Воспоминания о сильном смуглом теле, распростертом на белых простынях, о костре из его магии, охватывавшем все тело жарким пламенем, стоило склониться над ним, коснуться с определенной целью, ужасно отвлекали.
— А вы — Снейп, — без особого пиетета отозвалась девчонка с тем самым кошмарным выговором, на который у Северуса, похоже, развивалась стойкая аллергия. На ней была короткая шубка и высокие сапоги. Наверняка это было просто мимикрией, потому что при таком количестве огня внутри мерзнуть она не могла.
— Чудеса американской учтивости, — без особого раздражения заметил Снейп, закрывая за ней дверь. — Чаю?
Гостья странно сложила пальцы, и глаза ее на миг окрасились красным.
— Бесполезно, мисс, я окклюмент, — усмехнулся Снейп. — И поверьте, если мои щиты выдержали натиск Темного Лорда, то самоучку и выскочку вроде вас я едва замечу. Хотя беспалочковый Легиллименс — это, безусловно, впечатляет.
— Чаю, — согласилась та, неопределенно фыркнув. — И да, я Ванда. Это я отправила Стива к вам. А он дошел до вас, а потом взял и исчез, — она скатала небольшой файербол из своей силы и взглянула Северусу в глаза. — Я волнуюсь. И, признаться, не только я.
— По моим данным, у мистера Роджерса все более, чем хорошо, мисс…
— Максимов.
— Россия?
— Заковия.
— Не слышал о сколько-нибудь сильной общине в этой стране.
— Я мутант. И вообще ничего не слышала о таких, как я, пока меня не нашли маги Иствикской школы магии и не предложили учиться. Экстерном. Но я оказалась непригодна для классических… методов обучения. Палочки просто рассыпаются у меня в руках. Да и ничего, кроме телекинеза и ментальных воздействий, у меня не выходит. Так где Стив?
— Мистер Роджерс в отпуске, полагаю. Что-то случилось?
Максимов неопределенно пожала плечами.
— Не люблю терять из виду тех, кого считаю своими. Я хочу его видеть.
— А он вас?
— А давайте узнаем, — сила рванула из нее во все стороны, выдавая крайнюю степень нетерпения. Северус даже не шелохнулся.
— Неплохо, но против меня это детские фокусы, мисс. Можете написать мистеру Роджерсу записку, и я найду способ ее передать. Больше ничего, увы, сделать для вас не могу. Моя вовлеченность в дела мистера Роджерса и так уже переходит все мыслимые и немыслимые пределы.
— Северус, что происхо… О! — Поттер ввалился как всегда шумно, неожиданно и совершенно не к месту. — Маг огня! Стихийник! То-то щиты аж загудели. Мисс?
— Это подруга мистера Роджерса, и она уже уходит, — расставил точки над i Северус. — Будете писать записку?
Максимов быстро набросала несколько строк на листе пергамента и поднялась.
— Передайте Стиву, пусть позвонит Тони, пока тот не распсиховался окончательно. И, мистер Снейп? Если со Стивом что-то случилось…
— Смерть моя будет долгой и мучительной, — закончил за нее Снейп. — Я понял, мисс.
Гостья поднялась, щелчком пальцев зажгла свечи, осветив объятое сумерками помещение, и вышла. Даже дверью не хлопнула.
— Вау, — произнес Поттер. — Вот это силища.
— И абсолютно точно достойная лучшего применения. Варварство.
— Скажешь Роджерсу, что его ищут?
— Я что, похож на сову? — Северус картинно дернул бровью и отложил записку на край стола. — Числа до двадцать шестого у меня есть дела поважнее.
— Надеюсь, они включают меня, — Поттер тут же полез обниматься, и Северусу совершенно не хотелось его отталкивать.
— Надежда — вещь живучая, — ответил он совсем не так, как хотел. — Аппарируем.
До двадцать шестого числа магглы обойдутся без своего предводителя. Переживут.
***
Брок бежал впереди, незначительно опережая Стива, ботинки которого были хороши и точно стоили отданных за них денег. В лесу было тихо. Кое-где раздавались пронзительные крики воронов, хорошо слышные в звенящей живой тишине, стоявшей вокруг. Снег скрипел под подошвами, тропа была широкой, накатанной, и бежать по ней было одно удовольствие.
На какое-то мгновение Стив пожалел, что не спросил у Баки, есть ли у них лыжи, тогда он точно обогнал бы большого черного волка, презрительно неспешно трусившего впереди. Впрочем, на лыжах он бегать не умел, а пока учился бы, Брок успел бы добежать до селения и вернуться за ним.
До поселка они добрались сравнительно быстро: Стив даже устать не успел, как увидел под елкой совершенно голого Брока, ожидавшего, по всей видимости, пока доставят его одежду.
— Поселок магический? — спросил Стив, стараясь не слишком пялиться на абсолютно голого любовника, стоявшего по колено в снегу.
— Нет. Но о вервольфах тут знают. Шотландцы вообще толком не вышли из средневековья, особенно в таких поселениях, как Бьёрн. Из века в век жили с нами бок о бок, периодически воевали: то волк девку утащит понравившуюся, то селянин волка на вилы поднимет. Обычных серых тут чего извели всех? Потому что народу везде оборотни мерещились. И медведей так же. Один Беорн и остался. Старый хрен. Селенье, кстати, в честь его деда называется. Говорят, он был его покровителем.
Брок натянул полотняные рубаху и штаны, поверх надел пару почти такого же кроя, но из кожи и, пренебрегши обувью, пошел рядом со Стивом.
— А о магах они знают?
— Ну, как везде, наверное, — подумав, ответил Брок. — Кто-то что-то слышал, но о реальном положении дел наверняка не в курсе.
Стив неожиданно понял, что ему нравится говорить с Броком. Тот рассказывал охотно и интересно, хотя прожил жизнь вдали от этих мест, и, наверное, не слишком хотел возвращаться.
— А твоя семья… кто-то жив? — подумав, спросил Стив.
Брок зыркнул на него исподлобья и, оскалившись, ответил:
— А то как же? Не тебя ли моя семья сегодня выебла так, что ты шевельнуться не мог?
Стив не сразу понял, что он говорит о Баки, а когда до него дошло, то не стал переспрашивать и уточнять, что имелось в виду. Брок совершенно точно понял вопрос, его сложно было не понять, и, если бы хотел, ответил бы. А вот заставить его было невозможно и в прошлом. Только убедить.
Они вышли на небольшой перевал, с которого открывался вид на заснеженную чашу долины, по которой, как горошины, были рассыпаны домики. Из труб валил дым, заливисто перелаивались собаки, ржали лошади, и слышался ни с чем другим не сравнимый гомон населенного людьми места. Стив поймал себя на том, что всего за двое суток отвык от звуков, производимых большим количеством людей.
— Значит, так, — произнес Брок, удержав его за запястье. — В тебе за милю виден залетный. Ничего без меня не покупай. Если потеряешься, ищи кузнеца, он тут один, и жди у него, я тебя заберу. Баб не лапать, ни с кем не спорить и вообще старайся пореже открывать рот.
Стив хотел возразить, что он и не собирался лезть со своим уставом в чужой монастырь, но Брок, хмыкнув, уже пошел вперед, и он решил промолчать: с этой стороны тот, пожалуй, знал его даже слишком хорошо. Уж то, что Стив не станет молчать, если ему что-то не понравится, точно мог предугадать.
В Бьёрне было людно. Не Лондон, конечно, но все равно после почти безлюдного поселения оборотней, которые не терпели близкого соседства ни с кем, даже с сородичами, а в одном доме уживались только с парой и с маленькими детьми, в Бьёрне было шумно.
По узким кривым улочкам, в глаза не видавшим асфальта, катились повозки, ехали верхом мужчины и женщины, сновали дети, бегали собаки. Последние, завидев Брока, поджимали хвосты и сбегали, изредка зло, испуганно огрызаясь.
На них оборачивались. Пока они дошли до рыночной площади, Стив насчитал не менее десятков раз шепотом произнесенного слова «волк» им вслед. Выговор действительно был непривычным, но Стив понимал почти все. А чего не понимал, о том догадывался.
На площади вместо чистого белого снега под ногами захлюпала противная снежная каша, щедро перемешанная с лошадиным навозом и неясно откуда взявшейся грязью. Брок, поморщившись, подкатал штанины и брезгливо обошел особенно большую кучу дерьма, высившуюся прямо перед повозкой, доверху набитой овощами.
Они обошли рынок по кругу. Брок спрашивал цены, торговался, щупал ткани и рылся в картошке. Стив молча складывал купленное в мешок и платил — казначеем Брок назначил его, передав кошелек вместе с одеждой еще там, в поселении. Они как раз выбирали шоколад для Баки, стоя у красиво украшенного лотка, полного вполне современных товаров по космическим ценам, когда Брока окликнули.
К ним направлялась удивительно красивая женщина, и по тому, как люди расступались перед ней, почтительно давая дорогу, Стив понял, что это не просто сельская красотка на выданье. Пусть одета она была в простую рубашку, многослойную юбку, открывавшую щиколотки, затянутые в яркие полосатые гольфы, и в вышитую жилетку, опушенную мехом, но по тому, как она держалась, по манере вскидывать подбородок, так, что массивные серьги неярко переливались в скудном свете пасмурного дня, Стив понял, что перед ними чуть ли не королева здешних мест.
— Брук, — Стив впервые видел, чтобы Брок перед кем-то склонял голову. Он никогда не испытывал особого пиетета даже перед старшими по званию, ограничиваясь кивком, а тут едва ли не кланялся.
— Блэкки, — голос у дамы был низким, грудным, странно околдовывающим, как и глаза — желто-зеленые, дикие, чуть насмешливые. — Давно не виделись, — она перекинула за спину длинную косу, достававшую едва не до красных каблучков кожаных ботиночек, скрывавших удивительно маленькие ножки. Она обхватила Брока за подбородок и мазнула пальцем по губам, будто стирая с них след от губной помады. Тот дернул головой, освобождаясь, но на целое бесконечное мгновение позже, чем ожидал Стив. — У тебя, я вижу, новая игрушка, — ее взгляд равнодушно скользнул по Стиву, как по предмету мебели, просто оценивая. Видимо, стоимость Стива в ее глазах была мизерной, потому что даже приветствия его не удостоили. — Уже прикопал своего чокнутого Соула под кустом, как слишком вонючую даже для тебя падаль?
— Ты же знаешь, что нет, — ответил Брок.
— Почему тогда эта гора мяса жива? Разве не обещала твоя однорукая сучка убить каждого… и каждую, кого ты посмеешь покрыть?
— Не злобствуй, Брук, — спокойно ответил Брок, а Стив почувствовал, что закипает. Неумолимо, яростно, как закипал только из-за Баки. До сжавшихся кулаков и желания сдавить чужое горло со сладким влажным хрустом.
— При всем уважении, мэм, — как мог ровно произнес он, поставив тяжелый мешок у ног Брока, — я не позволю вам так отзываться о…
— Роджерс, — неестественно спокойно перебил его Брок. — О чем мы…
— Она назвала Ба… Соула однорукой сучкой. Ты считаешь это…
— О, так твои подстилки дружат между со…
Договорить она не успела, потому что Стив навис над ней, схватил за запястье и сжал до синяков.
— Не советую вам продолжать. Мэм.
Та, кого Брок называл Брук, спокойно, даже с каким-то интересом смотрела на него снизу вверх, а потом вдруг оскалилась, обнажая чуть удлинившиеся клыки, и глаза у нее налились краснотой. Не такой яркой, как у Брока, а, скорее, вишневой, темной краснотой незамутненной ярости.
Брок оттолкнул Стива, вырвал ее руку из его хватки и с силой отбросил на несколько метров. И тут Брук прыгнула. Неестественно спружинила, легко отталкиваясь ногами, метя Стиву в горло, но он легко поймал ее и сжал до хруста, притиснул к себе, боясь убить ненароком. Брок оказался рядом, задрал ее голову, удерживая за подбородок, и приказал:
— Роджерс, отпусти.
— Пусть извинится, — уперся Стив, и по выражению лица Брока понял, что очень не вовремя решил проявить твердость.
— Я извинюсь, — прошипела Брук, и Стив выпустил ее, готовый в любую минуту свернуть шею. Та, высвободившись, отступила на шаг, потерла горло, а потом обошла Стива вокруг, будто заново оценивая. — Приношу свои извинения за то, что решила, что подстилка в этой паре… триаде? Вы. Похоже…
— Не продолжайте, пожалуйста, — попросил Стив. — Я очень не люблю бить женщин, особенно таких красивых.
Брук снова оскалилась, только теперь в пародии на улыбку, и облизала губы.
— Смелость, граничащая с идиотизмом, — вынесла вердикт она, и Стиву показалось, что Брок под нос себе произнес «О, да» и несколько непечатных слов. — Где ты таких берешь, Блэкки?
— Там больше нет. Два экземпляра на всю ебаную планету, и оба достались мне.
— Скорее, ты им. Знаешь, даже сильные щенки от тебя не стоят того, чтобы мне ломали кости и грозились отрезать волосы и сплести тебе из них поводок. Я бы легла с одним из твоих щенков, если бы оба они не были стерильны, как стайные сучки, раздвигающие ноги перед каждым первым. Прощай, Блэкки. Сунешься на нашу территорию — валяться тебе с перегрызенным горлом под ближайшим кустом.
Она ушла, а Стив, оглядевшись, понял, что вокруг них образовался приличный круг, свободный от людей. Все попрятались за лотками или попросту разбежались.
— Кто это был? — спросил, наконец, он, поднимая с земли свой мешок.
— Ты бы хоть раз спросил до того, как ломать дрова, — беззлобно огрызнулся Брок. — Блядь, вот выгонят нас из общины в лес с голыми жопами, будешь знать.
— Эта дамочка — королева какая-то, что ли?
— «Дамочка» эта — Брунхильда Хукс. Самая сильная альфа Северного клана оборотней, который больше нашего втрое.
— Мне показалось, или она хотела от тебя… ну… детей?
— Не показалось. И да, это Барнс пообещал мне снять с нее скальп и сделать из ее волос поводок. И намордник. И яйца оторвать, а ее заставить высиживать. Раз она так хочет от меня щенков.
Стив невольно улыбнулся и сгреб с витрины половину имевшегося там ассортимента.
— Это на него похоже. Баки очень ревнивый, — заметил он. — Только мне показалось, он как-то… успокоился, что ли.
— Это было еще до того, как с ним поработали менталисты. Весной у оборотней начинается брачный сезон, — Брок оставил несколько крупных купюр на лотке, придавив их тяжелой банкой с кофе. — Брук живет одна и раз в несколько лет приводит щенков от красивого сильного самца. Воспитывает сама, на алименты не подает. Мне даже предлагала одного щенка отдать, если двойня будет. Только я ебал с ней связываться, несмотря на то, что такое предложение считается честью. Оборотней, именно по рождению, мало. Сильных женщин-альф, способных зачать и гарантировано родить волчат, еще меньше. Вот все теперь на меня косятся и считают, что я зря гублю генофонд, трахая мужика. Мужиков.
Переварив ответ, Стив, пожалуй, только сейчас в полной мере осознал, что Брок не человек. И живет совершенно по другим законам, которые лучше изучить как следует, чтобы не наломать еще больше дров, чем сегодня.
***
Едва они вошли в дом и Брок перекинулся обратно, Баки тоже появился на пороге. Руки у него до локтя были в крови, и в сочетании с большим ножом, который он пропускал между пальцами, это смотрелось жутко.
— Что с тобой? — спросил Стив, и Баки ухмыльнулся.
— Олень сам с себя шкуру не снимет и на куски не разберется, — ответил он и принюхался.
— Погоди, — тут же сказал Брок, выставляя вперед руки. — Барнс, не истери.
Баки знакомо наклонил голову, будто собирался атаковать, и снова втянул носом воздух, только теперь уже около Стива.
— Что, Баки? — спросил Стив, тоже принюхиваясь. — Мы принесли шоколад…
— Эта сучка вас обоих лапала? — низким голосом спросил Баки. — Хукс.
— Нет. Мы ее, — улыбнулся Стив. — Подрались. Почти.
Баки тут же расправил плечи и уставился на него, как будто ожидал, что он встанет на четвереньки и загавкает.
— Вы — что? — требовательно переспросил он.
— Роджерс отстоял мою честь, — усмехнулся Брок. — Расслабься, она его не покусала. Он немного потискал ее на глазах у охуевшей от такой наглости публики. И даже заставил извиниться. Правда, в результате она извинилась за то, что считала вас моими подстилками, хотя на самом деле это я — ваша.
— Сучка, — спокойно заметил Баки. — Ладно, пусть пока живет. Отложим снятие скальпа до весны.
— Она сказала, что передумала. Насчет детей, — сообщил Стив.