В этот момент, проснулась его необычная спутница, села и сладко потянулась, выставив на его обозрение свои, обтянутые кольчугой, холмики второго размера, а затем, плотоядно посмотрела на парня. Степа, внутренне содрогнулся: " Ну вот, началось в колхозе утро!", мелькнула у него мысль. Чернокожая эльфийка, походила по поляне, разминаясь, а затем, подошла к нему и присела рядом с ним, на колени.
- Как спалось, не сильно жёстко было? - спросила Алинор, с улыбкой заботливого садиста, выдергивая кляп. Степа начал отплевываться, а девчонка продолжила:
- Слушай сюда, иномирный сморчок. Ты вчера, меня оскорбил, назвав черномазой стервой, наверное, подумал, что мы с тобой ровня. Ты ошибся, принцесса Великого дома не может быть ровней безвестному хуманосу. Ты оскорбил аристократа, не знаю, как у вас на это реагируют, но здесь, рубят головы за это. Но я, не буду тебя убивать, ведь я добрая иллитири, но наказать, я тебя обязана. Чтобы показать тебе, всю глубину того дерьма, в которое попал, ты сейчас, дашь мне клятву верности на своей крови. Она, не даст тебе, ослушаться моих приказов и нанести мне вред. После клятвы, ты станешь "слугой, идущий за воином", это примерно, как ваши оруженосцы.
Степа, затряс головой, в слуги ему не хотелось: - Хрен тебе, сучка, не буду я тебе клясться!
Алинор, схватила его рукой за щеки, повернула его лицо к себе и посмотрела на него холодным, злым взглядом, как на будущий труп.
- Дашь, хуманос, дашь или превратишься в окровавленный кусок мяса, гадящий под себя. В академии, я любила предмет под названием: ' Ритуальные пытки и допрос в полевых условиях", в нашем мире, хуманос, пытать можно долго, с начало истязаешь, потом лечешь с помощью магии, потом опять пытаешь. Хочешь это проверить?
Она вытащила свой кинжал и нацелила лезвие на его мизинец. Степа понял, что шутки кончились и вскоре, он лишится своего пальца. Алинор, выглядела сосредоточенной, без эмоций, как человек, которому, приходится делать нужную работу, но не очень приятную.
- Чёрт с тобой, я дам клятву.
- Вот и умница, а сейчас, не кричи, немного будет больно, - она, расправила его ладонь и сделала надрез кинжалом. Кровь Степана, начала выступать из раны и скапливаться в ладони, как в маленьком блюдце, Степан поморщился от того, что ладонь защипало. Громким голосом, он принялся произносить слова клятвы, повторяя текст за эльфийкой.
- Я, Степан Горобцов, хуманос, клянусь своей кровью, в том, что добровольно поступаю в услужение к своей госпоже Алинор Т ' эй Ли-Нор, принцессе Великого дома. Клянусь служить ей верно и быть для неё преданным "ванруу аллуур саргтлин". Клянусь сопровождать ее в пути и в бою, выполнять ее приказы и прикрывать ей спину, охранять ее сон в лагере, содержать ее оружие и доспех в чистоте и исправности. Если в бою, она упадёт от ран, клянусь, защищать ее тело, ценой собственной жизни. Если я ослушаюсь ее приказ, если словом и помыслами замыслю недоброе, если струшу в бою, то пусть, моя кровь накажет меня! Да будет так!
Алинор, скинув свою перчатку, рассекла кинжалом свою ладонь, немного подождала, чтобы ее кровь начала течь из раны, затем, она сжала руку в кулак и, удерживая на весу, расположила над Степиной ладонью. Кровь, сначала по одной капле, потом быстрее, потекла в Степину ладонь, смешиваясь с его кровью. Девушка, контролируя падение капель, начала произносить свою часть клятвы.
- Я, Алинор, принцесса Великого дома Т ' эй Ли-Нор, согласна принять службу этого хуманоса, Штепана Горобцова, дозволяю ему, стать моим " ванруу аллуур саргтлин", дозволяю ему следовать за мной в бою и походе, защищать мою спину в сражении, дозволяю ему без страха выступать на защиту моей чести. Я клянусь, содержать этого хуманоса за свой счёт, кормить, снабжать одеждой и обувью, покупать оружие и доспех. Я оставляю за собой право разорвать клятву, если его служба, окажется, мне не нужна. Клятва, может считаться расторгнутой в случае моей смерти и после соответствующего ритуала погребения моего тела. Если данный хуманос, словом и делом или каким-нибудь действием захочет нанести мне вред, или откажется выполнять мой приказ, то пусть, его же кровь, накажет этого хуманоса! Да будет так!
Их смешанная кровь, взлетела вверх с ладони Степана красным шариком и зависла между ним и девушкой. Этот красный шарик, на глазах изумленного Степана, превратился в окружность с узорчатой паутиной внутри и начал быстро вращаться. Скорость вращения возрастала и вдруг, капля разлетелась мелкими брызгами и все закончилось.
- Клятва свершилась! - Торжественно сказала Алинор, затем, залечила магией, свою ладонь, потом Степану, разрезала путы и вернулась к костру.
- Вставай хуманос, собирайся в дорогу, нужно к вечеру дойти до трактира и это приказ!
- Да пошла ты... Тебе надо, ты и топай, а я, лучше в другую сторону пойду, подальше от тебя! - Угрюмо произнёс Степан, потирая свои запястья. Он сейчас, злился на себя, за то, что пошёл с ней, вчера. Злился он и на эльфийку, за то, что смогла вырубить его, ударом по затылку и связать, беспомощного. Он решил, что с такой шизанутой девицей, ему точно не по пути, а в какую-то клятву он не поверил. Ну, подумаешь, он сказал, она сказала какие-то слова, кровь летать начала, ну и что такого, это же магический мир, тут, по желанию мага и бревно полетит.
Алинор, посмотрела на него как на глупца, затем пожала плечами и произнесла: - Хорошо, как скажешь, дело твоё! Она, надела свой ранец за спину, мешок с продуктами повесила на плечо и ушла с поляны, даже не посмотрев на парня. Степа с недоумением смотрел, как эльфийка исчезает среди кустов. После недавних событий, ему почему-то не верилось, что его вот так просто отпустят, зачем тогда все эти действия? Ой, неспроста это, такое поведение, ой неспроста! Минуты через три, его скрутил спазм, по всему телу прокатилась боль. Он увидел, как вены на руках вздулись, в ушах начало шуметь, а голова, болеть от сильной мигрени. Головная боль оказалась очень сильной, Степа схватился руками за свои виски и упал на землю. Парень катался по земле и выл от боли, не понимая, что с ним происходит. Наконец, боль начала стихать, а Степа, увидел перед собой эльфийку.
- Ну, убедился, что клятва работает? Дурачек, я же тебе приказала идти за мной, а ты не захотел, вот тебя твоя кровь и наказала. Так что, вставай и пошли, я и так, много времени потеряла, пока с тобой возилась.
Степа, с кряхтением поднялся, взял свой мешок и пошел за эльфийкой, в который раз, за эти два дня, проклиная судьбу. День разгорался, оживали птицы и чирикали на весь лес, радуясь солнечному дню, начал свою работу дятел, оповестив об этом, своей трелью. Нос щекотали запахи мокрой травы, еловой хвои и каких-то цветов. Опять, как и вчера, перед Степой, маячила спина эльфийки и её соблазнительный зад, но глядя на них, он уже не думал о красоте этой девчонки. Его волновало собственное будущее, он, сейчас, пытался найти способы соскочить с этого крючка, но чертова девчонка не оставила ему ни каких шансов. Степино воображение успело нарисовать ему картины беспросветного рабства. Ему ничего не оставалось, как только ругаться, большего парень ничего придумать не смог
Так они прошли около трёх часов. Степа, по своим, внутренним часам прикинул, что время подходит к десяти, как неожиданно Алинор остановилась. Она вскинула руку, призывая парня к вниманию, затем, продолжая всматриваться вперёд, махнула ладонью Степе, чтобы подошёл. Тот, поняв, происходит нечто незапланированное, крадучись приблизился к ней.
- Впереди засада! - Не поворачивая головы, одними губами, прошептала Алинор. - Трое хуманосов, один из них на дереве, наверное, стрелок.
- Как ты, их смогла разглядеть, я никого не вижу?
- У них всех, аура, как у тебя. В общем, так, идёшь дальше как обычный путник, когда тебя остановят, импровизируй, отвлекай на себя, можешь кого-нибудь убить. А я, тем временем, пойду по кустам, вдоль дороги и нападу сбоку. Все, вперёд!
Она подпихнула его в спину, а сама, скрылась в придорожных кустах и сделала это так не заметно, что на ее пути не хрустнула ни одна ветка, не зашуршали кусты. Степа, посмотрел ей в след и продолжил путь. Внутри его сердце учащенно билось, к злости добавился некий мандраж, ему стало не по себе, ведь зная о засаде, он добровольно в неё шел. Он мысленно, ругался матом и бормотал: - Чёрт, вот как они тут живут, ведь, день только начался, а мы, уже дерьмо нашли!
Но, так или иначе, Степа чувствовал себя на взводе и, шагая по дороге, ожидал какую-нибудь стрелу, себе, в голову. Когда он уже прошёл поворот, то сбоку от него, вдруг зашуршали кусты, а на дорогу, вышли два индивида, и Степан, испытал облегчение: "На конец-то, началось!".
Перед ним стояли два типа, первый, низкорослый, широкоплечий мужик с рыжими, всколоченными волосами и короткой, неухоженной бородой, в старой, чуть ржавой кольчуге и мечем у пояса, он, смотрел на Степу, как-то даже приветливо и улыбался щербатым ртом. Второй, высокий, одетый во все кожаное: и куртка до бедер, штаны и высокие сапоги, смотрел на парня холодными глазами, как на пустое место.
- Смотри Яго, какой олень нам попался, - заговорил рыжий, - шкурка у него справная и копыта крепкие.
- Ты прав, Драго, добрые вещи, барыга с радостью купит.
- Как ты думаешь, Яго, а монеты у него есть, эля хочется, спасу нет.
- Навряд ли, у этого пентюха есть монеты, если только медь.
Степа, удивленно смотрел на разбойников, не такого нападения он ожидал. Он, внутренне, готовился к драке, к бою, а перед ним, эти разбойники вели беседу, причём, как будто, Степы вообще не было.
- Мужики, а вы и в правду, разбойники?
- Нет, парень, мы таможенники, - со смехом, ответил рыжий, - дорога здесь платная. Отдашь нам, свою куртку, ботинки и штаны, и иди себе дальше, мы же не злодеи какие. Если еда есть, то и ее возьмём, видишь, в лесу живём, нужду терпим.
- Ах, еда, - Степа подбросил плечом свой мешок, - еда есть, как не быть. Мужики, каменный гриб, будете?
- Каменный гриб? - Типы переглянулись: - Это что, за гадость такая?
- О, вкуснятина, его дроу, очень любят, сам только недавно об этом узнал!
Разбойники, неожиданно напряглись: - Дроу? А где ты их видел и как уцелел после этого?
- Чудом, парни, чудом, а она, кстати, рядом!
Вдруг, сбоку раздался щелчок, просвистел арбалетный болт и пробил голову рыжего. Тип в коже оказался с хорошей реакцией, как только он услышал щелчок, то бросился к кустам на другой стороне дороги. Степа, успел пнуть его по ногам, беглец запнулся, упал и покатился по земле. Когда, он вставал, опять щелкнула тетива и болт, появился в его спине, между лопаток. Разбойник дернулся, уткнулся лицом в пыль и затих. На дороге, стало тихо, Степан, смотрел на трупы и не знал, как к этому отнестись. С одной стороны, перед ним лежали разбойники, но с другой стороны, они оказались какими-то мирными, что ли. Он ожидал, другого гоп-стопа, а ни драки, ни поножовщины не случилось, поговорили и вот, стрела в голове. Он, вздохнул и покачал головой, а потом, решил махнуть рукой, все-таки, это другой мир, со своей философией, а этих, уже не вернуть.
Тут, из придорожных кустов, вылетела старенькая, потертая глефа и упала под ноги Степану. Следом, послышалось шебуршание, треск и на дорогу вышла Алинор, держа арбалет в левой руке, а в правой, волочила за ворот рубахи труп третьего разбойника.
- Молодец хуманос, все правильно сделал и не испугался!
- Их, обязательно убивать было?
- Обязательно, хуманос, ты думаешь, они бы тебя отпустили, наивный, раздели бы, потом, тюкнули по голове и прикопали в лесу, им свидетели не нужны.
- А теперь что, у нас по плану, мародерка?
- Да какая тут, мародерка, - Алинор, махнула рукой, - голодранцы какие-то! Ой, измельчал разбойник, ой, измельчал, шуты, а не бандиты.
- Я думаю, меч да кольчугу, можно продать или может быть, я, их на себя одену?
- Меч из сырого железа, - сказала девушка, достав его из ножен и разглядывая, - любой кузнец, даст тебе за него, медяков десять, ну может быть двадцать, кольчуга, за серебряную монету уйдёт. А самому одеть ее не советую, к ее весу привычка нужна, ведь она тяжёлая, уставать быстро будешь.
- Ты же носишь, не устаешь.
- Ха - ха, сравнил тоже, моя кольчуга из мифрила, а она легче, железной и к тому же, это редкий артефакт, чтобы его выбрасывать. Сейчас, во всем Фаэруне, таких кольчуг всего с тысячу, наверное, осталось. Когда-то шахтой с мифрилом, владели дварфы из клана Айронфистов. Она, лет пятьсот назад, истощилась, а пещеры, в которых она находилась, смогли захватить гоблины при поддержки орков, ведь клан дварфов пришёл в упадок и обнищал. Так, что из мифрила, больше ничего не делают, а все, что есть или подделка или историческая редкость. Такие вещи не продают, а передают от отца к сыну, по наследству. И к тому же, я ношу кольчугу с детского возраста, мне не привыкать, вот так, хуманос. Впрочем, собирай трофеи, продадим Толстому Мику, ведь у тебя денег-то наших нет.
Степан, принялся снимать с трупов все ценное и увязывать в тюк, поясами убитых, потом, принайтовил сверху арбалет и задумчиво посмотрел на глефу, не зная как ее закрепить.
- Себе ее возьми, - бросила ему через плечо Алинор, она сейчас, караулила окрестности, - мечем, ты пользоваться не умеешь, а ее, можешь использовать как дубину, главное, противников на расстоянии держи, в близкий контакт не вступай.
Потом, с сарказмом добавила: - А то, собираешься меня убить и нечем, теперь можешь рискнуть, кстати, когда мы одни, разрешаю тебе обращаться ко мне по имени, но на людях, я для тебя: "Госпожа Алинор", " Госпожа" или "Хозяйка", это приказ, хуманос.
Степа, в сердцах сплюнул, мысленно обозвал ее стервой, и, взяв глефу и тюк, двинулся по дороге. Алинор, хохотнула ему в спину и заняла своё место в их походном ордере.
Они шли по дороге до вечера, в середине дня, устроили короткий привал, попили воды из фляги и пожевали грибной порошок. Степа, сначала морщился, но сухой каменный гриб, оказался тоже неплох, даже энергии прибавилось, по крайней мере, у парня, хватило духу дотащить свой тюк до трактира, чей забор они увидели на закате. Сначала, сквозь ветви, показался тын из заострённых кольев, потом, второй этаж, самого трактира и вот, когда путники вышли из леса на поляну, им открылся и весь трактир.
Он занимал довольно обширную территорию, огороженную тыном. Из-за него, кроме второго этажа главной постройки, выглядывали коньки крыш различных хозпостроек и оттуда, доносилось похрюкивание и кудахтанье. Сама дорога виляла к широким воротам в тыне, сейчас открытым настежь.
Путники, пройдя по дороге, зашли во двор, в котором, стояла пара сельских телег. Степа, с лёгкой иронией сказал себе, что миры разные, а телеги, везде одинаковые.
Алинор, пинком распахнула дверь и они, вошли внутрь. В зале, не очень большом, стояли массивные столы, узкие и длинные, а вдоль них, широкие лавки. Правда, возле барной стойки, виднелись ещё два стола, маленьких и с табуретками, наверное, для господ. За длинными столами сидело пятеро мужиков, крестьянского вида и пили эль из глиняных кружек, заедая его, сушёной рыбой и вяленым мясом. Ещё, отдельно от них, сидел путник в простой, но крепкой, походной одежде и ужинал. За барной стойкой, стоял очень толстый мужик в простой крестьянской рубахе и переднике. В данный момент, он стоял спиной к входу и набирал эль в кружку из бочки, которая торчала из стены своим торцом и туда, был вделан медный кран, как у самовара. Все помещение, днем освещалось через окна, а сейчас, их уже закрыли ставнями и зажгли четыре магических светильника, они светили желтым светом, как лампочки на шестьдесят ватт.
Когда наши путники вошли в зал, то все замерли, Степа, даже услыхал, как под потолком жужжит муха. Алинор, осмотрела зал, на миг, задерживаясь на каждом посетителе, а те, под её взглядом, делались как-то меньше и старались смотреть в стол или свои кружки. Трактирщик за стойкой, замер как истукан, его чёрные длинные усы поникли, он показался Степе, похожим на кооператора из девяностых к которому заявились рэкетиры. Алинор, удовлетворилась осмотром и двинулась к стойке, ее сапоги, подбитые подковами, зловеще клацали по доскам пола. Она подошла к трактирщику и стала буравить его взглядом, а тот, склонялся все ниже и ниже, пока его голова почти не коснулась стойки.