями о Кэрол, попытками понять ее, разгадать ее загадку. И что теперь? Скоро и средь бела дня галлюцинации пойдут?
Эта женщина определенно сводит его с ума. Уже в прямом смысле этого слова.
Он быстро натягивает на себя одежду и тащится в ванную, слыша привычный стук посуды, шум воды и звуки чего-то жарящегося из кухни. Долго льет себе в лицо ледяной водой, прогоняя остатки сна, и громко выдыхает в попытке вспомнить, с какого же момента вчера реальность заменилась сном.
Успеха эта затея не приносит. Дэрил бесшумно ступает на кухню и останавливается в дверях, скользя взглядом по затянутой в серое вязаное платье фигурке Кэрол. Которая не видит его, хлопоча над плитой, ополаскивая какую-то тарелку, перемешивая что-то аппетитно пахнущее на сковородке, выключая чайник, вытирая руки и бегло осматриваясь, убеждаясь, что все готово. Она оглядывается и удивленно улыбается при виде прислонившегося к дверному косяку Дэрила.
Делает шаг ему навстречу и касается рукой его щеки:
- С добрым утром, милый!
Он все еще ничего не понимает, а она уже нежно и коротко целует его в губы. Он не успевает еще окончательно осознать, но уже хватает ее за талию, прижимая к себе крепче. Заглядывает в ее глаза. Мимоходом задевает вчерашнюю царапину, ощущая боль и только теперь веря, что это не сон.
- Эй, Дэрил, а завтрак? - смеется Кэрол, а сама с готовностью отвечает на его жадные торопливые поцелуи и покорно шагает вместе с ним обратно в сторону спальни.
Ее тихий смех уже через несколько минут сменяется такими же тихими продолжительными стонами. И даже после насыщения отпускать ее никуда не хочется. Дэрил утыкается носом в ее шею, и прислушивается к смешкам Кэрол, которую щекочет его небритый подбородок и его дыхание.
- Завтрак… Если собираешься продолжать в том же духе, тебе определенно понадобятся силы, - подмигивает она ему, слегка приподнявшемуся и нависшему над ней. - Да и мне не помешают!
Дэрил пытливо вглядывается в ее лицо, пытаясь найти в нем хоть тень фальши, игры, неприятия. Но Кэрол выглядит действительно довольной, веселой, расслабленной. И может быть, в эти минуты она все-таки настоящая?
Тогда, когда забывает о своей еде и не сводит с него, завтракающего, взгляда. Тогда, когда хихикает, видя, как он смущается. Тогда, когда веселится, поддразнивая его. Тогда, когда то и дело касается его без малейшего на то повода. Тогда, когда целует его, встречая и провожая, даже если он уходит ненадолго. Тогда, когда ложится спать вместе с ним, тесно прижимаясь, словно ей холодно. Тогда, когда шепчет его имя, задыхаясь от страсти.
А какой настоящий он? Дэрил постоянно одергивает себя, замечая, что он превращается в тех, над кем всегда тихо насмехался, наблюдая со стороны. Одергивает, но ничего не может с собой поделать.
Смущается, ловя на себе ее долгие нежные взгляды. Краснеет, когда она дразнится, а он не знает, что делать. Хватает ее в охапку, не выдерживая очередных подколок, и прижимает к стене, требуя прекратить и слыша в ответ лишь счастливый смех. Касается ее так часто, как только может, и каждый раз не верит, что она вся – его. Целует ее жадно, словно в первый и последний раз. Крепко прижимает ее к себе даже во сне. Выдыхает ее имя и сходит с ума, ощущая подающееся ему навстречу все более желанное тело.
Он чувствует себя идиотом. Но не готов отказаться от этого. Ни от одного прикосновения. Ни от одной минуты рядом с ней. Той, которая наконец-то стала его женщиной. Может быть, еще не полностью, но уже почти.
Что доказывает один из вечеров, когда она, свернувшись рядом с ним, задумчиво смотрит куда-то вдаль и рассказывает о себе. Сначала долго молчит в ответ на его просьбу, а потом, когда он уже не ждет, начинает все-таки говорить.
Она говорит о том, что росла в бедной, но счастливой семье. Она рассказывает о том, как обманулась, выйдя замуж за Эда. Как хотела уйти от него, а потом забеременела. Как поверила ему, ухватившемуся за эту возможность удержать ее. Как разочаровалась потом, видя, что ребенок ему совершенно не нужен. Как жила, много лет терпя побои и издевательства. Как пыталась уйти снова. Как началась эта страшная эпидемия.
- С первого дня этого кошмара мне снился один сон: моя София, моя девочка в виде этого… - она умолкает, а Дэрил крепче прижимает ее к себе, не находя слов, но зная, что она поймет и так.
После долгой паузы, Кэрол рвано вдыхает и продолжает рассказ. О потерявшейся дочери, которая нашлась в виде ходячей. О долгих скитаниях с группой, которая стала для нее семьей. О своих попытках стать сильней, обещаниях самой себе продолжать жить ради других, стараниях научиться пользоваться оружием. О тюрьме, во дворе которой они даже огород разбить смогли. О новых людях, понемногу подтягивающихся в их островок безопасности. О двух девочках, о которых она пообещала заботиться, да так и не смогла сдержать обещание.
- Я ведь ради них это сделала. Так боялась, что они заразятся. А в результате… Сделала всем только хуже.
Дэрил молчит, понимая, что сейчас совсем не время признаваться в том, что убийством двоих людей, приведшим к ее изгнанию, лично его она в результате осчастливила.
- О них позаботятся, - находит он все же нужные слова. - Ты же говорила твои эти… нормальные.
- Конечно, позаботятся. Я не сомневаюсь. И все равно чувствую себя так, словно обманула девочек. Их умирающего отца, который просил меня за ними присмотреть. Я о них все время думаю. Иногда кажется, что я что-то упустила тогда с ними. Чего-то не заметила. Чего-то очень важного.
- Ты накручиваешь себя. Все у них там путем, - касается поцелуем ее виска Дэрил.
Он не спит почти всю ночь, раскладывая по полочкам все услышанное. Чужую жизнь, оказавшуюся чертовски невеселой. Жизнь его женщины, так мало знавшей хорошего к себе отношения.
Дэрил старается наверстать это для нее, правда, не уверен, что его неловкие попытки чего-то стоят. Ведь он совсем не разбирается ни в женщинах, ни в их потребностях, ни во всех этих отношениях. Ловит каждый ее взгляд и улыбку и на время успокаивается, чтобы через несколько часов снова ждать какого-то подвоха. От себя, от нее или от жизни, которая пока еще ни разу не дарила ему столько спокойных дней разом.
Он подсознательно ждет чего-то плохого. И дожидается однажды, приходя домой и слыша громкий крик Кэрол, раздающийся из ванной комнаты.